Маг без диплома

© О. Романовская, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2017

Глава 1. Орочий заказ

Пригнувшись, Эллина Тэр переступила порог неказистой, казалось, вросшей в землю таверны.

Ржавая вывеска неприятно скрипела на ветру за спиной – непонятное, вылинявшее от дождей изображение, превратившееся в бесформенное сине-зеленое пятно, и надпись: «Харчи от русалки». Заведение так в народе и называли – «Русалка».

Чтобы добраться до этого проклятого всеми тварями мира места, Эллина проделала долгий путь, успела окунуться с головой в реку – спасибо прохудившемуся мосту и всаднику-лихачу, – обляпать сапоги в грязи и подцепить простуду. Оставалось надеяться, что заказ она получит.

Интересно, не опередил ли ее Гланер? Дружба дружбой, а деньги врозь. Да и мужчины охотнее разговаривают о таких вещах с собратьями по полу. Вот если нужно снадобье, девочку сосватать, на худой конец, судьбу предсказать или порчу навести, то это женское дело. Впрочем, на исконно мужскую территорию она не вторгается, чужих черных плащей[1] не примеряет.

Сбросив с головы капюшон, Эллина отряхнулась от капель дождя, пару раз чихнула, мысленно проклиная слякотную осень, и оглядела душное неказистое помещение. Она искала орка. Точнее, равнинного оседлого полуорка Урха.

Описание, которым снабдили Эллину, было крайне расплывчатым: высокий, плечистый, с темной оливковой кожей. Да тут полная таверна таких симпатичных по собственным меркам и обожающих эль.

Эллина не помнила, принято ли у орков угощать даму. Хотелось бы, потому что именно из-за Урха она промокла до нитки.

– Что угодно госпоже-магу?

Эллина улыбнулась: приятно, когда тебя принимают за человека высшего порядка. Ну да, может, и маг, только без диплома. Так, пару лет училища за спиной и разрешение о праве работы четвертой-пятой степени. Увы, на Университет денег не нашлось, да и рекомендательные письма никто не напишет, а без них мещанке среди творцов заклинаний делать нечего. Поэтому уничтожение чудовищ, телепорты и прочие премудрости – это не по ее части.

Работа у Эллины скучная и скудно оплачиваемая, приходится вечно крутиться как белке в колесе. А еще всякие темные личности норовят отобрать заработанное потом и кровью, пришлось взять пару уроков самообороны и навестить оружейную лавку. Боец из нее, скажем прямо, аховый, зато не чувствуешь себя беспомощной клушей. А ощущение беспомощности Эллина ненавидела, хотя нередко испытывала.

– Мне нужен Урх. Еще ужин и пинта эля. Или есть что покрепче?

Да, женщине не принято пить самогон, но на дружеских попойках в училище вина лучше не пробовать – желудок загубишь. К тому же крепкие спиртные напитки при простуде помогают. Оставалось надеяться, что самогон не окажется забористым пойлом для орков.

– Найдем, – улыбнулся беззубой улыбкой хозяин и толкнул в бок заскучавшую подавальщицу, по внешнему виду тоже из орочьего племени. Стойбище у них, что ли, рядом? Ах да, это же Рамит, все население такое: либо орки в роду, либо гномы. Даже не знаешь, что лучше.

Смешанные браки – вещь привычная, но людская кровь свое дело сделала. Кто-то повыше стал, у кого-то цвет лица улучшился, и поголовно все увлеклись скотоводством и земледелием. Официально. А неофициально, тайком от государства, землю на предмет золотишка копают, воруют и грабят раззяв на дорогах.

Заказчик не желал объявляться, и Эллина заняла первое попавшееся свободное место, с облегчением расслабив мышцы.

Она с усердием поедала куриную ножку, когда к ней вразвалочку подошел детина и, облокотившись о стол, обдал перегаром и поинтересовался:

– Ну, чего хотела, детка?

Значит, это и есть Урх. Что ж, похож – орк-орком.

Главное, не стушеваться, перебороть волнение и ответить в той же манере. С разными клиентами нужно разговаривать по-разному.

– Ошибаешься, любезный, это ты от меня чего-то хотел. Гоэт ведь нужен.

– Ты, что ли? – рассмеялся орк. – Ты же баба!

