Карма
Юрий Борисович Пахомов
Остросюжетная нестандартная фантастика, где тесным образом переплетены наука, магия, Черный космос, загробный мир, творчество, темная сторона сознания, прошлые воплощения, шизофрения, юмор, поиски истины и своего «я». Многие герои имеют реальных прототипов и носят реальные имена, в том числе и автор, но к действительности это имеет отдаленное отношение, ведь произведение все-таки фантастическое.Краткая аннотация романа «Карма»:«Появившийся словно ниоткуда странноватый мужичок лет пятьдесят с гаком, с залысинами и рыжими кудрями на затылке предстает перед друзьями – студентами то в образе народного целителя, то ведущего оккультных и магических семинаров, то посланца цивилизации из Черного Космоса, то секретного агента тайной спецслужбы. Кто он на самом деле? Может просто сумасшедший? Чем окончится общение с этим человеком, да и человеком ли вообще, для молодых людей, ведь у каждого своя карма?»
Юрий Пахомов
Карма
ПЕРЛОВАЯ КАША: ПОРЦИЯ ПЕРВАЯ
ПЕРЛ ПЕРВЫЙ
Ничто так более не угнетает, как безделье. А если к этому еще добавить + 330 по Цельсию, безветрие, одиннадцать часов утра (боже мой, целый день подобной муки впереди), почти полное отсутствие мозгов, тяжелое похмелье, пустые карманы, проблемы с представлением о том, где был проведен вечер и где оставлены кроссовки, единственная не считая носков, могущая быть в наличии обувь, неисправность ближайшего телефона – автомата, нарастающую опухоль в верхней губе, то лучше просто взять да и удавиться где-нибудь в тихом темном углу так, чтобы и не мешать никому и подальше от этого проклятущего солнца. Что собственно Алексей Багаев и собирался сделать. Тем более, что как говорится, не впервой. Как-то на юбилей одной из своих возлюбленных он послал двух друзей с шикарными букетами из 20-ти прекрасных роз. Друзья крепко напились, ощупали и обсосали возлюбленную и ее соседку, а когда возвращались домой, через шаг-два падая в снег, Алексей Багаев, порезав вены, терял так ненужное ему сознание в ванной. Но не дали, обнаружили, вызвали, спасли, откачали, вернули к прежней жизни. А коли к прежней, инциденты повторились. Были и наркотики и полеты с четвертого этажа на шторе, видимо в состоянии крайнего опьянения ошибочно принятую за ковер – самолет. Много чего было. Интересно, сколько еще будет? Да и будет ли? Этот Алексей и сам не знал. Он никогда не знал, что он делает и уж тем более, чем все это обернется. Но были, были люди, которые жизнь человека знали лучше его самого, могли предугадать дальнейшую судьбу по ладоням, по изгибам бровей, да и что там (!), по голосу в телефонной трубке, по промелькнувшему в подсознании образу. И как божье провидение возник перед Алексеем странноватый человек: лет пятьдесят с гаком, гладкая лысина, обрамленная волной несдающихся кудрей, хищный нос, хитроватый прищур вызывающих озноб глаз, нелепый толстый пиджак, выглядывающий из подола короткой уродливого фасона болоньевой (!) куртки, огромный, распирающийся изнутри дипломат в одной руке, драная холщовая сумка с книгами и банкой рыбной консервы сверху – в другой. Создавалось впечатление, что этот тип выпал из другого времени – пространства и еще не успев сообразить куда попал, мнется на незнакомом перроне в поисках нужного поезда в родное никуда. Однако, незнакомец, похоже, неплохо ориентировался в данной ситуации.
– Я знал, что ты придешь. – Многозначительно произнес он и театрально вскинул брови.
Вескость и утвердительность тона незнакомца посеяли окончательный туман в лишенной мозгов голове Багаева. Единственное, что сумел сделать Алексей для поддержания беседы, – опустить на пару сантиметров челюсть. Однако именно это, похоже, и ожидал незнакомец.
– Пошли, у меня найдется для тебя время. – Кивнул незнакомец и, не дожидаясь реакции, зашел в подъезд.
