Обернись!.. Часть первая

– Магам и время подвластно?

– Раньше считалось, что нет.

– Какая-то она всесильная… А вы и этого не заметили?

– Заметили. Только не так, как хотелось бы. Вад, твоя очередь.

– Мы собирались отпраздновать мой День рождения.

– У тебя есть День рождения?

– Конечно. Понимаешь, Маррия, чтобы иметь возможность приходить в мир в телесной оболочке, нужно предварительно эту самую оболочку завести, то есть родиться. Так что у нас есть всё, что положено, мама, папа, День рождения.

– Братья и сестры?

– Да. Для этого мира нас семеро. Но в тот раз пришли только парни. Я накрывал стол, ребята… как тебе сказать…

– Вад, что ты как не знаю кто? Она взрослая человеческая особь, про отношения полов в курсе. За девочками мы пошли. А ты не стол накрывал, а русалок своих разыскивал.

– Ну, в общем, так. То, что русалки не показались сразу меня обеспокоило. И на зов они не шли. Пошёл сам, чувствую, с Озером что-то не так, а что – понять не могу. Кое-как отыскал их. Они мне и показали всё. Повторяться не буду, знаешь уже. Я позвал ребят. Шаани со своей Са-Бирой первым пришёл, потом Аэрр с Лесой. Последним Фаарр с Алдариэлем. Я им про русалок рассказал. Алдариэль, когда услышал, побелел на глазах. Мы, когда от него про остальное узнали, в ужас пришли. Тут бы сразу к Старшим, а мы сами разобраться решили. Что нам какая-то человеческая магичка? Думали, сейчас быстренько порядок наведём и праздновать. Алдариэль требовал в Семигорье идти, говорил, там что-то страшное случилось, Шорельдаль исчез, горы пустые стоят.

– Я его на полпути туда перехватил. Мне Алиани вместо поцелуев всё, что знала выложила. Она на нашу полянку этих влюблённых пустила, иногда к ним заглядывала. Когда эльфы не пришли, Дар волновался сильно, а когда увидел, что Семигорье стало просто горами, велел Амарриэлли оставаться в лесу, сам туда рванул. Она сначала просто плакала, потом словно что-то услышала, побежала за ним, кричала, чтобы вернулся, что туда нельзя. Дриады её еле смогли остановить и усыпить. Ну, а я уже его изловил и к Озеру привёл.

– Дар – это Алдариэль?

– Он самый.

– В общем, мы девушек домой отправили, а сами к Семигорью перенеслись. И ох…, – я тоже, примерно, это самое, у Фаарра крепкие словечки регулярно проскальзывали, от Ваади я их ещё не слышала, это было первым. – Чтобы кто-то в Аршансе оказался способен пирамиду безвременья поставить – это было за пределами понимания. Начали снимать потихоньку, с этим заклинанием аккуратно надо, может взорваться. Тут вампиры налетели. Ну, этих Фар с Шаном разнесли, даже не запыхавшись, мы с Эром и не отвлекались. Всё нормально шло, почти половину расплели, когда она появилась. Ударила сразу, не останавливая карету. Махнула своей плетью и нас расшвыряло, как котят. Нас! Ты понимаешь? Как ещё Фар успел Алдариэля прикрыть! Когда опомнились, её уже не было, а по пирамиде змеилась трещина. Эр нас подальше отбросил и подушкой накрыл. Всё равно, рвануло так, что всех вырубило. Осколки по всему Аршансу разбросало и время здесь сошло с ума, стало идти в разные стороны и с разной скоростью. Мы, когда в себя пришли, думали несколько минут прошло, час от силы. Оказалось – неделя. И всю эту неделю Чёрная Невеста вылавливала эльфов. Тех, кто ушёл первый раз, и тех, кого выбросило из Шорельдаля. Спрятавшихся у людей сдавали сами хозяева. Тех немногих, кто отказался это сделать, казнили вампиры. Мужчин Моринда фер Терри лишала магии, калечила и продавала в рабство. Плату брала кровью, три стакана за взрослого, два – за подростка, один – за ребёнка. За рабами в очередь выстраивались. Условий было немного: не жалеть, не убивать напрямую и не накладывать подчинение. Тех, кто не выдержит побоев, приносить ей в жертву, но обязательно ещё живыми. Жертвенным местом назначалось Озеро, куда их можно было сбросить, если её самой не будет на месте. В принципе, то же, что озвучила в Слове, только про подчинение добавила. Женщин и девочек она забирала с собой, больше их никто не видел.

