Одри, герцогиня Йорк

Глава 6

– Чистых душой – это сложнее, чем преданных делу, – пробормотала я под нос, когда мы закончили осматривать третье, самое дальнее поле.

– Вы что-то сказали? – повернулся ко мне Ховард, Лиам тоже находился неподалёку и внимательно прислушивался к нашему разговору.

– Как понять, что человек чист душой? – вздохнула я, последний час после встречи с феей меня занимал лишь этот вопрос. – Что значит "чистый"? Я к таковым могу отнести только деток. А у взрослых всё куда сложнее.

– Зря вы так буквально воспринимаете слова феи, – покачал головой Лиам, – уверен, всё куда проще. Не бывает идеальных, у всех есть потаённые тёмные желания и грешки. Смотрите шире. Что делает человек постоянно, как общается с людьми, какими принципами живёт и ни за что ими не поступится? Ходить далеко не нужно: наш раббат Норадис прекрасный пример того, каким быть не стоит. И вот, например, вы. Идеальный образец руководителя.

– А? – опешила я, широко распахнув глаза.

– Ледюшка, вы замечательная и добрая, – вмешался в наш диалог Ховард, – горожане готовы носить вас на руках, будьте уверены, мы все как один станем вас защищать.

– Не нужно таких жертв, – улыбнулась я. – Это моя обязанность – позаботиться о вашем благополучии.

– Вот видите, – усмехнулся Лиам.

– Что? – насупилась я.

Маг и великан многозначительно переглянулись. Я махнула на их перемигивания рукой и подошла к Чёрному:

– Пора домой, господа! – громко сказала я, устраиваясь на спине варлака.

– Лорд Лиам, все ли маги обязаны отправляться на войну, если таковая случится? – спросила я наставника, когда он верхом на своём Сером поравнялся со мной.

– Если пришёл приказ короля, обязаны. Почему вы спрашиваете?

– Хочу разобраться в некоторых вещах. По сути, магов берегут, их совсем немного, так?

– Так.

– А может ли маг-владетель земель вместо себя отправить отменно подготовленные войска?

– Может, но опять-таки, только после согласования с Карлом Третьим.

– Угу-угу. Как думаете, скоро ли снова разгорится конфликт с Нарголой? Ну, или с какой-то другой страной.

– Вы что такое говорите? – искренне обалдел Лиам.

– Чудится мне, что-то будет. Иначе зачем фее шептать о грядущих "плохих временах"?

– Снова вы сочиняете, – облегчённо покачал головой колдун, – вот у вас бурная фантазия! – его белые зубы сверкнули в широкой улыбке.

– Да, очень надеюсь, что это всего лишь моя разыгравшаяся фантазия. А может Ульрих вступить в противостояние с Карлом?

– Его интересы лежат по ту сторону гор, все его враги тоже там. И хватит выдумывать, – чуть разозлился учитель.

– Тогда зачем он помог Карлу Второму и выдал золото для борьбы с Нарголой? И, в конце концов, на кой ему я?

– Ульрих знает о вашем родовом браслете, – Кенсингтон недвусмысленно покосился на моё запястье, проигнорировав первый вопрос.

– И потому разыграл такую сложную многоходовочку? Повлиял на ход враждующих королевств, чтобы потом попросить Карла убедить меня отдать ему артефакт Йорков? А если не выйдет, то попросту потребовать выдать меня за него?

Наставник вздрогнул.

– Не кажется ли вам, что вы слишком много о себе думаете? – вдруг глухо прорычал он, исподлобья на меня уставившись.

– Я очень-очень хочу ошибаться, – я никак не отреагировала на его взбешённый вид. – И что вас так задело? Матримониальные поползновения короля из-за гор? Пф-ф-ф! Я вообще пока замуж не собираюсь. А что касательно слов феи, то я склонна им верить: эти существа навряд ли солгали или ошиблись, они рождены в эфире этого мира, они чувствуют перемены. Ульрих – светлый маг. Могущественный и уже многое повидавший, мы не знаем, сколько ему лет, наверняка правитель Ликонии ощущает то же, что и феи? Вдруг благодаря именно артефакту моей семьи можно будет спастись? Потому правитель Ликонии хочет всеми правдами, и не только ими, сберечь свой народ и свои земли от напасти? Вы слишком узко мыслите, иной раз самые невозможные варианты – самые верные. Просто прошу вас подумать над моей теорией, как будет желание.

