Рубиновый маяк дракона
Я лишь пожала плечами. Хоть Ярро и говорил на общем языке, но иногда я его понять не могла. Эти его странные слова…
Он взмахнул было веслом, но вдруг замер. Пригнулся в лодке, напряженно вслушиваясь в звуки речной поймы. Шелест камыша, всплески волн, ласкающих деревянные сваи домов, отдаленное кваканье… Не знаю, что еще слышал Ярро, но я полагалась на зрение, и развешенные на веревке портки мне не понравились, как и лодка, привязанная к деревянному столбу.
– Там кто-то есть, – шепнула я.
– Определенно. Я слышу звяканье ложки о дно котелка, невнятное кряхтение, скрип отодвигаемого стула, – стал перечислять он. – Их двое. Нет, подожди. Трое, кажется.
– Давай-ка назад. – Я нервно вцепилась в кромку борта.
Мы вернулись в самый крайний дом, пришвартовали лодку так, чтобы ее почти полностью скрывал камыш. Я вообще предпочла бы убраться отсюда подальше, но из дроу и правда надо было вытащить чужеродные когти, пока не началось воспаление. А проделать такое в качающейся на воде лодке было просто невозможно. Выйти же на берег означало привлечь внимание охотника на ведьм. Инквиз наверняка уже раскинул свои поисковые сети.
Выбравшись из лодки на деревянный помост перед хижиной, Ярро долго разглядывал торчащие из воды стебли с метелками на концах. Мне пришлось взять его за рукав и потянуть за собой.
– Сибель, скажи, это камыш? – со странным видом поинтересовался он.
«Швахх! Кажется, не успели, у него началась лихорадка!»
В ответ на мой рассеянный кивок Ярро еще глубже задумался и наконец выдал:
– Как такое может быть? Я оказался в другом мире. Моя душа вселилась в тело чертова дроу. Ты ведьма. А у того хлыща – магические искры из веревки сыпятся. И при этом тут растет камыш! А баба в той деревне куриц держала…
– А что не так с камышом? – осторожно спросила я.
– Что не так? – Дроу истерически хохотнул. – А может у вас тут и березки растут?
– Растут.
– Елки? Кактусы? Папоротник? Секвойя?
– Про последнее я не слышала, – пришлось мне признать. – А что?
– А то, что я в другом мире. Почему растения такие же? Ну кроме тех фиолетовых дубов…
– Это джераббсы были, а про остальное не знаю, – пожала я плечами. – Я до тебя иномирян не встречала и даже не думала, что такое возможно.
В доме я отстегнула от платья верхнюю юбку, оставшись в узких брюках, и расстелила ее на пыльном полу. Ярро тихо присвистнул:
– Ну ничёсе, леди.
– Что?
– А где шелковые панталоны с рюшами? Не ожидал такого фокуса от средневекового платья. А корсет у тебя тоже разборный?
– Не твое дело, – буркнула я. – Ложись на живот.
Спорить не стал, лег. Но продолжил болтать:
– А акулы у вас есть? Тюлени? Киты?
– Есть.
– Крысы? Черепахи? Орлы?
– Есть-есть. И орлы, и кребайны, и киринки. Умолкни уже!
Я опустилась рядом на колени. Внутренне содрогаясь от мерзкого вида лапы и раны, провела ладонями по его спине. Под пальцами неприятно елозила жесткая ткань окровавленной рубашки. Ярро замычал.
«Знаю, что больно, потерпи! Мне нужно определить очаг поражения тела, глубину проникновения зазубренных когтей».
Я продолжала тактильное исследование, параллельно открывая свой внутренний взор.
– Если б не запах пыли и дерьма, я бы решил, что меня обманом заманили на тайский массаж.
– Помолчи. Ты меня сбиваешь.
– Не могу. Адски больно.
– Заткнись уже! – рявкнула я, в третий раз настраиваясь на магический поток и мысленно соскальзывая по острым когтям вглубь плоти.
