Долгая дорога домой

Глава 5

Впечатление от дороги в аэропорт имени Ататюрка получилось у обоих смазанным, словно фотография, сделанная во время движения. Перед тем, как войти в огромное здание, Сабина обернулась, пытаясь сохранить в памяти этот восточный город, полный любви и нежности. «До встречи, прекрасный город, – подумала она. – Может быть, мы еще встретимся…»

Они прошли по центральному коридору аэропорта, который многим не похож на своих собратьев в других городах и странах. Везде были указатели на двух языках: турецком и английском.

Пройдя регистрацию, они встали на движущуюся дорожку, чтобы доехать до другого терминала. Всю дорогу молчали. Орхан не знал, с чего начать, а Сабина была обижена.

– Ты английский знаешь? – спросил он.

– Немножко, – натянутым голосом ответила она, – а ты?

– Я вообще ни слова не понимаю. Да и зачем он мне нужен? Не собираюсь никуда уезжать.

– Не знаю, – пожала плечами Сабина и отвернулась.

Попытка завязать разговор не удалась. Орхан нервно огляделся по сторонам, и тут взгляд его упал на эскалатор, мимо которого они как раз проезжали.

– И зачем нужна эта лестница? – раздраженно сказал он, махнув рукой.

Сабина не реагировала.

– Какая-то непонятная, неудобная лестница, которая поднимается и опускается…

Внимательно осмотрев эскалатор, Сабина сказала:

– В аэропорту ничего лишнего не бывает: если она есть, значит, ей пользуются.

– Я не могу представить, чтобы кто-то ею пользовался. Непонятно, зачем она вообще здесь.

– Не стоит искать логику в обычной лестнице…

– Стой, – он привлек ее к себе и обнял обеими руками, – не буду искать, обещаю! Обещаю все, что хочешь… Ты только улыбнись и поцелуй меня.

Сабина не смотрела на него, но чувствовала знакомое такое любимое дыхание Орхана.

– Саб, – мягко сказал он, чуть-чуть отодвинувшись и приподняв пальцем её подбородок, не давая спрятаться от его внимательного взгляда. Когда их глаза встретились, в ее взгляде он заметил грусть.

– Знаю причину твоего расстройства – ты просто не выспалась. Улыбка все поправит, просто улыбнись…

Сабина вымученно улыбнулась.

– «Я не злая, но память у меня хорошая». Вот что написано в твоей улыбке, – пошутил Орхан.

Он гладил девушку по голове, и ей показалось, что Орхан пытается удержать ее этим прикосновением, словно не хочет отпускать ни на секунду. Будто в любой момент она может сбежать от него, далеко-далеко, и больше не вернётся.

– Саб… – шепчет он.

– Да…

– Улыбнись…

– Знаешь, ведь сильнее всего ценятся поступки. То, что я здесь, с тобой, говорит о моей бесконечной любви к тебе. Очень переживаю за нас. Ты как мужчина должен понять меня, – тихо сказала она, все ещё сердито.

Орхан наклонился и поцеловал ее в лоб.

– Ты мне очень дорога…

– Все хорошо, – облегченно вздохнула она…

Через несколько минут влюбленные путешественники оказались среди ресторанов и магазинов дьюти-фри. Между рядами медленно бродили люди, выбирая кусочки Стамбула на память.

У туалетных комнат они разошлись, договорившись встретиться через пять минут. Сабина обнаружила перед собой очередь из пяти женщин и только три раковины и две кабинки. Да, быстро уйти не получится…

– Прости, что опоздала…

– Я тебя жду уже десять минут…

– Милый, ты же понимаешь, что женский марафет занимает немало времени.

– Да знаю я, – проворчал Орхан. – Пойдем, сядем.

– Давай вон там. – Сабина показала рукой.

Они прошли через весь зал и остановились в углу, около маленького кафе.

– Что будем есть?

– Только чай и пахлаву. Очень хочется сладкого.

– Все вы женщины, одинаковы, без сладкого не можете.

– Девушки, а не женщины…

– Это так важно? – улыбнулся Орхан, наклонившись к ней.