– Да, – не стала возражать Эллина, – но дело свое знаю. Документы, полагаю, показывать бесполезно, могу наглядно доказать. Не добьюсь нужного результата – просто не заплатите. По рукам?

Урх задумался, потом с сопением выгнал из-за стола парочку местных жителей и плюхнулся напротив Эллины.

– Значица, так. Есть одна девка, красивая девка. Жениться хочу, только она богатая, ее папаша просто так не отдаст. Увез ее куда-то, спрятал. Нужно найти и сюда привезти. За все про все плачу десять серебряных чекушек[2].

Для орка – очень даже щедро, главное, чтобы не обманул.

Эллина потребовала предъявить деньги и, удостоверившись, что кошелек нанимателя не дырявый, составила расписку, по которой господин Урх обязан заплатить за выполнение работы по поиску и похищению девушки десять серебряных монет достоинством четверть лозена каждая. Орк поставил крест вместо подписи, приложив рядом жирный отпечаток большого пальца, и договор был заключен.

Чокнулись, выпили местного самогона. Он оказался терпимым, хотя в первые мгновения пришлось держать лицо. В повседневной жизни гоэта привыкла к другим напиткам.

Простуда, кажется, отступила, и Эллина с облегчением втянула воздух, наслаждаясь теплом и горячей пищей.

Гоэта (хоть сама она предпочитала называть себя гоэт, апеллируя к тому, что в списке профессий женского рода у данной специальности нет) была неприхотлива в быту, но не уподоблялась оголтелым боевым магичкам, которые рассекали просторы родины в бесполой одежде с вороньим гнездом на голове. Эллина за собой следила (не девочка уже, а морщинки заказов не прибавят), не пренебрегала платьями, хотя путешествовать предпочитала в брюках. Правда, в отношении нарядов между ней и утонченными выпускницами магического Университета лежала гигантская пропасть.

Урх с интересом рассматривал живую гоэту. До этого магов ему встречать не приходилось, разве что знахарку-самоучку, но ведь это совсем другое дело! Он гадал, сможет ли женщина сделать все как нужно. К нужной девчонке наверняка приставлена охрана, а что может сделать эта доходяга? Тут грубая мужская сила нужна. Или гоэта мальчиков соблазнять собралась? По мнению орка, соблазнять особо нечем – что за грудь, не понять, собранные в тугой узел мышиные волосы, свободная, не стесняющая движений одежда. Эллина, конечно, баба ничего, не уродина, но слюна из-за такой до пола не капает.

– Ну, что уставился? – Эллина отодвинула тарелку в сторону. – Со мной что-то не так? Извини, другого гоэта нет.

Урх усмехнулся:

– Языкастая! Ладно, слушай, про девку рассказывать буду. Зовут Ханной.

Половину нужной информации поведал орк, вторую половину Эллине пришлось вытянуть самой, борясь с бесконечными «не знаю», «не помню» и «хырр, задолбала уже!». Зато мозаика собралась, а в голове возник план действий. Стандартный: поиск – втереться в доверие – обманка – доставка клиенту.

Но всем этим она займется завтра, а теперь снимет закуток, переоденется в чистое и хорошенько выспится после утомительной дороги.

Услышав, что незнакомке требуется кров, пара посетителей проявила подозрительную активность и бескорыстие. Эллина вежливо отказалась и, сговорившись с хозяином «Русалки», получила комнатку на чердаке.

Возвращаться в дождливую темноту не хотелось, но вещи остались в конюшне, пришлось снова набросить плащ и нырнуть в мокрый сумрак осеннего вечера.

Размякшая навозная жижа окончательно испачкала сапоги. Тут уж ругайся не ругайся, а ничего не исправишь, можно не глядеть, куда ступаешь.

Чиркнув пальцами, Эллина осмотрелась в тусклом свете магического светляка и направилась к нерасседланной Звездочке. Она завела ее в стойло, сняла упряжь и тяжелое седло, задала корму.

Сумки бросила на чистую солому, чтобы не запачкались, – одну из них класть в изголовье.

Позаботившись о лошади, Эллина занялась собой, решив переодеться прямо здесь. Посторонних в конюшне нет, а мокрая одежда неприятно липла и холодила тело.

Нагнувшись к седельной сумке, Эллина поняла, что поторопилась назвать место безопасным: кто-то покусился на ее кошелек.

