Карника помотала головой. До нее стал доходить смысл материнских слов и их угнетенное состояние.
– Почему я? – прошептала девушка. Ноги стали ватными. Она опустилась обратно на лавку. Сердце в груди бухало так, что казалось, его слышат и родители.
– Слух о красоте твоей дошел до госпожи, – ответил отчим. – Знаешь ведь, как забирали двадцатилетних девушек в город. Больше никто их не видел. Слышала, что оттуда не возвращаются.
– Слышала, но не верю тем сплетням. Куда же деваются повзрослевшие женщины?
– Говорят, убивает госпожа и новых берет.
– Не верю и этому, – ответила Карника.
– Чего заладила, не верю, не верю, – встряла мать. – Накликала беду на нашу семью.
– Так мне еще нет двадцати, – надежда Карники робко подала голос. – Не может госпожа взять меня.
– Пока ты девственницей была, правда твоя, защищал тебя закон. Теперь же ты женщиной стала, так что любой мужчина взять тебя может. Думали мы с отчимом, что проживешь с нами еще три года, а потом может и что-то случится с госпожой либо с домом. Не дала ты нам этих годочков.
– Так что же вы прямо не сказали? – вскинулась девушка. – Все запреты да запреты!
– А ты бы поверила?
– Не знаю.
– То-то же, – сказал отчим, – ты живешь только собой, никого не слушаешь.
Карника внезапно метнулась к столу, схватила нож, приставила к лицу. Родители вскочили.
– Что ж ты делаешь, дочка? – шагнула к ней мать.
– Исполосую лицо, тогда госпожа от меня откажется.
– Подумай об Ошеро.
– Он меня и такой любить станет. Он поймет.
Родители переглянулись, словно спрашивая друг друга, стоит ли говорить или лучше позволить дочери изуродовать себя.
– Ну? Мне стать уродиной?
– Госпожа сказала, что Ошеро умрет в случае твоего неповиновения, – мать не хотела обманом оставить Карнику дома. Она обязательно узнает правду, тогда не простит их никогда.
Карника разжала пальцы. Нож упал на пол. Девушка опустилась на колени, закрыла лицо руками, заголосила. За что ей такая несчастная судьба? За красоту расплата. Ни мужа, ни детей у нее не будет.
Мать со слезами бросилась к дочери, крепко обняла. Отчим обнял любимых женщин.
Через час за Карникой приехала телега, чтобы отвести в город.
– Карника, выходи! – крикнул мужик, правящий запряженной лошадью.
Девушка вышла одна, попросив родителей остаться дома. Не хотелось ей расплакаться перед соседями. Люди уже стояли возле телеги. Карника оглядела всех, с кем прожила все эти годы. На женских лицах выражалась скорбь, девушки же без стеснения радовались отъезду соперницы, ведь Ошеро останется в деревне, а со временем забудет Карнику. Мужчины стояли со хмурыми лицами, дети просто наблюдали за происходящим.
– Прощайте, люди, – проговорила Карника громко. – Видимо, не увидимся больше. Присмотрите за моими родителями. Нелегко им будет привыкнуть к моему отсутствию.
Некоторые из женщин пообещали исполнить желание Карники.
– Спасибо, – поблагодарила девушка и пошла к телеге.
В телеге сидел знакомый ей мужик. В прошлом году забрали его дочь.
– Не ты ли рассказал госпоже о нас с Ошеро?
– Я, – не стал отпираться тот.
– За что?
– Госпожа обещала вернуть нам дочь.
– Едва ли она сдержит слово.
– Как бы то ни было, а ничего уже не изменить, – мужик замялся. – Карника, ты зла на меня не держи, а увидишь нашу дочку – передавай ей нашу любовь. Сделаешь?
– Ладно, сделаю, – пообещала Карника.
Телега катилась знакомой с детства дорогой. Девушка смотрела на дома и вспоминала свою жизнь. Такую разную и недолгую. Вот и дом милого Ошеро. Никто не стоит возле калитки, не провожает ее. Знают ли они об отъезде Карники? Наверное, да. Тогда почему парень не выходит проститься? Хотя оно и к лучшему. Не надо девушке лишний раз рвать сердце, которое от одного вида дома замирает в груди, а дыхание совсем останавливается. Не выходи, любимый Ошеро, лучше посмотри на меня из окна в последний раз.
От раздумий отвлек мужик.
– Нет отца с сыном дома. Мать же слегла от горя.
– Где же они?! – не спросила, крикнула Карника. Прижала к груди руки.
– Успокойся, живы оба. Посидят в яме и выйдут.
– Отца-то за что?
– За то, что не доглядел за сыном. Госпожа как узнала, рассердилась, хотела Ошеро на рудник сослать да передумала. Ты вместо него будешь отвечать. Так вот, Карника.
– Буду, все вытерплю, лишь бы Ошеро не трогали.
– Умер! Умер! – раздался вдруг звонкий мальчишеский голос.
К телеге подбежал сын мужика.
– Ты чего орешь? – крикнул отец. – Кто умер?
– Господин Архем умер. Его только что в коляске привезли к дому.
– Не может быть. С чего господину умирать, – мужик потряс кулаком. – Задам я тебе дома.
