Возле главного входа, где остановился экипаж, запряжённый четвёркой тонконогих вороных лошадей, Дамьена и Сирила встретил высокий, худощавый дворецкий, одетый в чёрный фрак.
– Виконт Этвуд, господин Валентайн, – с почтением поприветствовал он гостей. – Его светлость ожидает вас на террасе. Следуйте за мной.
Лорд Валлори сидел в садовом кресле на террасе, выложенной белым песчаником, и читал «Вестник Эрвендейла». На столе между изящным кофейником и алузскими фарфоровыми чашками лежала тёмно-коричневая папка.
Внешне хозяин Драконьего Чертога выглядел не старше тридцати пяти лет. Однако это было лишь обманчивое впечатление. Потомку Чёрного Дракона могло оказаться и больше тысячи лет. Все они выглядели намного моложе. Длинные чёрные волосы небрежно ниспадали на крепкие широкие плечи, наводя на мысль о тщательной продуманности образа. Внимание Дамьена привлёк металлический пластинчатый протез левой руки. Вещь очень редкая и весьма дорогая. Такие делали только гномы, живущие в Эдорских горах.
– Дуэль с Адамом Холлардом, убийство Георга Войховеца во время допроса… Не успели вы прибыть в Эрвендейл, как взбудоражили общественность, Валентайн.
Сложив газету, лорд Валлори прикрыл ею папку и жестом указал на свободные кресла. Ярко-синие с вертикальными зрачками глаза смерили оценивающим взглядом Дамьена, а левый уголок губы дёрнулся в едва заметной усмешке.
Некромант отметил про себя сразу два момента. Во-первых, лорд Валлори не любит тратить время попусту, переходит сразу к сути. А во-вторых, он почему-то испытывал скрытую необъяснимую неприязнь к нему, Валентайну, и вряд ли она связана с дуэлью или смертью маньяка-посыльного.
– Всё верно, ваша светлость, – с прохладой отозвался Дамьен. – Но подозреваю, что вы прислали за мной виконта Этвуда не для воспитательной беседы.
Между лопаток начало нестерпимо зудеть, будто спину облепила тысяча голодных комаров. Так бывало каждый раз, когда кто-то пытался применить ментальную магию. Однако на лице некроманта не дрогнул ни единый мускул.
Лорд Валлори понял, что ему не пробить защиту, моргнул и медленно, с расстановкой сказал:
– Наслышан о ваших подвигах в особом отделе при Министерстве. Дела о Тишайшем Упыре, Потрошителе из Рэйвена, Ведьме из Сэнт-Стона. Более пятидесяти дел разной степени сложности и тяжести. Довольно внушительный список. В газетах вас называют «детектив-некромант» и «разговаривающий с призраками».
– Газетчики любят давать громкие прозвища.
– Вот как? А что послужило причиной вашего ухода из особого отдела?
Дамьен искоса бросил быстрый взгляд на Сирила. Однако виконт Этвуд отрешённо рассматривал кусты заозерских роз, которые росли вокруг террасы, и, казалось, совершенно не слышал разговора.
– Боюсь, вас ввели в заблуждение, ваша светлость. Я нахожусь в отпуске.
– Кем были ваши родители? – внезапно спросил лорд Валлори.
Валентайн удивлённо приподнял брови. Он ожидал чего угодно, но только не этого вопроса.
– Меня вырастили приёмные родители. Своих настоящих я не знал, – сдержанно ответил некромант, наблюдая за тем, как горничная разливает кофе в чашки.
Однако Валлори даже не притронулся к своей. Помолчав, Валентайн добавил:
– Позвольте полюбопытствовать, ваша светлость…
– Дело Войховеца, – опередил его Валлори. Он вытащил папку из-под газеты и протянул его Дамьену. – Сегодня ночью во дворе храма Семи Богов был обнаружен женский труп. Способ тот же, что применял Войховец. Перерезанное горло, серебряный рунт во рту.
– Подражатель? – спросил Дамьен, просматривая отчёты с места преступления.
– Очень похоже. Однако есть ряд отличий. Первое – девушка из довольно обеспеченной семьи. Второе – её лицо обезобразили. Посмертно. Впрочем, это вы найдёте в материалах дела. Мне нужен тот, кто способен общаться с мёртвыми. Я хочу, чтобы вы взялись за этот случай.
Некромант захлопнул папку, положил её себе на колени и внимательно вгляделся в лицо лорда Валлори. Тот казался абсолютно спокойным, однако за этим спокойствием Дамьен чувствовал безотчётную тревогу и… страх.
Отказать такому человеку, как лорд Валлори, было невозможно. И Валентайн прекрасно осознавал: если он не согласится с предложением хозяина Чертога, то тот превратит его жизнь в сущий кошмар.
– Хорошо, – помолчав, сказал Дамьен. – Один вопрос: что вызвало ваше беспокойство?
Лорд Валлори поджал губы, и некроманту показалось, что хозяин Чертога откажется отвечать. Однако вместо этого он негромко проговорил:
– Жертва похожа на мою дочь.