– Оу, какая ты милашка.
Я стукнула его по плечу и тут же услышала грубоватые слова на непонятном языке. Судя по тону, дроу сочно выругался.
Пришлось аккуратно порвать рубашку вокруг раны, и потемневшие ее края мне не понравились.
«Как бы хворь не проникла…»
Я брезгливо дотронулась до мерзкой лапы и чуть потянула. Ярро замычал.
«Швахх!»
Его смуглая кожа на жилистой плотной спине тут же покрылась испариной. Он стискивал зубы, сдерживая болезненные стоны. В моменты, когда я усиливала захват, он сжимал кулаки и перебирал запас странных ругательных слов.
– Eolis arshaah fosin… Черными перстами да черными устами… Arshaah isto leqaste, – медленно шептала я на древнем языке ведьм, стараясь унять его боль. И она ненадолго отпускала его, но потом накрывала с новой силой.
– Какого хрена? Даже кости в лед превратились! – взвыл он. – Грохнуть меня решила? Заморозить до смерти?
Я свободной рукой погладила его оголенную спину, наоборот, пышущую жаром. Словно Ярро горел в лихорадке.
«Швахх, все-таки хворь…»
– Ты сейчас меня убьешь, – простонал он, – Как же я хочу проснуться в своем теле, в своем мире. Господи, пожалуйста, я же никогда ни о чем тебя не просил…
Он издал сдавленный вздох и обмяк.
– Ярро? – легонько потрясла я его за плечо. – Ярро!
12. Фабиана
– Вот что я ему сделала, а? – Белинда ворвалась в каюту и захлопнула дверь. Щеки ее горели, грудь вздымалась, словно она бежала с палубы, соревнуясь в скорости с ветром, а глаза сверкали негодованием. – Теперь нам уже и песни Ливемсира слушать нельзя! И бедняге боцману досталось… А я… Если бы взглядом можно было убить – я осыпалась бы горсткой пепла!
Мы с Элиниэль понимающе переглянулись – не требовалось никаких пояснений, чтобы понять, о ком говорит Белинда. Конечно, об эльфийском после!
– Да перестань, – весело усмехнулась сидящая за столом Элиниэль. – Он же не ваш пламенный дракон с взрывным темпераментом. Наш Анарендил Душа Леса только с виду такой хмурый. Ну и иногда он, конечно, играет на одной струне арфы, когда дело касается правил. Но в остальном…
– На одной струне? Это как? – переспросила Белинда.
– О, это такое выражение… – Элиниэль смутилась.
– Она имеет в виду, что посол – жуткий зануда, – не церемонясь, припечатала я. Не иначе как понахваталась знаний об эльфийских поговорках от Ильсира.
– Ну не то, чтоб… может разве совсем немного… – Элиниэль явно было неловко. – Но в остальном Анарендил очень хороший, а как целителю – ему и вовсе равных не было во всем Йолли. Ну, до того, как он стал послом. Я мечтаю однажды поступить к нему в ученицы, но он уже давно ни над кем не берет наставничество. Говорят, что тому есть весомые причины.
– И какие же? – сразу же заинтересовалась Белинда.
Она замерла посреди каюты, словно тут же забыла о своем негодовании и предвкушает, как сейчас ей откроют страшную тайну сурового посла.
Но Элиниэль лишь покачала головой.
– И все же это обидно и несправедливо! – Белинда смяла в кулаках подол дорожного платья, но тут же спохватилась и разгладила образовавшиеся на ткани складки. – Мы с Фабианой – маиры, девушки благородных кровей, едем в Йолли, чтобы учиться. Никаких коварных целей по соблазнению эльфов не преследуем. Да ведь?
– Угу, – кивнула я, вновь уткнувшись в книгу. Уж что-что, а эльфов очаровывать я не планировала даже под страхом смерти. – На мой счет посол Анарендил может быть абсолютно спокоен.
