– Идем вниз, – взял меня под локоть Нолде. – Тут мы ничем не поможем.
Остальные адепты уже укрылись в своих каютах, а я не могла усидеть на месте. Слишком переживала. И, конечно, надеялась, что если в очередной раз выйду на палубу, то кто-то из команды, пусть даже сам Анарендил, скажет наконец, что опасность миновала.
– Мы уже серьезно отклонились от курса, – шепнул мне Нолде, помогая спуститься по крутой лестнице. – Но скорость сейчас в приоритете. Ведь от пиратов не уходят, от них убегают на всех парусах. Иначе смерть от их рук будет высшей милостью. А кому не повезет…
– Да прекрати! Хватит меня пугать, и без того тошно!
Я забежала в свою каюту и захлопнула дверь.
– Ну что там? – тут же спросила Фабиана, сидевшая в самом углу на койке.
Я покачала головой, а она принялась шептать хранителям молитвы, слова которых сочиняла на ходу – ни одна из тех стандартных, которым нас с детства учили, не подходила под ситуацию. Тут я с ней была согласна: главное – искренняя вера. Мольба от чистого сердца. Крик о помощи. Так какая разница, какими словами кричать от страха?
Элиниэль в каюте не было. Она, хоть и являлась судовым целителем, но в час опасности все силы объединяла с командой, заклиная ветер наравне со всеми.
Так мы просидели еще около часа. Я снова не выдержала и украдкой поднялась на палубу. На хмуром, стремительно сереющем горизонте по-прежнему маячило черное судно, несущее смерть. Но уже не точкой. Больше, шире… Ближе! И от этого осознания в груди собрался тугой комок страха.
Я перевела взгляд на эльфов. Посол Анарендил часто оглядывался, кажется, не мог взять в толк, почему эльфийский корабль, ведомый сложным плетением заклинаний, никак не может оторваться от преследователей. На его озадаченные взгляды капитан ответить не мог – был слишком занят. На бледной коже Лаирасула проступили бисеринки пота, все чаще и чаще натяжение парусины спадало. Уклоняясь от погони, корабль влетел в зону штиля, которыми коварно испещрены свободные морские просторы, и теперь его вела одна лишь магия.
Эльфы заметно устали, покрылись испариной, отдавая весь свой магический резерв воздушным потокам. Один за одним, они сдавали. Элиниэль не удержалась на ногах – осела на деревянный настил палубы, но с заклинания не сбилась. Я тихо спустилась в каюту, не рискнув никого отвлекать.
«О, хранители! Дайте им сил, молю!»
В следующую мою вылазку на полу сидели уже все члены команды, и лишь Лаирасул упорно продолжал стоять, хотя цвет его кожи сравнялся с оттенком хмурого неба, которое окончательно заволокло тучами. На этом зловещем фоне были отчетливо видны черные паруса трехмачтового преследователя.
«Для туч ветер есть, а для нас нет?! Хранители морей, сжальтесь!»
Я вздрогнула, когда на краткий миг небо зловеще осветилось красной молнией.
«Показалось? Показалось. У страха глаза вели…»
Внезапный громовой раскат прогнал меня вниз, в каюту. Я залезла на кровать к Фабиане и схватила ее за руку.
– Все плохо.
– Они справятся, – шепнула мне она.
– Не думаю, что…
– Белинда, просто прекрати туда ходить. Только нервируешь. Лучше расскажи что-нибудь.
– Что?
– Да что угодно! Невыносимо уже так сидеть!
Подрагивающим голосом я стала пересказывать ей параграф из учебника по травологии:
– Се́регон – растение с темно-красными цветами, по-другому его еще называют «кровь камня». К его полезным свойствам…
– Давай что-то повеселее, а? Байки Ливемсира хотя бы.
Предложенная тема оказалась удачной. Ведь Фабиана предпочитала отсиживаться в каюте, а не гулять на палубе в окружении эльфов, под тяжелым взглядом посла. А потому большинство рассказов прошло мимо ее ушей. Слово за слово, одна история перетекала в другую, но легче от этого не становилось.
– Давай тоже переоденемся? На всякий случай, – неожиданно предложила Фабиана, когда я рассказывала про эльфийку Аннабелию, которая, переодевшись в мужскую одежду, смогла выжить и сохранить свою честь во вражеском стане.
– А у тебя есть что-то мужское?
– Попросим у ребят.
– Фабиана, это же сказки все. Нас засмеют потом! Всему Йолли будут рассказывать, как мы тряслись от страха и натягивали мужицкие портки. Благородные маиры так не…
– Но это всего лишь предосторожность.
– Нет. Это всего лишь дурацкая байка Ливемсира. И не факт, что правдивая.
Но Фабиана, как всегда, поступила по-своему: постучалась в соседнюю каюту. Вопреки моим опасениям парни идею восприняли серьезно: то ли оттого, что сами изрядно струхнули, то ли тоже вспомнили рассказ про отважную Аннабелию. Габиор, как самый щуплый из всех, одолжил нам два комплекта своей одежды.
«Что бы на это сказал отец?»