Одной рукой зажимая рот, другой незнакомец тянулся к завязкам на поясе гоэты, желая освободить женщину от тяжести металла. Гоэта же расставаться с ним не желала. Во всяком случае, без борьбы и предъявления серьезных аргументов в виде холодного оружия.

Она одновременно ударила нападавшего локтем в живот и каблуком по коленной чашечке и, вывернувшись, отскочила, заняв боевую стойку. Кинжал, который, в отличие от флиссы[3], Эллина всегда носила с собой, занял законное место в руках владелицы.

Убедившись, что игра не стоит свеч, разбойник ретировался, в сердцах пожелав женщине удовлетворяться с умертвием.

Что ж, умертвие – не самый худший вариант существа, которого Эллине в сердцах прочили в любовники. Некоторые люди неприятнее нечисти, хотя разгуливать ночью по кладбищу и предлагать себя направо и налево тоже не хотелось.

Хорошо, что этому только кошелек нужен был, а не она сама. Одинокая женщина всегда рискует. Даже она, отнюдь не юная красотка с тонкой талией и пышным бюстом. Случались неприятные прецеденты, но боги миловали. А ведь таких Эллин в королевстве по десять пачек на селение. Но выпивка всех уравнивает в правах.

Не уверенная, что неудачливый вор не караулит у выхода, Эллина пустила впереди себя поисковое заклинание, настроив его на орков. Таковых не обнаружилось, и она благополучно дотащила сумки до снятой комнатушки. Вернее, почти, потому что, возвращаясь за второй, столкнулась с Гланером.

– Лина, какими судьбами? – непостижимым образом друг умудрялся узнавать ее в любом обличье, даже в темноте.

Эллина тихо выругалась и попыталась бочком проскользнуть внутрь. Куда там! Гланер сгреб в охапку и обнял так, что стало трудно дышать. И, как всегда, не обошелся без традиционного шлепка, от которого она никак не могла его отучить.

– Гланер, сколько раз говорила: не смей! – Эллина, нахмурившись, замерла под скрипящей вывеской.

– Так приятно ж, Лин! Хорошо, в следующий раз ущипну. Или тебя погладить? Ты только намекни, подруга, я всегда к твоим услугам. Могу помочь и ночку скоротать. Заодно узнаю, есть ли у тебя там родинка.

Привыкшая к его шуточкам гоэта в этот раз не выдержала и наградила Гланера звонкой пощечиной. Назвать ее ламией[4] – это уже слишком! Была бы, давно закусила его суповым набором.

– И все-таки, Лина, как тебя занесло в эту глушь?

Потерев щеку, Гланер закинул через плечо сумку и отнес в комнату. Эллина не возражала, но откровенничать не собиралась. Вот так проболтаешься, а наутро уже без работы. Хоть договор в кармане, орки бумажки ни в медяк не ставят. Бегай потом по судам, доказывай, что жирный отпечаток принадлежит именно Урху.

– Работенку нашла? – догадался Гланер. – Оркову невесту ищешь? Что ж, солнце и звезды в помощь!

Эллине не понравился его тон – самоуверенный, насмешливый. Наверняка что-то задумал! Надо завтра встать пораньше, а то и вправду работу уведет. Прямо сейчас отправляться смысла нет: поиск работает только при дневном свете, да и выспаться нужно, сил набраться.

Радовало, что друг соперничал с ней последний год: он подал документы в Университет. Эллина понимала – поступит, собеседование уже прошел, и втайне завидовала. Ей-то вечно быть недомагом, прозябать в тени настоящего колдовства и искать пропавший скот. А Гланер важным станет, получит мантию и возможность не проходить каждую весну процедуру продления лицензии.

Хорошо, наверное, когда у тебя есть семья, которая и словечко нужным людям замолвит, и деньгами снабдит. У Гланера никогда карман не пустовал, и на девочек, и на выпивку хватало. Можно спокойно ездить летом к термальным источникам, наслаждаясь бездельем. А она даже болеть себе не позволяла: конкуренция среди гоэтов высока, за клиентов нужно бороться.

Пару раз Гланер звал ее с собой, но Эллина не любила жить за чужой счет, поэтому отказывалась.

Был у нее, конечно, запас на черный день, хранившийся в эльфийском банке, но гоэта к нему не прикасалась и исправно каждый год пополняла счет. На эти деньги предстояло жить, когда Эллина не сможет работать. Она прекрасно понимала, за одни настойки много не получишь, поэтому хотела обеспечить себе сносную старость. Родных (не по бумажкам) у нее не осталось, тут тоже надеяться не на кого.

