Запретная любовь некроманта
Когда Валентайн и Шанс вошли в помещение, Сирил встал со своего места и сдержанно поприветствовал дознавателей. Дамьен отметил про себя, что горе превратило Блекмура в ветхого старика.
– Простите нас за вторжение, – сочувственно произнёс Рудольф, после того как виконт предложил им присесть в кресла напротив дивана. – Но нам придётся задать несколько вопросов и осмотреть комнату и вещи Анни. Виконт Этвуд, вы не будете возражать?
Элиза закрыла глаза и тихонько сжала ладонь Сирила. Блекмур бросил встревоженный взгляд на жену, положил руку ей на запястье и наклонился к ней. Дамьен услышал, как виконт тихонько уговаривает её подняться к себе, но женщина отрицательно покачала головой.
– Делайте всё, что сочтёте нужным, – тяжело вздохнув, сказал Сирил. – Только найдите этого мерзавца.
– Когда вы видели Анни в последний раз? – спросил Дамьен.
Некроманта не отпускала мысль, что виконт утаил от него пропажу дочери, и теперь хотел знать, почему он словом не обмолвился об этом.
Блекмур нахмурился и инстинктивно сжал руку жены сильнее.
– Сегодня вечером перед отходом ко сну. Анни в последнее время нездоровилось, и она практически не покидала своей комнаты. Мы хотели вызвать доктора, но она лишь отмахнулась. Дескать, нервы перед очередным званым вечером. Дело в том, что через три дня должен состояться бал у герцога Каратленда. Анни мечтала попасть на него. Сами понимаете, для девушки это прекрасная возможность не только повеселиться, но и найти себе подходящую партию. Кроме того, Энтони очень нравился нашей дочери. У них было много общего. Анни увлеклась наукой и даже хотела поступать в Академию артефакторики. Но… – голос Сирила дрогнул. Он нервно дёрнул головой, кашлянул, как будто собираясь с мыслями, и продолжил: – Теперь это уже неважно.
– Вы говорите, что вашей дочери нездоровилось. Как долго?
– Дня три, наверное.
– После того, как она отправилась за подарками к вашей годовщине?
Сирил и Элиза ошарашенно переглянулись.
– Да, – медленно произнесла госпожа Блекмур и внимательно посмотрела на Дамьена, будто силясь понять, откуда некромант узнал об этом. – Да, она ездила на Главную Торговую площадь. А ещё говорила, что хочет встретиться там с Азалией и Люсьен. Однако домой вернулась практически сразу, сославшись на сильную головную боль, и попросила меня отправить посыльного с письмом к лорду Валлори, чтобы извиниться, что не сможет встретиться с ними.
– У вас были враги? – спросил Рудольф, который до этого молча сидел в кресле.
– А у кого их нет, господин Шанс?! – всплеснул руками Сирил, но тотчас взял себя в руки и уже спокойнее продолжил: – Особенно у человека, который занимает такой пост, как я. Всегда найдутся недовольные. Например, Альберт Уиллс, архитектор. Недавно я разорвал с ним договор о застройке южной окраины Эрвендейла и передал право на возведение домов Йохану Иолантису. Уиллс был очень оскорблен и даже грозился обратиться к лорду Валлори. Впрочем, его жалобы не возымели успеха, так как он требовал слишком много средств, а работу не сдавал вовремя.
– Я попрошу вас составить список всех ваших недоброжелателей, виконт Этвуд. – Шанс поднялся с места и выразительно уставился на некроманта. – А сейчас, если вы не против, мы бы хотели осмотреть комнату Анни.
Элиза закрыла рот ладонью и сжала щеки, стараясь держать себя в руках. Под узловатыми пальцами проступили бело-красные пятна на её лице.
– Конечно, – тихо прошелестела она. – Карл проводит вас.
Она позвонила в колокольчик, и через пару минут в гостиную вошёл низенький, осанистый дворецкий. Он молчаливо поклонился гостям и жестом пригласил проследовать за ним.
Уже выходя из помещения, Дамьен вдруг остановился в дверях.
– Скажите, госпожа Блекмур, а Анни красила волосы в чёрный цвет?
Подняв голову, Элиза удивлённо нахмурилась. Потом взглянула на Сирила, который озадаченно покусывал нижнюю губу, и опустила руку. Однако на её щеках остались следы от ногтей.
– Нет, что вы! Анни очень гордилась своим цветом. Она бы никогда не стала делать этого.
