Шахматы. Чёрная королева

– Не стоит. Я тебя поняла. И всё же ты ко мне несправедлив. Я личность, а не только милое дополнение к успешному мужчине.

– Ты красивая, и от тебя больше ничего не требуется. Запомни этот факт и пользуйся им в любом удобном и неудобном случае.

– Считаешь, что я ничего из себя не представляю? – вдруг воскликнула Марта и в два шага нагнала лениво бредущего мужчину. Она дёрнула его за руку, но выдернуть ладонь из кармана растянутых шорт так и не получилось.

– Я считаю, что женщина в принципе не должна об этом задумываться, – с ленцой проронил он, – наслаждайся жизнью, получай удовольствие, радуй окружающих своим присутствием.

– А если я не хочу?!

– Тогда тебе не стоило слушать папу, выходить замуж и идти за своим мужчиной, скромно потупив взгляд.

– Ты говоришь очень обидные слова.

– Так, докажи, что я неправ, – самодовольно усмехнулся мужчина и испытующе изогнул брови.

Марта надменно фыркнула и нетерпеливо отвела взгляд.

– Вот ещё! Кто ты такой?!

– Ну, это уже другой разговор, – понимающе кивнул он и качнулся на пятках, явно проворачивая в голове сказанные слова.

И на этом замолчал. Молчала и Марта, а потом она вдруг резко дёрнулась, словно в предвкушении, в ожидании чего-то. И так замерла, будто со стороны наблюдая за тем, как мужская рука медленно и плавно поднялась, как потянулась к её лицу, как в собственническом захвате твёрдые пальцы удержали шею. Она стиснула зубы, когда его ладонь скользнула выше, и пальцы запутались в волосах. Выдержала прямой взгляд глаза в глаза в момент, как он выдернул шпильку, фиксирующую укладку, и расправил длинные волосы, подставляя их порывам всё усиливающегося ветра. И сказать наверняка, отчего по телу прошлась вполне ощутимая дрожь, Марта не могла, но с сожалением готова была признать, что ветер здесь вовсе ни при чём.

– Ты много себе позволяешь, – осторожно высказалась она, как только почувствовала свободу.

Слишком явную свободу от его физически ощутимого давления, а ведь мужчина уже давно только смотрел, любуясь на плоды творения своих рук. И не успела Марта замолчать, как задрожала вновь. Теперь от пристального взгляда, который, казалось, прожигал насквозь.

– Не смотри на меня так.

– Как? – ухмыльнулся мужчина и подался вперёд, а выставленная ладошка не показалась серьёзным препятствием, которому следует поддаться. – Ты ведь личность. Самостоятельная. Цельная. Делаешь то, что хочешь. Следуешь за мечтой, – принялся он шептать, искушая. И остановился, только когда губы были в сантиметре от её губ. Манящих… Доверчиво приоткрытых.

– А разве в этом проявляется личность?

– А разве нет? Зачем иметь характер, если ты не можешь с его помощью распорядиться своей судьбой?

– И всё же измена остаётся для меня за гранью понимания. Я уважаю своего мужа и не стану…

– Уважаешь?! – резко перебил мужчина. – Не любишь, я ведь правильно понял?

– Ты услышал то, что хотел услышать.

– А как тогда? Как ты вышла замуж? Дай угадаю, – он мстительно прищурился, – папа указал на правильного в его понимании человека, а ты, как умная девочка, последовала этому совету. И теперь живёшь, не зная бед и забот, и это в вашем понимании «лучшая судьба». Правильно. Так и нужно. Плыть по течению, это ведь надёжнее всего. Так и из сил не выбьешься, и причёску не испортишь.

– А ты считаешь, что мне следовало пойти наперекор всем, в том числе и собственным представлениям о счастье, броситься в омут с головой, пойти за голодранцем-мужем на край света и уже оттуда наблюдать за тем, как припеваючи поживают те, с кем я провела детство, юность?

– А что плохого в голодранцах?

– А что в них хорошего? Сами жить не умеют и других сбивают с верного пути! Ну вот что, что привлекательного в твоей жизни? Куда хочу, туда лечу? В этом смысл, в этом суть? Ни от чего не зависеть и ни к чему не стремиться, а потом с высоты нажитого опыта тому же учить и своих детей? В этом вся прелесть?

– Вся прелесть в том, чтобы не зависеть от общественного мнения и не идти у него на поводу.

