Рынок и другие порядки
Но и сама Америка сделала важнейший и полностью оригинальный вклад в общую традицию; я непременно должен на нем остановиться, поскольку впоследствии он был усвоен французами и через них вошел в конституции большинства стран континентальной Европы. Я имею в виду стремление четко установить ненарушимые пределы индивидуальной свободы в Билле о правах, включенном в писаную конституцию. Ниже мы увидим, насколько важно, когда защита индивидуума от произвольного принуждения имеет совершенно точное определение. На данный же момент я ограничусь тем, что поясню значение этих биллей о правах выдержкой из одного недавнего судебного решения: «Главная задача Билля о правах, – писал покойный судья Джексон, – сделать определенные предметы независимыми от политических превратностей, недоступными для влияния большинства или должностных лиц и утвердить их как правовые принципы, которыми должен руководствоваться суд. Право на жизнь, личную свободу, собственность, свободу слова, свободу печати, свободу вероисповедания и свободу собраний и прочие основные права не могут ставиться на голосование; они не зависят от исхода выборов»[229].
Я не стану здесь вдаваться в обсуждение конкретных процессуальных гарантий, которые американское судопроизводство разработало на основе пункта «о надлежащей правовой процедуре» в Билле о правах (этот пункт входит в число первых поправок к Федеральной конституции). Скажу лишь, что, на мой взгляд, из-за нечеткости и вторичности формулировки этого пункта американская традиция в последние сто лет самым заметным образом (даже в еще большей степени, чем можно сказать об английской традиции) сосредоточилась на процессуальных мерах защиты, а не на том, что необходимо защищать, – хотя первое, вероятно, и представляет собой максимум того, что способен гарантировать закон. Меня и впредь неизменно будут интересовать не конкретные правовые нормы любой страны, а те общие свойства, которые американские судьи в XIX в. обычно называли «существенными свойствами всех свободных государств»; эти свойства видный английский юрист конца того же столетия охарактеризовал как «нормальные и естественные для цивилизованного государства свидетельства того, что правосудие отправляется в соответствии с законом»[230].
Позвольте мне завершить это сверхкраткое изложение американской традиции словами одного из великих основателей Американской Республики, который яснее, чем кто-либо другой, высказал конечные соображения, из которых вытекает все, о чем я говорил. Это Томас Джефферсон, которого сейчас, как ни странно, часто выставляют сторонником неограниченных полномочий демократической власти. Вот его слова: «Свободное государство основано не на доверии, а на бдительности; именно бдительность, а не доверие, предписывает вводить в наши конституции ограничения, умерять полномочия тех, кого нам приходится наделять властью… Наша общая конституция тоже четко устанавливает пределы, за которые не должно выходить наше доверие. Поэтому, когда речь идет о власти, лучше не говорить о доверии к человеку, а оградить его от злоупотреблений цепями конституции»[231].
Лекция II
Либерализм и управление
Искусство жить свободным способно творить чудеса, но в то же время нет ничего труднее, чем учиться жить свободным… Свобода… обычно с трудом рождается в бурях и укрепляется в ходе гражданских разногласий, а ее достоинства можно познать только тогда, когда она достигает почтенного возраста.
А. де Токвиль[232]7. Монтескье, Руссо и Французская революцияЗадолго до того, как страны общего права достигли точки, на которой я оставил их в моей предшествующей лекции, континентальные и особенно французские авторы начали разъяснять их достижения своим соотечественникам. Действительно, если взять политическую сторону «Просвещения», оно с Вольтера и дальше было, по сути дела, распространением идеала свободы в том его виде, как, по мнению ведущих просветителей, он понимался в Англии. Осмысление набора английских традиций, которые вызревали на протяжении многих поколений политических баталий, неизбежно подразумевало некоторую схематизацию и идеализацию. Сколь бы хорошо ни работала система выросших в Англии институтов в среде традиций и убеждений, к которой эти институты принадлежали, их эволюция содержала ряд странных пробелов. Любая попытка «рациональной реконструкции» работы и достижений этих институтов требовала ясного изложения принципов, которые никогда не формулировались, и заполнения лакун, которые тут же дали бы о себе знать, если бы институты были просто пересажены на другую почву. Английская традиция не только никогда не делала столь очевидных выводов из своих базовых принципов, как формальное признание принципа nulla poena sine lege <нет наказания без устанавливающего его закона>; до недавних времен она не предоставляла гражданину реального возмещения вреда, причиненного ему государством (в отличие от физических лиц), и не содержала почти никаких встроенных защитных мер против нарушения принципа верховенства права в рутинно принимаемых законах. Эти пробелы не могли укрыться от континентальных исследователей, которые надеялись с помощью специально разработанных законодательных актов получить и улучшить то, чего Британия достигла в процессе медленного роста.