Комната девушки располагалась в южном крыле дома и оказалась очень просторной. Нежно-розовые шелковые обои украшали стены, на них висели зеркала и морские пейзажи и резных рамах. Гардероб и комод из полированного красного дерева, пара глубоких кресел, обитых жемчужной парчой с узорами, аккуратно застеленная кровать с балдахином составляли обстановку этой комнаты. На каминной полке рядом с тяжёлыми бронзовыми часами стояли милые безделушки, а воздух пропах дорогими духами с жасминовыми нотками. Утончённость девичьей спальни нарушал огромный письменный стол, стоя́щий рядом с окном, и стеллаж с книгами.
Дознаватели провели два часа, осматривая комнату, однако ничего интересного не нашли. Определённо Анни Блекмур была девушкой, которую больше интересовала наука, нежели романтические отношения. Даже найденная переписка с герцогом Каратленда в основном касалась научных открытий в области горнорудного дела и обсуждения философских трактатов.
На пороге комнаты появился рыжий дознаватель из экспертной группы.
– В чём дело? – вызывающе проворчал Рудольф. Лицо гнома выражало смесь недовольства и предупреждения, – дескать, только попробуй сообщить о какой-либо проблеме.
– Группа экспертизы ожидает внизу, господин Шанс. Пустить их сюда?
Гном хмуро кивнул.
– Тщательно все осмотрите. Не как в заброшенном доме. – Когда дознаватель исчез за дверью, Шанс и пристально уставился на Дамьена. – Ну? Я так понимаю, скоро у нас в морге появится очередная засушенная мумия.
Некромант оторвался от писем, разложенных на столе, и вопросительно заломил бровь.
– Твои глаза, – устало выдохнул гном и покрутил указательным пальцем возле собственного глаза. – После некротического удара у тебя радужка была мутная, а красная кромка почти исчезла. Зато сейчас блестит, как чёртов эдорский рубин.
Дамьен хмыкнул.
– С вашей внимательностью к деталям сто́ит работать в разведывательном отделе, а не эрвендейльской полиции, – помолчав, ответил он и вернулся к письмам. – Не появится. Такого человека искать не будут.
– Это хорошо. Не хватало ещё оправдываться перед его светлостью, почему в проулках трупы валяются, как засушенные тараканы.
– Я не трогаю тех, чьи руки не запачканы кровью, – меланхолично отозвался Дамьен. – Убийц, избежавших наказание всегда видно. По призракам, преследующих их.
– И через сколько…
– В среднем хватает на два – три месяца. Если не приходится иметь дело с особо назойливыми призраками. Или с некротическими ловушками.
Гном молчаливо кивнул и пристально уставился на Валентайна, будто пытаясь понять, насколько опасен некромант для остальных, а потом неожиданно сказал:
– Ты мне напоминаешь одного человека. Слышал что-нибудь о бароне де Виньи?
– Нет. Не имел чести знать такого.
Судя по тяжёлому вздоху ответ не устроил Шанса. Дамьен подумал, что имя барона всплывёт ещё не раз, но тут кончики пальцев куснула магия. Некромант отдёрнул руку от письма и указал на него.
– Это в отдел экспертизы. Пусть проверят на все магические совпадения, но только осторожно. Наш убийца очень любит оставлять везде ловушки. И пусть констебли опросят все сувенирные лавки на Главной Торговой площади. Кто-то должен был заметить Анни.
– У тебя появились соображения?
Рудольф с сомнением посмотрел на некроманта. Тот задумчиво кивнул и, задрав голову, прищурился.
– Подозреваю, что на самом деле Анни похитили и убили три дня назад.
Глава 6
В девять часов Азалию разбудила мама, леди Нарцисса.
– Какая гадость, мама, это ваше утро! – недовольно сморщив носик, она застонала и натянула на голову одеяло. Слишком упоительным был сон, в котором незнакомец с черно-алыми глазами шептал ей нежности, сжимая в объятиях.
Однако леди Нарцисса была непреклонна. Прохладные тонкие пальцы забрались под одеяло, ухватили Азалию за щиколотку и потянули с кровати.
– Вставайте, юная леди! – голос матери звучал строго, но в нём слышались весёлые нотки. – Иначе, видят Боги, я стащу вас с постели и прямо в ночной сорочке отправлю вниз к визитёру.
– Как? К какому визитёру?! – из-под одеяла показалась растрёпанная голова, а сонные глаза ошарашенно округлились. – Мама! Ты же говорила, что не будет никаких гостей раньше полудня! Я же не успею одеться за несколько минут!