– Босяцкое представление о жизни! В том, чтобы придерживаться мнения большинства, нет ничего зазорного. Выйти замуж за человека своего круга – это нормально. Это естественно. У нас общие интересы, общие темы для разговоров и общие цели в жизни, а что у нас общего с тобой?

– Хотя бы эта ночь… – пакостно ухмыльнулся незнакомец, осуждающе покачивая головой, и резко вскинул руку. Марта отшатнулась, а он с громким свистом двинулся в сторону дороги, останавливая попутку.

О чём-то быстро переговорив с водителем, мужчина зазывно махнул Марте рукой и приоткрыл заднюю дверь со стороны тротуара, но сесть не позволил. Огородил её барьером рук и прижался к узкой спине своей грудью.

– И посмотрим, как ты запоёшь, когда это общество от тебя отвернётся, – на резко вскинутый взгляд он злорадно оскалил зубы. – Если отвернётся, – шепнул на ухо, бессовестно прижимаясь к ней всем телом. – Ведь стоит оступиться всего раз… – напряжённо втянул воздух, смешанный с тонким ароматом её духов. – И они втопчут тебя в грязь, прикрываясь всё теми же принципами.

Мужчина опустил руку, которой перекрывал вход в салон автомобиля, и помог устроиться на сидении, сам же сел рядом с водителем и даже изредка не поглядывал на Марту. А вот она наблюдала. И была уверена в том, что он этот её взгляд чувствует и пытается ему противостоять. Была… была в его словах истина, только вот признать это Марта не могла. Разве что в тихом диалоге с самой собой…

Ехали они долго, какими-то витиеватыми путями. За это время Марта успела свыкнуться не только с присутствием этого грубоватого, хамоватого типа рядом с собой, но и усомниться в том, что в планах мужчины на вечер всё же входит пансионат «Чайка».

– А мы точно движемся в правильную сторону? – подала она голос, когда устала бороться с нарастающим внутренним сомнением. – Нам нужен пансионат «Чайка», – пояснила на тот случай, если мужчины договаривались о каком-то другом месте, но на лице водителя не мелькнуло и тени сомнения.

– Если знаешь другую дорогу, можешь порулить, – весело отозвался незнакомец и подмигнул водителю, а уже совсем скоро пожал руку, прощаясь. Обзору представился тот самый парк, который Марта увидеть так и не смогла.

– Идём сюда.

Мужчина махнул в сторону широкой парковой аллеи и рассмеялся над ответной нерешительностью.

– Ты просто чудо! Бояться меня после целого вечера, проведённого вместе…

Замечание Марта оставила без внимания, хотя мысленно согласилась, и именно страх заставил усомниться в предложенном пути.

– Так короче? – уточнила она строгим тоном, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть в кромешной темноте, и даже не заметила, как мужчина оказался к ней слишком близко, а его голос стал слишком сладким.

– Так интереснее, – довольно шепнул он ей на ухо и, не дожидаясь и малейших знаков согласия, с силой потянул Марту на себя, удаляясь вглубь дубовой рощи, теряясь в зарослях.

Они прошли совсем немного, а темнота успела полностью поглотить. И только взгляд, отражающий лунный свет, напоминал о том, что Марта не одна. Серьёзный взгляд. Тяжёлый. Мужчина стоял напротив и удерживал её обеими ладонями за плечи. Слегка поглаживал, вроде как пытаясь согреть, но было в этих прикосновениях нечто большее. Намного большее. Не соблазнение, не разврат, а внушение собственной силы, чувства защищённости. Не такое, что возникает наедине с мужем, ведь он обязан защитить, а здесь, как безусловный рефлекс: он мужчина, и он защищает. Дыхание выравнивалось, уравновешивалось, поглаживания становились едва уловимыми, а, может, это вырабатывалось привыкание?..

– Так, почему ты вышла замуж?

Снова затронул он интересующую тему, будто почувствовав, что Марта готова к подобному разговору. В теле наметилось расслабление, необоснованный страх ушёл, а приятный трепет где-то глубоко внутри стал более явным, призывным. И мужчина совершенно не удивился тому, что она вздохнула, словно в попытке сдаться.

– Обо мне всегда кто-то заботился. Всегда, – выделила она это слово особой интонацией и затаилась, чувствуя, что сейчас не столько незнакомцу, сколько самой себе пытается объяснить странный поступок, перечеркнувший и изменивший планы, задумки, целую жизнь. – Чуть больше года назад отец с особой настойчивостью стал вести разговоры о том, что он не вечен, что нужно думать о будущем. Так подводил к теме свадьбы и в итоге признался, что не готов пустить мою жизнь на самотёк, просто не позволит сделать этого, а, значит, нужно найти того, кому он мою жизнь сможет доверить без оглядки.

