– О чем ты?
– Как о чем? Полмиллиона! – не унимался Мишель. – Неужели эта встреча девчонки с полоумной матерью столько стоит, Джек?!
– Не знаю, может, и больше.
Мишель задумался.
– У тебя настолько серьезно к ней? – тихо спросил Мишель.
– Не твое дело.
– Серьезно… Полмиллиона – это серьезно.
– Не все измеряется деньгами, Мишель.
– Конечно, но в данном случае другой меры нет. Джек, подумай, ты в отцы ей годишься.
Джек схватил начатую бутылку вина и кинул ее в Мишеля.
– Убирайся, лысый черт! – прокричал Джек в ярости.
Мишель вовремя увернулся от летящего предмета и, пятясь, быстро покинул кабинет, повторяя:
– Значит, очень серьезно, очень серьезно.
На выходе он столкнулся с Малышом.
– Что такой бледный, Мишель? Джек не в духе? – удивился Малыш.
– Это с какой стороны посмотреть. Но с моей, он попался.
– Не понял?
– Это не важно. Тебе ничего не угрожает, но будь осторожен с Лаурой, – хитро подмигнув, лукавым голосом предупредил Мишель.
– Босс, зачем звал? – входя в кабинет, спросил Малыш.
– Поедешь в Швейцарские Альпы. Повезешь в клинику Лауру. Вот адрес, – Джек бросил на стол небольшой белый лист бумаги. – И без глупостей. Отвезешь девчонку. Подождешь, пока она поговорит с матерью. И сразу сюда, ко мне. Понял?
– Чего же не понять? Все ясно, – пряча листок с адресом, растерянно произнес Малыш.
– Лаура здесь?
– Да.
– Отправляйтесь немедленно.
В клинике доктора Церенберга Лауру уже ждали. Молодой врач провел ее по длинному коридору к палате Альбины. Прежде, чем Лауру пропустить к матери, он посмотрел в дверное окошечко.
– Все нормально, – спокойно констатировал врач. – Кнопка вызова у двери.
Лаура вошла в палату. Сзади раздался тихий щелчок закрывающегося дверного замка. Кровать, стол, стул составляли убранство комнаты, освещенной белым светом боковых ламп. Небольшое окно высоко под потолком, защищенное решеткой, давало недостаточно естественного света и превращало палату в тюремную камеру, выкрашенную в белый цвет.
Седая женщина с воспаленными глазами сидела на кровати и внимательно следила за каждым движением Лауры.
– Зачем пришла? – сурово проговорила Альбина.
– Вы знаете, кто я? – удивилась такой встрече Лаура.
– Ты – моя дочь.
– Почему вы так решили?
– На тебе мой кулон.
Лаура инстинктивно взяла в руку кулон в виде серебряного сердечка, усыпанного сапфирами.
– Вы помните, что с вами произошло?
– Я давно все вспомнила, Лаура.
– Мама, почему тебя здесь держат?
– Твой отец хорошо платит Церенбергу.
– Уедем сейчас со мной, – Лаура бросилась к Альбине, стала перед ней на колени, обнимая ноги.
– Встань, Лаура, не надо. Я никуда не поеду. У тебя своя жизнь, у меня своя. Я скоро умру. У меня рак мозга. Опухоль убивает меня, но она возвращает мне память. Таково лечение доктора Церенберга.
От слов матери Лаура разрыдалась, уткнув лицо в ее колени.
– Не плачь, дочь. Не плачь обо мне. Горюй о себе, – жестко произнесла Альбина и оттолкнула Лауру.
Девушка от неожиданного толчка упала на пол.
– Сестра рассказала историю моего замужества?
– Да.
– Она сказала не все. Князь Мира хочет, чтобы твой первенец стал его слугой.
– Этому не бывать, потому что я этого не хочу, – уверено произнесла Лаура.
Альбина неожиданно стала истерически хохотать, а потом визжать. Она попыталась схватить дочь, протягивая руки к шее, намереваясь душить ее. Неизвестно, чем бы это закончилось, но дверь в палату открылась, и вбежали два врача. Они схватили Альбину и сделали ей укол в плечо. Больная вскоре успокоилась, стала вялой, послушной воле врачей. Ее уложили на кровать. Лаура первый раз в жизни поняла, что означает выражение «одержима дьяволом».
С тяжелым сердцем и мрачными мыслями Лаура покинула клинику.
Лаура очнулась от резкого торможения.
