Дембель

Получается, большинство людей сами себя не защищают, не убивают животных ради еды, не пытают врага, чтобы выиграть очередную схватку необъявленной войны между контрразведками. Они живут в хрупком мире лживой морали, где истинную природу человека принято скрывать.

Поэтому, прошу тебя, не осуждай. Мы ещё подискутируем о том, что должен делать или не делать «приличный человек», у меня есть для тебя основательные аргументы, поверь мне.

 За широкими окнами вестибюля солдаты в чёрной униформе уверенно целились короткоствольными автоматами в сторону входных дверей. Морган оценивающе посмотрел на них и продолжил:

– Мне сейчас придётся действовать методами, которые тебя шокируют, поэтому определись, со мной ты или нет?

Рене стоявший спиной к окнам, проследил за взглядом отца и увидел полицейские броневики, а за ними – шеренги спецназа в сверкающих доспехах. Мысли его смешались, негодование на отца уступило место отчаянью. Способен ли космический солдат справиться с несколькими взводами военными профессионалов при поддержке тяжёлой техники?

 Рене вдруг озарило. Словно закопчённые окна после дремучей зимы омылись весенними дождями, и мир предстал ясный, реальный во всей своей правде. Он понял, что они с отцом – против всех!

 Решать было нечего, всё уже решено! Он, сын своего отца, разделит с ним любую участь, которую приготовила судьба.

– Конечно, я с тобой до конца! – Фраза получилась немного пафосная, как из дешёвого боевика, но Бенуа ощутил такой прилив энергии, такое воодушевление, что ему показалось: более счастливым он никогда не был.

Эдвард Морган сияюще улыбнулся, выпрямился, запрокинул голову. Его грудь раздалась от глубокого вдоха, и городскую префектуру потряс оглушительный рёв, будто в диких джунглях затрубили тысячи разъярённых слонов, усиленные мегаваттами акустической аппаратуры.

– У-у-у-у-у-э-э-э-э… Га-а-а-а! – Дрожь прошла по зданию, штукатурка посыпалась с потолка, солдаты на улице встрепенулись от неожиданности, а Рене присел, оглушённый криком.

– Мой мальчик, я так рад, что ты сделал правильный выбор! Это был боевой клич моего двухсот сорок третьего взвода, к сожалению, ты не услышал его пугающей красоты во всех диапазонах звуковой волны. Но это и не важно, а важно лишь, что теперь я смету всех, кто стоит у нас на пути, потому что спину мне прикрывает родной сын!

Рене поднялся, ухватившись за протянутую руку отца, постарался изо всех сил сжать ладонь. Глаза его выражали не виданную до этого твёрдость духа.

Обменявшись долгим и крепким рукопожатием с сыном, Морган взял деловой тон:

– План такой. Я выйду поговорить, заодно оценю пути отхода. Придётся действовать ювелирно: они нам не враги, обычные служивые ребята, обойдёмся без жертв. Ты останешься здесь, займёшь позицию, чтобы меня видеть, а себя не обнаружить. Незачем всем знать, что ты участвуешь в этой заварушке. Когда махну рукой вот так, значит, быстро выходи, будем убегать.

Эдвард криво ухмыльнулся.

– Еще ни разу не приходилось спасаться бегством.

– Подожди, может, поискать запасной выход? – спросил Бенуа в надежде избежать прямого столкновения.

– Уверен, здание окружено и все выходы перекрыты. Выйдем через главный вход, как подобает знатным персонам. – Отец взъерошил Рене волосы и протянул ему револьвер.

– Это чтобы ты мог подать знак, и для самообороны. Умеешь обращаться с оружием?

Воодушевлённый Рене не мог ответить иначе и утвердительно кивнул. Неумело взялся за дуло и попытался засунуть револьвер в карман брюк, но тот зацепился курком. Отец моментально понял, к чему это может привести, и забрал оружие.

– Извини, ты можешь навредить себе. Я не могу допустить даже минимального риска для тебя, поэтому оставим его на столе охраны. Кстати, там можно и спрятаться.

Спустившись в вестибюль, они разошлись. Рене присел и гусиным шагом подкрался к стойке охранников, откуда открывался отличный обзор на улицу перед входом, в то же время его самого заметить было невозможно.

Эдвард, отметив позицию сына, уже из тамбура показал ему «окей» и вышел на улицу.

 Сказать, что лейтенант Фабиан был обескуражен, значит ничего не сказать. Он был ошеломлён и напуган после того, как добровольно выложил двум подозрительным личностям подробности своих преступных махинаций, в которых боялся признаться даже жене.

Мало того, от действия гипноза он временно тронулся рассудком, так как был совершенно уверен, что месье Дюран ждёт этих преступников с раннего утра. В памяти до сих пор стоял величественный образ префекта, грозящего указательным пальцем: «Как только уважаемые лорды Бенуа и Морган появятся в префектуре, незамедлительно проводи их ко мне, оказывая почтение и уважение». И что странно, он назвал их именно «лорды».

Проследив, чтоб месье Дюран закрылся в кабинете на ключ (видимо, ему тоже досталось от гипноза, так как он не особо хотел прятаться и спасать себя), лейтенант, единственный, кто был в состоянии преследовать преступников, вооружился револьвером и крадущейся походкой двинулся на поиски беглецов.

В просторном холле префектуры не было ни души. Кое-где валялись оставленные вещи, в проходе мешались упавшие стулья, с улицы доносилась полицейская сирена.

Лейтенант спустился с последней ступеньки, замер и внимательно огляделся. Все успели эвакуироваться – это его заслуга. Освободившись от гипноза,  он объявил о чрезвычайной ситуации и отдал приказ покинуть здание. Вышло лучше, чем во время учебной тревоги. Возможно,  комиссар Рено даже объявит ему благодарность за профессионализм.

Скользнув взглядом по солдатам, окружившим здание, Фабиан увидел одного из экстрасенсов в ретро-костюме: тот перед самым входом разговаривал с вышедшим ему навстречу офицером.

– Чтоб вас… – лейтенант смачно выругался.

Они что там, все с ума посходили? Он же их предупреждал: никаких переговоров с гипнотизёрами! А что, если преступник сейчас опять выкинет какой-нибудь фокус?

Стоило Фабиану об этом подумать, как перед зданием начало твориться что-то невообразимое.

Офицер и солдаты в недоумении закачались в разные стороны, размахивая руками, как пьяные, старались устоять на ногах, но строй неуклонно рушился. Со балконов напротив посыпались цветочные горшки, где-то справа громыхнуло, и волна пыли прокатилась по улице. Военные, роняя оружие, опускались на колени, некоторые, словно под тяжестью ноши, падали на мостовую и пытались безуспешно подняться. Теперь их лица выражали откровенный ужас.

Из оцепенения лейтенанта вывел чей-то истошный вопль.

 Фабиан сразу понял, что это его шанс: он удачно оказался за спиной экстрасенса. Теперь главное ничего не испортить и не промахнуться: вдруг у него не будет второго шанса, а для этого надо подойти поближе и точно прицелиться.