Кентийский принц

Глава седьмая

По приезде в замок я тут же озадачил Ульха и Ларта отбором подарков для Ильми, ее родителей и своего сына, а также попросил выделить мне с десяток дружинников для сопровождения, меньше не позволял статус. Все эти приготовления заняли сутки, и завтра я наконец выеду.

Вечером, когда я составлял план работ для Ларта, постучавшись в кабинет, вошел Гюнтер и доложил, что в домике дежурной стражи у ворот меня ожидает необычный посетитель, который требует только графа Алекса тан эль Зорга, для которого у него есть очень важное сообщение.

– Так ведите его сюда, – проговорил я.

– Ваша светлость, его придется нести, он, видите ли, свалился почти перед самыми воротами, и страже пришлось занести его к себе, настолько он был уставший.

Я, немного удивленный и заинтригованный, встал и проследовал за Гюнтером. Войдя в помещение стражи, я увидел мальчишку лет двенадцати-тринадцати, очень изможденного, в обтрепанной одежде и совершенно разбитых башмаках.

– Это ты хотел видеть графа эль Зорга? – спросил я. – И зачем он тебе нужен?

Мальчишка посмотрел на меня.

– Это я скажу только ему, – проговорил он, глядя на меня исподлобья.

– Ну так я и есть граф Зорга, – заулыбался я.

Паренек оценивающе оглядел меня и, видно, остался удовлетворен осмотром.

– Я могу сказать только вам наедине, – поставил он условие.

– Выйдите все, – приказал я находившимся тут стражникам и Гюнтеру. – Давай говори, – когда все вышли, потребовал я у мальчишки.

– У вас просит помощи Алексия Кобург, она сказала, что вы знаете ее, и еще она сказала… – Он задумался, вспоминая, – Ромео и Джульетта, – наконец выдал он. – Вы должны знать, что это.

– Что, что с ней? – кинулся я к мальчишке.

Он даже отшатнулся в испуге. Но я уже взял себя в руки.

– Гюнтер, – позвал я и, когда тот появился, распорядился, чтобы пацана накормили жидким, только немного, а то живот расстроится, потом отмыли, переодели – и ко мне в кабинет. – Если не сможет идти, носить. Пока распоряжайся, потом с Лартом зайдете.

Сердце мое сжалось от предчувствия беды, но я старался держать себя в руках. Пусть мальчишка немного придет в себя, потом расспрошу его подробно. Примерно через час с лишним привели мальчишку, уже умытого и в какой-то хламиде. Гюнтер, приведший его, развел руками, сказал, что ничего по размеру не подобрали, но его обмерили и обещали к утру пошить все, что нужно.

– Хорошо, Гюнтер, оставь нас одних, – попросил я, и тот, поклонившись, вышел.

– Ну что, давай рассказывай.

И паренек принялся рассказывать, как и почему к ним попала Алексия, как живет у них, потом о том, как приняли решение идти ко мне и просить помощи. И от его рассказа мои кулаки непроизвольно сжимались все сильней и сильней.

– Сколько же ты шел? – спросил я его.

– Завтра будет две седмицы, – ответил мальчишка.

Я видел, что он просто на ходу засыпает, поэтому позвал Стена и приказал ему расположить пацана в гостевых комнатах и приставить к нему служанку, ну мало ли что пареньку потребуется, замок – это же не лес, где тебе под каждым кустом туалет. Мальчишку отправили спать, а я метался по кабинету как загнанный зверь и никак не мог успокоиться.

Понятно, почему мальчик обращался от ее имени, упомянув ее как служанку маркизы Ильми де Перьен… Она просто боится, но почему она тогда упомянула свое родовое имя, ведь династия Кобургов общеизвестна! Ну да это не главное, а вот что их ждали и знали, когда они поедут, это заставляет задуматься. И ребенок… это же мой сын, и он мог погибнуть, я зарычал от переполнявших меня чувств. И я знаю, кто виновник гибели матери моего ребенка, и даю слово, что непременно отомщу. Я внезапно успокоился, лишь одно мне не давало покоя: надо как можно скорей выезжать, нельзя допустить еще какого-нибудь происшествия с близкими мне людьми.

В дверь постучали, и в кабинет вошли Ларт и Гюнтер, они потоптались у двери, видя, в каком я состоянии, и не решаясь присесть без моего разрешения.

– Садитесь, чего стоите, – указал я им на стулья, – значит, так, я завтра уезжаю, рано выехать не получится, выеду по готовности. Ты, Гюнтер, сейчас готовишь сотню кентийцев, сотника и тридцать человек наших старых и семьдесят недавно прибывших. Барон Варт сам отберет и назначит им командира. Ты, Ларт, подготовь провизии дней на пятнадцать. Конечно, мы будем останавливаться на постоялых дворах, но часть дружины все равно будет питаться самостоятельно. Какой постоялый двор выдержит такую ораву народа! Запрягаешь в дилижанс четверку, сажаешь туда нашего лекаря и какую-нибудь молодую, но расторопную служанку. Кто из женщин у нас имеет грудных детей? Доставь кого-нибудь сегодня ко мне. Парня одеть, обуть, полмесяца он к нам добирался, молодец мальчишка. Да пусть зайдет ко мне старшая швея, а теперь вам для информации, – я немного помолчал. – На карету, в которой следовали маркиза Ильми и принцесса Алексия, было совершено нападение. Маркиза погибла, Алексии удалось бежать, при этом она спасла моего сына, а сейчас она прячется у хороших людей. Да, Гюнтер, пусть ко мне зайдут Сайм и Март, а теперь все, занимайтесь делами… И еще… никому ни слова, пока я не вернусь.

Гюнтер и Ларт вышли, а я уселся за стол и задумался, не упустил ли я чего, вроде бы нет, если что понадобится, купим по дороге. Тут в кабинет заглянул Стен и доложил, что пришли Март и Сайм, он их все еще называл разбойниками.

– Давай их сюда, – распорядился я.

Обрисовав им ситуацию, приказал готовиться к походу, поедут они отдельно от каравана и одвуконь, бросил им кошель с деньгами. Снаряжаться велел максимально. И от замка родителей маркизы до замка герцога прошерстить все, найти следы: где напали на карету, кто напал и так далее. Сказал, что ни в чем их не ограничиваю. Выезжают завтра рано утром.

Потом Ларт привел ко мне молоденькую маму, звали которую Ивица, я поговорил с ней, не сильно вдаваясь в детали, и остался доволен: хоть это были первые ее роды, но молока у нее было много, и она легко согласилась кормить еще одного малыша, и готова завтра выехать.

Старшей швее приказал подготовить из мягкого полотна несколько десятков пеленок к завтрашнему дню. Ну вроде бы все, распоряжения отданы, кормилицу нашел, плохо одно, что движение будет не очень быстрое и тащиться придется дней пять. Конь не машина, на которую сел, и через несколько часов ты на месте.

Утром все бегали как наскипидаренные, пришлось еще брать и карету помимо дилижанса, все-таки с нами будет ехать принцесса. Все кентийцы, которые отправлялись со мной, получили мечи нашей ковки; у тех, кого оставил мне отец, они уже были, выдал тем, кто пришел с бароном Вартом. Я еще на границе заметил, с какой завистью прибывшие смотрели на обладателей таких мечей, пусть теперь и они порадуются. Правда, мечи стандартные, а не под каждого, но тем не менее они были с прекрасным балансом; думаю, немного поработают с ними и привыкнут. Больше всего провозились с одеждой мальчишке, даже не с одеждой, а с обувью. Все, в чем он был, просто выбросили, так как ремонтировать там было нечего. Швеи, молодцы, пошили ему и рубашку, и штаны, и даже вошедший с моей подачи у нас в моду жилет со множеством карманов. А вот с обувью проблема, ну никто не шьет сапоги или ботинки за один день. Поэтому сделали ему сандалии с закрытыми носками, ну а сапоги к моему возвращению будут готовы. Наконец начали грузиться, тут же крутились и тарги, давая понять, что без них дело не обойдется и они, конечно, отправляются с нами. Народ от них шарахался, и они, словно понимая это, и чтобы не мешать сборам, уселись возле оседланного Ветерка и ждали, когда же наконец отправимся.