Глядя на то, как дочь в панике соскочила с кровати, леди Нарцисса приподняла брови. В уголках губ пряталась весёлая улыбка.
– Мама, – едва не хныча взмолилась Азалия, остановившись в растерянности посреди комнаты. – попроси извинений у гостя, и пусть он приедет позже. В конце концов, это верх неприличия являться раньше назначенного времени!
– Не получится, милая, – сдержанно отозвалась мать. – Этого гостя просто так не выпроводишь. Приехал Энтони Говард, герцог Каратленд. Неужели ты его не помнишь? Он три раза приглашал тебя танцевать.
Азалия демонстративно запрокинула голову и выразительно застонала.
– Зануда Энтони! О Боги, за что вы так со мной?! – она искоса бросила взгляд на женщину, пытаясь оценить произведённое впечатление.
Но привыкшая к причудам дочери леди Нарцисса проявила поистине военную выдержку. С выражением ласковой доброжелательности и стальной решительности она заставила Азалию надеть одно из лучших платьев, пошитое у мадам Пинкертон, модистки, с которой леди Нарцисса дружила много лет. Пока две горничные завивали волосы щипцами, третья наносила лёгкие румяна на бледные щёки Азалии.
Не прошло и часа, как она стояла перед зеркалом, рассматривала отражение и не узнавала себя. Нежно-голубое атласное платье было отделано по низу кружевом и цветами. Глубокий треугольный вырез не скрывал ложбинки между грудей, которую многие мужчины сочли бы весьма волнующей, а чёрные локоны ниспадали в живописном беспорядке на обнажённые плечи.
– Кукла, – печально констатировала Азалия и тяжело вздохнула. – Алузская фарфоровая кукла.
– Ты настоящая красавица, – леди Нарцисса обняла дочь и тепло улыбнулась. – Поторопись. Не хватало, чтобы твоя пронырливая кузина у тебя жениха увела. С её характером с неё станется.
– Мне не нравится Энтони, – призналась девушка. – Он какой-то деревянный. Только и делает, что говорит о своих шахтах. Вот будь я артефактом для добычи красного угля, он бы непременно мной заинтересовался.
– Милая, нет такого мужчины, которого бы не волновали красивые девушки.
– Ага, или их статус. Ну вот честно! Его же ведь не я интересую, а то какое влияние имеет отец.
Леди Нарцисса не ответила. Вместо этого она мягко подтолкнула дочь к выходу.
Из гостиной доносились негромкие голоса и звонкий женский смех. Люсьен уже вовсю развлекала гостя непринуждённой беседой и, похоже, сама испытывала большую радость от общения. Азалия в нерешительности замялась возле входа. Ноги не слушались, ладони вспотели от волнения, а в голове роились мысли о том, как сбежать. Леди Нарцисса буквально втолкнула дочь в гостиную и, к ужасу последней, плотно закрыла дверь.
– Ох, Азалия! – весело поприветствовала Люсьен кузину. – Мы тебя заждались.
Увидев девушку, герцог Каратленд тотчас поднялся с кресла и сделал шаг навстречу. На его губах играла приветливая улыбка, а взгляд светлых глаз скользнул по Азалии, точно оценивая, и замер на ложбинке между нежными грудями. Сквозь аристократическую бледность проступили едва заметные пунцовые пятна.
– Доброе утро, леди Азалия! – Энтони чуть ощутимо сжал протянутую ладошку и поднес девичьи пальцы к губам. – Простите, что не предупредил о визите. Мне хотелось увидеть вас раньше, чем сюда заявится целая толпа поклонников. Надеюсь, вы простите мою дерзость?
От покровительственного тона девушка внутри содрогнулась. Захотелось осадить зарвавшегося кавалера, который, судя по всему, искренне полагал, что статус и баснословные цифры в чековой книжке позволяют вести себя неучтиво по отношению к другим.
Азалия бросила быстрый взгляд на кузину. Казалось, Люсьен перестала дышать. Весёлая улыбка застыла, превратившись в напряжённую гримасу, а в расширенных глазах плескалось нечто вроде: «Только не ляпни глупость! Это же герцог Каратленд!»
– Мне не за что вас прощать, милорд, – сердечно произнесла Азалия, опустив глаза, кокетливо улыбнулась и заметила, что Люсьен с облегчением выдохнула. – Я искренне рада вам. Ваш приезд – большая честь для нашего дома. Однако впредь попрошу вас предупреждать о своём визите. Иначе буду вынуждена вас просить приехать позже, – с этими словами девушка улыбнулась так мило, как только умела.