Я неприязненно присматривалась к темно-зеленым штанам:
– Если все обойдется, я быстро переоденусь в свое и буду всем говорить, что и близко к мужским вещам не прикасалась.
– Я подтвержу, – закатив глаза, заверила Фабиана.
Она принялась разглядывать свой новый образ в зеркале. Штаны сидели не очень хорошо – слишком обтягивали ее филейную часть, а снизу собрались складками из-за неподходящей длины. Рубашку она заправлять не стала, и та висела на ней прямоугольным парусом. Впрочем, так хотя бы не сильно выделялась грудь. Но в целом вид был глупым и не подобающим маире.
– Последний штрих. – Она проворно завязала на затылке узел из волос и закрепила его гребнем. – Видела у нашей кухарки Хенриетты такую прическу. Не самая изящная, но зато не растреплется, даже если небеса рухнут на землю.
Фабиана схватила помятую с одного бока узкополую шляпу Габиора, натянула ее на голову, подоткнула выбившийся каштановый локон и прочно приколола головной убор множеством шпилек.
– А ты чего сидишь? – повернулась она ко мне. – Давай же. Надо хоть что-то сделать.
– Да глупости это все. Не поможет…
– Да суй ты уже ногу в штанину! – не дала она мне договорить. – Штаны не куса…
Окончание слова потонуло в грохоте, а вместе с ним на миг показалось, что лебединый корабль взмыл в воздух, а потом раненой птицей упал в морскую пучину. Я подлетела над койкой, а Фабиана упала на пол лицом вниз и прикрыла руками голову. Сверху на палубе что-то трещало, рушилось. Колени обожгло болью, я куда-то поползла, ничего уже толком не соображая от ужаса.
Каюта кружилась, замешивая все в кучу: вещи, щепки, покореженные доски. Звуки слились в один бесконечный комариный писк. Я натужно хрипела и пыталась выкашлять древесную пыль, забившую легкие. Перекошенная дверь слетела с петель и впустила в каюту растрепанного Нолде. Он прижимал к носу шейный платок, но быстро передал его мне и помог подняться. Я недоуменно вытаращилась на царапины на его правой щеке, смотрела, как он открывает рот, как шевелятся его разбитые окровавленные губы, выпуская наружу безмолвные слова, которые тут же растворяются в навязчивом пищащем звуке. Видела, как округлились глаза Нолде, смотрящие куда-то за мою спину. Прокашлявшись в платок, я развернулась и выхватила взглядом в разгромленной каюте мужские сапоги и ноги в темных портках Габиора, торчащие из-под массивной деревянной балки и груды досок. Оттуда же, медленно растекаясь по полу, ползло щупальце бурой жидкости.
– Фабиана! – крикнула я, но не услышала собственного голоса. Попятилась и уперлась в грудь Нолде.
Он рывком развернул меня к себе и встряхнул за плечи так, что голова дернулась, а ворох пшеничных волос рассыпался по плечам. Он что-то говорил, кричал, но я не понимала.
– Не слышу.
Нолде сказал что-то еще: в движениях его губ, в том, как скривилось лицо, я угадала ругательство. Он сжал мою руку. Пальцы его были ужасно горячими. Или это я заиндевела от ужаса? Нолде развернулся и потянул меня к выходу. Я же споткнулась о поваленную дверь, а когда выпрямилась, то увидела зловеще-стальной кончик лезвия. Он торчал прямо из светлой рубашки Нолде, выскользнув между лопаток и продолжая свое движение вперед, на меня. Замер на миг прямо перед моим лицом. И снова скрылся, оставив после себя на белой ткани вертикальный алый шов, уродливо наливающийся багрянцем.
«О, хранители! О, хранители! О, хранители…» – гулкими молоточками стучала в голове единственная мысль.
Резко, до боли, Нолде сжал мою руку, так же резко отпустил и завалился вбок.
– Нолде! – крикнула я, по-прежнему не слыша своего голоса.
Сердце гулко стучало, заглушая писк в ушах. Перед глазами поплыли темные точки. Сознание медленно обволакивала дымка обморочного забвения, но сквозь нее успела проступить черная борода, заплетенная в три жидкие косицы, и плотоядный блеск чужих, недобрых глаз.
15. Ярослав
Южный порт, Рогрант. Владения маговБлиже к вечеру мы наконец добрались до Южного порта Рогранта, прославленного града магов стихий и прочее бла-бла, некогда вылетавшее из уст местного душителя. Я же в очередной раз убедился, что не сплю и действительно попал в мир, по технологическому прогрессу отстающий от моего на несколько веков. Стоял, как дурак, и полчаса пялился на парусные корабли, наводнившие порт.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Дословно переводится с эльфийского как «неназванное, несотворенное». Несмотря на простоту формулировки, выражает наиболее негативное отношение к предмету. Что-то вроде «Дьявольщина!»
2
Как же ты меня раздражаешь! (пер. с эльфийского)
3
Пустоголовая! (пер. с эльфийского)
4
Перестань позорить эльфийский народ! (пер. с эльфийского)
5
Конечно, конечно. (пер. с эльфийского)
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги