Зверские сказки

СЕЛО ОХОТКИ ГРАНИЧИТ С ДАЛЬНИМ ЛЕСОМ. В ОХОТКАХ ЖИВУТ СВИНЬИ, КУРЫ, ПЕТУХ ПЕТЮНЯ, ДОМАШНИЕ И УЛИЧНЫЕ КОТЫ И ОХОТНИЧЬИ И ОХРАННЫЕ СОБАКИ, А ТАКЖЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ СУЩЕСТВО ПО ИМЕНИ НИНА ПАЛНА. НИНА ПАЛНА ОЧЕНЬ ЛЮБИТ ПОРОДИСТЫХ КОТИКОВ И ЩЕНОЧКОВ, ПОЭТОМУ В СЕЛЕ ОХОТКИ РЕГУЛЯРНО ПРОВОДЯТСЯ КОНКУРСЫ КОШАЧЬЕЙ И СОБАЧЬЕЙ КРАСОТЫ.

Враг Дога

Новый щенок весь вечер скулил на своей подстилке, и эти звуки явно беспокоили кур и петуха Петюню. Вместо того чтобы спать, куры с Петюней раз за разом исполняли гимн курятника. Непорядок.

Полкан не любил непорядок.

Он встал, отряхнулся и расхлябанной, но тяжёлой рысцой пересёк псарню. Навис над щенком – тот перестал скулить и посвистывать и притворился спящим. Со сплюснутой морды свисали слюни и сопли. Полкан бегло обнюхал щенка.

– Этот номер со мной не пр-ройдёт, пр-риятель. – Полкан потормошил его тяжёлой лапой. – Я чую, что ты притвор-ряешься. Я охотничий пёс. Я всё чую.

Щенок принял позу покорности: перевернулся на спину, поджал хвост и подставил Полкану беззащитный живот – мол, делай со мной, что хочешь, я полностью в твоей власти.

– Ты боишься меня, щенок? – поинтересовался Полкан.

– Да, боюсь! – пискнул щенок. – Ты большой, косматый и страшный.

– Я Полкан, охотничий пёс, волкодав. Я страшен только для тех, на кого охочусь. Мне ничего не стоит взять след любого зверя, завалить его и перегрызть глотку. Но своих я не трогаю. Ты – пёс. Значит, ты свой. Какой ты породы?

– Кажется, я боксёр, – щенок нерешительно вильнул хвостом.

– Понятно. Охранный, – удовлетворённо кивнул Полкан. – А зовут тебя как?

– Кажется, никак.

– Это непорядок, – заключил Полкан. – У всякой собаки должно быть имя. Будешь Мухтаром. Мухтар – хорошее имя для охранного пса. А вот сопли размазывать охранному псу – это стыдно. Это фу. Ты чего весь вечер скулишь?

– Я домой хочу-у-у… – щенок снова заскулил. – К маме-е-е…

– Фу! – скомандовал Полкан. – Мамы рожают нас не просто так, а чтобы мы отправлялись на службу. Мы же не коты какие-нибудь! Служение – вот смысл жизни любого породистого пса. Разве мать тебе этого не говорила?

– Говорила… Но я всё равно хочу домой. Я здесь никого не знаю, и мне очень страшно.

– Мне тоже было страшно в первый вечер, когда Нина Пална меня только купила и привезла в Охотки. Я был таким же щенком, как ты.

– И ты тоже скулил и плакал?

– Конечно, нет, – соврал Полкан. – Я не плакал. Волкодавы не плачут. Я совсем чуть-чуть поскулил, а потом ко мне подошёл Лорд…

– А кто это – Лорд?

– Это был охотничий пёс. Он потом состарился, и Нина Пална его… Ладно, не важно. Лорд был псом породы английский сеттер, и он заменил мне отца.

– Как это – заменил?

– Когда я был маленьким, он заботился обо мне, вылизывал перед сном и рассказывал легенды и сказки.

– А ты тоже будешь мне как отец? – оживился щенок Мухтар. – И расскажешь мне легенды и сказки?

– Ну, я… это… – Полкан немного оторопел. – Я вообще-то не собирался… Я просто хотел тебя успокоить, чтобы ты перестал скулить и дал курам спать. Но теперь я подумал – наверное, это такой порядок. Заменить отца новоприбывшему щенку. Так что – да. Я готов тебя вылизать и рассказать тебе сказку.

– Вот здорово! – обрадовался Мухтар. – А что ты мне сегодня расскажешь?

– Я расскажу тебе историю сотворения мира из книги «Трудно быть Догом». Называется «Враг Дога».

– Это про Великого Дога?

– Про Великого Дога и мерзкого Пуси-Дона.

– А почему Пуси-Дон мерзкий? – От любопытства Мухтар вскочил с подстилки и принялся бегать по псарне.

– Эй, место! – скомандовал Полкан. – Мы так не договаривались, парень. Правила такие: ты выполняешь команду «место», потом команду «лежать», и только после этого я рассказываю тебе сказку на ночь. Это ясно?

– Ясно! – Мухтар вернулся на подстилку, покрутился вокруг своей оси и наконец улёгся и свернулся клубком. – Я знаю, папа, что Великий Дог – наш создатель. Но кто такой Пуси-Дон?

– Слушай, – сказал Полкан и вильнул хвостом.

Ему понравилось, что Мухтар назвал его папой.

Давным-давно, в начале времён, Великий Дог сорвался с небесной цепи и залаял. Когда он гавкнул в первый раз, на свете появились собаки.

– Сидеть! – скомандовал Дог, и все собаки мира сели у его лап. – Слушайте меня, псы! Вы – воины света! Вы – шерсть земли! Вы – охотники, охранники, водолазы, солдаты и пастухи! Смысл вашей жизни – верно служить вожаку стаи, не давать спуску его заклятым врагам, исполнять все его команды, защищать и охранять слабых! Это ясно?

– Так точно, ясно! – хором отозвались псы.

– А кто вожак нашей стаи? – Один из псов, охотничий спаниель, наклонил голову вправо: ему так было легче понимать разные сложные вещи.

– Ваш вожак – я! – ответил Великий Дог и почесал левой задней лапой правое ухо. – Я сильный, смелый и всемогущий. Мои лапы тяжелы, как горы, мои глаза мечут молнии, мой рык громогласен, мой нюх абсолютен, мои зубы остры, как пики разрушенных бурей скал, моё дыхание горячо, как вулкан.

– А кого мы будем защищать и охранять? – с вежливым поклоном спросил королевский пудель.

– Ну… тоже меня, – с некоторым сомнением сказал Дог.

– Но у тебя же… горы, скалы… рыки и пики… ты разве слабый? – Охотничий спаниель наклонил голову влево.

– Действительно, – признал Дог. – Сильнее меня нет никого в мире. В таком случае, я сейчас создам слабых.

Великий Дог снова гавкнул – и создал разных зверей, в том числе коз, коров, барашков, лошадей, зайцев и ещё каких-то совсем беспомощных тварей – медленных, прямоходящих, слабовидящих, с тупыми зубами, слабым нюхом и без шерстяного покрова.

– Вот вам слабые! – провозгласил он. – Защищайте их. Особенно этих, смешных, без шерсти.

– А от кого мы будем их защищать? – беспокойно заозирался лохматый волкодав.

– Действительно, – сообразил Великий Дог. – Сейчас сделаю.

И Великий Дог гавкнул в третий раз – и на земле появились хищники: тигры, волки, медведи, львы и пантеры.

– Эти звер-ри – твои заклятые враги, о вожак? – дрожа от ужаса, спросила собачка породы левретка.

– Какие же они мне враги? – усмехнулся Великий Дог. – Это просто хищники. Они опасны для барашков и для двуногих, но мне они не могут причинить вред.

– Тогда кому же мы будем не давать спуску? Ты ведь сказал «не давать спуску твоим заклятым врагам»!

– И верно. – Великий Дог наморщил свой нос. – Нам нужен какой-то вр-р-раг. Вр-раг Дога.

Великий Дог гавкнул снова – и создал демона Пуси-Дона. Этот демон был чёрен, как безлунная ночь, его глаза горели ядовито-зелёным светом, а длинный хвост извивался, как меховая змея.

Воины света зарычали на Пуси-Дона. В ответ он с шипением раздулся в огромный шерстяной чёрный шар, выпустил когти, острые, как кинжалы, и запрыгнул на вершину высокой горы Кот-Кот, которую специально для этого создал.

– Какой он мерзкий! – затявкали воины света и стали бегать вокруг горы.

И тогда Пуси-Дон противно мяукнул – и создал котов.

– Кс-с-с-кс-с-с! – зашипел Пуси-Дон. – Услышьте меня, коты! Вы – порождения тьмы и ночи, вы маги и колдуны! Вы грациозны, совершенны, эгоистичны, смысл вашей жизни – получать удовольствие и развлекаться! Вы – хозяева мира! Вы вправе требовать еду, почёс, поклонение – и ничего не давать взамен, кроме урчания на высокой громкости блаженства! Я дарую каждому из вас девять жизней! Я дарую вам суперспособности: вы можете видеть прошлое и предсказывать будущее, вы можете мгновенно перемещаться во времени и пространстве, вы можете читать мысли, вы умеете колдовать!

– А у кого конкретно нам требовать еду и почёс? – капризно выгнул спину сиамский кот.

Пуси-Дон лениво оглядел мир с вершины горы Кот-Кот.

– Пожалуй, вон у тех! – Он указал лапой на двуногих зверей без шерсти. Звери беспомощно брели по лесу, натыкаясь на ветки и шарахаясь от хищников. За ними следовала стая охранных псов. – Просто подойдите к любому двуногому, мяукните – и ваша красота их пленит.

– Я что-то не понял, – напомнил о себе Великий Дог. – То есть мы, получается, этих зверей будем охранять, а вы – будете их использовать?

– Получается, так. – Пуси-Дон улыбнулся и принялся вылизывать у себя под хвостом.

– Но это неспр-раведливо! – разозлился Великий Дог.

– Неспр-раведливо! Непр-равильно! – оскалились собаки.

– Ну, это с какой стороны посмотреть, – лениво ответил Пуси-Дон и закрыл глаза.

– Р-ребята! Не давайте спуску этим твар-рям ночи, котам! – зарычал Великий Дог.

– Так точно! Будем их пр-р-реследовать неустанно!

– Заткнись-ка, Дог, и дай спокойно поспать, – пробормотал Пуси-Дон. – А то я тебе нос поцарапаю.

С тех самых пор воины света – собаки – служат двуногим зверям и их охраняют. А порождения ночи – коты – ничего не делают, а только спят и едят, но двуногие их всё равно обожают, ведь коты владеют чёрной магией и околдовали двуногих. Собаки же видят демоническую, мерзкую суть котов, не дают им спуску и вечно преследуют. А коты в ответ раздирают им когтями носы. Они знают, что нос – самое нежное место на теле собаки, и специально метят прямо в него.

Щенок боксёра спал, подёргивая во сне лапами и посапывая влажным сплющенным носом. Полкан вылизал его за ушами и под хвостом и улёгся рядом. Прижался к Мухтару всем телом, чтобы греть его ночью: земля промерзала, и на псарне было промозгло.

– Такие дела, сынок… – пробормотал он. – Так устроен мир… Мы Нину Палну охраняем, и кур её, и свиней, а живём тут на псарне впроголодь, на холоде, а частенько и на цепи. А эти твар-ри кошачьи… – он наморщил нос, – всегда в доме. Лежат, жиреют, жрут, ничего не делают… Она их кормит вкусненьким и вычёсывает… Где спр-раведливость, Великий Дог?

Полкан широко, с подскуливанием, зевнул и закрыл глаза. Ему приснилось, что Великий Дог даёт ему лапу и награждает медалью за верную службу.

А щенку боксёра снилось, что он загнал Пуси-Дона на дерево, и тот не знает, как слезть.

Заклятье чёрного кота

– Мам, а почему собаки меня не любят? – спросила маленькая Маркиза. – Я ведь такая пушистая, белоснежная, нежная девочка. Нина Пална говорит, что я – ангелок…

– Ты и есть ангелок, мой котёночек, – ответила её мать Персея, породистая белая персидская кошка с тёмным пятнышком на кончике хвоста.

– Но тогда почему Мухтар сегодня загнал меня на дерево? Он что, не видит, что я ангелок?

– Он видит. Просто собаки завидуют нам, котам.

– Почему завидуют?

– Потому что мы живём в доме, а они – на псарне.

– А почему мы живём в доме, а они на псарне?

– Потому что мы – совершенство, а они – нет. Мы изящные, грациозные, нежные, мудрые. А они всё время лают, воняют, воют и гремят цепями…

– А правда, мама, что собаки верные и трудолюбивые, они всех защищают и много работают, а мы, коты, ничего не делаем, а только едим и спим?

– Какая чушь, – презрительно фыркнула Персея. – Собаки только и умеют, что бегать, высунув язык, и выполнять бессмысленные команды. Мы, кошки, делаем очень важные вещи.

– Какие вещи?

– Мы видим скрытое и путешествуем между мирами.

– То есть мы – колдуны и ведьмы? Меня Мухтар обзывал мерзкой ведьмой! – Хвостик Маркизы задрожал. – Это было очень, очень обидно, мама! Он сказал, что я ведьма, и ты ведьма, и вообще все кошки – дьявольское отродье! Почему он так сказал?

– Потому что он очень глуп, милая. Все собаки ограниченны и глупы. Они даже ещё глупее, чем звери в Дальнем Лесу. Те хоть верят в семью Небесных Медведей, это, в общем, даже милая сказка. А собаки верят в какого-то дурацкого Дога. Они вбили себе в голову, что якобы Великий Пуси-Дон – не бог, а, наоборот, демон. И что якобы все коты – чёрные маги и колдуны.

– А коты на самом деле не колдуны? – огорчилась Маркиза.

– Некоторые из нас владеют основами магии. Но чёрной магией занимаются только чёрные коты. Очень чёрные. Чисто-чёрные. Абсолютно-чёрные. Понимаешь?

– Понимаю. – Маркизе стало не по себе. – А вот белые коты вроде нас с тобой – они чем занимаются? Белой магией, да?

– Это не котёночный разговор, – помрачнела вдруг Персея.

– Почему? Мне хочется колдовать!

– Котята не колдуют, Маркиза. Да и взрослым кошкам этим лучше не заниматься.

– Почему не заниматься?

– Потому что магия очень опасна. С ней шутки плохи.

– Почему плохи?

– Ты действительно хочешь знать?

– Да, – пискнула Маркиза, и шерсть у неё на загривке встала дыбом от страха и любопытства.

– Хорошо. Залезай в эту розовую шёлковую кошачью люлечку, которую Нина Пална купила в честь дня твоего рождения, сворачивайся клубочком – я расскажу тебе про котов-колдунов.

В тот день небо с самого утра было тёмным от грозовых туч, а промозглый дождь превратил дорогу, ведущую к селу Охотки, в стремительный поток густой, пузырчатой, чавкающей грязи. И вместе с этой грязью, вместе с тьмой и грозой в село Охотки явился кот. Он был чёрный – чисто-чёрный, абсолютно-чёрный, непроницаемо-чёрный – и одноухий. С собой он принёс коробку, обёрнутую блестящей праздничной лентой.