– А королевская семья? Они выжили?

– Как тебе сказать?.. Не знаю. Когда мы снова во всё это включились, часть эльфов из тех, кто уходил первыми, ещё была свободна, Шан и Эр пытались увести их через портал. Не знаю, удалось ли им и что с ними стало. Эта дрянь настигла и ударила. Окно закрылось во время перехода. Все остальные порталы тоже.

– Ваши братья…

– Погибнуть они не могли, но и домой не вернулись. Куда их забросило и кем… Отец ищет.

– А эльфы?

– Не знаю, они могли… Не знаю.

– Почему вы не позвали Старших?

– После портала позвали, но нас не услышали.

– Почему?

– Аршанс закрылся.

– Как это?

– Взрыв пирамиды безвременья, насильственное закрытие порталов, бардак в магическом фоне сделали его потенциально опасным для других. Когда такое происходит, срабатывает механизм самозащиты Мирозданья, мир изолируется. В него нельзя войти, из него нельзя выйти.

– Ваш отец, вы говорили…

– Старшие могут ходить в любые миры. А мы с Фаром застряли здесь.

– А я?

– А ты, Мар – аномалия, которая вываливается в закрытый мир, выходит живой из Озера и совершенно не умеет молчать, потому что «у нас такого нет, а мне интересно»!

– Но это же правда! – на Фаарра я обиделась.

– А кто сказал, что нет? Все оставшиеся вопросы – завтра. Ясно? Кивни, но молча.

Кивнула. Молча.

– Мы с Даром отправились забрать Амарриэлли от дриад, но её там уже не было. Алиани сказала, что эльфийку что-то смогло пробудить от их сна, и они её не удержали. По времени выходило, что произошло это примерно в тот момент, когда мы столкнулись с Чёрной Невестой. След её Дар нашёл быстро. Девушка ходила к Семигорью, к Четвёртому селению, к камню-ножу, ещё в несколько мест, но там она не задерживалась, а теперь была у Озера. Пришли туда. Амарриэлли разговаривала с Литкой, одной из русалок. Рядом ещё две плескались, этих не знаю. А дальше всё пронеслось в считанные секунды. Дар добежал до Амарриэлли, она потянулась его обнять, вдруг, оттолкнула, прыгнула вперёд, закрыла собой и ударила чистым светом, а в неё полетел абсолютный мрак. Мы не видели, когда появилась Чёрная Невеста, она решила обойтись без антуража из кареты и свиты. Тьма и свет разошлись в паре миллиметров друг от друга, Дар пытался прикрыть Амарриэлли, а в результате они оба оказались под ударом. Откуда перед ними взялся белый щит, мы сразу не поняли. Дара он закрыл полностью, а девчонку… Тьма её зацепила и сбросила в Озеро.

– Она… погибла?