Труд Монтескье, самого значительного из этих политических теоретиков, я уже упомянул, поскольку он оказал сильное влияние даже на Англию и Америку. Сейчас часто говорят, что самая известная его доктрина, принцип разделения властей, явилась результатом неверного представления об английском государственном устройстве, и в этом утверждении есть доля истины, если принять во внимание действительное положение вещей в Англии. Но нет никакого сомнения, что Монтескье, выдвигая этот принцип, просто излагал идеал, который нашел в английской политической литературе; этот идеал оказал большое влияние на развитие теории в Англии – если не как признанный конституционный принцип, то, во всяком случае, как один из руководящих политических идеалов, которые служили ориентирами[233]. В следующей лекции я покажу, в какой мере и в каком смысле этот великий принцип является неотъемлемым элементом верховенства закона.
Не меньшую важность для оформления нашего идеала представлял второй по значению политический мыслитель французского предреволюционного периода, Жан-Жак Руссо. Хотя из его концепции можно было извлечь немало противоречащих друг другу выводов, амбивалентное понятие «общей воли» способствовало уточнению одного из наших базовых понятий. Эта «общая воля», лежащая в основании закона, является общей в двух совершенно противоположных отношениях: чтобы стать законом, она должна быть общей не только в смысле воли всех или по крайней мере большинства, но общей и по существу. Вот как Руссо объяснял это в классическом месте из «Общественного договора»: «Когда я говорю, что предмет законов всегда имеет общий характер, я разумею под этим, что закон рассматривает подданных как целое, а действия – как отвлечение, но никогда не рассматривает человека как индивидуума или отдельный поступок. Таким образом, Закон вполне может установить, что будут существовать привилегии, но он не может предоставить таковые никакому определенному лицу; закон может создать несколько классов граждан, может даже установить те качества, которые дадут право принадлежать к каждому из этих классов; но он не может конкретно указать, что такие-то и такие-то лица будут включены в тот или иной из этих классов; он может установить королевское правление и сделать корону наследственной; но он не может ни избирать короля, ни провозглашать какую-либо семью царствующей, – словом, всякое действие, объект которого носит индивидуальный характер, не относится к законодательной власти»[234]
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Здесь и далее угловыми скобками отмечены вставки и примечания, добавленные в русском издании переводчиком и редактором издательства (в первом случае – «Прим. перев.» и «Перев.», во втором – «Прим. изд.» и «Изд.»). Квадратными скобками (по всей книге) отмечены, как и в оригинальном издании, примечания и вставки редактора английского издания.>
2
Хайек Ф. Виды рационализма, настоящий том, с. 70–71.
3
В идейном плане ближе всего к этой работе четыре лекции, прочитанные Хайеком в университете Вирджинии в 1961 г. и объединенные под названием «Новый взгляд на экономическую теорию».
4
Они впервые опубликованы в приложении к настоящему тому. Подробности можно найти в томах 6—12 издания: F. A. Hayek, The Collected Works ofF. A. Hayek (Chicago: University of Chicago Press; London: Routledge), а также в соответствующих редакторских введениях.
5
F. A. Hayek, “Economics and Knowledge”, Economica, n.s., vol. 4, February 1937, pp. 33–54, перепечатка в издании: F. A. Hayek, Individualism and Economic Order (Chicago: University of Chicago Press, 1948), pp. 33–56 <Хайек Ф. Индивидуализм и экономический порядок. Челябинск: Социум, 2011. С. 41–68>. Журнальный вариант содержал подстрочные примечания, удаленные в издании 1948 г.; кроме того, в версию 1948 г. внесены незначительные стилистические изменения. Версия 1948 г. взята за основу для настоящего издания, но удаленные примечания восстановлены и приводятся в квадратных скобках.
6
F. A. Hayek, “Nobel Prize-Winning Economist”, ed. Armen Alchian (запись интервью, данного в 1978 г. при содействии программы Oral History Program, University Library, University of California – Los Angeles, 1983 [transcript no. 300/224, Department of Special Collections, Charles E. Young Research Library, UCLA]), pp. 425–426.
7
Oskar Morgenstern, “Vollkommene Voraussicht und wirtschaftliches Gleichwicht”, Zeitschrift für Nationalökonomie, vol. 4, 1934, pp. 337 ff. Английский перевод: “Perfect Foresight and Economic Equilibrium”, in Selected Economic Writings of Oskar Morgenstern, ed. Andrew Schotter (New York: New York University Press, 1976), pp. 169–183.