Мальчишку посадили в карету, в дилижанс сложили припасы в дорогу и кое-какое снаряжение, а также в нем ехала кормилица со своим младенцем и служанка с ворохом пеленок. Еще старшая швея утром принесла и уложила в карету большой сверток, сказала, что это Алексии.

И снова дорога, снова жара, пыль и огромное желание добраться до места как можно быстрей. Ночевать пришлось рядом со вторым городом моего маркизата Мистоном, имеющим королевское подчинение. Я в нем никогда не был, да и, честно говоря, не интересен он мне. Магистратура этого Мистона, когда начались заварушки на территории королевства, пыталась установить пошлины за проезд по дорогам маркизата. Вот его бургомистра и строил в свое время Гюнтер.

Солнце еще не село, когда мы расположились на ночлег, разожгли костры; аппетитно запахло готовящейся кашей. Мне установили палатку, и я, с удовольствием поужинав, уже собирался отойти ко сну, когда вдруг услышал громкие голоса в лагере. Через некоторое время дежурный сержант доложил, что прибыли представители магистратуры города.

– Ну давайте их сюда, – распорядился я, удивляясь, чего им, собственно, надо.

В палатку вошел довольно-таки высокий, по меркам королевства, мужчина в расшитом камзоле, за ним – два его сопровождающих стражника.

– Кто ты такой и что тебе здесь надо? – заявил он, как только вошел в мою палатку.

Я даже растерялся на какое-то мгновение от его наглости, так себя вести могут только аристократы или идиоты. Среди сотни вооруженных людей так неуважительно разговаривать с командиром этих людей… Мало того, каждый из моих воинов на голову выше любого человека королевства и имеет ярко выраженные черты кентийцев. Наверное, у этого вельможи какая-то нелюбовь непосредственно к кентийцам, а может, просто он недалекий хам, на что я ему и попытался указать.

– Вас не учили вежливости при разговоре с незнакомыми людьми? – спросил я, делая знак сержанту, вошедшему следом за «гостями».

– Ты кто такой, чтобы учить меня манерам? – завизжал незнакомец. – В общем, так, – продолжил он, – я даю тебе и твоим людям полчаса, чтобы убраться.

Да, что-то в этом городе неправильно, или, может, все так и задумано… После того, что произошло с принцессой и маркизой Ильми де Перьен, я был настроен мысленно на определенный лад.

Снова сделал знак сержанту, после чего в палатку ворвались несколько человек и быстро скрутили незнакомцев, которые даже не потрудились представиться.

Начинало смеркаться, но по моему приказу быстро притащили пару факелов, так что света было достаточно. Сержант срезал несколько тонких и гибких веток, а воины избавили от лишней одежды орущего и грозящего мне всевозможными карами неизвестно кого. Наконец в его речи проскочило, что он заместитель бургомистра королевского города и он, несмотря ни на что, уничтожит меня, что я еще буду умолять его пощадить, если его сейчас же не отпустят.

– Так… повтори, кто ты такой? – попросил я, внимательно рассматривая его.

– Я Тибор де Васк, баронет, заместитель бургомистра города Мистон королевского подчинения, – гордо проговорил он, наверное, думал, что меня это испугает и я тут же отпущу его.

– Ну что же, теперь представлюсь и я, – проговорил я, усмехаясь, – Алекс тан эль Зорга, владелец земель, на которых располагается город Мистон королевского подчинения. И ты, баронет, нанес мне обиду, поэтому я подвергну тебя наказанию.

Даже при свете факелов было видно, как начало меняться выражение лица заместителя бургомистра.

– Нет, я не стану рубить тебе голову, хоть и имею право, но свое ты получишь… Отсчитайте ему двадцать ударов, – приказал я сержанту.