Замуж по расчёту… это казалось несусветной дикостью, но появился Юра, и всё как-то сложилось. Просто и понятно. Мы и прежде были знакомы. Пересекались несколько раз, но брошенные в порыве вежливости фразы едва ли говорили нам тогда об общем будущем. Там не было намёков и на дружбу. Непересекающиеся параллели.

Сейчас даже сложно сказать, что было главенствующим в момент принятия решения. Наверно, правильнее будет отметить, что Юра стал идеальным вариантом. Не просто среди остальных, а идеальным вариантом в принципе. Стабильность, уверенность, исходящая от него, выгодный фон… Не что-то отдельное, а всё вкупе легло на чашу весов, и сомнений не осталось. Я не люблю его! – проговорила Марта уверенно и чётко. Чрезмерно уверенно и чрезмерно чётко. – Уже тогда это знала. Но разве дело в любви, если мы вдвоём живём одной идеей?

– Или тебе только кажется, что одной…

– Ты намекаешь на мою наивность?

– Хотя бы.

– Всё не так плохо, как ты успел себе представить. Я получила жизнь, к которой привыкла, а Юра – серьёзную протекцию от отца. Взаимовыгодное сотрудничество, взаимовыгодный брак.

– А через год-другой на свет появятся взаимовыгодные дети, – со вздохом выдал мужчина, и Марте было впору закусить губу от горечи, которая сквозила в правдивых словах.

– Многие так живут, и я смогу. В этом нет ничего сверхъестественного, нет ничего постыдного. В семье в первую очередь должно быть уважение, принятие чужих ценностей, а остальное приложится. В конце концов, кто может вспомнить о любви через пять, десять лет брака? О каком счастье можно будет тогда говорить? Твои родители, например… Они были счастливы?

– Быть счастливым рядом с моим отцом невозможно в принципе, но мать его любила. Я вообще не представляю, что, если не любовь, могло удерживать её рядом столько лет.

– Он пьёт? – прониклась откровениями Марта, а вот мужчина странно хмыкнул и подавился смешком.

– Что-то вроде того. Так, к чему ты завела эту шарманку?

– К тому, что измену считаю унижением для себя самой в первую очередь. Уничтожением личности.

– Много громких слов, красавица, в жизни всё гораздо проще. Желание двоих совпало, вот и всё.

– Желание не возникает ниоткуда.

– Хочешь сказать, что способна управлять чувствами?

– Я способна трезво оценивать причины и следствия.

– Так ведь дело же не в этом…

– Именно в этом. В понимании того, что одно простое «хочу» разрушает жизни, ломает судьбы.

– Может быть, ты и права, но хочешь, открою секрет?

Марта кивнула, а мужчина задержал дыхание.

– Оно того стоит, – жарко прошептал он и напряжённо выдохнул, заражая каким-то предвкушением, обещая неведомое.

В азарте мужчина облизал губы, а Марта рассмеялась. Рассмеялась тому, что в темноте, когда слух обострился, она могла слышать всё это, чувствовать эмоции, что привели к тем или иным действиям, и будто бы было позволено читать чужие мысли. Сейчас он соблазнял. Не агрессивно и не явно. Заигрывал, приучал к своему обществу, а она поддавалась. Или только делала вид, но уже сейчас могла смело признать, что ей это нравится. Внимание, в первую очередь. Льстил тот факт, что она вызывает такие чувства, ведь супруг подобной демонстрацией не баловал и чаще оставался холоден и предельно сосредоточен. Внутри зарождалось странное тепло. И оно, это тепло, возбуждало интерес, завораживало, заставляло сделать очередной шаг, чтобы узнать, а что же будет дальше.

В какой-то момент под своими ладонями Марта услышала удары сердца. Твёрдые, напряжённые, размеренные. А в то же самое время её сердечко жалко трепетало и обещало вот-вот сорваться в пропасть. В голове поселился приятный дурман, а вместо слов хотелось выкрикивать какие-то невразумительные, ничего не значащие звуки.

– Даже не представляю, что может заставить меня изменить свою точку зрения, – прикинула она варианты, но ни одна мысль не могла противостоять физическому теплу и запаху, что кружил голову.

– Хочешь, чтобы я провёл наглядную демонстрацию? – мужчина игриво потянул слова, а Марта, закусив губу, попыталась скрыть улыбку.