Маленькая, незаметная пружинка распрямила ноги Багаева. Он и сам не заметил, как встал со скамейки и неуверенно шагнул в спасительную прохладу подъезда. Что побудило его это сделать, сказать сейчас трудно. То ли показалось это отчаявшемуся человеку лучшим вариантом, чем суицид, то ли делать было все равно нечего, а может померещилось нечто обнадеживающее в приветливом слове «найдется». «Вдруг нальет, – печально подумал Алексей, – мир не без добрых людей».
Дырка дверного глазка отчетливо выдавала, что в коридоре горит свет. Однако незнакомец не стал ни стучать, ни звонить, а молча без паники, открыл дверь своим ключом и зашел в квартиру. Алексею ничего не оставалось, как двинуться вслед за ним.
Незнакомец потерялся в глубине квартиры, то ли брякая на кухне посудой, то ли распаковывая чемодан (отличить эти звуки Алексей был не в состоянии), а Багаев неуютно топтался на пяточке коридора, не зная как быть дальше. Наконец, откуда-то из глубины квартиры раздался голос, многократно искаженный стенами и дошедший до Алексея в виде нечленораздельного звука. Приняв его за приглашение войти, Алексей попытался снять кроссовки, но бросив это бесполезное занятие, прошел в комнату. Обычный беспорядок холостяцкого угла. Однако, кое-что особенное гость все же заприметил. Едва он вошел, странного вида картонный многогранник, висевший на ниточке у дверцы книжного шкафа, резко повернул в его сторону.
– Так я и думал. – Утвердительно бросил хозяин. – Придется поснимать с тебя шелухи. – И затем, после паузы: – Садись где удобнее.
Удобнее было там, где ближе. И это не скрылось от вездесущей проницательности странного хозяина квартиры.
– Ищешь легкий путь в жизни. – С легким укором веско произнес он.– Стараешься идти по пути наименьшего сопротивления. Типично для слабой, безвольной личности. Хотя, и недостаток витаминов и свежего воздуха тоже имеет место. На воздухе часто бываешь? – вперил в несчастного Багаева хищный взгляд незнакомец.
Алексей попытался что-то промычать, но хозяин махнул рукой, дескать и сам вижу и неожиданно резко рванул на кухню. Не успел Алексей удивиться, как тот вышел обратно, поспешно жуя неровно отрезанный ломоть хлеба и посыпая его солью.
– Утром не завтракал, не успел, – словно в оправдание прошамкал набитым ртом хозяин и опять обильно сыпнул соль на хлеб, однако при этом солонка вырвалась из пальцев и упала на пол. Зловещий многогранник, словно укоряя, мгновенно среагировал, тряхнув запыленными боками.
– Это совсем не случайно. – Заметил незнакомец. То ли всерьез, то ли пытался сгладить неловкий момент. – Совсем не случайно. – Добавил он для пущей убедительности.
Диван у хозяина, видимо, был не важный, старый, повидавший виды. Оттого и поскрипывал под тощей задницей Алексея, хоть тот и норовился сидеть тихо, сохраняя шаткое равновесие вышедших на пенсию пружин.
– Может на кухню пройдешь? – Предложил хозяин, прожевавшись. – Есть не удобно.
В заблудшей душе Багаева вновь затеплилась слабая надежда. «Уж если на кухню приглашает, значит точно, – нальет. Чудаковатый старикан, одинокий по всей видимости, выпить и поговорить не с кем. Понять можно. Да и замотался весь, вон с какими чемоданами да сумками болтается, извелся поди». Проникнувшись внезапным доверием и пониманием к одинокому мужичку, Багаев прошел на кухню. Стрельнул по углам, нашел- таки пару пустых бутылок между газовой плитой и холодильником. Успокоился. С видом профессионала застольных бесед уселся за стол. Без суеты, важно, основательно, готовый к душевным излияниям собеседника. Похоже и хозяин заметил перемену в поведении гостя.
– Ого, – хитро крякнул он. – На глазах меняешься. На человека больше походишь. Это хорошо. Значит, есть внутренние резервы, есть готовность к толчку. Ну, что ж, может и жезл зря тревожить не будем.
– В каждом человеке сидит гений. – Подал наконец голос Багаев, восприняв фразу хозяина как приглашение к разговору.
Хозяин едва не подавился куском хлеба. Спешно схватив чайник, хлебнул воды, крякнул, откашлялся. Вроде полегчало.
– И в тебе сидит? – осторожно поинтересовался хозяин.
– А как же! Что я, не человек что ли?!