– Да, важно. Ни одной девушке не нравится, чтобы её называли женщиной.

– Пусть будет так. Ты моя девушка! – он чмокнул ее в щеку и направился в сторону прилавка.

– А ты мой волосатик, – сказала она вслед тихо, так чтобы не услышали другие посетители кафе.

Через несколько минут Орхан вернулся с двумя стаканами чая и двумя кусочками пахлавы на подносе.

– Вот, держи.

– Спасибо.

– Как ты там меня назвала?

– Волосатик…

– Мне нравится, – он улыбнулся, зажмурившись, – что-то новенькое.

Наклонившись, Орхан потерся носом о её нос и запустил пальцы в темные душистые волосы, затем быстро поцеловал в губы и сел.

– Ты меня любишь?

– Ты заставляешь меня забыть обо всем. Ты лучшее мое лекарство, —прошептал он.

– Почему, когда я спрашиваю, любишь ли ты меня, ты все время уходишь от разговора? Конечно, мне приятно слышать то, что ты говоришь, но все-таки хочется другого.

– Саб…

– Да, мой господин.

– Не надо сарказма, пожалуйста…

– Это не сарказм.

Он молча улыбнулся и залпом допил чай.

– Хочу попросить тебя кое о чем…

– Если это в моих силах, считай, что все уже сделано, – она поджала губы, зная заранее, о чем пойдет речь.

Немного помедлив, словно раздумывая, какие слова подобрать, он начал говорить быстро:

– Мне срочно нужно 1000 долларов. На днях получу деньги, мне должен один парень, и верну. Понимаю, еще не отдал то, что брал до этого, но обещаю – это верну. Точно.

– У меня нет денег, и вообще, что за просьбы у тебя пошли последнее время?

Он побледнел. Оба замолчали.

– Нет денег, – повторила она расстроенно, – ты же знаешь, я не работаю, сама завишу от родителей. У отца проблемы, мать не работает уже пятый год…

Орхан пронзил её взглядом. Увидев в его глазах такую жесткость, она содрогнулась от ужаса и в этот миг поняла, что он никогда не простит её за эти слова. Затем заставила себя улыбнуться:

– Это было шуткой…

– Мне не до шуток, – ответил Орхан и, почувствовав облегчение, взял себя в руки.

– Хорошо… Все понятно. Мне больше была интересна твоя реакция. Сразу все становится ясно…

– Реакция? – он удивлённо широко открыл глаза.

– Проехали, – она махнула рукой, чертыхаясь про себя. – У меня есть только семьсот пятьдесят долларов. Остальное потом.

– Когда? – напористо спросил он.

– Через три-четыре дня.

– Сейчас можешь дать, семьсот пятьдесят?

Сабина потянулась за сумкой, чувствуя, как ноют мышцы от вчерашней безумной близости на полу.

«Да, за все нужно платить…» Грустно улыбаясь, Сабина протянула доллары Орхану.

Глава 6

– Осторожно!

– Все нормально, давай я сяду, а ты поставь сумки в багажник, – сказала Сабина и, не дожидаясь ответа, устроилась возле иллюминатора.

– Ну ты и наглая, – возмутился Орхан.

– Сам такой, – озорно ответила она.

Орхан обернулся и, приподняв бровь, возразил:

– Ошибаешься. Я не такой, во много раз хуже.

Приняв игриво-устрашающий вид, Орхан принялся укладывать вещи на верхнюю полку. Сабина расплылась в улыбке.

– Ну все, наконец-то…

– Поздравляю!

– Не издевайся, плиз…

– А говорил, что не знаешь английского…

– Все, что знаю, – это слово «плиз»!

– Уже неплохо…

Он притянул ее к себе и попытался перевести разговор на другую тему.

– Послушай! – он нежно поцеловал ее в губы. – Все забываю спросить, ты боишься летать?

– С тобой мне ничего не страшно, поэтому мой ответ – не боюсь.

– А с другими?

– Что это значит – «с другими»? У меня нет другого мужчины, есть только ты, самый родной и любимый, – сказала она, опустив глаза.