– Неужто попытаешься меня соблазнить? – отвечая на заигрывания, зашептала она ему в такт. – Да брось! У тебя просто нет шансов.

Марта зарокотала, а мужчину игры утомили, и он с силой сжал её с боков, заставляя охнуть. Тут же отпустил, видимо, припомнив о каком-то необходимом в подобных случаях контроле, а вот она отступать не хотела, обмякла в его объятиях, обещая быть нежной и ранимой, лицом прижалась к изгибу шеи и втянула аромат загорелой кожи.

– М-м-м, – лениво выпустила из себя стон. – Как вкусно пахнет, – потянула, мечтательно закрыв глаза. – Что это?

– Да не французские духи, так уж точно, – недовольный подобной демонстрацией, оскалился незнакомец. – Мужчина пахнет силой, – прорычал он, проведя костяшками пальцев по её скуле. – Мужчина пахнет властью, – выдохнул, касаясь нежной шеи. – Мужчина пахнет сексом, – простонал, с силой сжав в ладонях ягодицы, прижимая податливое тело к возбуждённому паху, и рассмеялся вслух, как только Марта, отбиваясь, принялась трепыхаться.

Он отпустил. Сразу же. И не было мысли удержать, принудить. А потом и она рассмеялась, понимая это. Смеялась и долго не могла заставить себя успокоиться, а он смотрел. Любовался, иначе и не скажешь. Только осознав это, Марта опомнилась и тут же осеклась, нахмурилась.

– Кажется, ты обещал отвести меня к пансионату. Пришло время сдержать своё слово, не так ли? – строго проговорила она, но внутри что-то дрогнуло прежде, чем мужчина решил ответить.

Это было сомнение. В его намерениях и в своих силах в первую очередь. Что тут скрывать, Марте льстило такое внимание. Она любила ловить на себе чужие вожделеющие взгляды и любила отсекать их обладателей, не давая и малейшей надежды на успех, на какое-либо продолжение.

А сейчас… ловила призрачное удовольствие, хотя не считала подобный успех победой. Ведь чего стоит покорить мужчину подобного типа? Он только за ту мысль, что Марта обратила на него внимание, готов продать душу дьяволу, а тут… А тут вот она, только руку протяни, и вся твоя! По крайней мере, ему могло так показаться. А что же на самом деле? А на самом деле выходило, что статус человека не так уж и важен. Именно это Марта поняла. Важно содержание его души, мыслей. Её же супруг куда слабее морально, нежели этот незнакомец. Потому зародившееся внимание и дорого, потому и желанно.

– А ведь тебе нравится то, что ты сейчас чувствуешь, – неожиданно прошептал мужчина и отчего-то усмехнулся.

– Я люблю внимание. Я его достойна, – не уступила Марта.

– Ну да… Красивая. Всем на зависть! – поджал он тонкие губы. – И этим пользуешься, – проговорил на выдохе и будто осудил. – Продолжай в том же духе!

– Ты снова пытаешься навязать мне своё мнение, – будто пожаловалась Марта и в порыве чувств отступила.

– Наоборот, поддерживаю.

– С чего бы?! – хмыкнула. – Не так давно ты осудил мой подход к жизни.

– Это я погорячился, а вот сейчас смотрю и понимаю, что был неправ, – по-доброму усмехнулся он, а Марте отчего-то показалось, что издевается. – Нельзя тебе в шалаше, красавица. Ты маленькая звёздочка. Ты должна блистать.

– В каком ещё шалаше?!

– В том, в котором с любимым рай. Ведь звезда не может принадлежать кому-то одному…

– Это ты сейчас так пытаешься меня оскорбить?

– Это я рассуждаю вслух.

– Послушай… – вспыхнула Марта, но договорить мужчина не дал, потянул за руку на себя и направился в сторону одиноко стоящего фонаря.

До того Марта его и не видела, а сейчас раздражённо щурилась, защищаясь от яркого света.

– Куда мы идём? – уточнила, оглядываясь по сторонам, а незнакомец обернулся и нахмурился.

– Замёрзла? – странно так спросил, будто с заботой, с беспокойством.

Марта только тогда и ощутила озноб, пробивающий тело. Прежде было не до того – кипело возмущение, а сейчас она опомнилась, продрогла, но расправила плечи, отказываясь отвечать на вопрос.

– Согреть не предлагаю, – снова оглянулся незнакомец. – Подумаешь ещё чего…

– И вовсе я не замёрзла. С чего ты взял?! Да и ветер стих, – прислушиваясь, добавила она уже не так уверенно.