Я дала мысленную команду Чёрному, и он сорвался с места в карьер.

Уже будучи во дворе замка, прежде чем войти в дом, сказала Ховарду:

– Готовьте всё необходимое для возделывания земель. Работать будет всё здоровое мужское население: и крестьяне, и горожане. Никто не останется в стороне, если хочет получить свою долю с урожая, – затем, подхватив под локоток своего управляющего, отвела в сторонку и негромко добавила: – Ведите чёткий учёт пахарей, самым трудолюбивым по осени выдадим из казны звонкой монетой. Также составьте список, у кого в городе сколько человек в семье – будем делить зерно честно.

– Задаром? Может, всё же продавать зерно для друидорцев по приемлемой цене? – громко удивился великан, остальные сделали вид, что ничего не услышали, хотя их уши были буквально направлены в нашу сторону.

– Выдавать зерно станем на каждого члена семьи все три грядущих зимних месяца. Столько, чтобы не померли с голоду. Если кому-то нужно будет больше, пусть готовят монеты, или что-то существенное для обмена, – решила я, замявшись на секунду. Ответила, не понижая голоса, пусть эта информация станет известна всем.

– Вот это дело, вот это правильно! – закивал управляющий, с ним были согласны и все остальные воины. – А то ж сядут на вашу шею. А так будет у них поддержка герцогства, но только недостаточная, чтобы разлениться.

– Сэр Ховард, жду вас вечером в своём кабинете, главных мастеров тоже пригласите, будем держать совет.

– Всех созову, ледюшка, не извольте беспокоиться! – поклонился великан, и я, благодарно ему улыбнувшись, устремилась в замок. Хотелось согреться у камина и насладиться горячим, душистым взваром с капелькой мёда.

***

Весна – замечательное время года! И сразу после неё приходит моё любимое лето. Все сезоны по-своему прекрасны, но в моём сердце главное место навсегда отдано только ему одному.

Две недели первого месяца весны пролетели, глазом моргнуть не успела. И почти каждый день знаменовался важными событиями.

Во-первых, Лиам Кенсингтон принёс мне клятву на крови, так же, как и неистинные, они не все решили принять моё предложение, но всё же их было на удивление много; во-вторых, Лоерея благополучно освободила десять неистинных магов и перенесла их в моё герцогство.

А стоило Даррену обнять родную сестрёнку, как он кинулся ко мне и упал на колени. Тут же, при всех, чиркнув кинжалом по ладони, произнёс слова клятвы, скреплённую кровью, которую я приняла.

В-третьих, завод был наконец-то достроен. Небольшое каменное здание в отдалении от Друидора радовало глаз своей монументальностью. Печи уже жгли древесину особого дерева, Чёрный показал, какое даёт больше тепла и дольше горит. Такого растения я никогда не встречала на Земле, и здесь оно не везде росло, но благо не так далеко от наших уже возделанных полей с посаженной пшеницей.

В-четвёртых, решился вопрос с добычей песка для будущего стекла: его мы отыскали у горной реки, воды её текли на приличном расстоянии от города. В нескольких днях пути по буеракам. Сложно было его доставить на завод. Проблема оказалась преодолима, Лоерея и её короб послужили и в этот раз во благо моим грандиозным планам.

И вот я на заводе коршуном слежу за первыми шагами моих мастеров, среди них в основном были неистинные с белыми магическими ядрышками.

– Ледюшка, время подошло! – крикнул Ван, назначенный главным над всеми другими работниками стеклодувной мастерской.

– Давай! – азартно подпрыгнула я, собираясь поглядеть, как он станет выдувать первое изделие.

Парень подхватил длинную металлическую «самодувку». Конец «самодувки» аккуратно, затаив дыхание, опустил в сваренную стекломассу. И удивительно ловко накрутил небольшое количество смеси, переложил на производственный стол и приступил к выдувке изделия.

– Помни, сначала основу превращают в небольшую колбу, – повторила я негромко, – да-а, вот так, не спеши, и вместе с воздухом направляй магический эфир на стекломассу, – юноша весь раскраснелся, на лбу у него выступили мелкие бисеринки пота, все остальные работники глядели на происходящее широко раскрытыми глазами и ловили каждое движение Вана. – Ага, молодец, – подбадривала я его, – теперь помести заготовку в эту металлическую форму. Отлично!