– Ну, ты же сама сказала, – с тобой нет! Значит, с другими – да?

Орхан уже не мог сдерживать прорывающийся смех и громко расхохотался, не обращая внимания на окружающих.

– Тише, тише! – шепотом возмутилась Сабина. – Вот чем-чем, а логикой тебя природа не наградила.

– Ты недооцениваешь мою логику. Моя мама всегда говорила: «Орхан, логика у тебя железная».

– Ладно, не буду спорить с твоей мамой, – усмехнулась она. – Для мам мы, их дети, всегда идеальные.

Её пристальный взгляд задержался на Орхане.

– Когда я говорю, что с тобой не страшно, это означает, что одна боюсь, а когда рядом ты, мой милый мужчина с отсутствием логики, то нет. Вот что тебе надо было уловить. А не то, о чём ты подумал.

– А почему со мной не боишься?

На его губах появилась хитрая улыбка.

Лишь от одного взгляда на него у Сабины замерло сердце. Она улыбнулась, думая, что ей никогда не надоест любоваться и восхищаться этим мужчиной.

– Потому что, если что-то случится, то мы умрем вместе, держась за руки, и попадём с тобой в рай.

Он озадаченно и растерянно взглянул на неё.

– Что, милый?

– Страшные вещи ты говоришь, однако…

– Ой, какой же ты трус…

Она крепко взяла его за руку и с нежностью прижала её к себе.

– Просто говорю, что если влюблённые умирают вместе, они наверняка попадают в рай. Иначе как-то несправедливо…

– Я умирать не собираюсь! – он резко выдернул руку. – Тут душно… И ещё, плиз, не говори больше на эту тему. А то я уже жалею, что вообще завел этот разговор.

Их разговор прервал стюард.

– Пожалуйста, пристегните ремни, приведите кресла сидений в вертикальное положение…

– Да-да… – ответил он, машинально нащупывая свой ремень, хотя уже пристегнул его раньше. – Вроде пристегнут. А у тебя?

– У меня тоже, – ответила она.

– Кажется, соседей у нас нет, – сказал Орхан, вытирая вспотевший лоб. – Сейчас пересядем, и у нас будет бизнес-класс.

– Не хочу, сиди рядом, пожалуйста. Хотя бы пока мы летим до Баку.

– Но так же будет удобнее, – он сел в соседнее кресло и застегнул ремень. – Ну прости…

– Не прощу! – Сабина обиженно отвернулась. – Ты всегда все делаешь мне наперекор. Так нельзя!

– Можно, – ответил он спокойно, как бы поставив точку в этом разговоре, и принялся осматриваться вокруг.

Через проход сидел мужчина с высоким лбом и зачесанной назад шевелюрой. На нем были синие джинсы, рубашка с галстуком и очки в металлической оправе. Позади него – яркая зеленоглазая блондинка с пухлыми губами, в коротком полупрозрачном платье, под которым можно было различить очертания трусиков. Она слегка улыбнулась Орхану, сверкнув безупречными зубами.

«Ну почему каждый раз, когда ты встречаешь такую женщину, ты всегда в этот момент с другой? Что это? Закон подлости?» – подумал он.

– Орхан… – недовольно повысила голос Сабина. – Может, уже хватит пялиться на посторонних женщин?

– Что? – с полным равнодушием спросил он отводя глаза от блондинки.

Настроение у Сабины окончательно испортилось.

– Я вообще-то рядом! – нервно сказала она. – Ты совсем утратил ко мне интерес?

Он оглянулся, но ничего не ответил.

– Я права?

– Нет! – Он взял её руку и сжал в своих ладонях. – Ты что такие глупости говоришь? Мне кажется… на несколько секунд запнулся, как будто не зная, что сказать дальше, – я никогда не потеряю к тебе интерес…, – добавил он.

– Правда? – её глаза наполнились радостным блеском.