– Стих, – глухо отозвался её спутник, ускоряя шаг. – Сейчас дождь начнётся.

– Мы потому так бежим? – попыталась Марта догнать мужчину, но в итоге только сбила дыхание, а идти продолжала всё так же, следом, удерживаемая за руку в надёжном захвате.

– Не только, – успел проговорить он до того, как секанул дождь и тугие холодные капли ударили по расслабленному телу.

Мужчина рванул бегом и потянул Марту за собой, а потом втолкнул её в телефонную будку, стоящую посреди аллеи, и посмотрел глазами голодного зверя.

– Это я влюбиться в тебя боюсь, – прошептал он в каком-то странном напряжении и навис над Мартой, прижимаясь всё теснее. – Чем меньше времени, проведённого вместе, тем меньше вероятность подобной ошибки.

– Ну и шуточки у тебя, – пробормотала она в ответ, стараясь не показать, как на самом деле сжалась, испугавшись подобного заявления.

А сосредоточиться на ощущениях, к счастью, не получилось: пыл охлаждали упругие дождевые капли, что попадали в разбитое стекло. На Марту падали лишь редкие, которые миновали мощную спину, обошли широкие плечи. А вот сам мужчина едва ли спрятался от дождя – всё принимал на себя. И молчал. Напряжённо и демонстративно. Вряд ли чего-то боялся, скорее, не позволял Марте почувствовать страх. Но внутри неё был уже не страх, а лёгкая эйфория. Эффект запретного плода, наложенный на первый подобный опыт, давали в итоге взрывоопасную смесь, и сейчас, казалось, только от мужчины зависело, приблизить её к огню или уберечь.

Сильный и красивый. Он всего лишь загораживал Марту от дождя, а, казалось, мог уберечь от всех опасностей в мире. Отросшие тёмные волосы, смоченные дождём, прятали лоб, делали акцент на глазах. Таких же тёмных. Широкие брови и лёгкий прищур под ними. Губы тонкие. Сейчас они были плотно сжаты, выстраивались в единую линию. И нос. По-мужски красивый, заострённый на кончике. Общие чрезмерно резкие черты лица завершали картину, оставляя после себя какую-то горечь, что будет ещё долго раздражать кончик языка.

Эти простые, на первый взгляд, черты, яркой вспышкой затмили аристократическую красоту её мужа. А ещё было тело. Мощное. Поджарое. Разглядеть что-либо наверняка под растянутой футболкой не представлялось возможным, но едва ли та могла скрыть стальные мышцы, пусть и чуть худощавого мужчины. Эта футболка едва ли претендовала на то, чтобы спрятать мощнейшую энергетику, сквозящую изнутри.

А сама Марта рядом с ним была похожа на фарфоровую куколку. Хрупкую и непозволительно красивую. Ту самую, силуэт которой так часто воплощали в жизнь поэты в своих стихах. С длинной, тонкой шеей, прямой спиной, изящными пальчиками и обязательно тонкими щиколотками. А лицо, так и вовсе, будто уверенные мазки талантливого художника. С изумрудной радужкой глаз, малиновыми губками и чёрными, как угольки, бровями.

Она стояла практически недвижимо, предупреждая любые необдуманные поступки. Свои и чужие. Но не смогла сдержаться, когда ветер стих, крупные капли стали мельче, а вскоре и вовсе пропали. Марта попыталась оттолкнуть мужчину от себя, а он лишь ухмыльнулся в ответ на вялую попытку освободиться. Ухмыльнулся, а у Марты живот поджался от странного предвкушающего чувства. Сейчас она не пыталась себе этого объяснить и, уж тем более, не пыталась посмотреть в его глаза – точно знала, что это станет последней ошибкой в её приключении. Потому осторожно отступила и прокашлялась, почувствовав, как горло сдавило спазмом.

– Дождь закончился, – прошептала, бессознательно понимая, что даже этот шёпот может подействовать на мужчину как-то неправильно, потому наспех вздохнула и продолжила более уверенно. – Можно идти дальше.

– Не хочу, – со смешком выдавил он из себя и неторопливо облизал губы. – Знала бы ты, что делаешь с мужиками, что творишь… – втянул в себя воздух сквозь сжатые зубы. – Маленькая ещё, не понимаешь, какой силой обладаешь. Не завидую я тем, кто станет на твоём пути лет через пять – семь. Но возбуждаешь. Будоражишь желание и этим бессовестно пользуешься. Шепчешь сейчас и буквально балдеешь от того, как меня колбасит, как наизнанку выворачивает.