– Ладно, я ему так и передам, – кивнула Элиниэль.
– Что? Нет! – встрепенулась я. – Не нужно ему ничего гово…
– О, звезды! Я же пошутила. Успокойтесь, девы, и помогите мне лучше подготовить травы для зелья от морской болезни. Ваши адепты извели все мои запасы.
Я украдкой поморщилась, а Белинда, напротив, бросилась к сундуку, будто он доверху был набит не корешками да склянками, а диковинными сокровищами.
* * *Шли дни, и «Рассветный луч» уверенно держал курс на юго-запад. Капитан и старпом наполняли белоснежные паруса магическим ветром, а когда воздушные потоки становились совсем хилыми, команда объединяла свои силы и затягивала лирическое эльфийское словоплетение, состоящее из связанных цепью высших заклинаний.
В один из дней мы с Белиндой устроились на корме и немного, в рамках приличий, свесились за борт, поджав под себя юбки, чтобы их ненароком не растрепал ветер. Корабль мерно покачивался на волнах и упорно шел вперед.
Рядом с нами на палубе работал Ливемсир. В его руках змеились юзни, он неспешно шептал упрочняющие заклинания.
– Зачем вы это делаете? – поинтересовался Габиор, щуплый рыжий адепт с огненного факультета. Он всюду ходил за боцманом по пятам, совсем как Белинда – за Элиниэль. – Разве корабль не проходил проверку, разве он не безопасен?
– Дополнительный осмотр лишним не будет, – поучительно ответил Ливемсир, а затем добавил тише: – К тому же такое занятие всяко интереснее, чем слушать наставления Лаирасула или ругань Анарендила на пустом месте.
– Это уж точно, – сочувственно пробормотал Габиор и покосился на капитана: тот стоял на мостике и в привычно-монотонной манере что-то рассказывал послу. А посол, в свою очередь, лишь изредка кивал и неотрывно следил за нами с Белиндой. Я постоянно чувствовала на себе его взгляд, хоть и старалась лишний раз не смотреть в его сторону.
В лазурно-синих водах рядом с бортом корабля шел косяк морских змеехвостов. Их блестящие ярко-алые спинки то тут, то там показывались из воды, чем вызывали у нас неподдельный восторг. Остальные адепты разбрелись по палубе: они чаще гуляли наверху и уже успели насмотреться на диковинных рыб свободных морских просторов. А вот мы с Белиндой предпочитали отсиживаться в каюте, чтобы лишний раз не злить Анарендила.
– Они такие красивые, словно россыпь гранатов, да? – восхитилась Белинда. – Особенно вон тот, смотри, какой толстый!
– Может с икрой? – предположила я. – Такой необычный оттенок чешуек… Я бы сказала даже, что они больше похожи не на гранаты, а на рубины!
– Возможно, ты права. У меня, кстати, дома остался потрясающий рубиновый гарнитур. Колье дважды оборачивается вокруг шеи и такое тяжелое, что пришлось заказать у артефактора зачарованную застежку. Для эффекта невесомости.
– Вообще-то там дело не только в застежке, мы это уже проходили. Еще в саму нить вплетается дополнительная оплетка по уровню… – Я осеклась, заметив, как Белинда закатила глаза, и поспешила вернуться к более интересной ей теме: – А я больше изумруды люблю. Бархатный зеленый, с таинственными черными бликами где-то в глубине, будто…
– Будто глаза посла Анарендила, – сказала вдруг она, звонко расхохоталась и резко подавилась своим же смехом, потому что те самые глаза пронзительно смотрели на нее из-под хмурых светлых бровей. Она тут же отвернулась и снова свесилась за борт.
– Ты совсем, что ли? Зачем его дразнишь? – тихо возмутилась я, усиленно делая вид, что сосредоточилась на блестящих красных рыбках.