– Никогда не сомневайся в моих словах, никогда, слышишь? – он посмотрел ей прямо в глаза. – Ты вошла в мою жизнь и наполнила её смехом, светом, чудом…

– Я тебя люблю! – прервала его Сабина. – Люблю без памяти, без слов, без разговоров! Люблю вопреки всему. Ты самый прекрасный мой сон, ты мой спутник жизни, ты мой маяк… Ты – воздух, которым я не могу надышаться. Ты – всё самое лучшее, что могло бы случиться со мной в жизни.

– А знаешь, что мне в тебе больше всего нравится? Помимо твоей красоты? – Орхан нагнулся к ней и шепотом добавил:

– Фигура, изгиб бедер, грудь третьего размера…

– Что-что? – торопливо спросила она и коснулась шрама на гладко выбритом подбородке, почувствовав сильное желание поцеловать его, но остановила себя.

– Твоя покорность!

– Покорность порождается воспитанием. Это благодаря тебе я такой стала. Или благодаря моей любви к тебе…

Он одобрительно кивнул головой.

– Ты у меня самый лучший…

– А ты у меня самая красивая! – парировал он, краем глаза посматривая на блондинку.

– Не желаете чай или кофе? – спросил у них все тот же, неслышно подошедший стюард.

– Я буду кофе, – тихо произнесла Сабина.

– Вам тоже кофе? – обратился стюард к Орхану.

– Нет уж. Вообще не понимаю, как можно пить эту гадость?

Стюард слегка поморщился, молча налил кофе и передал его Сабине, затем – чашку с черным чаем ему.

– Благодарю! – неожиданно громко сказала Сабина.

– Ты что так громко? Уши заложило?

– Прости, – виновато сказала она.

– Ничего, – раздраженно ответил он. – Давно хочу у тебя спросить кое-что.

– Спрашивай.

– Кажется, ты говорила, что родилась в России?

– Какая у тебя память… Да, а если точнее, то я родилась в Ханты-Мансийской области.

– В городе Нягань? – уточнил уверенно Орхан.

– Между прочим, его еще называют «городом улыбок». В переводе с языка местных народностей название города означает «смешное место». По мне, вполне соответствует этому безмятежность и оптимизм его жителей. Теперь ты понимаешь, откуда я у тебя такая доброжелательная? – улыбнулась Сабина.

– Интересно… – проговорил он.

– Это совсем небольшой город. Моего папу сразу после академии направили в Ханты-Мансийскую область, в город Сургут. Несколько лет он там проработал, а потом его перевели в Нягань. Вот там я и появилась на свет.

– А в Баку вы когда вернулись?

– Когда распался Советский Союз, отцу пришел вызов из правительства Азербайджана. Понимаешь, когда на таком уровне предлагают работу, отказы не принимаются. Просто ставят перед фактом.

– Понимаю. Ты что-то помнишь из той жизни, имею в виду, из жизни, проведенной в России?

– Помню только снег, очень много снега. Помню, как он хрустит, когда наступаешь на него, помню сильные морозы и яркое солнце зимой. Люблю, когда все покрыто белым-белым снегом. Снежинки летают по всему городу. Они падают и падают. А в свете уличных фонарей они блестят как бриллианты. А еще всегда открывала рот и ловила их губами. Какая красота!!! Словами не передать, это нужно видеть самому.

Она вздохнула, ощутив одновременно радость и грусть – ведь это все уже осталось в прошлом.

– Ты знаешь, – продолжала вспоминать Сабина, – когда дома невысокие, можно видеть их крыши, покрытые хрустально чистым снегом. Он так блестит, что отражает свет луны. У меня ощущение, что в каждом таком доме вокруг печки собралась семья, и вот-вот подадут чай.

Представляю; отец смотрит телевизор, а дети шумно играют вокруг него, дразнят друг друга, и он каждые пять минут говорит им: «Тише, тише, из-за вас я ничего не слышу». А все дети балуются, и успокоить их невозможно…

– Ты так красиво все описала, рассказывай дальше, не останавливайся. Плиз…

– Знаешь, что самое обидное?

– Нет, не знаю, но очень хочу узнать.