Встав на рассвете, Эллина умылась, расчесала и заново уложила волосы и, со вздохом подхватив сумки (в честность трактирщиков и благородство прислуги она не верила), спустилась вниз.

Только из уважения к роду занятий (хоть и низший, но маг) гоэта удостоилась завтрака – холодных остатков вчерашнего ужина. Зевавшая в кулак подавальщица, разбуженная невежливым пинком в бок, и не подумала их подогреть. За медяк паршивка согласилась напоить постоялицу желудевым кофе, напоминавшим помои, но Эллине сошел и такой, лишь бы проснуться.

На улице было свежо, изо рта шел пар.

Выведя Звездочку из стойла и нагрузив ее нехитрым скарбом, гоэта, сосредоточившись, припомнила, где, по словам орка, жила Ханна.

Поиски необходимо начинать с дома пропавшего человека: там сохранилась нужная энергетика. Как запах для охотничьей собаки, магу нужен пространственный тепловой след человека. Еще лучше слепок с ауры, тогда можно узнать точные координаты, даже увидеть пропавшего, но это большая редкость. Да и в училище таким премудростям не учили, только мельком упоминали: такое возможно.

Дом, как и подобает жилищу зажиточного семейства, оказался крепким, но неказистым.

Стоило Эллине приблизиться, как ее тут же облаяла собака. Успокоив ту сонным печеньем, гоэта спешилась. Сосредоточившись на тепловой карте нематериального мира, она обошла дом за высоким забором.

Какие-то отголоски нашлись, оставалось узнать, кому они принадлежали. Холодные, синие – то, что нужно. И энергетические частички не успели раствориться.

Вовремя орк к гоэту обратился, еще часиков пять – и все, пришлось бы октограмму Мерхуса чертить. А где Эллина чистый пчелиный воск и листья лаверики ползучей достанет? Последние израсходовала три недели назад на упыря.

Что потом стало с нечистью, гоэта не знала, зато заплатили солидно – упырь достал своим промыслом сельчан. Наверное, те подкрались всем скопом днем к лежбищу и дружно проткнули кольями, для верности еще серебром лоб прижгли.

След действительно принадлежал девушке, но больше, к сожалению, узнать не удалось. Хорошо, у нее энергетика сильная, а то гоэта и этого бы не прочитала.

Вздохнув, Эллина мысленно зачерпнула немного синих частиц. Они сформировали блеклый безликий силуэт, и, сжав кулак, гоэта свободной рукой нарисовала на земле круг. Поделив его на четыре части, обозначив их в соответствии со сторонами света, она осторожно выпустила добычу, прочитав поисковое заклинание на имя Ханны. Оно сработает, если след действительно принадлежит ей.

Стоя на месте пересечения линий в центре круга, Эллина слегка покачивалась, пытаясь уловить движение воздуха. В идеале ее поведет в нужную сторону, но для этого нужно наладить контакт с даром, а таковым она, увы, не обладала. Все, чего добилась в мире магии, – исключительно заслуга упорства и трудолюбия. Нет, конечно, что-то у нее было, иначе бы в училище не взяли, но слабенькое, неразвитое.

Стихия Эллины – земля. Гоэта проходила в свое время тестирование, но пользы из этого извлечь не могла. Ей бы персонального наставника, но, увы, такие преподают исключительно в Университете. А в училище – один маг третьей степени на тридцать человек. И ему глубоко плевать на дар учеников, лишь бы программу выполняли.

Несколько минут ничего не происходило. Эллина засомневалась, принадлежит ли силуэт Ханне. Может, в доме жила еще одна девушка сходного возраста, которую тоже куда-то увезли? Служанка там или сестра.

Волнение заставляло еще больше сосредоточиться, чтобы не пропустить нужный знак.

Сейчас выглянет кто-нибудь из обитателей дома и поинтересуется, какого рогатого демона она тут делает.

А потом Эллину осенило: ответа нет, потому что кто-то уже обращался к энергетическим частицам. Этот способ срабатывает только один раз.

– Ну, Гланер, найду – убью! – сквозь зубы прошептала гоэта, торопливо стирая круг и пометки на нем.

