– Куда ты идешь?
– На Бугис-стрит.
Раньше эта улица была обителью всех пороков, какие только известны человечеству. Несколько лет назад правительство взялось за этот район, но полностью очистить его от преступности не удалось.
– Мэдди сказала, что ты работал на Оркид-Роуд.
– Да, но живу я на Бугис-стрит.
Живу. Не жил. Люку не понравилось использование настоящего времени.
– Знаешь что, По? Если ты действительно хочешь начать новую жизнь, возвращение на Бугис-стрит тебе не поможет.
В ответ По лишь посмотрел на него своими темными глазами. Люк подумал, что его хрупкое тело мало для огромной души, обитающей внутри.
Люку не хотелось привязываться к мальчику. Ведь он проведет в Сингапуре всего неделю. Все же он спросил:
– Ты не против, если я составлю тебе компанию?
– Нет, – ответил По.
Пару кварталов они прошли молча. Наверное, По не видел необходимости в разговоре.
– Как ты познакомился с Маделин? – наконец спросил его Люк.
– Она выглядела богатой. Ее туфли были от «Шанель», а сумочка от «Прада». Все настоящее, никаких подделок. Поэтому я и выбрал ее.
– Ты ее обворовал?
– Попытался, но она знала все трюки. У меня было такое ощущение, словно она видела меня насквозь. Она спросила меня, хочу ли я есть. Я ответил «да», и тогда она отвела меня в забегаловку, принадлежавшую одному ее знакомому. Она дала ему пятьсот долларов и велела кормить меня месяц, что он и делал.
– Ты перестал после этого воровать?
– Я перестал пытаться ее обворовать, – ответил По. – Она приходила в забегаловку в каждый понедельник, и мы вместе ели.
– Что было после того, как месяц бесплатной еды закончился?
– Дедушка Чонг сказал, что Маделин заплатила еще за месяц и что я смогу ночевать у него в подсобке, если буду каждое утро помогать ему выкладывать товар на витрину. У него трое внуков, но они не такие ловкие, как я.
– Похоже, ты заключил удачную сделку, – заметил Люк. – Полагаю, что-то пошло не так, раз Маделин привела тебя сюда?
– Старик Чонг заболел и продал свою забегаловку. Две недели спустя один тип предложил мне грязную работу, за которую мне не хотелось браться. Мэдди сказала, что мне пора двигаться дальше и что она знает одно подходящее для меня место.
– Ты ей поверил?
– Она сказала, что этот человек преподает боевые искусства и ему нужны ученики. Что он кто-то вроде воина-монаха. Что, если мне у него не понравится, я смогу уйти в любое время.
«Монах?» – усмехнулся про себя Люк. Возможно, преданное служение боевым искусствам и очищает душу, но Джейка вряд ли можно считать монахом.
– Значит, Джейк по протекции Мэдди берет тебя к себе, дает тебе жилье и еду, а ты крадешь у него бумажник? Где здесь смысл?
– Я не собирался ничего красть из его бумажника. Просто хотел узнать, что в нем.
– Зачем?
– Чтобы больше узнать о своем учителе.
– Каким образом?
– По его визиткам, по водительским правам и фотографии, которую он за ними держит.
– Джейк прячет за правами фотографию? Кто на ней изображен?
– Женщина, – ответил По. – Кажется, она смешанного происхождения. У нее волосы как у китаянки, а глаза как у европейки.
– Это Джи, – сказал Люк. – Бывшая жена Джейка.
– Разве у монахов есть жены? – спросил По.
– Нет.
«Джейк не заслуживает того, чтобы нести ответственность за любопытного ребенка, которого ему навязали», – мрачно подумал Люк.
Через двадцать минут они добрались до места своего назначения. Это были мусорные контейнеры за круглосуточным китайским рестораном. В стене за контейнерами была канализационная решетка.
– Ты постоишь на стреме? – спросил По, пролезая за контейнеры.
Любопытство Люка боролось с необходимостью оградить мальчика от посторонних глаз. «У каждого ребенка есть шкафчик с личными вещами, – сказал себе Люк. – Почему у По не может быть чего-то подобного?» Ему незачем знать, что там еще лежит, кроме денег и одежды, которые мальчик оттуда достанет. Взаимное доверие должно с чего-то начинаться.
Маделин увидела в этом мальчике что-то хорошее, раз решила дать ему шанс. Джейк вряд ли взял бы По к себе, если бы не доверял ее мнению.
Маделин… Ошибочность суждений…
Выругавшись про себя, он завернул за угол и прислонился к стене.
Еще пять дней – и он сможет выбросить Маделин Делакарт из головы.
После ухода Люка Маделин оставалась у Джейкоба недолго, но он успел задать ей вопрос, на который ей хотелось отвечать меньше всего.
– Не хочешь поговорить со мной о том, что ты делаешь с моим братом, Мэдди?
– Нет.
– Мне нужно тебе говорить, что, если ты будешь с ним играть и причинишь ему боль, мы больше не сможем быть друзьями?
– Нет.
Ей не нужно этого говорить. У нее самой тоже когда-то был младший брат.