– Думаешь, он услышал? Он все еще смотрит?
– А мне откуда знать?
– Ты же изумрудовы глаза любишь, – зашептала Белинда, – вот и оглянись.
– Не хочу. Причем тут глаза? Я про камни говорила. И, кажется, теперь я тоже люблю рубины.
– О, руби-и-ины… – громыхнуло нараспев за нашими спинами голосом Ливемсира так, что мы вздрогнули от неожиданности. – У нас их зовут грозовые камни, сравнивая с насыщенным цветом туч, что ветер раньше пригонял из Свободных морских просторов. А вы знаете, светлые маиры, где живет самый большой рубин в мире?
– Живет? – переспросила я.
– В коллекции какого-нибудь высокоуважаемого артефактора? – высказала предположение Белинда.
– В эльфийском храме? – подключился к угадыванию Габиор, маяча за спиной эльфа. – И причем тут грозовые тучи? Они же сизо-фиолетовые скорее, а не красные.
В предвкушении очередной истории боцмана к нам стали подходить и другие адепты. Ливемсир выдержал театральную паузу, длящуюся слишком долго, и ответил на свой же вопрос:
– Самый крупный рубин – это «Сердце Грозы», что живет на Изоле-Неббиосе. Потому и грозы в тех краях не обычные, а рубиновые, тревожно-багряные, полные грозовой магии. Точнее, были такими раньше, пока существовали грозовые драконы.
– Сердце? Артефакт что ли такой? На острове Дохлого Кита? Серьезно? – не поверил Габиор.
– А как по мне, вполне логично, что самый большой камень находится на пиратском острове, – высказался адепт Нолде. – Наверняка эти разбойники ограбили какого-нибудь богатого маира или вовсе – драконову казну.
– Э, нет, детки, – добродушно ответил эльф. – Сердце Изола-Неббиосы нельзя украсть. Оно само выбирает себе хозяина и верно служит ему до последней капли своей рубиновой крови. Две сотни лет назад, в лучшие времена моего отца Ваирилла Золотого Ветра рубиновое пламя грозового маяка, стоявшего на одном из семи холмов острова, манило к себе все корабли, что бороздили туманы морских просторов. Многие хотели обладать камнем, что питает силой и маяк, и остров, и сам клан грозовых драконов, чья власть тогда распространялась на все морские пределы. Да вот только его нельзя было украсть. Невозможно. Но люди жадны, маги алчны, черные ведьмы коварны, эльфы самовлюбленны, а…
– Ливемсир! – окликнул боцмана недовольный посол. – Tyel rath’argh quendi![4]
– Tancave, tancave[5]. Так на чем я остановился?
– На Дохлом Ките, – с присущей ему хрипотцой в голосе напомнил Нолде, присевший рядом с Белиндой, – и на серд…
– Это сейчас остатки былого величия именуют Дохлым Китом. М-да… А вот раньше Изола-Неббиоса была самым прекрасным островом, что знали свободные морские просторы. Но, так или иначе, лет двести назад рубиновое сердце острова угасло, а грозовая магия была утеряна.
– То есть из камня и в самом деле исходил свет? Или это метафора такая? – не унимался Нолде.
– Свет «Сердца Грозы», – кивнул Ливемсир. – Оно и вправду сверкало так ярко, что маяк, горящий в ночи, был виден из самого Ареустра, бывшей столицы ведьминских земель. Его искры и блики рассыпались в ночном небе, словно рубиновые звезды, или были похожи на ослепительные вспышки красных молний в багряных грозовых тучах, что носятся над свободными просторами. – Он мечтательно вздохнул. – В те времена правили Изола-Неббиосой вовсе не пираты, а драконы Грозового клана. Люди же, что населяли остров, жили в мире и процветании. Драконы тщательно стерегли свои границы. Ни люди, ни маги, ни эльфы – никто так и не смог добраться до рубинового «Сердца Грозы».