Первые шаги в этом непростом деле сделаны, и пусть сейчас вышло чуть криво, но для начала совсем неплохо, а ещё благодаря магическому воздействию конечный продукт обладал удивительной крепостью и прозрачностью. Я не ошиблась в своих предположениях: из этих неистинных получатся великолепные мастера.

Оставив народ, я вышла из здания и пошла в лес, где на той самой полянке сложили сруб, совсем небольшой, всего на две комнаты, но этого пока было достаточно для опытов по производству вакцины от всякой летучей гадости, косившей людей целыми городами. Лоерея справилась с заданием и притащила образцы – крыс и блох из Гольевской лаборатории.

– Ледюшка! – не успела я углубиться в лес, как меня окликнули.

– Это Бон, – заметил Лиам, глядя на приближающегося одинокого всадника.

– Леди Одри! – парень лихо придержал коня, ловко спрыгнул и, отдав честь своему командиру, лорду Кенсингтону, поклонившись мне, доложил: – Замечены кареты в количестве трёх штук и два десятка всадников в тяжёлых латах. Реют штандарты Святости.

– Дороги толком не просохли, но они не стали больше ждать. Какие нетерпеливые, – криво усмехнулась я и мысленно потянулась к своей стае и Лоерее. – Что же, мы готовы со всем радушием принять столь долгожданных гостей.

Глава 7

– Леди Одри, что думаете делать, если всё пойдёт не по плану? – Лиам смотрел с дозорной башни на медленно двигающуюся по улицам города группу церковников.

– Нельзя допустить прямого столкновения, тем более внутри Друидора, могут пострадать ни в чём не повинные люди. Выслушаем их претензии, отметём по возможности все. После покажем гостям, что мы их не боимся, а им, в свою очередь, стоит опасаться нас. Потом званый ужин, затем приятности для святости.

– Всё ещё хотите провернуть ту штуку с раббаторами? – поморщился Лиам.

– Постараюсь выжать из ситуации по максимуму. Я вообще очень хочу разойтись с ними полюбовно. Мне конфликты с раббаторами не нужны. Не сейчас. Но если они шагнут за границы дозволенного, придётся показать им зубы. В два ряда и страшно длинные. Я не собираюсь прогибаться.

***

Интерлюдия

Раббатор Геласий сидел в карете как на иголках, нервно теребя охроон – тяжёлый золотой символ церкви, висевший на витой цепи у него на груди.

– Брат мой, – доброжелательным, мягким голосом позвал его сидевший напротив раббатор Доус, глава Гольевской святости. Мужчина был куда моложе Геласия, а ещё являлся магом-разрушителем. Третий сын графа инициировался в семнадцать лет и выбрал не армию Его Величества, а служение Всевышнему, и не прогадал: благодаря звериной хватке и, пусть средней, но колдовской силе, быстро дослужился до главы пусть и небольшой, но всё же святости, а это деньги, власть и почёт, – успокойтесь. Неужто вы сомневаетесь в донесениях ваших шпионов? Герцогиня Одри Йорк украла всех наших неистинных. Мы едем к ней, чтобы забрать то, что принадлежит Святости по праву, а ещё выяснить, как ей это удалось. И откуда столько смелости. Это же надо – решиться пойти против нас! – глухой бас Доуса слегка успокоил старика Геласия и тот, отпустив охроон, вздохнул:

– Если она так поступила, есть все основания полагать – гнева Святости она вовсе не боится. Наглая девчонка! Увести неистинных, чтобы самой наживаться на их талантах! Не бывать такому! Сгною в подземельях Болтона, допрошу и отдам палачам, пусть делают с ней, что хотят! Прежде, конечно, она родит наследника Йорков от верного нам человека, – с каждым словом тон раббатора всё повышался, в итоге, чуть ли не сорвавшись на противный визг. Но Доус даже не поморщился, насмешливо посмотрел на собеседника и промолчал. Вместо этого он отодвинул деревянную дощечку, прикрывавшую окно, и выглянул наружу: их отряд подъезжал к городу – уже виднелись высокие каменные стены ограждения, веяло древностью и основательностью. Друидор хоть и считался провинциальным и совсем небольшим, но обладал определённым очарованием.

Несмотря на благодушную картину, глава Гольевской святости вдруг впервые за очень долгое время ощутил тревогу.

Прищурив тёмные глаза, он задумчиво втянул воздух тонким крючковатым носом. Нет, ошибки нет – это место только выглядит умиротворённым, но скрывает в себе опасные для его жизни тайны.