Так как специальных козел для экзекуции не было, баронета просто схватили четыре человека за руки и ноги и, приподняв, растянули, а пятый стал наносить удары. Народ, собравшийся вокруг, стал громко считать; наносились удары не со всей силы, но очень чувствительные. Стражники, сопровождавшие этого деятеля, наверное, думали, что и им достанется, но зачем мне что-то доказывать простым воинам, выполнявшим приказ? Да и за все время они не произнесли ни одного слова, так что никто их не тронул. По окончании экзекуции подвели коня, на котором прибыл баронет, и погрузили на него его тушку.

– Выпроводите их, – приказал я и отправился спать, – усилить посты, – шепнул я сержанту напоследок, а когда наконец улегся, мелькнула мысль, что надо бы и в этом городишке навести порядок, наверное, стоит переговорить с Данисом; с этой мыслью я и заснул. Ночь прошла спокойно, поэтому сразу после восхода солнца, плотно позавтракав, мы отправились дальше.

Глава восьмая

Весь дальнейший путь мы проделали без приключений. Исходя из рассказа мальчишки, мы взяли за ориентир постоялый двор «Жемчужина Сармии», до которого так и не доехали Алексия и Ильми. Я приказал посадить пацана к кому-нибудь на коня, чтобы он указал, где свернуть в лес. Так мы двигались еще часа четыре, пока парень не закричал:

– Вот сюда, сюда, да стойте же, а то проедем мимо. – Потом, наверное, опомнился, кем он командует, и замолчал. Караван наш остановился, и я принялся отдавать приказы. Карета, дилижанс и все кони остаются на опушке, двадцать человек идут со мной и мальчишкой, разбить лагерь, ждать нас и готовить ужин.

До того места, где жила Алексия, мой сын и люди, их приютившие, шли часа два, впереди, как всегда, рыскал Алый, а по бокам – его сестры. Перед самыми землянками дорогу нам преградил молодой волк, видно было, что ему страшно стоять перед таргами, но он все равно рычал, показывая клыки.

– Тюбо, Тюбо, тихо, – кинулся к нему мальчишка, а я рыкнул на Алого, чтобы никого не трогал. Услышав голос мальчишки, из землянки осторожно выглянула женщина и, увидев сына, вышла ему навстречу. Я распорядился воинам рассредоточиться и охранять, а сам направился в землянку. Несмотря на то что и в лесу и на поляне было светло, в землянке было темно, два малюсеньких окошка абсолютно не давали света. Крикнув одного из воинов, чтобы принес свечи, которые я благоразумно захватил, – землянка тот же блиндаж, в котором мало воздуха и света, а уж их я повидал немало. Зажгли свечи, и в их свете я увидел вначале жавшуюся на каком-то топчане Алексию, а рядом с ней полугодовалого карапуза, уже самостоятельно сидящего и пускающего слюни. Он хлопал глазенками, смотря на огонь свечей, и что-то пытался бормотать пока еще на своем, понятном только ему языке.

– Ну, здравствуй, Виктор эль Зорга, – сказал я и, протянув руку, коснулся его маленькой ладошки. Малыш тут же схватил мой палец своей ручонкой и засопел, пуская слюни.

– Ваше высочество, как вы себя чувствуете? – обратился я к Алексии.

За спиной ахнули, мальчишка, что-то шепотом рассказывающий матери и сестре, замолчал, и землянка погрузилась в тишину.

– Разрешите нам с принцессой поговорить наедине, – обратился я к присутствующим, и те выскочили из землянки, осторожно прикрыв дверь. Мой сын так и не отпускал моей руки, обильно поливая ее слюной.

– Ты знаешь, – вдруг сказала мне Алексия, – раньше я считала, что плакать принцессе недостойно. Но потом, когда встретила тебя, я заплакала от испуга, тоски, безысходности и от своей глупости. Да-да, не удивляйся, я прекрасно понимаю, что я еще глупая девчонка. Сейчас я плачу почти каждый день, потому что во всем, что произошло, виновата только я. Это я уговорила маркизу Ильми поехать со мной, потому что мне было интересно с ней и не хотелось расставаться. Если бы не моя глупость, она была бы жива, а твой сын находился бы в нормальных условиях, а не в этой землянке. Кормили бы его молоком матери, а не вонючей козы. Ну и я бы не лишилась руки, а сейчас, став ущербной, кому я нужна… – И она горько заплакала, и, глядя на нее, заплакал мой сын, а мне вдруг стало так тепло на душе и так легко. Я наклонился, обнял их обоих и засмеялся, а потом поцеловал Алексию в губы.

