Безнадёжно надёжное задание. Американский паспорт
– Ну что сразу с милицией? Сам с ним разберусь, – уверенно сказал дежурный, ведя ее к лифту.
Они вышли на нужном этаже и быстрым шагом направились к номеру Самохиной. В конце коридора хлопнула дверь и мелькнула чья-то спина, но быстро исчезла из виду. Настолько быстро, что Катя усомнилась, видела ли она вообще что-то. Самохина взглянула на дежурного. Она уже знала, что его зовут Сергей, в лифте он ей представился, и глазами ее пожирал не хуже мальчишки-курьера; хорошо хоть до распускания рук не дошло, хотя уют кабинки тому способствовал. А то могло бы неловко получиться.
– Вы что-нибудь видели? – на всякий случай поинтересовалась она. – Вон в той стороне? Как будто кто-то прошел.
– Нет, – покачал головой Сергей. В той стороне и номеров-то занятых сейчас нет. Гостиница большая, – пробормотал он, будто извиняясь, и распахнул дверь ее номера. Заглянул внутрь.
– Никого, – удивленно сказал он.
Катя отодвинула мощную фигуру дежурного – неудивительно, что он такой уверенный, наверное, раньше охранником где-нибудь работал – и тоже осмотрела номер.
– Как он хоть выглядел? – спросила она.
– Что вы имеете в виду?
– Ну, я не знаю. Как одет, рост, цвет волос.
– Одет обычно. Кажется, какая-то куртка на нем была, джинсы. Цвет волос я не заметил, если честно. Только вот что – сонным он не выглядел и одет был так, будто сейчас уходит. Мне это сразу показалось подозрительным!
– Вот сразу и надо было его хватать! – буркнула Катерина. – И милицию вызывать.
«Это его хотя бы задержало», – добавила она про себя. Надежд, что она имеет дело со знакомым или с чрезмерно скромным ухажером, у нее не было никаких. Кто-то специально проник к ней в номер. Узнать бы еще, зачем. Что-то искал? Или специально рассчитал так, чтобы перехватить конверт и узнать, что в нем? А кстати, что? Самохана открыла конверт, посмотрела на билет. Через полтора часа с Казанского вокзала в Сочи. Вот как…
– Вы посмотрите, ничего не пропало? – спросил Сергей, заходя вслед за ней в номер.
– Да вроде ничего, – Катя огляделась. В номере все было в порядке, никаких следов разгрома или обыска. Значит, все-таки следили, чтобы перехватить доставку. Интересно. – Ценных вещей я в таких местах не оставляю.
– Ну и слава Богу. Так, может, без милиции обойдемся?
К чести дежурного, ему удалось задать этот вопрос спокойно, тоном не заискивающим, а скорее заговорщицким. И Катя, которой совсем не хотелось встречаться с милицией, с
охотой этот тон подхватила.
– Да чего уж теперь! Ладно… Только вы там смотрите, повнимательнее. Не все клиенты такие сговорчивые.
– Договорились! – Сергей широко улыбнулся. – Ну, отдыхайте! И обращайтесь, если что, я на ресепшене буду.
– Спасибо! Обязательно! И знаете что, – внезапно пришло Самохиной в голову.
– Что?
– Давайте пройдемся по коридору, проверим, все ли в порядке. Мне все-таки что-то показалось…
–Ну хорошо, – кивнул дежурный. – Если вам охота.
Они вышли из номера и прошлись по коридору до конца, дергая двери. Но все номера оказались заперты. А вот дверь на лестницу в конце коридора была прикрыта неплотно, и из нее тянуло сквозняком.
– Надо же, действительно, непорядок, – покачал головой Сергей. – Неужели вор пробрался? Неприятно…
Он запер дверь служебным ключом и проводил Самохину до ее номера.
– Хорошо, что у вас ничего не пропало. Извините.
– Ничего-ничего, идите. Спасибо, – подтвердив свои подозрения, Самохина потеряла интерес к дежурному.
Выпроводив Сергея, Катя села в кресло и задумалась, машинально щелкая пультом от телевизора. Звук был едва слышан, каналы мелькали один за другим. Нужно было собираться на поезд. Расслабляться ей некогда. Но Самохина отчего-то медлила.
Внезапно ее внимание привлекли кадры на экране телевизора. Она сделала погромче. Это были новости молодежного развлекательного канала: почти как настоящие, за исключением пестро разодетого кривляющегося ведущего и манеры подачи с неистребимым оттенком «желтизны» и скандала.
– Сегодня в Москву прилетает директор новосибирской компании Игорь Волков. Как известно, что это самое крутое предприятие по ту сторону Урала – ну или пытается таковым казаться. Встречать железнодорожного магната в аэропорту Шереметьево планируется со всей помпой. Новый начальник охраны Волкова, Арсений Петров, и прежде заявлял, что намерен обеспечивать безопасность своего босса по европейским стандартам, и прежде ему это вполне удавалось…
В кадре упакованный в дорогой костюм предприниматель спускался по трапу в окружении охранников. Видимо, показывали один из предыдущих прилетов Волкова в Москву. Репортаж напоминал эпизод из голливудского фильма – прибытие знаменитости. Ведущий продолжал рассказывать какие-то сплетни о предпринимателе, но Екатерина уже не слушала. Она застыла в кресле с пультом в руках. Арсений Петров. Нет, таких совпадений не бывает. Арсений – не слишком-то распространенное имя в ее поколении, это сейчас оно активно возвращается в обиход. Арсений… Он терпеть не мог, когда его называли Сеней, а тем более Сенечкой, и Катя – правда, тогда она звалась не Катя – делала так, только когда хотела его подразнить. Ей очень нравилось дразнить его, такого ловкого, сильного, уверенного…Она была уверена, что он никуда от нее не денется. Но все вышло совсем не так. Самохина не могла поверить, что наконец-то его нашла, вот так, совершенно неожиданно и нелепо, услышав о нем по телевизору в новостях. Начальник охраны олигарха? Ну что ж, все может быть… Да и какая разница? Главное, что она не может упустить эту возможность. Поездка в Сочи может и подождать, тем более что билеты как-то подозрительно «засветились». Да, несомненно, остаться в Москве сейчас будет гораздо умнее и безопаснее. А пока… пока она все подготовит, чтобы достойно встретить Арсения в Шереметьево. Больше он уже не сбежит от нее, как когда-то, теперь она знает, как подцепить его на крючок… Когда прилетает самолет? Немедленно узнать! И Самохина принялась звонить в аэропорт. Одной рукой она держала трубку, а второй торопливо закидывала в сумку вещи. Самолет задерживался. Отлично! У нее есть все шансы успеть. Операция серьезная и требует некоторой подготовки. Но теперь-то она – не робкая студентка, ей и не такие дела доводилось проворачивать.
●
Глава четвертая
В одном из кабинетов известного всей стране дома на Лубянке зазвонил телефон. Директор службы внешней разведки Исмаилов снял трубку.
– Слушаю!
В ответ раздался голос декана института имени Ломоносова:
– Только что сообщили. Нина Константиновна.
– Шестая жертва, значит, – уточнил Исмаилов.
– Получается, так, – ответил декан. –Обеспокоены мы здесь сильно. Понимаете?
– Успокойтесь! Мы работаем.
– Работаете! А нам что делать? Мы все тут друг на друга с подозрением поглядываем! Это же институт. Кто будет следующим? Может, всех на обследование?
– А разве обследование что-то выявило у тех пяти? – устало поинтересовался Исмаилов. Это был уже не первый подобный разговор с деканом.
– Уже шести, – не преминул поправить его декан. –Соглашусь с вами: нет, пока не выявило.
– Ну тогда сами понимаете, Юрий Петрович, в обследовании смысла нет. Благодарю вас за звонок. Всего доброго!
Исмаилов с облегчением повесил трубку и поднял голову. Пока он разговаривал, по его приказу в кабинете собрался весь четвертый отдел.
Телефон снова зазвонил. Исмаилов не обращал на него внимания. Звонок неожиданно оборвался– видимо, секретарь взяла параллельную трубку. Исмаилов предпочитал, чтобы напрямую ему передавали самую важную информацию. Благо, на опыт секретаря можно было положиться.
– Так! – сказал он, осмотрев сотрудников и не найдя, к чему бы придраться. –Около десяти минут назад наша девочка покинула кабинет декана с билетом в руках. Она отправилась в направлении железнодорожного вокзала. Кто покупал билеты?
– Андрея посылали. Андрея Петренко, – ответил кто-то из-за спин впереди стоящих.
Исмаилов не успел продолжить. В кабинет вошла секретарь.
– Прошу прощения!
– Слушаю.
– Антон на проводе. Ответьте на звонок.
«Наконец-то!» Исмаилов схватил телефонную трубку, надеясь получить от агента недостающие кусочки мозаики.
– Да!