– Брат мой, – обратился он к Геласию, перебивая разглагольствования и мечтания старика о том, как он поставит на место зарвавшуюся выскочку Йорк, – держите язык за зубами. Позвольте говорить мне.

– Что-о?! – задохнулся тот. – Ты в моём подчинении, мальчишка!

– Не нравится мне здесь, – продолжая глядеть в окно, глухо припечатал Доус.

– Не надо меня затыкать! – змеёй прошипел старикан, резко дёрнул полы рясы и добавил: – Я сам знаю, что можно, а что нет. И завсегда выходит так, что мне дозволено всё!

Доус покосился на него, тщательно скрывая неприязнь к спутнику, в глубине души он давно списал старика и метил на его место. Но пока не подвернулось ни одного удобного случая.

Экипажи в окружении охраны подъехал к широко распахнутым воротам. Никто их не останавливал, и кавалькада свободно помчалась дальше, в сторону видневшегося на взгорке старого небольшого замка.

– Видишь, брат мой! – вскричал донельзя довольный Геласий, – они нас боятся, все двери пред нами распахнули! Правильно, вот так всегда бы! Уверен, девчонка Йорк испугалась и теперь отдаст нам всё, что мы пожелаем, лишь бы её не тронули.

Доус же глядел на жителей Друидора, что встречались на пути: люди исподлобья смотрели на их кареты и латников – по их лицам сразу было заметно, насколько они не рады видеть служителей Всевышнего. Интересно, откуда такое отношение?

– Заедем за раббатом Норадисом? – спросил Геласий, отвлекая собрата от размышлений.

– Зачем? – пожал широкими плечами тот, – думаю, он уже знает о нашем прибытии и ждёт подле замка.

– Да, скорее всего, вы правы.

Ворота, ведущие во двор замка, тоже были гостеприимно открыты. Громыхая по неровной брусчатке, три кареты одна за другой промчались под широкой аркой и втянулись внутрь.

Их встречали: высокий мужчина под два метра ростом, крупный и лохматый, как медведь. Никаких девиц, подходящих под описание леди Йорк, поблизости не было. Огляделся: и снова чистота, порядок.

Ведущий транспорт остановился у парадной лестницы.

– Приветствую вас, служители Святости, в стенах нашего города! – вежливо, но без подобострастия, поклонился гигант, – меня зовут сэр Ховард, наследник рода Имарков. Прошу, госпожа ждёт вас.

Служка мигом распахнул дверь, чтобы помочь раббатору Геласию выйти наружу. Доус отказался от руки юноши и покинул карету сам.

Капитан отряда отдал приказ воинам, и те, выстроившись в три ряда, замерли неподалёку от карет; пятеро из них, отделившись от основной массы, последовали за раббаторами, прикрыв их со спины и с боков.

Группа святош численностью шесть человек, в каждой карете сидело по двое, ступали тихо, а их телохранители гремели железом на всю округу, заставляя многочисленных работников замка морщиться от режущего слух грохота.

Двустворчатые тяжёлые двери замка распахнулись, и они вошли в небольшую залу. В камине горел огонь, подле него стоял удобный даже на вид стул, в нём с комфортом расположилась пожилая дама.

У дальней стены, на возвышении, стояло кресло, обитое красным бархатом, в нём сидела девушка лет семнадцати. По бокам от неё стояли двое: молодой человек в одежде аристократа, второй – старый воин в кожаном нагруднике, с тяжёлым двуручником на поясе. Клинок покоился в простых, но добротных ножнах, а изрезанная венами крепкая рука расслабленно лежала на навершии грозного оружия.

Сама герцогиня была одета в бархатное платье, глубокий изумрудный цвет которого прекрасно оттенял нежную алебастровую кожу, выгодно подчёркивая хрупкую фигуру. На тёмно-пшеничных волосах покоилась тонкая золотая герцогская корона. Светло-карие, янтарные глаза, без капли страха внимательно разглядывали делегацию.

Главы святостей, впрочем, как и их советники, жадно рассматривали хозяйку замка и оба раббатора мысленно пришли к совершенно разным выводам: старик едва слышно пренебрежительно фыркнул, а Доус почувствовал, как засосало под ложечкой – никогда он ничего не боялся, а тут вдруг интуиция дала о себе знать, перед ними опасный противник, умный, расчётливый. Симпатичное юное личико не обмануло Доуса, он смотрел в глаза леди Одри и видел в них куда больше, чем можно было бы предположить у человека столь невеликого возраста. Холодное равнодушие, будто Доус и Геласий – отработанный материал.