– А ну стоять! Имя? Откуда пр-р-ришёл? – угрожающе зарычал охранный пёс Полкан, когда незнакомец попытался прошмыгнуть через щель в заборе на территорию Нины Палны.

– Я Нуар, – представился кот. – Пришёл из большого города.

– С какой целью пр-р-ришёл?

– Мне сказали, тут живёт Нина Пална, которая очень любит породистых кошек.

– Это ты, что ль, породистый? – Полкан окинул Нуара презрительным взглядом и хрипло хохотнул. – Ты дворовый помойный кот с оторванным ухом. Я таких, как ты, насквозь вижу.

– Я не помойный, – с холодным достоинством ответил Нуар, и глаза его недобро блеснули зелёным. – А ухо я потерял в честном бою. Но речь сейчас не обо мне.

– А о ком? – Полкан огляделся по сторонам и наклонил голову вправо, пытаясь понять.

– Вот о нём. – Нуар поставил коробку на мокрую землю и развязал блестящую ленту.

Полкан осторожно обнюхал коробку.

– Там кто-то есть, – констатировал он.

– Верно. – Чёрный кот криво улыбнулся и открыл коробку. – Кто-то очень породистый.

На дне коробки сидел маленький, дрожащий, испуганный рыже-серый котёнок с огромными жёлтыми глазами.

– Породистый? – Полкан с сомнением обнюхал серо-рыжего, но ни к какому выводу не пришёл: от котёнка пахло молоком, детством и страхом. Он мог быть как дворовым, так и представителем редкой породы с впечатляющей родословной.

– А что, не видно? – Кот Нуар прищёлкнул когтями. – Это же кот породы техонито-де-боске, редчайший, удивительный экземпляр, испанский барсучий кот.

– Родословная есть? – уточнил на всякий случай Полкан. Он никогда прежде не слышал про такую породу, но звучало очень впечатляюще.

– Конечно. Вот. – Чёрный кот жестом фокусника вынул из-за пазухи берестяной свиток, развернул и протянул Полкану.

– Тут какие-то непонятные закорючки. – Полкан покрутил перед носом свиток, обнюхал его и на всякий случай лизнул.

– Это родословная котёнка на боскском языке. – Нуар забрал у Полкана свиток и сунул в коробку. – Так я не понял, этой вашей Нине Палне нужен породистый редкий кот или нет?

– Нужен, – решительно кивнул Полкан. – Давай коробку, я ей его покажу.

– Ещё чего! – Чёрный кот схватил с земли коробку с котёнком и прижал к себе, тот жалобно замяукал. – Так я и отдал тебе драгоценного детёныша просто так.

– Я просто покажу его Нине Палне. А ты здесь подожди, на улице. Если котёнок ей понравится, тебе щедро заплатят.

– Если да кабы… Такой котёнок не может не понравиться! – возмутился Нуар. – Это вымирающий вид. Во всём мире таких котов осталось всего три штуки. Знаешь что, собака? – Нуар деловито взглянул на налапные часы. – Мне уже пора. Я котёнка тогда продам другим двуногим, у меня за ним, между прочим, целая очередь. Просто я думал, в этом доме особенно ценят породу. Но я ошибся. Тут не уважают кошек, предлагают им мокнуть под дождём… До свиданья!

Чёрный кот наскоро завязал коробку праздничной лентой и зашагал прочь по грязи.

– Стой! Постой! – Полкан пролез через дыру под забором и порысил за ним. – Я возьму у тебя этого трихонита! Я сам за него заплачу, а Нине Палне сделаю сюр-р-р-приз!

Чёрный кот застыл посреди дороги. Потом медленно повернулся к Полкану.

– Не трихонита, а техонито, – поправил он. – Это испанская порода. Сколько шишей ты готов за него отдать?