Ответил Ваади:

– Да, даже тела не нашли. Алдариэль ударил в Чёрную Невесту. С другой стороны в неё полетел такой же ослепительный, как щит, луч. Это была Орбикаэлли-а-ша. Такой королеву эльфов я ещё не видел. Никто не видел. Она, всегда такая спокойная и добрая, тогда просто пылала яростью. Моринда ответила обоим, в принца и его мать понеслись клубы тьмы. Свет и мрак столкнулись, полыхнули, взорвались. Мы ещё успели увидеть, как за секунду до взрыва появился король. Когда всё рассеялось, ни Алдариэля, ни Орбикаэлли, ни Аршалимэля не было. Зато был наш отец. И Чёрная Невеста без сознания. И хохотал появившийся откуда-то Безумный Эльф. Он кривлялся, приплясывал и повторял снова и снова: «Пророчество! Пророчество! Пророчество! Аршанс не запомнит. Запомнит не Аршанс. Пророчество! Аршанс поймёт. Не поймёт не Аршанс. Пророчество!». Всё, что из него удалось вытряхнуть кроме этого, было: «Нож, который разделяет». Собственно, на этом всё.

– А…

– Те слова, что сказал нам отец, тебе, Мар, знать точно не нужно.

– Нет…

– Чёрная Невеста здесь, в Аршансе, под такими заклинаниями, что вырваться из них невозможно, отец накладывал. Безумный Эльф исчез. Дохлых приструнили, выпереть их отсюда вариантов нет – мир закрыт, так что болтаются тут, собирают свою дань, но слишком наглеть боятся.

– А эльфы?

– В рабстве, в кошмарах и ужасах, как и хотела Чёрная Невеста.

– Но…

– Пророчество. Страшная вещь. Их судьба не изменится, пока оно не исполнится. Да и потом, неизвестно.

– А что в нём? Его нашли?

– Нашли. На том самом камне-ноже. Любой может прочитать. Только помнят его до тех пор, пока видят. Стоит отвести глаза, и оно стирается из памяти.

– Даже у вас?

– У всех. И нет, его нельзя переписать, перерисовать и сфотографировать. Поэтому я и говорю, что неизвестно, оно может быть не связано с эльфами. Всё, Мар, теперь точно спать.

– Ребята, последний вопрос, – я жалобно посмотрела на них и стиснула кулаки от волнения. – Неужели я похожа на этого монстра?

– Мар, ты понимаешь, что всё серьёзно? – Фаарр и сам был до невозможности серьёзен. – Можно соврать, чтобы тебе стало легче, но это ведь ничего не изменит. Возможно, это была игра лунного света и днём все выглядит по-другому, но то, что мы видели… Да, потрясающее сходство.

– Как же так?!!

– Как-то так.

– А… Я… Вы… Вы мне всё рассказали, а если я какая-то не такая…

– Какая-то? – теперь рыжеволосый стряхнул серьёзность и вернул язвительность. Как только у него получается мгновенно меняться? – Ты вся не такая. Поэтому и рассказали.

– Не понимаю…

– Реакцию проверили.

– И как?

– Нормально.

– А если я притворяюсь? И, вообще, вдруг это опасно?

– Кому? Нам или тебе?

– Ну… Я же потолок вам поломала как-то…

– Не как-то, а эльфийской магией. И ты не притворялась. Ни на берегу, ни здесь. Мар, нам сложно солгать, практически невозможно. Ты ничего не знаешь и не понимаешь. Но в любом случае оставлять тебя наверху было нельзя, из всего Аршанса менее всех ты опасна для нас, а от остальных теперь изолирована. Кто и зачем привёл тебя, будем разбираться. Для всех лучше, если это время побудешь под нашим присмотром. А легенда, она и есть легенда. Что в ней правда, а что вымысел? Сможешь определить?

– Я… Нет.

– Пора спать, Мар, доброй ночи.

– Доброй ночи, Маррия.

– Доброй ночи.

Кто бы мне ещё подсказал, как заснуть после этого всего. А ведь заснула!

