Буратино. Правда и вымысел. Как закалялся дуб

Игра, или как бомбить лохов

После школы мальчишки собрались на рынке, а Буратино ещё успел позвать братьев Серджо с Фернандо и Джузеппе Фальконе. Банда собралась за павильоном для продажи муки, где они и дожидались Луку.

– Хорошая бригада, – восхитился тот, рассматривая здоровяков-братьев, – только вот этих двоих надо держать на подстраховке, а то, если они будут играть, к нам ни один лох не подойдёт.

– Как скажешь, – согласился Пиноккио, – будут на подстраховке, но сначала ты всем должен тщательно объяснить их обязанности: что, когда, как и кто должен делать. И чего не должен. Вот с братьев и начни.

– Запомните, пацаны, – начал Лука, – лох пошёл нынче нервный, как только бабки засадит, сразу начинает расстраиваться, плакать, нервничать, а иногда и драться. Вот тут вы и должны его утихомирить.

– Непонятно, – ответил Фернандо, – а как мы распознаем этого самого лоха, который засадил бабки?

– Я тебе всё объясню, – пообещал Буратино.

– Уж, объясните, а то мы утихомирим кого-нибудь не того, кого надо.

– Игра заключается в следующем, – продолжал Крючок, садясь на корточки, кладя перед собой дощечку и выставляя на неё три напёрстка, – это называется станок. А вот это шарик. Я его гоню по доске и накрываю напёрстком, а лох должен угадать, где он есть, – Лука сделал несколько быстрых движений, – ну, где шарик?

– Можно, я скажу, – полез к напёрстку Серджо.

– Куда лапы тянешь, – треснул его по руке Крючок, – руками не тронь, напёрсток – огонь, глазами смотри – языком говори.

– Вот под этим напёрстком, – заявил Серджо, на этот раз ограничившись указательным пальцем.

– А вот и нет, – засмеялся Лука и повалил напёрсток на бок, там действительно не было шарика.

– Вот ты дурень-то, – обругал Фернандо брата, – ума нет – так и пальцами не тыкай, шарик-то вон там, – он, в свою очередь, указал на другой напёрсток.

– Опять не угадали, – снова засмеялся Лука и опрокинул второй напёрсток, там тоже не было шарика,– ну, и где по-вашему, шарик?

– Конечно, в этом, – сказал Рокко и указал на третий напёрсток.

– А если подумать? – усмехнулся Лука.

– Чего там думать, – произнёс Рокко и поднял последний напёрсток, но шарика не было и там.

– Чудо! – выдохнул Фернандо.

– Какое там чудо? Надувательство, – обиделся Рокко.

– Это не надувательство, – важно сказал Крючок, а гарантия, что лох никогда не выиграет, – положил шарик, который сжимал в ладони, снова на доску.

– Жулик, – сказал Фернандо, – вот как сейчас дам тебе по башке.

– Спокойно, Фернандо, – урезонил его Буратино, – мы все – одна команда. И то, что Лука немного жульничает, принесёт нам много денег.

– Чего-то я не пойму, – недоумевал Джузеппе, – а как же ты его мог взять в руку, мы же на тебя глядели? Мы же думали, что он под напёрстком.

– В том-то и весь фокус, лох думает точно так же.

После этого все сели в кружок, и Крючок стал объяснять все тонкости этого дела. А тонкостей было немало. Самое главное в этом процессе, как ни странно, было внимание. Все стоящие должны были смотреть и главное слушать, что говорит нижний. А тот, в свою очередь, разными поговорками даёт понять, где шарик, а еще нужно ли у него выигрывать или денег у него уже нет, и нужно чтобы кто-нибудь ему срочно проиграл. А у стоящего, грамотного, конечно, тоже есть своя основная задача. Ему желательно иметь хоть какой-то актёрский дар, ведь стоящему необходимо убедить лоха, что этот «пень», сидящий внизу с напёрстками, – полный болван, у которого можно выиграть пару монет и который играть-то не умеет, а только проигрывает деньги. А для этого стоящему нужно уметь радоваться при «выигрыше» и уметь соблазнить сомневающегося лоха начать игру. А если клиент тугой и всё равно боится, нужно втянуть его в долевое участие в игре предложением типа: «Братан, я только что видел, как этого дурня с напёрстками обыграл какой-то фраер, я бы сам его обыграл, да у меня денег только на полставки. Давай скинемся».