– Добрый день, господа! Рада приветствовать вас на своих землях.

Доус вежливо поклонился, хотел было открыть рот, но Геласий его опередил:

– Если для вас добрый, то для Болтонской святости – отвратительный! Вы бесчестно украли у нас то, что принадлежит святости по праву! Наших неистинных!

Герцогиня вскинула левую бровь и холодно уточнила:

– Вы обвиняете меня в воровстве?

– Я… – растерялся старикан от ледяного тона владетельницы, – да! – шагнул вперёд, потрясая кулаком. – За подобное полагается наказание!

– Да вы что? А скажите, – прищурилась девушка, – когда Карл Третий узаконил рабство?

– Вы обязаны… ак-х? – поперхнулся воздухом Геласий, не договорив фразу.

– Вы пришли в мой дом, обвиняете меня в преступлении, а сами давным-давно попрали законы нашего королевства. Рабства у нас нет, как и крепостного права, что, впрочем, почти одно и то же. Вы говорите, что я украла у вас неистинных, так? А вам не приходило в голову, что они сами сбежали? Пришли ко мне, попросили покровительства. Я не стала им отказывать…

– Вы убили воинов-раббатов, обезглавили главного мага Болтонской святости! Это всё великое преступление!

– Вы меня там видели? – выражение юного лица ни капельки не изменилось, оно было таким же отстранённым и чуточку насмешливым.

– Что?

– Вы обвиняете меня?

– Не вас, а ваших людей! Но приказ отдали вы!

– Можете опросить всех моих людей, и убедиться, что подобных приказов я не давала, – пожала плечами герцогиня.

– Еретичка! – заорал старикан, выпучив глаза. – Проси прощения, верни мне всех неистинных, в том числе мы заберём и тех, кто живёт в твоём городе! – раббатор Болтонской святости чуть ли не визжал. Доус почувствовал неладное – светлое лицо Одри Йорк вдруг потемнело, в глазах вспыхнула ярость, губы превратились в тонкую линию. И он, как маг, пусть и средней руки, физически ощутил исходящую от девушки ауру чистого гнева.

Резко схватил собрата за локоть, больно, не церемонясь, сжал. Старик охнул, от неожиданности, прикусив длинный язык.

– Знаете, я могу закрыть глаза на вашу грубость и отпустить вас. Всевышний наградил меня прекрасным умением быть терпеливой. Потому уезжайте. Но если вы ещё раз откроете свой рот, то сильно пожалеете! – сказано, не повышая голоса.

– А ну, пусти! Приказывать она мне смеет! – Геласий задохнулся от возмущения. – Ты! – ткнул он кривым артритным пальцем в герцогиню, – За проявленную неслыханную дерзость ещё выплатишь поклёпную виру, сотню золотом меня вполне устроит, и так уж и быть, я не стану применять силу. А ежели откажешься, то мои маги камня на камне не оставят от этой дыры!

Боковая дверь с тихим скрипом отворилась… Доус резко вскинул голову и обмер…

В залу шагнул… чудовищных размеров чёрный, как безлунная ночь, варкалак. Мощное животное ступало степенно, без суеты. В глубине его тёмных глаз горело алое дикое пламя.

– Брат мой, – Доус негромко позвал разошедшегося, брызжущего слюной Геласия, но тот его даже не услышал. – Заткнись! – не выдержав, рявкнул глава Гольевской святости, его бас мигом наполнил помещение, заставив старика смолкнуть.

Главный раббатор красными воспалённым глазами уставился на Доуса, хотел было отчитать младшего в иерархии, но…

– Р-р-р… – утробно прорычали где-то над головой. Мурашки мигом покрыли тело Геласия, липкий страх заполнил душу, не давая толком вздохнуть. Медленно-медленно, стараясь даже дышать через раз, он повернулся.

Сердце чуть не лопнуло от увиденного: рядом с ним замер монстр, встреча с которым заведомо значила смерть.

– Ик…

– Р-р-а… – косматая огромная голова хищника наклонилась, и в лицо раббатору дохнуло трупным смрадом.