Проснулась я отдохнувшей и на удивление бодрой. Попыталась определить время суток, но освещение за прозрачными стенами было точно таким же, как вчера, приглушённо-серебристым. Рыбы вели себя как обычно. Наверно. Не знаю я, как они обычно себя ведут. В общем, я решила ориентироваться на собственные ощущения. Ощущения казались вполне утренними. Ребят не было. Была заботливо оставленная рядом с огоньковой пиалкой пачка сигарет. Скатерть-самобранка, которая ресторатор, за семь маленьких бусин обеспечила меня большой чашкой кофе с лимдиком. Временное одиночество было мне на руку. Слишком многое требовало тщательного обдумывания. Я забралась в своё «гнёздышко» и попыталась более-менее разложить по полочкам всю полученную вчера информацию. Получалось плохо. Со всеми моими вопросами и уточнениями пробелов и непонятностей оставалось полным-полно. А ещё чешуйчатый кошмар, мельтешащий перед глазами, изрядно мешал мыслительному процессу. Если вчера, увлечённая рассказом, я их почти не замечала, то сегодня отрешиться от мелькания разноцветных и разноразмерных водоплавающих не получалось. Вот что они здесь расплавались? Других мест нет, что ли?

Пара часов практически бесплодного тасования фактов, аргументов и домыслов привела меня к единственному результату: проснулся информационный голод. Мне неудержимо требовалось узнать что-нибудь ещё. Ребята говорили, что книги и фильмы у них есть. А что это, как ни источник знаний? И может ли быть, что у Ваади они полностью отсутствуют? С одной стороны, шариться по дому в отсутствие хозяев, конечно, неприлично. С другой – мне же предлагали не стесняться? Кажется, предлагали. Ничего лишнего трогать я не буду, только книжки и кино. А с третьей стороны… Как ходить через эти их стены? Почему нельзя сделать нормальную дверь? Я несколько раз внимательно осмотрела прозрачные перегородки. Ничего! Даже намёков на проходы нет. Ещё покурила для успокоения и храбрости, крепко зажмурилась и шагнула. Всё-таки в водных стенах есть своя прелесть. Я даже лоб не расшибла. Мягко так приложилась им об упругую поверхность. Потыкала в неё пальцем. Фигвам, как говорится. Пружинит и не пускает. Для чистоты эксперимента прошла вдоль всей внутренней стены. Лбом больше не рисковала, проверяла руками. Ничего!

Спонтанная зарядка к информационному голоду добавила физический. Пока заказывала яичницу и салат, на сложные блюда я так и не отважилась, меня осенило гениальной идеей. Где-то читала, что в ресторанах к обычному меню прилагается ещё и свежая пресса. А если попробовать? На «Свежую прессу для человеческой женщины» лакмус отреагировал жёлтым. Я довольно потёрла руки: сразу не отказали, значит, есть шанс. Будем пробовать. «Новости Аршанса для человеческой женщины» – жёлтый. «Вестник Аршанса для человеческой женщины» – чёрный. А если так: «Новости Аршанса»? Есть! Получилось! А если подобрать несколько? «Новости Кастании» – чёрный. «Кастания. Информбюро» – чёрный. «Вестник Кастании» – жёлтый. «Кастания. Вести» – синий. Ура, я умная! А если ещё: «Женский журнал»? Синий с первой попытки! Класс! Значит: «Новости Аршанса», «Кастания. Вести», «Женский журнал». Сработало! Однако, цены у них на печатную продукцию не детские: три средних и шесть маленьких бусин. Или она не печатная? Сейчас узнаю. Расплатилась и получила в своё распоряжение две обыкновенных многостраничных газеты и толстый глянцевый журнал. Радости моей пределы нашлись очень быстро. Ни одной знакомой буквы я в них не обнаружила. Ну, хоть фотографии посмотрела. Качественные, кстати.

В первой, самой тонкой, думаю, кастанийской, люди на фото ничем не отличались от привычных мне. Мужчины и женщины, совершенно обыкновенные. Одежда чуть другая, но не так, чтобы очень. Никаких камзолов и кринолинов. Деловые костюмы, строгие платья. Хотя нет, на последней странице имелись уже знакомые селяне в дореволюционных нарядах. Городские виды и обстановка помещений тоже не блистали особой оригинальностью.