– Все, что у меня есть! – воскликнул Полкан и отряхнулся – его лохматая шерсть намокла. – У меня есть триста шишей. Этого хватит?

– Фу, – скривился Нуар. – Это мало. Техонито стоит тысячу.

– Что же делать? – заскулил охранный пёс. – Мне очень нужно подарить Нине Палне этого породистого котёнка.

– С какой целью? – прищурился Нуар.

– Чтобы выслужиться! В последнее время Нина Пална мной недовольна. Я заснул на рабочем месте, опрокинул свинячью миску и своим храпом напугал кур. Если я подарю ей редкого котёнка испанской породы «техонито даброська», она снова меня полюбит, будет угощать кусочками сыра и даже иногда пускать в дом. – Полкан отряхнулся, и брызги воды и грязи полетели во все стороны. – Особенно в такую погоду.

– Так и быть, – сжалился чёрный кот. – Отдавай мне всё, что у тебя есть, все триста шишей. И ещё, пожалуй, вот эту золотую штуку в придачу. – Нуар кивнул на медаль, висевшую на груди Полкана.

– Но это… моя награда за мужество. – Полкан горделиво тряхнул медалью. – Она мне очень дорога.

– Дороже любви и уважения Нины Палны? – Чёрный кот выгнул спину дугой. – В таком случае до свиданья. – И он порысил в сторону леса.

– Нет! Стой! Ты прав, кот! – бросился за ним Полкан. – Я всё тебе отдам, и шиши, и медаль в придачу! – Он сорвал с себя ошейник с медалью, вынул из кармана шиши и протянул всё это Нуару.

– Это мужественное решение. – Чёрный кот быстро выхватил у Полкана медаль и деньги. – Получай.

Он вручил охранному псу коробку с котёнком, вздыбил хвост, издал пронзительное победное «мяу», прыгнул в кусты и мгновенно исчез – как будто его и не было.

Довольный собой, Полкан вломился в дом к Нине Палне, держа заветную коробку в зубах, радостно виляя хвостом и разбрызгивая по полу и стенам дождевую воду и грязь. Породистая, абсолютно белоснежная от носа до кончика хвоста персидская кошка Персея, любимица Нины Палны, притворилась спящей, но внимательно проследила за Полканом из-под ресниц.

«Опять наследил, – подумала Персея и заурчала, предвкушая веселье. – Сейчас Нина Пална его пнёт и вышвырнет вон, а он будет скулить под дверью и молить о прощении».

– Опять ты напачкал! – завопила Нина Пална, увидев Полкана. – Да ещё и притащил в дом мусор с помойки! – Она пнула коробку ногой, обутой в тёплый плюшевый тапок с зайчиком. – Плохая собака! Глупая, невоспитанная собака! А ну пшёл вон! – Другой ногой-зайчиком она пнула самого пса.

– Прошу прощения, Нина Пална, – вежливо сказал Полкан. – Я бы ни в коем случае не позволил себе войти в дом с грязными лапами, если бы не неотложное дело. У меня для вас есть подарок.

– Что ты брешешь? – взвизгнула Нина Пална. – Ты совсем обнаглел, Полкан! Опять клянчишь? Что тебе опять от меня надо, ненасытная псина? Мясных обрезков?

– Мне не нужны мясные обрезки, – сглотнув слюну, ответил Полкан.

Нина Пална, как всегда, не понимала его язык, но он не терял надежды наладить контакт. В конце концов, должна же она хотя бы понимать интонацию, язык жестов…

– Я принёс вам подарок, – как можно более чётко и внятно произнёс пёс и вильнул хвостом.

– Ты что, на меня рычишь?! – озверела Нина Пална.

– Я никогда на вас не рычу. Я служу вам верой и правдой. В этой коробке – самый породистый в мире котёнок. – Полкан потянул зубами за кончик ленты и развязал на коробке бант. – Взгляните. Я отдал за него всё, что у меня было.