8
См. настоящий том, с. 87.
9
Там же. С. 104.
10
Исследовательская литература, посвященная этой лекции и ее значению для интеллектуальной эволюции Хайека, постоянно растет. Желающие получить дополнительную информацию, могут найти ее в книге: Bruce Caldwell, Hayek’s Challenge: An Intellectual History of F. A. Hayek (Chicago: University of Chicago Press, 2004); см. главу 10 и приведенные в ней цитаты.
11
F. A. Hayek, “Scientism and the Study of Society”, Economica, n.s., vol. 9, August 1942, pp. 267–291; ibid., vol. 10, February 1943, pp. 34–63; ibid., vol. 11, February 1944, pp. 27–39; перепечатано в: The Counter-Revolution of Science: Studies on the Abuse of Reason (Glencoe, IL: Free Press, 1952; reprinted, Indianapolis, IN: Liberty Fund, 1979 <Хайек Ф. Контрреволюция науки: Этюды о злоупотреблении разумом. М.: ОГИ, 2003. Гл. 1 – 10>). Последнее издание: F. A. Hayek, Studies on the Abuse and Decline of Reason, ed. Bruce Caldwell, vol. 13 (2010) of The Collected Works of F. A. Hayek, chapters 1 – 10. Проект «Злоупотребления разумом» так и остался незавершенным; более подробная информация о его истории содержится во введении редактора в последнем издании.
12
Осенью 1940 г., когда уже шла битва за Англию, Лондонская школа экономики была эвакуирована в Питерхаус, Кембридж, где оставалась в годы войны. В своих воспоминаниях Хайек называет несколько случаев, когда он встречался с двоюродным братом, но нигде не говорит, что Витгенштейн присутствовал на его докладе в клубе.
13
См. настоящий том, с. 108.
14
Там же. С. 110.
15
Там же. С. 113, 117.
16
F. A. Hayek, The Sensory Order: An Inquiry into the Foundations of Theoretical Psychology (Chicago: University of Chicago Press, 1952); <новое издание: F. A. Hayek, The Sensory Order and Other Essays, ed. Viktor J. Vanberg, The Collected Works of F. A. Hayek (Chicago: University of Chicago Press; London: Routledge), vol. 14 (2017)>. «Интерпретативный поворот» Хайека в этой и в других работах сам по себе инициировал различные интерпретации его идей в исследовательской литературе; одни авторы видят в нем свидетельство того, что Хайек поддерживал герменевтику, а другие – инфильтрацию постмодернизма. См., например: G. B. Madison, “Hayek and the Interpretive Turn”, Critical Review, vol. 3, Spring 1989, pp. 169–185; Theodore Burczak, “The Postmodern Moments of F. A. Hayek’s Economics”, Economics and Philosophy, vol. 10, April 1994, pp. 31–58. Критика этих мнений: Caldwell, Hayek’s Challenge, appendix D.
17
Более подробное сравнение методологических позиций Мизеса и Хайека см. в: Caldwell, Hayek’s Challenge, pp. 220–223; Caldwell, “A Skirmish in the Popper Wars: Hutchison versus Caldwell on Hayek, Popper, Mises, and Methodology”, Journal of Economic Methodology, vol. 16, September 2009, pp. 315–324.
18
См. настоящий том, с. 129.
19
Там же. С. 131.
20
Пример с оловом Хайек впервые использовал в статье «Экономическая теория планирования»; она была опубликована в 1941 г. в оксфордском научном сборнике. См.: F. A. Hayek, “The Economics of Planning”, in Socialism and War: Essays, Documents, Reviews, ed. Bruce Caldwell, The Collected Works of F. A. Hayek, vol. 10 (1997), pp. 141–147.
21
См., например: Sanford Grossman, The Informational Role of Prices (Boston: MIT Press, 1989), pp. 1, 32, 108, 134; Leonid Hurwicz, “Economic Planning and the Knowledge Problem: A Comment”, Cato Journal, vol. 4, Fall 1984, p. 419; Joseph Stiglitz, “The Contribution of the Economics of Information to Twentieth Century Economics”, The Quarterly Journal of Economics, vol. 115, November 2000, pp. 1446–1448, 1468–1469. Однако эти авторы считают, что Хайек говорит об информационных свойствах равновесных цен; между тем, как мы увидим в работе «Смысл конкуренции», в действительности его интересует информационная функция неравновесных цен. В связи с предложенной Хайеком концепцией знания появилась обширная исследовательская литература; особенно это относится к авторам, симпатизирующим австрийской школе. Два самых показательных примера: Esteban Thomsen, Prices and Knowledge: A Market-Process Perspective (London: Routledge, 1992); Israel Kirzner, “Entrepreneurial Discovery and the Competitive Market Process: An Austrian Approach”, Journal of Economic Literature, vol. 35, March 1997, pp. 60–85.