Вот к чему были пожелания удачи! Встал затемно, а то и ночью сюда наведался и покусился на кровные подруги. Гланер ведь сильнее, больше заклинаний знает. Ничего, еще неизвестно, кто кого! Сейчас она отъедет подальше от людских глаз и начертит Большой круг.

С духами Эллина общаться не любила, хотя они снабжали самыми точными и полными сведениями. Главное, хорошо задобрить. Единственная проблема – никогда не знаешь, чего им захочется в обмен на услугу.

И правила безопасности следует соблюдать, а то утащат в свой мир.

Как и всякое нормальное живое существо, Звездочка духов боялась, поэтому Эллина благоразумно привязала ее в подлеске, а сама, не переставая поминать всех близких и дальних родственников Гланера, направилась на поиски подходящей полянки.

На всякий случай гоэта нащупала под рубашкой амулет и разрешение на работу во внутреннем кармане. Первый – для защиты от нелюдей, второе – для представителей одной с ней расы.

Чем дальше от города, тем народ невежественнее. Любой знак на земле начертил – уже некромант. И невдомек им, что некроманты – редкий вид, их по-своему беречь нужно. Одного Эллина знала лично. Пожалуй, даже слишком близко. Обаятельный, стервец, как и все темные!

Давно дело было, она только-только училище закончила… Первая работа, сразу лицом к лицу с некромантом. Перепугалась жутко!

Отогнав посторонние мысли, Эллина очертила вокруг себя двойной круг: первая линия – сплошная, вторая – волнистая. В центре положила камушек, направления сторон света обозначила ветками. Затем вытащила накопитель магической силы (гоэту без него никуда, ведь подпитки от дара нет) и в задумчивости провела по нему пальцем.

В последний раз общение Эллины с духами чуть не окончилось тюрьмой: они зачем-то потребовали украсть черного борова старосты. Гоэта пыталась их отговорить, предложила купить другую свинью, но духи остались непреклонны. Пришлось переквалифицироваться в воровку. Не окажись в карманах сонного печенья, судили бы показательным судом и лицензию отобрали. К счастью, обошлось.

Сосредоточившись, гоэта сжала накопитель в ладонях, постаравшись сосредоточиться на призывном заклинании. Закрыла глаза, представив начертанную на земле волнистую линию, и, глубоко вздохнув, активировала накопитель. Он тут же наполнил руки золотистым свечением.

Энергетика у накопителя положительная, поэтому он не холодил, а согревал мягким, ненавязчивым теплом, сияющими нитями перетекавшим в пальцы, образуя на коже замысловатые узоры.

В юности, когда Эллина только-только поступила в училище и впервые увидела накопитель в действии, она восхищалась рисунками магии, считая их самыми красивыми вещами на свете. Восторг только увеличился, когда она узнала, что узоры индивидуальны. У мужчин – штрихи и фигуры, а у женщин – спирали и стилизованные цветы.

Потом накопители стали обыденностью, и Эллина утратила интерес к волшебной живописи. Да и уловить ее трудно: рисунок исчезал через пару мгновений.

Расцвечивали кожу только базовые накопители. Они находились в свободной продаже и были доступны любому, кто обладал правом на магическую деятельность хотя бы низшей, пятой степени. Кроме них, существовали и другие, гораздо более сложные. Они обладали не только огромной магической силой, которой иногда хватило бы на несколько поколений волшебников, но и мгновенно активировались по мысленному приказу хозяина без всяких внешних эффектов. Максимум – вспышка света.

В таких накопителях, нередко родовых реликвий, которые не раз становились причиной насильственной смерти и несчастных случаев (большая сила требует бережного обращения), могла храниться не просто чистая, неоформленная магия, но и заклинания. Обычно не более двух видов и в количестве меньше пяти.

Опытные маги предпочитали не экспериментировать с накопителями и пользовались специально созданным для колдовских плетений артефактами, заточенными под определенное действие. Те не взрывались от завихрения разнонаправленных магических потоков (такое случается, если в чистую магию необдуманно влить разнонаправленные заклинания или просто переборщить с пропорциями) и обладали неограниченным сроком действия.

Обо всем этом Эллина читала в книгах. Хорошо или плохо, но в училище ни у кого, даже у преподавателей не было уровневых накопителей, только базовые.