– Самый породистый в мире котёнок? – Кошка Персея испуганно выпустила когти. – Только этого не хватало! Зачем ты его притащил? Нина Пална переключит всё внимание на него и перестанет меня ублажать!

– Это не моя забота! – огрызнулся Полкан. – Моё дело – выслужиться!

– Что это за тварь? – Нина Пална вытаращилась на рыже-серого котёнка. Тот вылез из коробки и принялся исследовать комнату.

– Это испанская порода «тряхонутый да броский», – с гордостью произнёс Полкан. – Или, по-нашенскому, барсучий кот.

– А ну отойди от моей когтеточки, наглец! – заверещала Персея, заметив, что котёнок двинулся в её спортивный уголок. Она раздулась в белоснежный меховой шар и забила хвостом по креслу.

– Не волнуйся, моя кисюлечка! – Нина Пална подхватила шарообразную Персею на руки. – Я не дам этому грязному беспородному оборванцу тебя обидеть! А ну брысь! – Она попыталась пнуть ногой котёнка, но тот ловко увернулся. – Блохастый! Лишайный! Не кот, а чёрт-те что, может, это вообще какой-нибудь барсук бешеный!

Котёнок испуганно мяукнул и забрался обратно в коробку. Коробка ему не нравилась, но там всё же было безопасней, чем под ногами у этой визжащей двуногой.

– Нина Пална, умоляю, не совершайте ошибку! Он породистый! – Полкан схватил в зубы берестяной свиток и бросил к ногам хозяйки. – У него родословная!

– Фу! – завопила Нина Пална. – Полкан, плохая собака! Что это ты притащил? – Она сунула свиток Полкану под нос. – А ну, что это ты принёс в дом?

– Это родословная котёнка на боскском языке! – взвыл Полкан.

– Ну что, что ты мне пытаешься сейчас сказать? Что тебе очень нравится мусор с помойки? Это я и так знаю. Но притащить в дом упаковку от туалетной бумаги?! Пшёл вон отсюда!

– Как… упаковку… от туалетной бумаги? – оторопел Полкан.

Он стоял в грязной луже натёкшей с него воды, наклонив голову вправо и силясь понять, что он сделал не так. Где совершил ошибку. Роковую ошибку.

Персея хихикнула, отвернулась от Полкана и принялась вылизывать нежные розовые подушечки передних лапок. Глупый пёс. Ей стало его даже капельку жалко, но она не подала виду.

Нина Пална распахнула дверь, схватила коробку с котёнком и вышвырнула её во двор, под дождь.

– Убирайся вон! – сказала она Полкану. – Плохой, непослушный пёс. Всё испачкал, блох сюда притащил. Теперь придётся проводить дезинфекцию.

– Я понял… Меня обманул чёрный кот Нуар… – пробормотал Полкан и понуро поцокал вон.

– Что ты там скулишь? Просишь колбасы? Не получишь! И вообще еды сегодня не будет! Не заслужил!

Нина Пална захлопнула дверь.

– Это дар-ром ему не пр-ройдёт, – тихо рыкнул Полкан и порысил на псарню. – Этот кот мне заплатит собственной шкур-рой!

– Значит, так, р-ребята! – Полкан уверенно оглядел свору псов. – Меня, вашего вожака, гер-роя охоты, пор-роды волкодав, нагр-раждённого медалью за хр-рабрость, посмел оскор-рбить, обокр-расть и обмануть чёр-рный кот! Он подсунул мне этого беспор-родного, блохастого, ур-родливого котёнка под видом пор-родистого!

Собаки по очереди обнюхали открытую коробку с котёнком, наморщили носы и угрожающе зарычали. Котёнок испуганно мяукнул и прижал к голове уши.

– Пр-риказываешь р-растер-рзать? – уточнил рядовой питбуль и клацнул зубами.