– Это Барский. Я по поводу Самохиной. Почту пришлось перехватить. Даже в номер ее залез.
– Рассказывай. Я так понимаю, почту ты перехватил удачно, раз есть что сказать.
– Сказать действительно есть что! В Сочи она собирается! Вот билеты только что принесли…
– Ты что, звонишь из ее номера?
– Нет, конечно. Она в любой момент вернуться может. Я в соседний зашел. Но и тут небезопасно.
– Поезд через два часа? – быстро поинтересовался Исмаилов.
– Да. Место четырнадцатое. И это еще не всё. Здесь санаторная карта в «Синюю птицу».Все, мне надо уходить, –и собеседник отключился.
Исмаилов нахмурился. «Она» – видимо, Самохина.Должно быть, она вернулась в номер. Ну ничего, Антон не из дураков, сообразит, как выйти из положения. Он медленно повесил трубку и еще раз оглядел собравшихся в кабинете сотрудников.
– Есть что-нибудь еще доложить по поводу билетов? – спросил он.
– Нет, это всё, – ответил за всех тот, кто давал задание Петренко.
– Ну, раз так– сделайте вот что, – спокойно сказал Исмаилов. Он уже успел обдумать полученные сведения и принять решение, как подстраховать Настю. –Пусть Петренко едет в Сочи вместе с Золотовой. Он знает, как рядом с ней купить билет. И пусть лучше верхнее берет, меньше в глаза будет бросаться. Вот вы этим и займитесь, – обратился Исмаилов к секретарю. Она все еще стояла возле его стола. – Помогите сотруднику решить этот вопрос. Все ясно?
Секретарь кивнула и вышла.
– Остальные тоже свободны, – сказал Исмаилов. – Арсений, ты останься.
Он откинулся на спинку стула и молча наблюдал, как все быстро покидают кабинет. Арсений, серьезный молодой человек в костюме и при галстуке, до этого державшийся позади других, подошел ближе. Исмаилов внимательно осмотрел парня, удовлетворенно кивнул. Своим умением мгновенно оценивать состояние сотрудников «на глазок» он по праву гордилсяи весьма часто этим умением пользовался. Сотрудники при этом реагировали по-разному, очень по-разному. Из этих реакций тоже можно было делать разнообразные выводы, так что доля «ясновидения» в этой способности Исмаилова была не так уж и велика. Арсений под испытующим взглядом начальника даже не дрогнул. Парень в хорошей форме, сразу видно. А значит, выбор верный.
– Так… Арсений. Едешь в аэропорт Шереметьево, – приказал Исмаилов. – Самолет Волкова приземлится через… – он посмотрел на часы. –Осталось около двух часов. Езжай, встретишь. Пока только охрана. И смотри в оба. Сам знаешь, как он важен для нас.
– Слушаюсь, – кивнул Арсений и, развернувшись, покинул кабинет.
Исмаилов дождался, пока дверь за парнем закроется, и вновь откинулся на спинку стула. И хотя со стороны его поза казалась расслабленной, на самом деле разведчик был сосредоточен и собран. Он обдумывал ситуацию, и чем дальше он думал, тем меньше она ему нравилась.
●
Глава пятая
Казанский вокзал жил своей особенной жизнью, полной шума и суеты, которой живут все крупные вокзалы мира. Сновали носильщики, в разных направлениях двигались будущие или бывшие пассажиры, а ровный гул толпы то и дело перекрывал хорошо поставленный голос из громкоговорителя. Вот и теперь на весь вокзал раздавалось:
– Поезд двести двадцать шесть «Москва–Сочи» отправляется от четвертой платформы через пять минут. Провожающих просим покинуть вагоны. Повторяю…
Настя, которая лишь минуту назад зашла в вагон, села на место номер пятнадцать. Надо же, успела. За последние пару часов ей несколько раз казалось, что она точно опоздает. Ей и хотелось опоздать, наверное. Но ослушаться приказа декана она не посмела. И все-таки оказалась на вокзале вовремя – почти без багажа, лишь с небольшой сумкой, успев лишь заскочить в магазин за сменой одежды и прочими необходимыми в путешествии мелочами.
Осмотрев уютное купе, Настя повесила сумку на вешалку и поздоровалась с попутчицей, полноватой женщиной лет пятидесяти. Как часто бывает с попутчиками подобного склада, дама оказалась весьма дружелюбной и разговорчивой.
– В отпуск, дочка, едешь?
– Да. В санаторий отправили.
– Что значит «отправили»? – удивилась соседка по купе. Видимо, Насте никак не удавалось принять приличествующий случаю довольный вид. Даже посторонние замечают, в каком она сейчас настроении. –А ты как будто и не рада.
– Просто еще не осознала своего счастья, –попыталась отшутиться Настя. Вроде бы получилось.
– Ничего, скоро осознаешь! – с энтузиазмом воскликнула соседка. –А какой санаторий?
–«Синяя птица», вроде бы.
– О! Тебе повезло! Я там однажды отдыхала. Восхитительный пляж, хорошие комнаты с видом на море, вечером танцы… Начинай расслабляться, какая-то ты загруженная! Вот я в твои годы!.. – и глаза женщины затуманились от приятных воспоминаний.
В этот момент поезд тронулся с места, качнулись занавески под напором свежего ветерка из открытого окна. Настя оторвала взгляд от проплывающих мимо привокзальных строений.
– Это вам показалось, – вежливо ответила она. – Просто я о работе задумалась. Я тут. А там… Что там происходит?
Женщина засмеялась.
– Вот как, значит, мне попался в попутчики трудоголик! Дочка, не бери в голову! Отпуск – это не смертельно. И очень быстро заканчивается, поверь.
– Когда остановимся в каком-нибудь городке, разбудите меня, если усну, хорошо? – попросила Настя. – А то я торопилась, когда собиралась, и сумку с едой случайно дома оставила.
Женщина кивнула головой в знак согласия.
Золотова переоделась и легла, прикрывшись простыней. Сон не шел. Она продолжала думать обо всем, что произошло за последние дни. И уже не чувствовала той уверенности, что совсем недавно подталкивала девушку «свернуть горы»… Она вспомнила один из последних разговоров со своим непосредственным начальником. Она выходила из столовой своего родного Владимирского НИИ и увидела, что он стоит в одиночестве в коридоре, докуривая сигарету.
– Юрий Игоревич, – обратилась она к нему. – Скажите, а почему из информации… Ну, из той, что сообщал диктор по радио – о запуске «Протона» – убрали упоминание о нашем научно-исследовательском центре? Точнее, о контейнере с экспериментальными пробирками, что мы собирали. В эфире же про это умолчали, я ничего не путаю?
– А ты как думаешь? – ответил тот, с легким оттенком снисходительности глядя на молодую сотрудницу. –К чему закрывать все сведения, касающиеся испытаний, которые проходят на территории этого центра? Зачем же ты подписывала шесть месяцев назад документ с обязательством сохранять всё увиденное и услышанное у нас в тайне? Так вот: упоминание в эфире института имени Ломоносова было сделано специально, для сокрытия информации о нашем учреждении. Чтобы никто не мог как-то связать космос и наш научно-исследовательский институт.
– А институт имени Ломоносова вообще к космосу отношения не имеет?
– Есть у них «кандидаты» на роль испытательных работ в космосе. Направления физики, химии, даже биологии. Об этом давно пишут в газетах.
– Я в журнале читала про растения из того института, якобы побывавшие в космосе,– припомнила Настя. – Вроде бы один из студентов четвертого курса даже премию получил за идею «растительной жизни» в космосе. Доклад сам президент выслушивал.
– Ну вот, – Юрий Игоревич докурил сигарету и аккуратно бросил «бычок» в урну. Они медленно пошли по коридору. –Сама понимаешь: нам необходима возможность работать автономно, не соприкасаясь с внешним миром. Научная деятельность не только хорошо оплачивается, ее результаты применяются во многих заводах нашей родины. И проникновение разведывательных служб других стран к нам нужно максимально исключить.
Тогда Настя решила, что все поняла. Но оказалось, ничего подобного. Руководитель ее предупреждал! А у нее все равно хватило ума без разрешения уехать. Неужели она и правда поставила под удар безопасность страны? Но каким образом информация о ее работе могла просочиться от нее американские газеты? Непонятно. Она ведь никому ничего не говорила. Неужели за ней кто-то следил? И теперь этот кто-то с легкостью свяжет Владимирский НИИ с институтом имени Ломоносова…Вот так вляпалась в историю, ничего не скажешь. И как ей, скажите на милость, возвращаться после этого на работу? Простит ли ее Юрий Игоревич? Примет ли назад? И какими словами она будет перед ним оправдываться? С этими тяжелыми мыслями Настя уснула.
Спала она беспокойно, и почти сразу проснулась, когда поезд остановился.