В общем, обдуривание людей – дело не такое уж простое, как может показаться на первый взгляд. Тут нужна сноровка, артистизм, доля наглости и, конечно, опыт. Но коллектив, изголодавшийся по деньгам, внимал всю информацию моментально, да и учитель был, безусловно, грамотный. Уже через полчаса было ясно, что братьев лучше в дело не тянуть, а держать рядом на случай кикоза или шухера. А вот Джузеппе Фальконе оказался прирождённым игроком, он даже был отмечен мастером:

– Молодец, – сказал ему Крючок, – на лету схватываешь.

А Буратино мастером отмечен не был, но и в хвосте не плёлся, зато с Рокко пришлось Крючку поработать. Он долго разглядывал его, а потом сказал:

– Ох, и рожа у тебя, Чеснок.

– А ты свою-то видел, – парировал Рокко.

– Моя нормальная.

– И моя нормальная, – заявил Чеснок.

– Больно она у тебя чумазая, а лох нынче пошёл нынче нежный. И твоя чумазая морда будет вызывать подозрение.

– Ну, может, и чумазая мальца, – нехотя согласился Чеснок, – сегодня-то четверг, а я в баню по субботам хожу. Да и что я барышня какая-то чтобы мыло тратить каждый день?

– Синьоры, – произнёс Пиноккио, – работать нам придётся с людьми, и поэтому наша внешность для нас становится важной. От этого зависит наш бизнес. А тебе, Фальконе, и побриться было бы неплохо.

– Не извольте беспокоиться, синьор Буратино, побреюсь. И для такого дела даже рубаху новую сопру, присмотрел уже, – обещал Джузеппе.

– А мне, чтобы не выглядеть жуликом, может повязку на глаз повязать? – предложил Рокко, который не на шутку переживал плутоватость своей физиономии и боялся не попасть в коллектив.

– Ага, – съязвил Крючок, – а ещё пару пистолетов за пояс и саблю абордажную. Тогда от нас не только лохи, но и полицейские шарахаться будут.

– А что же делать? – не успокаивался Чеснок.

– Для начала умойся.

– А нам что делать? – спросил Фернандо. – Тоже умываться?

– Вам-то уж особо не надо, – задумчиво произнёс Лука.

– Ну и слава Богу, – обрадовался Серджо.

– Впрочем, умойтесь тоже, – продолжал Крючок, – а то мы будем похожи на людей, а вы нет.

– А им это не сильно поможет, хоть в море их полоскай, – хихикнул Джузеппе.

– Вот сейчас как дам по башке, – не очень зло пообещал Серджо, оценив шутку по достоинству.

Так за занятиями и шутками коллектив провёл остаток дня, в конце которого мастер Крючок блеснул ещё одним своим талантом. Прямо из-под носов гостей с юга Лука спёр четыре дыни. Поужинав таким нечестным путём, приятели разошлись и решили встретиться завтра после уроков в порту.

Так началась новая работа Буратино. И началась она с двух подпитых морячков, которые неспешно прогуливались по пирсу, когда увидели кучку народа, собравшуюся недалеко от таверны. Это были наши ребятки и ещё пара болванов-зевак, которые всегда найдутся. Болваны с интересом наблюдали за Крючком, который услаждал их слух разными прибаутками.

– Синьоры и синьорины, обратите внимание: бразильское лото – поставишь шляпу, выиграешь пальто. Моя ловкость рук против вашей       зоркости глаз. Отгадавший, где шарик, получает гонорарик. Ну, синьор, сыграем? – Лука ткнул пальцем в одного из зевак без особой надежды на успех.

– Нету денег, – сокрушённо произнёс тот.

– Нету денег – привяжите к попе веник, – пошутил Крючок, и все засмеялись.

– А вы, синьор моряк, или вас в море укачало и солнышком напекло?

– Вон там, – сказал моряк, – в правом.

– Покажите пальчиком, – попросил Лука.

Моряк не поленился, нагнулся и тугим мозолистым пальцем перевернул напёрсток.

– Правильно, – заорал Лука, как будто это он выиграл, – морской глаз не обманешь – он зоркий.

С этими словами он протянул моряку пятисольдовую монету. Тот хотел было её взять, но пацан отдёрнул руку со словами:

– Я-то денежки ставил, а ты на них варежку раззявил. А тогда руку протянешь, когда денежки поставишь.

– И поставлю, – разгорячился моряк.

– Вот и поставь, – настаивал Лука.

– Да ну его, пойдём лучше что-нибудь поесть купим, – пытался оттащить своего друга второй моряк.

И тот было уже согласился, но в это мгновение появился Джузеппе, он был великолепно выбрит и в белой, как вершина гор, рубахе.

– Мальчик, это вы здесь на деньги играете, – вежливо осведомился Фальконе.