– Пираты? Это им удалось захватить камень? – предположила Белинда. Она немного подалась вперед и с горящими глазами ждала ответа.
– Нет, никому не удалось. Отступники, пираты, беглые каторжники пришли на остров много позже, когда то, что утонуло в сером тумане, вновь показалось над поверхностью моря А «Сердце Грозы» так и осталось похоронено где-то в развалинах драконьих замков.
– Серый туман?! Но как? Разве он свирепствует не на южных землях?
– Так Изола-Неббиоса и есть на юге. От Ареустра, что нынче величают градом заблудших душ, остров отделяет только пролив Ла-лейне, – Ливемсир расслабленно облокотился на поручень, окаймляющий борт, глубоко вздохнул. – Чему вас только в академии учат?
– Магии, конечно, – фыркнула Белинда.
– Магии – это хорошо. Но что с нее проку без истории? Без мирографии?
– Это мы тоже учим, – возразил Габиор, – но не столь подробно. Мы ведь не эльфы. Очевидно, на наш короткий век и той информации достаточно. Магистры…
– Так что дальше случилось? – перебил его кто-то из адептов.
– А дальше случилась Мертвая Пустошь, что поглотила ведьминские владения, а заодно и Изола-Неббиосу. Мрак и хаос воцарились на семи холмах, забирая живые души. Рубиновое сердце укрыл проклятый туман, и вскоре оно потухло. Говорят, что грозовые драконы тотчас пали замертво, и не осталось более жизни на самом прекрасном острове свободных морских просторов. Но это все драконьи предания, я не очень в них силен. Давайте-ка я лучше спою вам про прекраснейшую эльфийку Виталиэль, что успела в последний закат Изола-Неббиосы взбежать на борт людского судна и отплыла в западные земли.
Ливемсир перекинул со спины свою салму и стал оглядываться по сторонам, прикидывая, куда бы ему присесть. Но увы, послушать очередную балладу нам так и не довелось.
– Корабль на горизонте! Корабль на горизонте! – зычно разнеслось по палубе.
Все как один устремили взгляды на восток, мы с Белиндой тоже повернулись и стали вглядываться в необъятный горизонт. Но как я ни старалась рассмотреть хоть что-то, лишь эльфам было подвластно глядеть вдаль и видеть.
13. Ярослав
Мои молитвы не были услышаны. Я распахнул глаза и…
– Твою ж мать!
Та же дряхлая хижина. Пыль, забивающая ноздри. Сквозь проломы в крыше видно черное небо, усыпанное мириадами звезд. Совсем рядом, съежившись в попытке согреться, спала Сибель.
Я прислушался к своим ощущениям: ломота в теле чуть притупилась, в пояснице больше не горело вечной мерзлотой. Похоже, врачиха-самоучка свое дело сделала.
Я протянул руку, обхватил ее за талию и придвинул к себе. Она поерзала сквозь сон, устраиваясь поудобнее, ближе ко мне, словно ища местечко потеплее.
– Хм, – тихо выдохнул ей в растрепанный пучок волос, – говорила, что всегда готова к побегу, спишь вполглаза… А сама дрыхнешь, как сурок.
Я напряг слух и свою свежеприобретнную суперинтуицию, убедился, что наше убогое пристанище окружают лишь звуки природы, закрыл глаза и провалился в сон.
* * *– Ярро. Ярро. Ярро, – назойливо кружился в голове тихий шепот, мешая спать.
Разум медленно выныривал из мира сновидений, которые толком и запомниться-то не успели.
– Ярро!
– Ну что?! – Я резко сел. – Ночь еще… – И выдохнул: – Не ночь.
Лучи утреннего солнца пробивались сквозь щели бревенчатой стены, открытая дверь монотонно скрипела, покачиваясь на одной петле. Кроме меня в комнате никого не было. И это мне совсем не понравилось.
– Сибель?