– Чем вы мне там грозились, раббатор Геласий? – послышался звонкий насмешливый голосок хозяйки замка. – Я предупреждала: не закроете рот, будет худо. Вы не услышали меня. Хм-м… Я вот думаю, мой друг ещё не обедал, а вы тут такой весь красивый и весьма, должна заметить, аппетитный для Чёрного. Позволить ему вас съесть?

– П-прошу… – голос мигом сел, из глотки старика вырвался едва различимый сип. – В-ваша светлость… простите мне моё нелюбезное поведение. Я-я просто был страшно возмущён.

– Неистинные сами покинули вашу святость, – припечатала девушка, резко встав со своего трона и, спустившись по трём ступенькам, подошла чуть ближе к гостям. – Они посчитали, что им там неуютно: плохо кормят, работать заставляют без перерывов с раннего утра и до позднего вечера безо всякой платы за тяжёлый труд, а иной раз и опасный для здоровья; им не позволяли даже самой малости, например, погулять по саду на территории святости. Потому эти люди решили вас оставить и найти место лучше, почему бы и не герцогство Йорк? – с каждым ехидно произнесённым словом, лица святош всё сильнее мрачнели. – Я с удовольствием дала им кров, работу. Каждый из них волен в любое время покинуть Друидор. Захотят уйти с вами, держать не стану. Чёрный, друг мой, отойди, пожалуйста, от раббатора Геласия, ты его пугаешь, – вежливо попросила она варлака и тот разочарованно фыркнул прямо в перекошенное от ужаса и судороги лицо Геласия, обдав морщинистое лицо вязкой слюной, неохотно отошёл к камину, где с царственной грацией растянулся на плетёном ковре.

– Ваша Светлость, – вперёд вышел Доус, с достоинством поклонился и спокойно произнёс: – меня зовут раббатор Доус Кроэн, я глава Гольевской святости. Мы прибыли, чтобы получить ответы на наши вопросы касательно пропажи неистинных. Вы ответили на все.

Доус мог бы попробовать совладать с варлаком, но уже знал, что Одри Йорк инициированный светлый маг, а значит, эдаких зверушек у неё не меньше дюжины, с таким количеством он не справится. Ему далеко до герцога Кемпбелла, и в таланте, и в умениях. Также мужчина, стоявший справа от трона, явно был сильным и опытным колдуном на службе маленькой леди. Точно человек Карла Третьего, приставленный к юной герцогине в качестве наставника и телохранителя.

– Что же, – голос Одри был задумчив, – я принимаю ваши извинения, раббатор Кроэн. Можете отправляться обратно и отписать своему Высокопреосвященству, что в королевстве появился Светлый маг, подданная Его Величества Карла Третьего, хозяйка герцогства Йорк. Собственно, я. И не забудьте присовокупить описание поведения вашего коллеги, насколько оскорбительным оно было, недостойным звания великого раббатора.

– Да я… – задохнулся Геласий, но варлак резко поднял голову и ощерил страшную клыкастую пасть. Святой отец тут же с громким щелчком захлопнул челюсть и опасливо попятился к своим воинам.

Глава 8

– Что скажете? – спросил Лиам.

Я и мои приближённые снова стояли в дозорной башне и смотрели вслед уезжающим святошам.

– Нам остаётся только ждать.

– Чего? – прогудел Ховард.

– Этот Геласий захочет отомстить. Надеюсь, его снимут с должности, и он не успеет.

– И как только этот идиот дослужился до столь высокого чина? – удивлённо покачал головой Петегро, один из руководителей в моей мастерской по созданию лечебных настоек.

– Тут много ума не надо: взяточничество, хождение по головам, умение подлизываться, – вместо меня ответил сэр Имарк, – и много ещё чего неприятного. Ну и управлять глупым раббатором куда легче, чем умным.

– А этот Доус показался мне опасным малым, – негромко заметила леди Бакрей, зябко кутаясь в платок: после обеда солнце скрылось за плотной пеленой серых туч, поднялся не по-весеннему холодный ветер. Возможно, к ночи пойдёт сильный дождь.

– Если раббатор Кроэн не дурак, то он понял, на что именно я ему намекнула, – негромко ответила я.

– Отписать Высокопреосвященству? – усмехнулся лорд Лиам.

– А что это даст самому Доусу? – не понял Петегро.

– Есть подозрение, что Кроэн метит на место главы Болтонской святости, больше земель, больше денег, больше власти. Полный набор.

– А вам, что с того? Уж лучше тогда дурак Геласий, чем хитрый и осторожный Кроэн, – всё ещё не понимал Петегро.