– А вы что, тоже хотите сыграть, синьор интеллигент?

– А почему бы и нет, – заявил Фальконе, – какие у вас ставки?

– Пять сольдо, – гордо произнёс Крючок, – и не полсольдо меньше.

– Пять сольдо? – на лице Джузеппе появилась насмешливая улыбка. – А они у вас есть?

– У меня-то есть, – Лука показал монету, – а у вас, синьор интеллигент?

– Вот, – Фальконе достал пятак.

– Тогда играем, – Крючок взял монету у Фальконе, положил её на доску рядом с напёрстками и начал гонять шарик, приговаривая, – вот он шарик есть, а вот его нет. Кручу, верчу, обмануть хочу. Кто не обманется, тому денег достанется. Ну, что, синьор, где шарик?

Фальконе, не торопясь, нагнулся с улыбкой победителя поднял напёрсток и не угадал.

– Не угадал, – охнули зеваки, – плакали его пять сольдо.

– Что, синьор интеллигент, ошибочка вышла? – злорадствовал Лука.

– Вот и мы бы так, – снова потянул за рукав один матрос другого, – пойдём отсюда.

– Чепуха, – браво заявил Фальконе, доставая из кармана монету номиналом в десять сольдо, – вот мои десять сольдо против твоих десяти, но я угадываю из двух напёрстков.

– А вы азартный, синьор интеллигент, – произнёс Лука, даже прищуриваясь от уважения к оппоненту, – угадывайте.

И тут Джузеппе поднимает напёрсток, и все присутствующие видят шарик.

– Молодец, – восхитился Буратино, – какой отчаянный синьор, смелым всегда везёт.

Победно забирая двадцать сольдо у раздосадованного Луки, Джузеппе улыбается и смотрит на всех снисходительно, особенно он смотрит на моряков и произносит при этом:

– Смелость здесь не при чём, везёт умным, а если дурак, то нечего и браться. Впрочем, пойду, выпью.

С этими словами он подкидывает пятак на ладони и, насвистывая весёлую мелодию, медленно удаляется.

– Я тоже сыграю, – заявляет моряк, он явно не хочет быть хуже этого пижона в белой рубахе, да и денег ему охота халявных, – давай крути, парень, вот мои пять сольдо.

– Хорошо, – не очень весело говорит Лука, забирая у моряка монетки, – играем. Кручу, верчу, выиграть у моряка хочу, а моряк – не очкарик, он видит, где шарик. Ну, синьор моряк, где же шарик?

Поддатой матрос натруженным пальцем опрокидывает напёрсток и слышит слова своего товарища:

– Ну, что, доигрался, дуралей. Пойдём, пока всё не проиграли.

– Ну, уж нет, – злится матрос, особенно его злит то, что над ним потешаются зеваки, – я ещё сыграю.

– Ваши деньги – ваше право, – соглашается Лука, снова берясь за напёрстки. – Любимая игра Раисы Горбачевой и Аллы Пугачевой. Угадывайте.

– Не торопись, я тебя умоляю, последние деньги проиграешь, – гундосит второй матрос.

– Ой, да не скули ты под руку, что за человек. Вот возьму правый.

– Ты что совсем ополоумел, шарик в левом, – продолжает лезть второй матрос.

– Как же в левом? Это не я ополоумел, это ты ослеп.

– А по-моему он в среднем, – заявляет Чеснок.

– Уйди, шкет, а то башку оторву, – пообещал матрос и поднял левый напёрсток, там ничего не было.

Лицо матроса медленно багровеет, а глаза начинают буравить приятеля немым укором.

– А шарик-то был в правом, – добавляет масла в огонь Лука и демонстрирует всем шарик.

– Зачем ты мне сказал, что шарик в левом? – сурово спрашивает друга матрос.

– Да кто же знал, – оправдывается тот.

– А раз не знал, зачем же лез под руку.

– В глаз ему, дяденька, дайте, – рекомендует Чеснок.

– А у тебя, что своей башки нет?– отвечает второй.

– А ведь я тебя просил не гундосить под руку.

– А у тебя, что своей башки нет? – продолжает настаивать второй матрос.

– А ты гундосил. А зачем? Чтобы деньги проиграть?

– А зачем ты играл?

– Да в глаз ему, дядь, – не отставал Рокко, – а то, ишь, лезет под руку.

Но моряки, видимо, были друзьями, и вместо того, чтобы драться друг с другом, игравший повернулся к Луке и произнёс:

– Знаешь, парень, отдай нам пять сольдо, а остальные оставь себе.