Я вышел на убогую терраску плавучей хижины. Второе, что мне не понравилось, – отсутствие лодки.
«Кинула что ли?»
Навострив уши, я долго, внимательно прислушивался. Отсек природный фон и… тихо нырнул в прохладную воду.
«Бунгало класса люкс» кипело жизнью. Нестройный мужской хохот, громыхание кружек… и истерично-приглушенное мычание одной попавшей в беду ведьмы.
«Какое-то дерьмовое кино получается», – подумал я и с одного удара выбил ногой хлипкую деревянную дверь, молясь, чтобы не было слишком поздно.
Я прекрасно понимал, что могут сделать трое мужиков, не обремененных понятием чести, с красивой девчонкой. Может, ее фигуре и недоставало округлых манящих выпуклостей, но тем не менее мордашка у нее была весьма симпатичной.
Но увиденная картина повергла меня в ступор. Неподдельный ужас плескался в зеленых глазах Сибель, которую подвесили над столом за руки и ноги. Она замычала сквозь кляп, а я едва не пропустил удар веслом по голове. Отклонился в самый последний момент и тут же провел серию ответных ударов по и без того помятой, одутловатой мужской роже. Противник отлетел и стек по стене.
Двое других бросились одновременно. Первый был отправлен в нокаут четким апперкотом: удар снизу в челюсть ее же и сломал. А вот оставшийся мужик рьяно размахивал здоровенным тесаком, которым полминуты назад примерялся к горлу Сибель.
Я действовал на инстинктах, ловко уклоняясь от смертоносного лезвия. Чьи это были инстинкты – мои или же бывшего хозяина тела – задумываться было некогда. Просто схватил со стола сковороду и отбивал один удар за другим. Звон стали метался по хижине. Дважды лезвие прошло в миллиметре от моего лица.
Но я тщательно выверял шаги и дождался нужного момента: тесак пролетел мимо, скользящим движением задев мой импровизированный щит, и вернулся в прежнее положение. Мышцы его владельца напряглись для нового замаха. Я поднырнул под руку противника, шаг, второй, поворот, взмах сковородкой, глухой удар – обмякшее тело завалилось вправо, прямо на стол. По полу с ритмичным бряканьем покатился свалившийся чугунный котелок.
– М-м-м… – Из глаз Сибель текли слезы. Я аккуратно вытащил грязную тряпку из ее рта. – Ярро…
Столько благодарности было в этом выдохе, что, кажется, теплее, чем сейчас, мое имя никогда никто не произносил.
– Сейчас, сейчас. – Я принялся отвязывать ведьму от мясницких крюков. – Их только трое? Никто больше не заявится?
Она только громче всхлипнула, не ответив. Наконец я смог поставить ее на пол и принялся бережно развязывать узлы веревки на тонких израненных запястьях.
– Все, все, тише, все позади…
Сибель трясло крупной дрожью. Слезы, всхлипы, подвывания. Я не любил женские истерики и не придумал ничего лучше, чем сгрести ее в охапку. Сжал в объятиях чуть сильнее, чем следовало бы. Сибель и не пыталась вырываться, наоборот, льнула ко мне, словно пыталась спрятаться от этого страшного мира.
Так мы и стояли посреди жуткой лачуги. Я поглаживал Сибель по спине, шептал незамысловатые успокаивающие слова и отмечал, как постепенно всхлипы становятся тише, как ответно прижимается ко мне дрожащее женское тело. Параллельно вслушивался в окружающий мир – мало ли, сколько в округе таких маньяков-людоедов. Иначе их и не назовешь.