Глава 3
Выехав на Заречную улицу, экипаж с гербом Дома Чёрного Дракона медленно проследовал вдоль светлых домиков с красными крышами и остановился возле ажурных кованых ворот, за которыми виднелся восхитительный цветущий сад.
Две девушки выпорхнули на мощёный эдорским камнем тротуар и опасливо огляделись.
– Ты уверена, что стоит туда идти? – нерешительно спросила Люсьен, ухватив Азалию за руку. – Даже у нас в Нортдейле наслышаны о дурной славе мадмуазель Георгины. Двум порядочным девушкам не место в доме у публичной женщины. Ее постоянно видят в обществе различных высокопоставленных мужчин в театрах и на званых вечерах. Но помимо этого, говорят, что она оказывает и другие услуги. Те, которые должны оказывать жены своим мужьям. А она делает это за деньги и не находит нужным это скрывать!
Азалия демонстративно закатила глаза.
– Во имя всех Богов, Люсьен! Мы же не честь идём продавать, а гадать на свою судьбу. В самом деле тебе нужно чаще выбираться из Нортдейла.
– Матушка будет в ярости, когда узнает, где мы были.
– Точнее, ЕСЛИ узнает! Ты же не собираешься рассказывать леди Матильде, чем мы занимались, когда ты приехала погостить у нас. Верно? – Азалия подхватила пышные юбки и взялась за ручку калитки. – Мадмуазель Георгина сильная видящая. Разве тебе не интересно, кто станет твоим мужем?
Обречённо вздохнув, Люсьен последовала за своей кузиной. Но страх быть застигнутой возле дома женщины с сомнительной репутацией не покидал, и она то и дело оглядывалась на пустынную улицу.
Когда на балу у графини Холлуэй Азалия предложила погостить в замке Эрвендейл, Люсьен обрадовалась. Она несколько лет не виделась с кузиной, а все их общение заключалось лишь в переписке. Леди Матильда восприняла приглашение с выражением недовольства на лице. Но нежелание портить отношения с троюродным братом мужа и уговоры дочери сделали своё дело, и через две недели Люсьен приехала в Эрвендейл. Однако сейчас она, выросшая в порядочной и благовоспитанной семье, всерьёз испугалась за репутацию и теперь искренне сожалела о приезде.
Дорожка из алебастрового кирпича вилась между пушистыми кустами белой и розовой таволги, скрывая посетительниц от любопытных взглядов случайных прохожих. Дом видящей был добротным, из светлого кирпича, увитый плющом и сиреневым клематисом, с большими окнами и такой же красной крышей, как у соседских домов.
Девушки в нерешительности замерли перед небольшой дверью из красного дерева. Переглянувшись с Люсьен, Азалия глубоко вздохнула. Как только она взялась за молоточек, дверь распахнулась.
На пороге стояла невысокого роста молодая темноволосая женщина. В изумрудных глазах мелькнул лукавый огонёк, а на красиво очерченных и слегка подкрашенных коралловой помадой губах показалось нечто вроде улыбки. Окинув чуть насмешливым взглядом притихших девушек, Георгина подмигнула им и отошла от двери.
– Прошу, – мягко проговорила она, пропуская гостей в дом. – Вы сегодня чуть раньше, чем я ожидала.
– Правда? – спросила Азалия. Она была настолько изумлена, что даже забыла поздороваться. – Честно говоря…
– …не похоже, что я вас ждала раньше, верно? – Георгина звонко рассмеялась и плотно притворила дверь. – Не стесняйтесь. Проходите в гостиную. У Аны сегодня выходной, так что прошу простить, но служанки у меня нет.
Внутри обстановка ничем не отличалась от меблировки других домов. Аккуратный сдержанный интерьер в пастельных тонах понравился Азалии. Ароматы срезанных садовых цветов витали в воздухе. На стенах висели картины, такие же, какие продавались и в Художественном переулке Эрвендейла, а мебель, хоть и не была такой же роскошной как в замке, но выглядела очень приличной. Обстановка казалась уютной.
Азалия и Люсьен не сговариваясь сели на невысокий диванчик, обитый светло-коричневой парчой. Георгина вынесла серебряный поднос с тремя чашками чая и пирожными, поставила на кофейный столик и села в мягкое кресло рядом с диваном.
Азалию царапнуло чувство, что Георгина знает ответ, но предпочитает услышать его из их уст. Она совершенно не производила впечатления публичной женщины. Наоборот, скромное белое платье с аккуратными пуговками и жемчужной камеей на шее делали её похожей на строгую учительницу или гувернантку. Кроме того, она оказалась настолько милой в общении, что не прошло и пяти минут, как все трое, уплетая пирожные, болтали так, словно были старыми подругами, которые давно не встречались.
– Итак, юные леди, что привело вас ко мне? – поставив чашку на блюдце, спросила видящая со сдержанной улыбкой.
– Мы бы хотели погадать, – почти шёпотом проговорила Люсьен, будто созналась в страшном грехе. Скромная внешность Георгины и лёгкость в общении немного успокоила девушку.
– На судьбу, – добавила Азалия.