– Нашёл дурака, – хмыкнул Крючок и уже зная, чем всё это закончится, отложил дощечку в сторону, а напёрстки с шариком спрятал в карман.

– По-хорошему прошу, – продолжал моряк, – а то всё отниму и ещё уши оторву.

– Нечестно это, дядя, – вмешался Пиноккио, – он с вами честно играл, вот вы разве отдали бы деньги, если бы он вам проиграл? Думаю, что нет.

– А ты молчи, а то нос сломаю, – пообещал моряк.

– Это вы что же, – начал Буратино, прищуриваясь, и в его прищуре таилась явная угроза, – сами денежки засадили, а теперь мне грозитесь нос сломать. Я что ли вас на игру подбивал? Совесть поимейте.

– Уйди, я сказал, – произнес моряк и поднёс здоровенный кулак к носу мальчишки, – вот, видел. Одним ударом убью.

– Видел, – зло сказал Пиноккио, и в его глазах, мелькнула искра, он обеими руками схватил руку моряка и, прежде чем впиться в неё зубами, крикнул: – Наших бьют!

Тут всё и началось. Серджо и Фернандо кинулись на обидчика Пиноккио. Чеснок вытащил из кармана свинчатку и тоже кинулся на него. Крючок схватился со вторым, с тем, что помельче, и ему на помощь, правда, не очень торопясь, поспешил Фальконе. Неожиданная помощь пришла со стороны зевак, которые встали на сторону банды, а не на сторону обыгранных моряков.

– Нос, говоришь, оторвёшь? – шипел сквозь зубы Буратино, нанося удары руками и ногами.

А впрочем, драка была так себе, не очень кровавая. Из-за сумбура и неслаженности превосходящие силы вели себя достаточно бестолково. Чеснок дал хорошего пинка в скулу братцу Фернандо, когда тот, повалив моряка, упал на него сверху. А Фальконе так и не смог лягнуть второго моряка, несмотря на неоднократные попытки. И Крючку пришлось бы несладко, не приди к нему на помощь Серджо. В общем, моряки отделались достаточно легко: парой синяков да порванной одеждой. И в итоге драки их общими усилиями дотащили до края пирса и сбросили в грязную воду. В пылу борьбы туда же, по ошибке, был сброшен один из зевак, принимавший участие в сражении, где он плавал среди мусора и злых моряков, пока не получил в морду. Моряки и дальше его бы били, не пригрози им Рокко, что будет кидать в них камнями. Только после этого мореплаватели оставили в покое разбитую морду зеваки и уплыли на зюйд от пирсов.

А пострадавший зевака был благополучно вытащен на сушу, после чего Буратино посоветовал ему идти домой, так как пребывание в такой водичке не улучшает здоровья. Так всё и закончилось, но это были только первые деньги коллектива, а не последние. И, по сложившейся многовековой традиции, все рассказали историю сражения со своей точки зрения. Как оно им виделось с их стороны, но забыв при этом упомянуть свои подвиги и придать им нужную окраску. А после этих самовосхвалений Буратино сказал:

– Ладно, ребята, надо дело делать.

И они стали делать дело. Вскоре появился какой-то тип, который проиграл им еще два сольдо. А затем появились и портовые пацаны. Буратино сразу заметил, как засуетился Лука. Одного из этих портовых мы уже знаем, именно он был судьёй на кошачьем процессе.

– Здорово, пацаны, – сказал Буратино, подходя к ребятам и протягивая руку судье.

– Здорово, – поздоровались те.

– Денёк сегодня жаркий, – продолжал Пиноккио.

– В сентябре всегда так, – ответил один из незнакомых.

– А вот к октябрю дожди зарядят и шторма, – сказал другой.

– Это точно, – согласился судья и, посчитав, что церемониал завершён, перешёл к делу, – Буратино, а этот гад Лука с тобой или как?

– Да, – ответил Пиноккио нейтрально, – играем вместе, а что?

– Да так, косяк есть за ним один.

– Иди ты? – искренне удивился Пиноккио. – А с виду не подумаешь, нормальный, вроде, пацан.

– Это с виду, – вставил один из незнакомых, – а на самом деле крыса.

– А ты, братан, поаккуратней с такими обвинениями, – предостерёг его Буратино, – может, промеж вас просто непонятка вышла. А ты сразу его крысой метишь.

– Крыса, – произнёс судья, – какие там непонятки. Натуральная крыса. Мы его как человека к себе в землянку привели, он ел с нами, курил, вино пил. А через два дня пришёл, когда никого не было, и спёр пять метров лески, два крючка, полную бутылку керосина и шесть копчённых сардин.