– Я не… – она попыталась откреститься от обвинений, а мужчина навалился, вдавливая Марту в угол, и опасно зашипел, пережидая особенно напряжённый момент от ощущения податливого тела под собой.

– Всё правильно, ты молодец. Ты имеешь на это право. Только ты, пожалуй, и имеешь.

– Мне не нужны твои признания. Хватит! – Марта упёрлась ладошками в его грудь и почувствовала, как мужчина поддался, а потом и вовсе отпрянул, упираясь спиной в противоположный угол.

– А я не могу, веришь, нет… просто так на тебя смотреть. Всё нутро скручивается в узел от грешных мыслей. Гореть мне в аду за эти желания. Хотеть чужую женщину – смертный грех.

– Твои проблемы! Не нужно перекладывать их на мои плечи.

– Да, да, на эти хрупкие оголённые плечи, – склонив голову набок, мужчина улыбнулся. На этот раз без всяких подтекстов.

Он толкнул дверь правой рукой и проводил Марту жадным взглядом, когда она всё же решилась выйти. Сам вывалился следом и жестом указал верное направление. Теперь по большей части молчал, криво ухмыляясь. А Марта, получив необходимое пространство для маневров, принялась подглядывать за ним исподтишка. Он шёл, спрятав кулаки… кулаки!.. в карманах, и лениво пинал попавшиеся под ноги камушки. Мужчина насвистывал какую-то знакомую мелодию из известного фильма и смотрел строго перед собой. И казался непробиваемым, как скала, чем покорял. Ведь мог воспользоваться своей силой и её слабостью, своей уверенностью и её нерешительностью, но предпочёл сдержать данное мужское слово, не отступаясь от первоначального плана.

Невольно получалось сравнивать незнакомца с мужем и, как Марта осознавала твёрдо: не в пользу последнего. Простые, казалось бы поступки, на которые, порой бывает крайне сложно решиться. Закрыть собой от дождя или вызваться провожать, не имея и надежды на желанную благодарность – чем не подвиг современного мужчины! И тот же Юра никогда бы не навязался к незнакомке, будь она хоть тысячу раз красива, при условии, что пути не совпадают и вообще не понятно, кто стоит перед тобой!.. Он бы прошёл мимо, не будь Марта собой или, если точнее, дочерью своего отца. Уже на свадебной церемонии сестра Юрочки сболтнула, что тот не просто так сопровождал её в тот самый вечер, на котором решалось, кто же станет обладателем шикарного приза длиною в жизнь.

Марта сравнивала, примерялась, но ни разу не пожалела о сделанном выборе. Потому что с Юрочкой они пара, а с незнакомцем, увы, нет. Пусть он хоть двенадцать подвигов Геракла повторит и спасёт Марту от хулиганов…

И не успела она об этом подумать, как шумная компания показалась на противоположном конце парковой аллеи. Марта и отреагировать не успела, а незнакомец уже притянул её к себе, уверенно обхватив талию рукой. Аж выгнулся, так ровнял плечи, разминая. И походка изменилась, и выражение лица. Оно стало жёстким, решительным.

Шесть явно подвыпивших молодых людей с интересом поглядывали на парочку, но прошли мимо, не издав и одного подозрительного звука.

– Что ты вцепилась, как клещ, сейчас руку мне свернёшь! – цыкнул незнакомец, как только они вышли из парка, и недовольно стряхнул хватку Марты, а та посмотрела на свои вспотевшие ладони.

– Извини, просто я очень испугалась.

– Мы об этом уже говорили, – незнакомец перевёл на Марту ленивый взгляд, невольно почесал затылок и мягко улыбнулся.

– Да, да, волки, шакалы, я помню, но всё равно страшно, – отмахнулась она от попыток разрядить обстановку и невольно вздрогнула, прогоняя из тела это неприятное предчувствие опасности.

Тут же замерла, оглядываясь по сторонам хорошо освещённой улицы, запоздало отмечая, что некоторые виды ей даже знакомы.

– Мы почти пришли, – тихо проговорил мужчина, улавливая эти её мысли, и кивнул в сторону. – Идём.

Через пять минут они уже приблизились к дому культуры, в котором не далее, как сегодня днём, Марта успела рассмотреть афишу, а уже через десять подходили и к самому пансионату.

– Ты привёл меня на задний двор?! – нахмурилась Марта, приглядываясь к непримечательному благоустройству.