– В детстве мы не ценим те моменты, которые переживаем. Моменты чуда, радости, непринужденности. Практически все дети думают, что их родители будут с ними вечно, а они сами не вырастут, навсегда останутся детьми, и ничего не изменится. Даже когда мы болели, всегда радовались этому, представляешь? А кем были для нас родители?

Орхан пожал плечами и смущенно пробормотал:

– Я не помню…

– А я помню, что в то время папа для меня был настоящим героем, а мама – ангелом. И они остались для меня такими же. Отец – моя защита, опора и, конечно, авторитет. А мама – смысл моей жизни. Для тебя родители такие же?

– Да, да, конечно… – он принялся сосредоточенно пить чай.

– Будучи ещё девчонкой, поняла, что наши мамы – это наши помощники, ангелы-хранители, данные Богом. Вспомни, кто был рядом с тобой, когда ты достигал чего-либо? – продолжала Сабина. – Допустим, первые шаги, первое слово, сказанное тобой? У меня была подруга, её мама умерла при родах, и её воспитанием занималась бабушка. Так вот, однажды мы катались вдвоем со снежной горки и обе одновременно упали. Знаешь, что крикнула я, а что она?

– Что? – с интересом спросил он.

– Я крикнула «ой, мама», а она крикнула «о, Боже». Представляешь…

– Надо же, ты такие вещи запомнила…

– А когда я ложилась спать раньше обычного, мама начинала ходить вокруг меня и допрашивать, что со мною, почему легла раньше времени, может быть, чем-то расстроена? Может, врача вызвать? Они чувствуют тревогу за своего ребенка. Разве не они носят нас под сердцем в течение девяти месяцев, а потом днями и ночами напролет находятся рядом с нами, и у них практически нет времени на собственный сон. Они жертвуют всем ради нас. И после всего этого разве мать не может быть самым главным человеком в твоей жизни?

– Может. Но у меня не такая память, как у тебя, – вздохнув, сказал Орхан. – Вы, женщины, устроены по-другому, вы ко всему относитесь не так, как мы. Находите причины, чтобы все усложнить в своей жизни. А мы, мужчины, – он самодовольно выпрямился и продолжил, – мы все упрощаем. Для нас все ясно, как дважды два.

– Конечно! Это, наверно, от того, что в вас больше уверенности.

– Может быть.

– Да, конечно, для вас всегда все просто. Вы вообще по природе своей другие, я бы сказала даже – своего рода разрушители.

– Кто? – переспросил он, по привычке подняв брови. – Разрушители?

– Разве не вы ходите на охоту, чтобы убивать зверя? Разве не вы ходите на рыбалку? А леса? Кто их рубит?

– Ну, не я точно! Охоту не люблю, рыбалка требует терпения, а у меня его нет. А лес? Там, где я живу, его и в помине нет.

– Ты у меня исключение, любимый. Речь не о тебе, я говорю в целом. Подавляющее большинство мужчин – именно такие.

Он с нарочитым облегчением выдохнул.

– Позволь, я вернусь к разговору о родителях …Давно хочу у тебя спросить, почему ты рассказываешь только о маме, а про брата, отца ничего не говоришь. У тебя и бабушка есть!

Лицо Орхана помрачнело.

– Брат живёт в Москве. Почти три года не виделись, он не звонит и не пишет мне. Отец врач, ну бабушка совсем старая… Что интересного?

– Но почему ты не видишься с братом? Он обиделся на что-то?

– Было бы на что… Три года назад вернулся к нам на несколько дней и уехал. Решил перевоспитывать меня. Не вышло. С тех пор я его не видел. Он своеобразный человек. Хочет, чтобы все было, как он желает.

– Чем он занимается в Москве?

– Не знаю, по всей видимости, ничем. Разгильдяй. Нам не помогает.

– Ты не хочешь сам позвонить ему, найти его и объяснить, что так жить нельзя. Ведь ты старший брат, и кто, как не ты, вправит ему мозги и поставит на место?

– Я не буду этим заниматься! – резко сказал Орхан. – На мой взгляд, ему просто не хватает силы воли.

– А на мой взгляд, ты должен этим заняться. Отец всегда говорит, что Москва страшный город… Может, ему негде жить в Москве, и он бомжует?