– Ты просила тебя разбудить, а ты, смотрю, и не спишь, – веселая попутчица склонилась над Настей. – Если хочешь что-то купить, поспеши, стоим недолго.
Настя последовала ее совету и через несколько минут уже разламывала копченую курицу, приобретенную на перроне у бабульки, торгующей всякой снедью. Поезд уже набирал ход.
Соседка посмотрела, как Настя медленно и без особого энтузиазма отрывает от курицы ножку.
– Что, дочка? Аппетита нет? – посочувствовала она.
Аппетита действительно не было. Но поесть было необходимо. «А то второй раз за день в обморок брякнусь. На этот раз –в голодный, –подумала Золотова и устало откинулась на спинку сиденья. –О господи! Поскорее бы этот день закончился!»
Она взглянула в окно. На улицах, примыкающих к полотну железной дороги, уже зажглись фонари, а окна домов светились уютным желтым светом. Люди возвращались к ужину, всей семьей весело собирались за столом…
Через несколько минут вдоль обочины потянулся густой темный лес, и смотреть в окно стало неинтересно. Анастасия легла, накрылась до подбородка шерстяным одеялом и закрыла глаза. Но крепко заснуть ей не удалось. Мешал стук колес, верхний свет в вагоне и бормотание приемника. Сквозь дрему Настя почувствовала, как попутчица укрывает ее одеялом, и услышала, как та просит мужчину на верхней полке сделать приемник потише. – Девочка уснула, и я тоже ложусь спать, – сообщила она.
Насте захотелось открыть глаза и взглянуть на второго соседа по купе, который с самого отхода поезда не слезал со своего места. Но она тут же передумала: еще заметят, что она не спит, расстроятся, что разбудили, или, того хуже, втянут в разговор. Ни с кем общаться Насте по понятным причинам не хотелось. Хотелось уснуть, но все никак не получалось…
Мужчина убавил громкость приемника.
– Послушайте, – еле слышно произнес он. – Прямой репортаж с международного конкурса эстрадной песни, между прочим. В этот раз Норвегия принимает, а наш Роман Крабников представляет Россию.
Голос диктора, несмотря на поздний час, был свеж и бодр.
– Фантастическое зрелище со звездной световой декорацией – оно обещает успех! Только что под двадцатым номером закончил свое выступление Роман Крабников! Россию в этот раз поставили последней. Но это не главное. Главное – что скажет жюри! Победа! Ура, товарищи!
– Только попробуй! Девочка спит, – услышала Настя строгий голос попутчицы. Видимо, мужчина собирался громко выразить свою радость, но ничего не вышло. Ему ничего не оставалось, как смиренно слушать диктора. Настя тоже слушала, надеясь, что хотя бы радио поможет отвлечься от тревожных мыслей и отключиться от действительности.
– Давайте дадим слово триумфатору. Роман, вам слово!
Интенсивность счастливых воплей, раздающихся в прямом эфире, конкурировало по громкости только с финалом чемпионата мира по футболу. Хорошо, что звук был приглушен, а то соседи уже начали бы удивляться, что она не просыпается.
– Спасибо! Руки поднимаю за тебя, Россия. Флага уголки сжимаю… – это был победитель конкурса.
– Спасибо, Роман! Спасибо! Ликует народ! Большая страна в эту ночь точно не уснет!
Мужчина с верхней полки приглушил приемник до минимума, должно быть, потеряв интерес к передаче.
– Ладно, отдыхайте, – негромко сказал он. – А я до вагона-ресторана дойду, перекушу.
Он спустился с верхней полки и вышел.
– Временами мужчины… такие милые, – услышала Настя удивленный голос соседки и едва удержалась, чтобы не хихикнуть. Настроение у нее немного улучшилось, в купе наконец-то наступила тишина, и Настя незаметно для себя крепко уснула.
●
Глава шестая
«…Пять трупов. Уже пять трупов. И где? У тебя под носом. В Ломоносовском институте…Пять…Пя-я-ять…» – мысленно Исмаилов добавил еще одно слово, удачно рифмующееся со словом «пять», но легче от этого не стало. Он так глубоко ушел в размышления, что его дыхание стало поверхностным, а все мышцы расслабились. К счастью, его никто не беспокоил – какое-то время. Но вечно так продолжаться, конечно, не могло.
– Валерий Федорович, проснитесь! Ну проснитесь же наконец! – голос ворвался в череду бесконечно прокручиваемых в голове фактов и обстоятельств. Исмаилов открыл глаза. Он по-прежнему был у себя в кабинете. Секретарша трясла его за плечи, пытаясь разбудить или привести в чувство, в зависимости от того, что она подумала. Вид у нее был испуганный.