22
См. настоящий том, с. 129.
23
Там же. С. 138.
24
F. A. Hayek to Fritz Machlup, July 31, 1941, Machlup Collection, box 43, folder 15, Hoover Institution Archives, Stanford University, Calif. (далее Hoover Institution Archives). Похожую позицию занимал Шумпетер; см.: Joseph Schumpeter, Capitalism, Socialism, and Democracy (New York: Harper and Brothers, 1942; 3rd ed., New York: Harper and Row, 1950), chapter 7 <Шумпетер Й. Капитализм, социализм и демократия. М.: Экономика, 1995. Глава 7>.
25
См. настоящий том, с. 144.
26
Там же.
27
Там же. С. 146.
28
Там же. С. 149.
29
Hayek, Individualism and Economic Order. Работы о социализме приведены в сборнике: F. A. Hayek, Socialism and War, in The Collected Works ofF. A. Hayek, vol. 10 (1997).
30
F. A. Hayek, The Road to Serfdom: Texts and Documents, ed. Bruce Caldwell, The Collected Works of F. A. Hayek, vol. 2 (2007) <Хайек Ф. Дорога к рабству. М.: Новое издательство, 2006>. Пожалуй, правильнее сказать, что международную известность Хайеку принесла публикация сокращенного варианта в «Reader’s Digest» (1945); подробнее об этом – во введении редактора к вышеуказанному изданию. Кроме того, в то время Хайек занимался организацией первого заседания Общества Мон-Пелерен и готовил книгу о переписке Джона Стюарта Милля и Гарриет Тейлор.
31
F. A. Hayek to Fritz Machlup, November 19, 1953, Machlup Collection, box 44, folder 1, Hoover Institution Archives. В конце концов книга стала называться «Конституция свободы», но Хайек сохранил подзаголовок в качестве названия 2-й главы.
32
Дневник поездки хранится в собрании: Hayek Collection, box 125, folder 2, Hoover Institution Archives.
33
F. A. Hayek, Hayek on Hayek: An Autobiographical Dialogue, ed. Stephen Kresge and Leif Wenar (Chicago: University of Chicago Press, and London: Routledge, 1994), p. 130. F. A. Hayek, The Constitution of Liberty (Chicago: University of Chicago Press, 1960); новое издание: The Constitution of Liberty, ed. Ronald Hamowy, The Collected Works of F. A. Hayek, vol. 16 (2011) <Хайек Ф. Конституция свободы. М.: Новое издательство, 2018>. Как следует из «Памятной записки о рабочих планах», датированной ноябрем 1955 г., Хайек первоначально задумал две книги и вторая должна была называться «Больше, чем человек. Созидательные силы свободной цивилизации». Однако потом он объединил все намеченные темы в «Конституцию свободы». «Памятная записка» хранится в архиве: Hayek Collection, box 93, folder 11, Hoover Institution Archives.
34
Уверенность Хайека в том, что верховенство закона способно препятствовать принуждению со стороны государства, была подвергнута критике. См., например: Ronald Hamowy, “The Hayekian Model of Government in an Open Society”, in The Political Sociology of Freedom: Adam Ferguson and F. A. Hayek (Cheltenham, UK: Edward Elgar, 2005), p. 235: «Уже давно стало понятно, что никакие чисто формальные свойства того типа, какие выделяет Хайек, – т. е. что законы должны быть всеобщими, предсказуемыми и четкими, – не могут эффективно препятствовать государственному вмешательству… Только при помощи недвусмысленных ограничений, не чисто формальных, а наделенных реальным содержанием и определяющих, какие именно законы могут приниматься, будет возможно контролировать сферы, в которые способна вмешиваться законодательная власть. Но даже и при этом условии необходима бдительная и недоверчивая судебная власть, призванная контролировать законодательную. Запретные для законодательной власти сферы могут быть выделены только на основе теории прав, которая логически предшествует теории правления. Это очевидное обстоятельство Хайек по какой-то причине обошел вниманием». Более ранняя версия критики изложена в статье: Ronald Hamowy, “Hayek’s Concept of Freedom”, New Individualist Review, vol. 1, April 1961, pp. 28–31.
35
См. настоящий том, с. 212.
36
Там же. С. 214.
37
Там же.