– Все будет хорошо. Давай собираться, – сказал ей, открыл дверь и крикнул хозяев. Когда они вошли, тоже сказал им, чтобы собирались, лишнего ничего не брали, да и вообще лучше ничего не брать, если что понадобится, мы все купим в ближайшем городке. Через полчаса все были собраны, и все равно у каждого был какой-то небольшой узелок. Больше всего дебатов возникло вокруг коз, но потом я махнул рукой и решил – пусть берут, привяжем за дилижансом, добегут – хорошо, нет – так нет. Или, может, какого-нибудь серва осчастливим, подарив или продав по дешевке это блеющее счастье.

Пока шли, Тюбо жался к ногам Дарио, опасливо посматривая на бегущих таргов, но те совершенно не обращали на него никого внимания. Единственное, что меня удивило, так это то, что когда я вышел из землянки, держа сына на руках, Алый, подойдя ко мне, вдруг встал на задние лапы и заглянул, кого это я держу на руках, понюхал, потом так же опустился на все четыре, толкнул меня своим лбом и потрусил вперед отряда.

На опушку к оставленному отряду вышли, когда вечерело, солнце еще не село, но уже повеяло вечерней прохладой. Было установлено несколько палаток, и на кострах готовился ужин. Тарги, после того как вышли на опушку, куда-то пропали, но уж за них я не переживал.

Всю дорогу я нес на руках своего сына, а рядом семенила Алексия, ухватившись рукой за мой ремень. Малыш спал, а я смотрел на этого маленького человека, и сердце мое млело от счастья. В лагере я вручил Алексии сверток с одеждой, что передала старшая швея, а малыша попробовала покормить грудью кормилица. Увидев, как жадно он сосет, я понял, что мои переживания улетучились. Я все-таки волновался, что после того, как его продолжительное время кормили козьим молоком из рожка, он грудь не возьмет, но все страхи оказались напрасными.

После ужина мы долго сидели и разговаривали с Алексией, и она все рассказывала и рассказывала о том, как все произошло. Временами она принималась плакать и просить у меня прощения, и я успокаивал ее, но у самого на душе было тяжело.

Конечно, за время разлуки с Ильми чувства притупились, и мне было непонятно, любовь это была, или просто привязанность к женщине, с которой делил постель. Все-таки то, что Ильми была первой женщиной для меня в этом мире, а для Алекса вообще первой женщиной, имело для меня большое значение.

Потом я проводил Алексию до палатки, в которой кроме нее спали малыш и прислуга. По поводу малыша она сразу заявила, что не отпустит его никуда и он будет находиться только рядом с ней. Настаивать я не стал, раз ей так хочется, то пусть так и будет.

Утром я послал двух конников в замок родителей Ильми де Перьен, чтобы сообщить, что их внук жив, а так как я его отец, то забираю его с собой. Кроме того, я отправил послание с извинениями за то, что не смог заехать. А мы направились в замок деда Алексии, герцога Кантора. В карете помимо Алексии и малыша ехали кормилица со своим ребенком и девушка Вики, выполняющая роль служанки, на этом снова же настояла Алексия.

Когда с центрального тракта мы свернули на дорогу, ведущую к замку герцога Кантора, дверца кареты открылась, и принцесса попросила меня остановиться. Караван остановился, и она, подойдя ко мне, уточнила, правда ли, что мы едем к герцогу. Я это подтвердил. Было видно, что она, еле сдерживая слезы, повернулась и побрела обратно в карету.

«А чего она хотела, – думал я, – чтобы я ее увез к себе? Да на меня всех собак потом повесят, обвинят и в нападении, и в похищении, да вообще во всех смертных грехах. Да и герцог там, наверное, с ума сходит, ему ведь не могли не донести, что найдена карета с его гербом, в которой должна была ехать его внучка».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.