Краем глаза Азалия заметила, как выражение облегчения сползает с лица Люсьен: улыбка исчезла, уголки губ поползли вниз. Кузина демонстративно закатила глаза и едва заметно покачала головой. Ну конечно! Она спала и видела себя какой-нибудь именитой герцогиней или маркизой. Подобное вызывающее поведение могло произвести не лучшее впечатление на такого человека, как Каратленд, а значит, снизить шансы на выгодную партию.
Впрочем, Энтони ничуть не смутила завуалированная отповедь. В его глазах промелькнула тень незнакомой девушкам эмоции. Он сдержанно улыбнулся и произнес:
– Всенепременно, леди Азалия. Приношу свои извинения. Ещё раз.
Чувствуя внутри удовлетворение и стараясь не показывать его, Азалия усадила Энтони на диван между собой и кузиной и принялась расспрашивать о предстоящих светских развлечениях. Незаметно для Каратленда Азалия бросила многозначительный взгляд на Люсьен, и та ненавязчиво перехватила его внимание разговорами о местах для прогулок и спектаклях.
Польщённый тем, как ловят каждое слово и дают высказать мнение, Энтони начал сыпать остроумными замечаниями и фразами. К своему удивлению, Азалия поймала себя на мысли, что герцог не такой уж и зануда, каким она его представляла, и что ей действительно нравится его слушать.
За непринуждённой беседой два часа пролетели незаметно.
Внезапно приятный разговор прервало появление дворецкого.
– Леди Азалия, леди Люсьен, герцог Каратленд, – учтиво склонив голову, сказал он. – Лорд Валлори просит вас подняться к нему в кабинет.
Сердце учащённо забилось, предчувствуя неприятность, и Азалия настороженно поинтересовалась:
– Что произошло, Стивен?
– Прибыл Дамьен Валентайн, дознаватель из особого отдела. Он хочет задать несколько вопросов.
***
В кабинете лорда Валлори царила напряжённая тишина. Сквозь распахнутые окна проникало столько света, что Азалия невольно почувствовала себя рыбкой, угодившей в аквариум, большой, красиво обставленный, но имеющий рамки, за которые не выйти.
К немалому её удивлению, герцог Каратленд не только не покинул дом, но и настоял на личном присутствии при разговоре с дознавателем. Он устроился на диване рядом с девушками, всем видом показывая, что готов вмешаться, если вопросы окажутся чересчур наводящими. В голове Азалии промелькнула мысль, что таким образом Энтони пытается произвести впечатление на её отца. Однако лорд Валлори стоял возле окна, рассматривая сад, и, казалось, совершенно не обращал внимания ни на людей, собравшихся в его кабинете, ни на предстоящий трудный разговор.
Азалия посмотрела на Валентайна, который сидел за столом и рассматривал собственные записи, и её сердце отчаянно забилось в груди. В скромном тёмном сюртуке и белоснежной рубашке он выглядел невероятно красивым. Чёрный шейный платок, украшенный булавкой в виде черепа, был завязан с редким изяществом и резко контрастировал с белоснежным мужественным лицом. От него веяло доброжелательностью и уверенностью, которая ощутимо била по нервным окончаниям, вызывая волну неуместной, но приятной дрожи. Волевое лицо выражало холодную собранность, а чёрные с алой окантовкой глаза внимательно смотрели на присутствующих. Однако невозможно было догадаться, о чём дознаватель думает.
«Он совершенно не похож на того человека, которого я встретила в роще», – с изумлением подумала Азалия. В какой-то момент ей даже показалось, что она ошиблась, но внезапно Валентайн поднял голову и заглянул прямо ей в глаза. От неожиданности девушка перестала дышать. Она попыталась выдавить из себя любезную улыбку, однако некромант уже перевёл взгляд на Люсьен, а потом на герцога Каратленда.
– Я дознаватель особого отдела Дамьен Валентайн. У меня есть несколько вопросов касательно Анни Блекмур…
– Что с Анни? – взволнованно перебила Азалия.
– Сегодня ночью её тело обнаружили в заброшенном доме на окраине Эрвендейла, – сдержанно ответил Дамьен.
Люсьен потрясённо вскрикнула и тотчас прижала пальцы к губам.
– Во имя всех Богов, Валентайн! – возмутился Энтони и машинально сжал ладонь Азалии. – Вы бы могли быть поделикатнее!