– Может, это его призвание…

– Орхан, не смейся! Он все-таки твой брат, и ты должен ему помочь, хотя бы своими советами… Может, он нуждается в твоей поддержке?

– Кому я должен, всем прощаю! – громко расхохотался Орхан.

– Ты чего? – удивилась она. – Что тебя рассмешило?

От смеха у него текли слезы, говорил он с трудом.

– Прощаю… тебе все…, – он опять расхохотался. – Это было бесподобно.

Смех немного отпустил его, и он заметил, как Сабина широко раскрытыми глазами глядит на него в полном недоумении.

– Да уж, ты меня удивил…

– Ты меня тоже. Давай сменим тему, хорошо?

– Придётся, – неохотно согласилась она и добавила: – Подумай о том, что он тебе не чужой человек.

– Подумаю… – ответил Орхан зевая. – Давай спать, – он скрестил руки на груди и, устроившись на мягком подголовнике, заснул.

Глава 7

Они стояли на границе. На плече у Сабины висела маленькая сумка, большую дорожную она держала в руке. Орхан стоял рядом, вполоборота, опираясь на свою дорожную сумку.

– Ты на меня сердишься?

– Нет, – отвечает он, выпрямляя спину.

– Честно?

– Немного, – сказал он, снимая руку с сумки.

– Нуууу… – заныла она. – Нельзя на меня сердиться! Я хорошая!

– Самодовольная женщина! Кажется, все женщины так думают о себе…

Покачав головой, он повел взглядом вокруг себя, в поисках кого-то.

– Как? – переспросила Сабина

– Что каждая умная, хорошая и красивая…

– А ты не согласен?

– Мне все равно, – ответил он, нахмурившись. – Главное – то, что я сам думаю о них.

На его губах появляется хитрая улыбка.

– И что ты думаешь обо мне? – она поставила сумку на пол.

– Сабина, я так устал после полёта. А ты опять со своими вопросами… У меня в голове столько мыслей… нужно посетить родителей, заплатить за аренду квартиры которую снимаю…

– Ладно, просто я не хочу, чтобы ты обижался на меня.

– Прекрати…

– Для меня, – продолжала она, – мы – одно целое.

Она крепко обняла его и поцеловала в шею.

– Между нами не должно быть никаких недопониманий.

– Это обычная история, – он отодвинул её от себя. – Ругаемся, тут же миримся… Первый раз у нас такое, что ли…

– Что-то осталось между нами недосказанным? Мне кажется, ты все время что-то недоговариваешь…

– Вроде всегда всё говорю, – он озадаченно пожал плечами.

– Бывает, любимые люди, – медленно продолжала Сабина, – делают вид, что не понимают друг друга, а потом выясняется, что они уже давно стали чужими.

Она ещё раз обняла его.

– Недопонимание в отношениях бывает время от времени, это норма и ещё – мы же не ссоримся постоянно.

– И не должны. Если в моей жизни тебя не будет, я перестану жить, ты моё всё…

– Всё-всё, – сухо оборвал он ее, – жить она перестанет…, – недовольно повторил он. – Наша очередь. Обнимашки на границе, думаю, не самая хорошая идея. Нас не поймут.

Она молча подчинилась и отпустила его.

– Откуда прилетели? – обратилась к ним женщина в форме, с длинным лицом и большим носом, не отрывая глаз от паспорта.

– Из Стамбула, – ответила Сабина.

– Вы вместе? – женщина подняла голову и обвела их изучающим взглядом.

– Да, мы вместе, – ответил Орхан, гордо выпрямляясь.

– Понятно, – ответила пограничница, еле сдерживая улыбку.

Через пару минут она, нажав на кнопку, передала им паспорта:

– Добро пожаловать! Проходите.

– Спасибо, – ответил Орхан.

– Почему она так улыбалась? – спросила Сабина.

– Откуда мне знать? В чужую душу не заглянешь.

– Вот именно.

После границы их еще битый час продержали на таможне, перебирая вещи, но вот, наконец-то, сумки получены и погружены в тележку.