Вторая газета в плане иллюстраций оказалась чуть более познавательной. Сразу на первой полосе красовался крайне неприятный тип в гибриде рясы и мантии. Явно что-то вещал, воздев руки к небу. Несколько фотографий повторяли уже виденные. Потом пошли более интересные. Молодые мужчина и женщина с тигрёнком на руках, а на следующей – ребёнок, вцепившийся ручонками в лапы тигров. Оборотни? Красивые. Несколько человек в одинаковой форме окружили низкорослую даму. Солдаты или полиция и гномка? Какая-то серая равнина и размытые фигуры на горизонте. Ещё раз неприятный тип с первой страницы на фоне пустых клеток. Тоненькая девушка, обнимающая берёзку. Дриада или человек? Фото чёрно-белые, цвет волос не определишь. Экипаж, запряжённый шестёркой лошадей, а рядом… автомобиль. Обалдеть! У них и авто есть? Хотя, почему бы и нет? С десяток мелких картинок с украшениями, одеждой и чем-то незнакомым. Реклама – двигатель торговли?

Ой, русалка! Не в газете, живая. Я глаза подняла, а она тут плавает. Совсем рядом. Я замерла, разглядывая живое диво. Темноволосая, с тонкой талией, шикарным бюстом, крутыми бёдрами и хвостом. Из одежды только два крохотных лепестка на груди и цветок за ухом. Дивная дева помелькала у стены, насобирала разных камешков со дна, сложила их горкой, воткнула в середину этого сооружения свой цветок и удалилась из моего поля зрения. Похоже, к Ваади приходила подружка. Скорее всего, постоянная, раз знает, где находится его спрятанный от всех дом. Если это только не русалочья национальная забава: выращивать цветы в камнях. Тут я вспомнила про свой собственный цветок. Роза и бабочка чувствовали себя прекрасно. Вместо одного заказанного стакана воды ресторатор прислал сразу три и взял за это одну маленькую бусину. Я полила свой крошечный сад, понадеялась, что бабочка с питанием разберётся сама, и вернулась за стол. На очереди был журнал.

Самая большая прелесть женских глянцевых изданий – текст в них дело десятое. В первую очередь я обогатилась познаниями в области местной моды, очень, хочу сказать, демократичной. И смогла полноценно рассмотреть представительниц прекрасной половины почти всех народов Аршанса, заодно выяснив пристрастия каждой расы. Самыми консервативными выглядели гномки, оборотни тяготели к большим разрезам и брюкам, дриады предпочитали лёгкие летящие ткани, люди носили всё, а русалки почти ничего и встречались лишь в разделе нижнего белья. В целом же глобальных отличий от моего мира в одежде я не заметила. Красотки-модели демонстрировали наряды на любой вкус. Платья, брюки, блузы, юбки всевозможных фасонов и расцветок. Даже пара-тройка кринолинов затесалась-таки. Обувь однообразием тоже не страдала: от классических лодочек до ботфортов невероятной высоты на такой шпильке, что я не очень представляла, как в них стоять, не то что ходить. Но если что и поразило моё воображение, то это лапти с драгоценными камнями. Может, конечно, это были стразы, но мне они ими не показались.

Потом была статья со множеством снимков той же семьи оборотней, что и в «Новостях Аршанса», видимо какие-то знаменитости. Раздел с различными баночками и флакончиками я пролистнула, полюбовалась причёсками и макияжем, задержалась на маникюре для когтей оборотня в звериной ипостаси, оценила дизайн помещений. Ещё одну статью украшали фото девицы лет восемнадцати на вид в таком минимальном количестве одежды, что до передовых тенденций русалочьей моды ей оставался один шаг. Похоже, чья-то высокопоставленная дочка неплохо оторвалась. Вездесущие папарацци запечатлели её в каком-то явно питейном заведении. На танцполе. В компании десятка молодых людей. В обнимку с огромным волком. То ли заползающую, то ли падающую с лошади. И, наконец, уносимую на плече мужчины весьма внушительных размеров. Следующими шли, насколько я поняла, репортажи с концерта и выставки картин. Потом блок украшений. Следующие страницы я отнесла к разделу знакомств. На них красовались одетые и не очень представители сильного пола людей и оборотней в самых завлекательных позах.