Брови некроманта удивлённо приподнялись, но лицу тотчас вернулось холодное выражение.
– Убийство никогда не бывает деликатным, – резонно заметил Валентайн, смерив герцога пронзительным взглядом. – А вы, простите…
– Энтони Говард, герцог Каратленд, – молодой человека надменно вскинул подбородок, слегка подёрнув носом, как высоконравственная леди, услышавшая скабрёзность за обеденным столом.
Валентайн кивнул, будто его догадка подтвердилась, и мимолётно бросил взгляд на пальцы Энтони, сжимающие ладонь Азалии. Девушка вспыхнула и тотчас высвободила руку. Пусть герцог и считал себя защитником, но это не было поводом переходить границы дозволенного.
– Как это случилось? – дрожа от волнения, спросила она. В голове не укладывалось, что Анни больше нет. Они были очень дружны, и семейство Блекмуров бывало в гостях у лорда Валлори.
– Пока устанавливаем, – лаконично отозвался Дамьен. – Расскажите, пожалуйста, когда вы в последний раз виделись с Анни?
– На балу у графини Холлуэй, – вмешалась Люсьен. Несмотря на трагичность и внешнее смятения, глаза девушки горели возбуждением. Смерть подруги не столько ужаснула её, сколько вызвало неподдельный интерес. – Анни прибыла туда вместе с семьёй, а после этого мы не виделись.
– Виконтесса Этвуд утверждает, что три дня назад Анни собиралась встретиться с вами на Главной Торговой Площади.
– Да, – задумчиво нахмурилась Азалия и, обречённо подняв руки, покачала головой. – Но в последний момент посыльный принёс записку от неё, что она не сможет встретиться с нами. И тогда мы решили с Люсьен сами отправиться в город.
– А куда вы ходили?
Девушки быстро переглянулись. По спине Азалии пробежала неприятная дрожь. Не признаваться же, что подруги решили посетить видящую с репутацией публичной женщины, чтобы погадать на суженых. Тем более, в присутствии отца и герцога, который решил нанести не просто визит вежливости, а приехал ухаживать за Азалией. Подобное признание могло спровоцировать скандал. Однако напряжённую ситуацию спасла Люсьен.
– Мы ходили по магазинам, – торопливо произнесла она, артистично взмахнув руками. – А потом решили зайти в кафе. Возле него случайно встретились с герцогом. Пожалуй, это всё.
– Вы больше не общались с Анни?
Люсьен вопросительно посмотрела на Азалию, но та лишь отрицательно покачала головой.
– К сожалению, нет. Правда, на следующий день я отправила записку Анни, хотела её навестить. Но посыльный принёс ответ, что она пока не готова встречать гостей.
– У вас сохранились письма? – спросил Дамьен, не сводя пристального взгляда с Азалии.
– Да, конечно. Я могу принести, – девушка посмотрела на отца. Словно почувствовав взгляд, лорд Валлори чуть повернул голову и едва заметно кивнул.
Стараясь держать себя в руках, Азалия покинула кабинет и направилась в спальню. От беспокойства ноги сделались ватными, а в груди болезненно сжималось сердце. Новость о смерти Анни казалась не более чем дурацкой шуткой. Всхлипы застряли в горле, и она судорожно сглотнула, стараясь не разрыдаться прямо в коридоре.
Через пять минут Азалия спустилась, держа в руках два конверта, и протянула их дознавателю.
– Вот. Записки, которые писала Анни. Можете забрать, если они помогут в расследовании.
– Благодарю, – негромко произнёс Дамьен. Он скользнул взглядом по строчкам, а после убрал их в папку. – И последний вопрос. Анни не изъявляла желания поменять цвет волос?
Девушки удивлённо воззрились на некроманта.
– Нет, – ошарашенно произнесли они одновременно. Азалия смущённо замолчала, вместо неё продолжила Люсьен.
– Понимаете, Анни очень гордилась своим цветом. К тому же подобное считает дурным тоном. Только женщины сомнительной репутации красят волосы. Поэтому вряд ли Анни осмелилась на такое. Даже если бы и хотела, она бы не решилась.
– У вас ещё остались вопросы, господин Валентайн? – спросил Энтони, которому не терпелось поскорее избавиться от присутствия дознавателя.
– Нет. Благодарю вас за уделённое время.
– В таком случае, – подал голос лорд Валлори, который до этого хранил молчание. – Стивен проводит вас в гостиную. А вас, господин Валентайн, я попрошу задержаться.