Поверх растрепанного, сползшего набок пучка ее темных волос я осмотрел комнату, улавливая детали, которые заставляли неприязненно морщиться. Все эти коричневые пятна на полу, грязные банки с бордовой жидкостью наталкивали на мысли о крови. Крюки и цепи, свисающие с потолка, набор тесаков, проржавевших пил и узких топориков, развешанных вдоль задней стены, лишь усиливали нехорошие подозрения. А воспоминание о подвешенной Сибель, лезвии возле ее горла и котелке под ним превращали подозрения в уверенность: эти трое – жестокие убийцы. Я присмотрелся к распластанным мужикам, прислушался к ним… Мертвая тишина. Перевел взгляд на свои руки. Мысли о том, что я снова не рассчитал силу чужого тела, в этот раз никаких угрызений совести за собой не притянули.
– Пойдем отсюда, – тихо шепнул я Сибель и, не дожидаясь ответа, мягко подтолкнул к выходу, придерживая за талию. На ходу прихватил со спинки стула чужую куртку.
Лодку мы позаимствовали у покойных хозяев дома. Она была удобнее и новее, чем наше прошлое «корыто».
«Еще бы мотор сюда», – вздохнул я и сел за весла.
Подведя лодку к хижине, где мы ночевали, я забрал наши скудные пожитки и взял курс на основное русло реки. Сибель притихла, мяла подол юбки и украдкой бросала на меня странные задумчивые взгляды.
– Они же… Они чуть не разделали меня вместо утки к праздничному столу, – вновь всхлипнула она.
«Блин, только же вроде успокоилась».
Сибель шмыгнула носом.
– А мне рот заткнули, и все. Ничего не успела. Разве что послать ночной зов… Я же тебя лечила, магию вливала. Так надеялась, что откликнется… Спасибо, Ярро, спасибо тебе.
«Черт, ну давай без еще одной истерики, а?»
– Я такая беспомощная… Ярро, если бы не ты…
Пришлось сложить весла, благо плыли по течению, и подсеть на скамью рядом с Сибель. Я обнял ее, а она снова заплакала, уткнувшись мне в грудь.
– Я всего лишь хотела умыться… В порядок себя привести… А еще там корни.
– Корни?
– Водной камелвы. Это для завтрака. Ты ведь ничего не ел.
– То есть обо мне заботилась? – хмыкнул я ей в пучок.
– Силы тебе нужны. После ранения. И вот. Бабушка Лорен говорила, что корни… Полезные они… А еще она говорила про секту «Кровавой луны».
– О-па, а это уже интереснее. Что за секта?
– Магов едят. Думают, что так могут их силу себе забрать. Но это же бред! – Она взглянула на меня так, будто я должен наверняка это знать. – Магия так не работает, не переходит… если съесть.
– Да уж, дикари. – Я положил ладони на ее лицо, мягко стирая слезы. – Но все позади, да?
Она снова шмыгнула и вдруг прошептала:
– Я не могу одна. Так привыкла, чтобы рядом был тот, кто направляет меня, готов подсказать, прийти на помощь, спасти, спрятать от всех бед…
– Э-э-э…
Я растерялся.
«Она что, сейчас подкатывает ко мне? Нет, девчонка, конечно, интересная, но к отношениям я определенно не готов. Уж точно не в средневековом мире, где каждые пять минут какие-то уроды хотят то удушить, то сожрать».
– Ты знаешь, я ведь из другого мира, – осторожно начал я, лихорадочно соображая, как бы перевести тему.
– Ну и что?
– Знаешь, у нас все по-другому. Мой мир более прогрессивный…
Сибель настороженно слушала про самолеты, автомобили, компьютеры, интернет. Такие слова она даже запомнить не могла, не то, что представить. Переспрашивала, уточняла и понемногу втягивалась в мой рассказ. А я радовался, что увел разговор с опасной дорожки.
14. Белинда
Эльфы запели магическое словоплетение – скрипнули мачты, туго натянулась белоснежная парусина, лебединый корабль полетел вперед, рассекая лазурные волны. Капитан Лаирасул задавал темп заклинаний, направлял корабль по ветру. Я напряженно всматривалась вдаль, где маячила черная точка.