?
?
«Что это, пролог или надпись на колечке?»
?
?
?
?
?
?
?
?
Начали?
Предисловие
Кабуки дзюхатибан
Луна так ярко светит!
Столкнулся вдруг со мной
Слепец – и засмеялся…
Множится печатное слово. Авторы придумывают романы, рассказы, пьесы, складывают стихи, басни, повести, сочиняют сказки, мифы, былины – наваливают ещё и ещё, как будто до сих пор кишит недостаточно. Писать – решить, в каком платье завтра проснётся судьба. В пёстром и глянцевом мифе о Фаэтоне, в земной и необычной драме «Мартин Иден» или в страстном образе Христа. Но начиная с того момента, как обнаружилось, что судьба замерзает на ветру, несмотря на очереди наделённых ясным умом мыслителей в прихожих ателье, сочинительство стало занятием толпы.
Оказавшись на пороге вместе с иными писаками, я пытался выразить тишину, которую слышал. Я не был требователен к себе, выбрав лёгкий путь, на котором мне было не дано пережить самого себя. Я потакал тем редким ярким бликам света, которые с величайшей учтивостью вели меня на гильотину, кладя голову на камень. Перед тем как вновь умереть, я успевал лишь сказать: «За что?»
Теперь я здесь, на пороге, чтобы заглушить голоса случайности и согреть судьбу. Мне служит исключительно тёмное, чтобы передать тебе белое. Точно так, как на поверхности этого белоснежного листа бумаги проявляются мои чёрные буквы.
Я работаю над этой книгой ни для чего, зная, что у неё нет будущего – она будет разрушена, и считаю, что её производство, возможно, не менее значимо, чем строительство на тысячелетия. В моей книге вы не найдёте эстетики и художественности, повторяющихся бесхребетными скриншотами одной и той же мысли, но встретитесь с её прямой противоположностью – идеей. Мы упакуем Париж и миллионы фотографий Парижа в один мешок, чтобы одним ударом разрубить многослойную ткань системы.
Хватит тосковать по утерянному раю.
Глава 1
Между Роной и Соной
Старый колодец в селе.
Рыба метнулась за мошкой…
Тёмный всплеск в глубине.
3 апреля 1982 г., Лион, Франция
– Всё в порядке, Бернадетт, я отлично себя чувствую! – Жан-Пьер тепло обнял жену перед отъездом в госпиталь Эдуарда Эррио, хотя немного переживал за то, что пропускал курсы повышения квалификации в Дижоне, но страшная ноющая боль в колене не утихала седьмой день, поэтому он и отправился в соседний Лион показаться врачу.
– Жан-Пьер, у вас в задней части колена серьёзно повреждено сухожилие, необходимо срочное хирургическое вмешательство. Готовы к операции?
– Когда?
– Когда Лион выиграет Лигу, – рассмеялся врач, будучи давним приятелем Жан-Пьера. Футболист сотни раз бывал на маленьких и больших операциях в этом госпитале, и почти весь персонал отлично его знал.
– То есть никогда! – шутил в ответ Жан-Пьер.
– Если говорить прямо, то операцию лучше не откладывать. Здесь ничего серьёзного, обычный случай. Операция будет быстрой и лёгкой, в Рим ехать точно не придётся. Но этой ногой больше сынишки Йозефа теперь не забьёшь, – продолжал беззаботно улыбаться врач.
– Мне показалось или в госпитале как-то пусто и необычно, что-то случилось? – Жан-Пьер отвлёкся от разговора, оглядываясь по сторонам.
– Ca me case les coquilles! Старина, ты что, не читаешь новостей? По всей стране забастовка врачей! Я бы тоже, может, и не вышел на смену, но кому-то ведь работать надо. Bordel de merde! Вот и ношусь от пациента к пациенту, как умалишённый.
– Ну что, значит, оперируем? – боль в ноге вернула Жан-Пьера в разговор.
– Оперируем. Прямо сейчас. Ложись. Я до 451-го добегу, с тобой будет Адам, кстати один из самых лучших стажёров на курсе, будущий Платини этого госпиталя, – хихикнул и, сверкнув белизной медицинского халата, начал наполнять шприц раствором приятель.
– Так, не двигайся, сейчас вколю обезболивающее – и через минут десять приступим к операции, думаю, меньше чем за час управимся.
Анестезиолог вколол дозу и в очередной раз, выбежав из кабинета, полетел по коридору госпиталя, успев на бегу сумбурно выкрикнуть кому-то: «Адам! Fils de pute! Сюда, живо! Присмотри за ним!»
Жан-Пьер слышал звонкое удаляющееся постукиванье каблуков старого приятеля, звук которых так ясно напоминал ему, как он чеканил мяч на первой тренировке «Шалоне».
– Не стоит мне больше выходить на поле, пора остановиться и сконцентрироваться на тренерской деятельности, – бурчал себе под нос Жан-Пьер. Глаза его начали становиться всё тяжелее, а дыхание участилось, конечности начали неметь, и воспринимать эту реальность приходилось всё труднее.
– Эту, эту реальность, эту… Адам? – последнее, что он увидел, это размытое игривое лицо стажёра, флиртующего с медсестрой в дверном проёме его палаты.
Больше Жан-Пьера в сознании никто не видел.
Потому что не умел.
Глава «К»
24 ноября 1971 г., г. Портленд, США
Миллионы людей по всей стране готовятся к празднику Дня благодарения. Все вокзалы и аэропорты забиты людьми – каждый хочет побыстрее попасть домой, чтобы отметить праздник вместе с семьёй. Между тем в аэропорт Портленда входит ничем не примечательный молодой человек с чёрным кейсом в руках…
Он не спеша подходит к стойке регистрации, называет себя и покупает за двадцать долларов наличными билет в один конец на получасовой рейс 305, следующий в Сиэтл. Он поднимается на борт самолёта, занимает своё место, закуривает, заказывает себе порцию коньяка с лимоном.
В дальнейшем пассажиры, которые находились рядом, опишут его как очень спокойного человека, кажущегося вполне приятным.
Глава 2
Звуки кифары