38
Karl Popper, “The Poverty of Historicism, III”, Economica, n.s., vol. 12, May 1945, pp. 78–82; The Poverty of Historicism, 2nd ed. (London: Routledge, 1960), pp. 130–131 <Поппер К. Нищета историцизма. М.: Прогресс, 1993>.
39
Ernest Nagel, “Review of F. A. Hayek, The Counter-Revolution of Science”, Journal of Philosophy, vol. 49, August 1952, pp. 560–565.
40
Подробнее об этом семинаре см.: Caldwell, Hayek’s Challenge, pp. 298–299.
41
Warren Weaver, “Science and Complexity”, American Scientist, vol. 36, October 1948, pp. 536–544. Следует отметить, что первая ссылка в работе Хайека сделана именно на статью Уивера. Отзыв Уивера хранится в архиве: Hayek Collection, box 137, folder 10, Hoover Institution Archives.
42
См. настоящий том, с. 259.
43
В «Нищете историцизма» (1960) Поппер переопределил термин «сциентизм» у Хайека «как подражание тому, что ошибочно принимается за метод и язык науки» (p. 105, курсив в оригинале <рус. изд., с. 121>). О согласии Хайека с этим уточнением свидетельствует, например, его «Предисловие к итальянскому изданию “Контрреволюции науки”» (ms., Hayek Collection, box 129, folder 12, Hoover Institution Archives), где сказано: «Своей критикой индуктивизма” сэр Карл Поппер убедил меня в том, что естественные науки на самом деле не применяют метод, который, как в большинстве своем убеждены представители этих наук, они якобы используют». Похожее высказывание содержится в предисловии к сборнику: Studies in Philosophy, Politics and Economics (Chicago: University of Chicago Press, 1967), p. viii.
44
См. настоящий том, с. 277.
45
Там же. С. 278.
46
Hayek Collection, box 129, folders 5 and 6, Hoover Institution Archives.
47
“Memorandum on Plans for Work, November 1955”, Hayek Collection, box 93, folder 11, Hoover Institution Archives.
48
“Memorandum on Plans for Work, November 1959”, Hayek Collection, box 93, folder 11, Hoover Institution Archives.
49
Hayek to Popper, February 27, 1960, Hayek Collection, box 44, folder 2, Hoover Institution Archives. Основатель общей теории систем австрийский биолог Людвиг Берталанфи (1901–1972) был другом Хайека и сделал замечания к работе «Сенсорный порядок» на этапе рукописи.
50
Лекционный курс Хайека был организован при финансовой поддержке Центра исследований политической экономии им. Томаса Джефферсона. За месяц до первой лекции Хайек участвовал в конференции «Научные альтернативы коммунизму» в университете Нотр-Дам. Он выступил с докладом «Экономический порядок и свобода», в котором изложил свои идеи о сложных явлениях в контексте сравнения централизованной плановой экономики с рыночной. Тема сложных явлений вновь поднимается в Вирджинских лекциях, а также в работе «Теория сложных явлений». Доклад на конференции в университете Нотр-Дам никогда не публиковался; текст находится в собрании: Hayek Collection, box 108, folder 1, Hoover Institution Archives.
51
См. настоящий том, с. 509.
52
Там же. С. 545.
53
Там же.
54
James Buchanan, “I Did Not Call Him ‘Fritz’: Personal Recollections of Professor F. A. v. Hayek”, Constitutional Political Economy, vol. 3, 1992, p. 131.
55
Позиция Вебера по вопросу свободы от оценочных суждений сложилась, когда он критиковал коллег из немецкой исторической школы за то, что они используют оценочные суждения в своих лекциях. Подробнее см.: Caldwell, Hayek’s Challenge, ch. 4.
56
Возможно, самым удачным образом эту мысль выразил Генри Саймонс, который в своем плане курса лекций по экономике заметил: «И для ученого, и для политика экономическая теория прежде всего полезна как профилактика распространенных заблуждений». См.: Henry Calvert Simons, The Simons’ Syllabus, ed. Gordon Tullock (Fairfax, VA: Center for the Study of Public Choice, George Mason University, 1983), p. 3.
57
См. настоящий том, с. 294.
58
Там же. С. 298.
59
Его пригласил Джордж Стиглер, бывший тогда уолгриновским профессором и распорядителем финансов, предоставляемых фондом. Подробнее о деятельности Стиглера в Чикагском университете см.: Edward Nik-Khah, “George Stigler, the Graduate School of Business, and the Pillars of the Chicago School”, in Building Chicago Economics: New Perspectives on the History of America’s Most Powerful Economics Program, ed. Robert Van Horn, Philip Mirowski, and Thomas A. Stapleford (Cambridge: Cambridge University Press, 2011), pp. 116–147.