Почувствовав, что достаточно подпиталась силой, гоэта дезактивировала накопитель и мысленно начертила руну призывного заклинания. Потом постаралась отрешиться от окружающего мира, ощутить бесконечную бесформенную пустоту и послала зов, невидимой мелкой серебристой пылью рассыпав слова по пространству.

Отклик в виде сгустка серой ауры пришел через считаные мгновения. Потом еще и еще – и вот уже пустота наполнилась десятками серых пятен.

Эллина открыла глаза и убедилась: вокруг полно духов. Они, безусловно, бестелесны и обычно неразличимы, но только не для магов, которые умеют видеть и чувствовать потустороннее. У кого-то это с рождения, у кого-то, как у гоэты, вырабатывается во время учебы.

Выбрав среди духов самого, на ее взгляд, достойного и рассудительного, Эллина обратилась к нему с просьбой подсказать, где сейчас Ханна. Ответ получила стандартный: «Мы не обязаны выполнять твою работу, магичка».

Духи метнулись к Эллине, стремясь прорвать защитные линии кругов, отыскать в них лазейки и унести в свой мир дерзкую нарушительницу спокойствия. Но гоэта все сделала правильно: наглухо замкнула контуры и создала вокруг себя безопасное пространство.

Успокоившись и поняв, что просьбу Эллины придется удовлетворить, тени выдвинули условия: они хотели, чтобы гоэта станцевала танец с оружием.

Духи откровенно потешались над босой Эллиной. Ежась от ветра, без верхней одежды, она плясала на раскисшей земле, пытаясь не пораниться о положенные крест-накрест кинжал и флиссу. Ножны с последней обычно болтались поверх вещей в седельной сумке – теперь пришлось достать.

Эллина не раз слышала от Гланера: когда-нибудь беспечность может стоить ей жизни, но носить флиссу на себе категорически отказывалась. Во-первых, она женщина, во-вторых, не боевая магичка, в-третьих, неудобно и людей пугать не хочется. Была бы ее воля, флисса так бы и осталась в оружейной лавке, но одной и безоружной не больно-то по городам и весям поездишь.

Флиссу гоэта выбирала по весу и красоте, а вот с удобством вышли проблемы – рука соскальзывала с рукояти, пришлось просить кузнеца сделать крестовину.

Наконец, духи решили, что с них достаточно развлечений, и взялись за дело, приведя в действие разложенные в соответствии со сторонами света камни. Запыхавшаяся Эллина внимательно следила за их перемещениями.

Сначала на запад, потом на северо-запад.

Перед тем как сместить камень севернее, тени заставили его трижды подпрыгнуть. Значит, до поворота три мили. А уже дальше придется полагаться на саму себя.

Поблагодарив духов, гоэта отпустила их. Немного покружив, они разлетелись.

На всякий случай проверив, не осталось ли кого, Эллина стерла круги, разомкнув цепочку заклинания, и, уже обутая и одетая, направилась к Звездочке.

На запад вела всего одна дорога, проселочная, одна из таких, по которым не проедешь без того, чтобы не помянуть всех родственников лесных обитателей.

Труся по ухабам и с тоской констатировав, что простуда от танцев на холодной воде разыгралась снова, Эллина извлекла из сумки карту. Гоэта пыталась понять, куда направляется орочья невеста. Потенциальная невеста, потому что семейство Ханны не отдаст ту за орка-полукровку. Сами они, насколько поняла Эллина, состояли в родстве с гномами – значит, родные расчетливы и бережливы. Урх же жених незавидный, с сомнительной репутацией, раз для сватовства гоэта нанял. Разбойничает, наверное. Оттуда и чекушки в карманах.

Дорога вела к торговому тракту, который, в свою очередь, выводил к единственному на всю округу городку, стоявшему на берегу той самой реки, в которой искупали Эллину. Дальше шли обжитые земли, населенные людьми.

Как и обещали духи, через три мили пришлось свернуть на северо-запад, на тот самый тракт. Тут уже и дорога шире, и в одиночестве не помечтаешь: то повозку пропустить придется, то пешего, бредущего по обочине. Не так оживленно, как в центральных землях королевства, но и не так тоскливо, как на проселках.

Эллина знала, в таких делах не стоит проявлять гордость и самостоятельность, и не чуралась расспрашивать встречных о Ханне. За полчаса встретила пятерых, что-то путное рассказали двое: видели на постоялом дворе каких-то людей с девушкой подходящего возраста.