– Валерий Федорович! Слава богу. Посмотрите сюда…
Секретарь показала на пол. Там валялась разлитая кружка с кофе. Несколько капель попало на брюки.
– Вот блин! – Исмаилов нагнулся и поднял кружку. Попытался стряхнуть с брюк кофейную гущу, но особых успехов не достиг. Он выпрямился и с досадой взглянул на секретаршу. – Что случилось? К чему этот переполох?
– Директор звонил, – та заметно смутилась. – Просил зайти срочно. Я пыталась связаться с вами по телефону, но вы не снимали трубку. Открыла кабинет, а тут… Что с вами? Вам стало плохо?
– Нет, Юля, все в порядке. Я просто задумался. Прекратите разводить панику.
«Конечно, мне плохо, – добавил он про себя. – Разве тут может быть хорошо? С такими-то новостями».
– Спасибо, – продолжил он вслух. – Значит, надо идти, раз вызывают. Приберите здесь, пока меня нет. Все в порядке, – повторил он и ободряющие улыбнулся.
– Конечно, сейчас. Но куда же в таком виде… – Юля взяла салфетку и принялась оттирать с его брюк капли кофе. Исмаилов хотел приказать ей, чтоб прекратила и не маялась ерундой, но не успел. Распахнулась дверь и в кабинет заглянул директор. Оба вздрогнули. Исмаилов согнал улыбку с лица, Юля так и осталась сидеть на корточках у его промежности. М-да, хорошенькое они произвели впечатление.
– Похоже, я не вовремя, – начальник ухмыльнулся, даже не подумав сделать вид, что ничего не заметил.– Валера, как освободишься, зайди ко мне.
И дверь захлопнулась.
Исмаилов встал со стула. Пунцовая секретарша тоже вскочила.
– Спасибо за попытку,– Исмаилов не выдержал и тоже усмехнулся. – Но, кажется, тут поможет только стирка. И к тому же, нас поняли неправильно.
Юля, уже оправившись от шока, тоже хихикнула, а потом и рассмеялась, представив эту картину со стороны. Но тут же посерьезнела.
– Думаю, он по поводу новостей из Финляндии приходил, – сказала она.
– С чего вы взяли?– напрягся Исмаилов.
– Да об этом уже час целый по телевизору говорят. У девушки, ну, той, которая отравилась в поезде…Забыла фамилию…
– Самохина?
– Верно. Ну вот, они спрашивал, как поживает Самохина. А что значит поживает? Она же отравилась и умерла? В общем, вас спрашивал… Ему нужен какой-то доклад по операции в Финляндии.
– Понятно, я же ему не докладывал. За последние сутки так ни разу и не зашел. Ладно, еще раз спасибо. Пойду на исповедь. Не забудьте навести порядок.
Исмаилов вышел из кабинета, оставив Юлию протирать запачканные кофе пол и стул шефа и мыть чудом уцелевшую кружку.
Исмаилов вошел в кабинет директора. Там работал телевизор.
– Можно?
– Да, заходи, присаживайся. Сейчас освобожусь,– и директор кивнул на стул, не отрывая взгляда от экрана телевизора. Передавали выпуск новостей. Исмаиловподошелкстолу,выдвинулстулитихоприсел.Посмотрелнадиректора,потомнаэкран.
– Сейчас я тебя выслушаю, – тот заметил его взгляд. – Только вот он закончит говорить,– и директор кивнул на ведущего новостей. –По крайней мере, он мне хоть что-то об операции говорит, в отличие от некоторых…
Директор, не скрывая недовольства, пробуравил взглядом Исмаилова и снова уставился на экран.
– «…случилось именно по прибытии в Хельсинки. Ее увезли на носилках. Что именно случилось, сейчас расскажет наш корреспондент, – раздавалось из телевизора».
Корреспондент был среди людей в белых халатах. Мелькали в кадре врачи, медсестры. Кто-то вез каталку с больным.
– «Спасибо, Игорь. Мы находимся в Финляндии, в больнице, куда вчера доставили девушку. Она скончалась спустя час. После вскрытия врачи сказали, что в момент отравления девушка была в поезде».
На экране появилась хорошая цветная фотография Самохиной – явно не из паспорта.
– «Если кто-нибудь располагает информацией о девушке, просим сообщить по телефонам, которые вы видите на экранах. Тело Екатерины Самохиной будет передано на родину в ближайшее время».