А после лошадей, автомобилей и непонятной техники я увидела их. Эльфы. Шестеро. Три фотографии на каждого. Первая в полный рост, лицом к снимающему. Все в ошейниках и наручниках, босиком, без рубашек, только грубые полотняные штаны. Вторая – со спины, полностью обнажённые, исполосованные безобразными рубцами. Третья – только лица, крупным планом. Идеальные, прекрасные – в моём представлении. Изуродованные жуткими шрамами – в реальности. Рука сама потянулась за сигаретой. Вчерашние рассказы материализовались и получили визуальное подтверждение. Всё-таки услышать и увидеть – разные вещи. Как такое возможно? Превратить в рабов и измываться лишь потому, что какая-то свихнувшаяся дрянь так решила? И все с удовольствием приняли это? Сколько лет длится этот кошмар? Вчера я даже не спросила об этом. Один из эльфов выглядел совсем мальчишкой, лет на шестнадцать-семнадцать, а в глазах такая беспросветная тоска, что мне завыть захотелось. И что-нибудь разрушить. Например, дворец этого, не помню, как его, Умнейшего. Предварительно заперев его самого в эпицентре разрушений. Подлый мерзкий предатель, мразь конченная! Я осторожно, стараясь не коснуться шрамов, словно это могло причинить им боль, дотронулась до каждого лица. Знать бы, как помочь им, всё бы сделала. Но я не знаю. Я ничего не знаю и не умею. Злость, захлестнувшая меня от собственного бессилия, требовала выхода. Первой под руку попалась чашка из-под кофе, ею я в стену и запулила.

– Ничего себе радушный приём! Мар, ты офигела?

Я охнула. Не хватало только поранить своих единственных друзей.

– Фаарр, прости! Тебя задело?

– Размечталась! – он пренебрежительно фыркнул. – Но факт остаётся фактом. Ты чего посудой швыряешься? Её, между прочим, возвращать надо, – поставил чашку на стол и выдернул у меня журнал. – Что тут у тебя? – и тут же сменил тон. – Где взяла?

– Там, – махнула я в сторону ресторатора.

– Откуда узнала?

– Что узнала?

– Что прессу через него заказать можно.

– Догадалась. Я у нас читала про такое.

– А названия? Без точной формулировки он не работает.

– Подобрала, по аналогии с нашими.

– И сразу получилось?

– Не сразу, но получилось. У нас, кажется, много похожего.

– Ладно, пусть так. Что пишут?

– Не знаю. Я только картинки смотрела, а язык не понимаю, ни одной буквы.

– Да? А сейчас, когда я здесь?

Я заглянула в верхнюю газету. Ничего не изменилось, те же самые незнакомые закорючки. Отрицательно помотала головой.

– Забавно. Значит, на письменную речь не действует. Придётся учить.

– Придётся. Фаарр, скажи, что это?

– Это? Женское чтиво: мода, финтифлюшки всякие, сплетни…

– Вот это, – я забрала журнал, открыла на нужной странице и протянула обратно.

– Это? Мар, ты вчера нас, вообще, слушала?

– Слушала, конкретно с ними что? Их продают, да?

– Да, и поверь, не худший вариант. Секс.

– В смысле?

– В прямом. Для сексуальных услуг. Так понятней?

– И кто их купит?

– Откуда я знаю? Кто захочет, тот и купит.

– Какие-нибудь извращенцы?

– Если повезёт, то нет.

– Но скорее всего да. Так?