К большому облегчению Азалии, герцог Каратленд откланялся раньше, чем последовало приглашение на обед. Тем не менее Энтони напомнил, что через две недели состоится бал в его доме, и он желает видеть их среди гостей. Девушке показалось подобное напоминание неуместным. Бедную Анни ещё не успели похоронить, а её родные и друзья отгоревать, как уже велись разговоры, где будет происходить следующее празднество.
Перед уходом Энтони задержался в холле, о чём-то беседуя с леди Нарциссой. Азалия увидела, как он бросил быстрый взгляд в сторону приоткрытых дверей, и девушка, боясь быть замеченной, тотчас поспешила подняться в свои комнаты.
Взяв в руки книгу, она забралась с ногами в глубокое кресло и попыталась сосредоточиться на чтении. Однако её мысли занимали гибель несчастной Анни и то, что незнакомец, с которым она встретилась в роще, оказался дознавателем из отдела. Почему-то вспомнились слова мадмуазель Георгины: «Вы с ним встретитесь, и не один раз». Вот только почему видящая не сказала, что это будут печальные встречи?
Бросив взгляд на покачивающуюся крону яманского клёна, Азалия прикрыла глаза и вдохнула сладковатый аромат драконьей магнолии.
Бедная добродушная Анни! Они дружили с детства, и Анни всегда отличалась тихим, стеснительным характером. Она мечтала выйти замуж за доброго порядочного человека, поселиться на окраине Эрвендейла и заниматься музыкой. А ещё она рисовала изумительные портреты. Леди Элиза Блекмур не упускала возможности похвастаться рисунками дочери и считала, что талант ей даровали Боги, чтобы девушка радовала красотой, которую она видела в человеческих лицах.
В дверь постучали, и Азалия вздрогнула от неожиданности. Надо же, она даже не заметила, как заснула, утомлённая переполняющими эмоция.
– Позволишь? – деликатно спросила леди Нарцисса и, в ту же секунду зайдя в комнату дочери, плотно притворила за собой дверь.
– Знаешь, мама, я до сих пор не могу поверить, что Анни больше нет, – всхлипнула девушка и залилась слезами.
Леди Нарцисса прошла вглубь комнаты, присела на подлокотник кресла и обняла дочь.
– Как? Почему? Я не понимаю! Анни была такой светлой, доброй. Да у кого вообще поднялась рука на бедняжку? Чтоб этому мерзавцу места не нашлось даже в Бездне!
Нарцисса молча гладила Азалию по голове и плечам, слушая бессвязное бормотание и гневные восклицания. Она раскачивалась из стороны в сторону, и девушке вдруг показалось, что она снова очутилась в детстве. Мать часто укачивала её так, когда девочка пугалась или из-за чего-то расстраивалась. Зарывшись носом в чёрные волосы, леди Нарцисса печально вздыхала, а потом расплакалась.
Какое-то время они сидели, обнявшись, не говоря друг другу ни слова. И только мерное тиканье каминных часов нарушало тягостное безмолвие.
– Знаешь, – наконец проговорила леди Нарцисса, прижавшись щекой к макушке дочери, – в мире много несправедливости и жестокости. Порой мы беспомощны, какими бы сильными ни казались. Но я знаю только одно: тот, кто совершил подобное преступление, не уйдёт от расплаты. Неважно, преступники отвечают за свои злодеяния или их дети. Закон бытия суров и непреклонен: за все действия каждый несёт ответственность. Он для всех одинаков. И человека не спасёт ни статус, ни деньги, ни влиятельные друзья.
– Я очень надеюсь, что господин Валентайн найдёт его и вынет из него душу, – бессильно злилась Азалия. – Некроманты же на такое способны, правда?
Поглаживания стали напряжёнными. Однако девушка не обратила внимания и продолжила:
– Он произвёл куда более приятное впечатление, чем герцог. Каратленд такой заносчивый. Думает, что если имеет титул, то ему всё можно. Приезжать без предупреждения, вмешиваться в разговоры.
– Милая, думаю, что герцог просто хотел отгородить тебя и Люсьен от неприятности. Он молод, горяч и действует под влиянием чувств. Дай ему время раскрыться.
– Нет. Дело здесь не в молодости и горячности. В отличие от него, господин Валентайн вёл себя более сдержанно и тактично. В то время как Энтони был похож на павлина, распушившего хвост. Уверена, если бы отца не было в кабинете, Энтони не преминул бы опуститься до личных оскорблений! И вообще, господин дознаватель мне понравился больше, чем этот занудливый павлин!