«Вполне логично мыслит, – подумал про себя Вадим Иосифович Тишкевич, – хоть и построено это на примитивно-тенденциозных представлениях. А Марья говорила, он совсем плох, левое с правым путает, ногу с рукой. Но не такой уж и дебил на первый взгляд, хотя обувь одеть ума все-таки не хватило. И вид неважный, то ли с запоя, то ли ночь не спал. С другой стороны, что ему ночью то делать? Может он сомнамбула? «Тишкевич присел за стол и с интересом ученого взглянул на гостя.
– А докажи!
– В смысле? – не понял Багаев.
– Что человек.
– Ну вы даете. – Впервые за все многострадальное утро Алексей изобразил вялое подобие улыбки. – Это как в анекдоте, поди доказывай, что ты не верблюд…
– Анекдотов прошу не касаться. Давай по существу. И не путай человека с верблюдом.
– А я и не путал. Это вы меня с толку сбиваете, вопросы задаете какие-то…
– Какие?
– Такие… – Едва не обиделся Багаев. – Глупые, не взрослые.
Гулявшая по лицу Тишкевича благодушная самодовольная улыбка сразу поблекла. Вынести обвинение дебила в его глупости и ребячестве он был явно не в состоянии. И, как с ним, обычно, бывало, в подобных ситуациях, стал заводится.
– Взрослый значит, – едко заметил Тишкевич, – умом не обижен?
– Умен соответственно возрасту. – Важно изрек Алексей и слегка откинулся на табурете, приняв себе раскованную позу. «Эх, закурить бы в самый раз». Афоризм, затяжка, медленное стряхивание пепла в граненую пепельницу, прищур от попавшего в глаза едкого дыма, многозначительная, умышленно зависнутая пауза, ответный афоризм со (– беседника, -бутыльника). Естественно, пару-тройку бутылок на двоих, день в запасе, с утра не на работу. Что еще надо человеку для счастья?
– Странной логикой оперируешь. – Выпалил Вадим Иосифович. – По – твоему возраст определяет ум?
– Хм. – Алексей сделал попытку задуматься. – Не всегда. Только по стандарту.
– Ага. – Уцепился за фразу Тишкевич. – Значит себя ты считаешь стандартным человеком. Ну что ж, очень забавно. Типичный случай. Если дурак считает себя дураком, значит есть шансы, а здесь… – Последние два предложения Тишкевич говорил не Багаеву, и даже не говорил, а так, думал вслух, нисколько не заботясь о реакции собеседника. С давних пор Вадим Иосифович заимел привычку не церемониться с дураками. Все равно, что женщине переодеваться в присутствии кошки.
– Что- то я вас никак не пойму. Я на приеме у врача или где…
– А где бы ты хотел быть? – Злость у Тишкевича прошла, запал кончился, он снова впал в свое обычное состояние. Работа она всегда работа, тем более по просьбе знакомых.
– С хорошим человеком, посидеть – выпить. – Честно признался Багаев. Строить из себя умника ему уже надоело, похоже, это не помогало, а хозяин и не собирался наливать.
Вадим Иосифович облегченно вздохнул. Дело становилось понятливее. Алкоголики – его профиль. Можно начинать по наработанной схеме, а там видно будет.
– И то верно. – Согласился Тишкевич. – Сидим, треплемся, а на столе пусто. – Не долго думая, достал из холодильника графин с дистиллированной водой, поставил на стол, вымыл с мылом в умывальнике руки, поиграл наспех в детскую зарядку-считалочку «наши пальчики писали, наши пальчики устали», на секунду замер, и наконец, сел за стол. – Из закуски могу предложить только хлеб с солью, да, еще ведь консерву купил. – Тишкевич умышленно затягивал время, давая себе возможность сосредоточиться.
– Чем богаты, тем и рады. – Философски согласился с ситуацией Багаев. – Неожиданно нахлынувшее счастье словно распрямило до поры до времени свернутые горбом крылья.
Как зачарованный наблюдал Багаев за действиями хозяина. Сначала тот пристально, словно изучая, взглянул в глаза, взял стакан, незаметно, но сильно сдавил его в руке, задержал на какое-то мгновение, затем расслабил хватку и резко, не останавливаясь налил из графина, придвинул к Алексею стакан, кусок хлеба и солонку.
– А вы? – Из вежливости спросил Багаев.