– Мар, чего ты от меня хочешь? Я ничем не могу им помочь. Нам вообще запретили вмешиваться в дела этого мира. Помогать, мешать, даже советовать – запрещено. Понимаешь?

– Нет! Кто и почему?

– Великие. А почему – они не объясняют.

– А я? Мне же вы помогаете.

– А ты не этот мир, ты не из Аршанса.

– Фаарр! Пророчество!

– Что «пророчество»? Тебе же сказали, оно не запоминаемое, я не смогу его тебе его пересказать.

– Нет, не то. Что кричал Чокнутый Эльф? Дословно?

– Безумный. Что-то типа: «Аршанс не запомнит». Дословно лучше у Вада спросить.

– Ой, а где он? Ему тут подарок оставили. То есть не тут, там, – я указала на стену.

– Знаю. Она сама рядом ждала. Ты её видела?

– Видела.

– Малка, его подружка.

– Красивая.

– Ничего так, и не полная дура. Сейчас немного пообщаются и явится.

– Уже явился. Что за проблемы? – синеволосый, и правда, появился, вошёл сквозь стену.

– Ваади, скажи ещё раз про пророчество, кто его запомнит. Можешь?

– Конечно. «Пророчество! Аршанс не запомнит. Запомнит не Аршанс. Пророчество! Аршанс поймёт. Не поймёт не Аршанс. Пророчество!».

– Вот! «Запомнит не Аршанс» Я – не Аршанс. Я могу его запомнить!

– А дальше: «Не поймёт не Аршанс». Это ты решила не услышать?

– Фаарр, подожди, понимать потом будем, сначала запомним. Пойдём?

– Куда?

– К камню, читать.

– Вот прямо так сейчас и пойдём?

– Ну да!

– Мар, остынь. Пока не выясним, как и кто тебя нашёл и чем это грозит, ты никуда отсюда не выйдешь. Всё, тема закрыта.

Последняя фраза Фаарра звучала так, что отбивала всякое желание спорить. Но…

– А они? – я ткнула пальцем в сторону журнала. – Что с ними будет?

– Конкретно с ними или вообще?

– Конкретно и вообще.

– Думаю то же, что и все последние годы.

– Кстати, Фаарр, а это сколько?

– Вад?

– Сто сорок один год по времени Эскорима.

– Сколько? Это кошмар длится… Что значит «по времени Эскорима»?

– Эскорим – столица Кастании и минимально затронутая взрывом область, в ней течение времени сохранилось, и для координации прочих временных зон используется, как привязка. Вторая такая область…

– Вад, не сейчас – прервал его рыжеволосый.

Ваади замолчал на полуслове. Я напряглась, заранее ожидая новой неприятности. Но Фаарр довольно улыбнулся и скомандовал:

– Пора. Пошли.

Они исчезли. А я забрала журнал и заползла в своё гнездо, курить, рассматривать лица эльфов и плакать.

Вернулись ребята всего через три сигареты, я даже нареветься вволю не успела. Осторожно опустили на пол длинный продолговатый предмет, укутанный в золотистую ткань.

– Мар, выключай свой насморк и вылезай сюда. У нас на всё – меньше часа. Давай-ка посмотрим, что у тебя внутри. Готова?

Знала бы я в чём эта готовность выражается, ответила бы. А так… Выбралась из своего убежища и потопала умываться. Когда вернулась, ткань с вновь доставленного имущества небрежным комком валялась у стены, передо мной стояло, смею догадаться, Зеркало. Формой оно больше всего напоминало силуэт нашей матрёшки. Деревянная рамка красноватого оттенка инкрустирована разноцветными камнями, повёрнутыми к стеклу центральными гранями. А само стекло мерцало, переливалось, разбегалось неровными волнами.

– Минут через пять успокоится, – прокомментировал это явление Ваади. – Не любят они путешествовать.

Волны, действительно, становились всё реже, мерцание и переливы гасли, открывая ровную, чуть замутнённую поверхность.