– Не нужно отказываться от того, что тебе нравится. Ты – хороший боец.
Мужчина остановился и ухмыльнулся ей добродушно, отчего Миа поняла, что она прощена. Мимо них пробегали орущие воины, готовые к купанию, но девушка не двигалась с места, пригвождённая его взглядом и комплиментом.
– Миа! – донёсся до её ушей голос приятельницы.
Бьёрн оглянулся на Аннику, идущую к их паре за руку со своим кавалером, и потопал прочь, но не в воду, а вдоль неё, меряя берег озера неспешным шагом.
– Куда ты пропала? – набросилась на воительницу подруга. – Что это было вообще? Ну и шумихи ты наделала!
Но та лишь пожала плечами. Почему-то не захотелось открывать сердце той, которая сегодня лишила Бьёрна компаньона. Вместо этого она решила задать более актуальный вопрос.
– Почему все бегут в воду?
– Это обряд завершения «Кругов», – ответила Анника. – Все ныряют в озеро.
– А почему Бьёрн не купается? – заметила Миа невдалеке знакомую фигуру, поглядывающую то на их компанию, то на пловцов.
– Он не умеет плавать, – сообщил Айварс. – Идёт на дно, как топор. Его в первых «Кругах» вылавливали и откачивали, в лазарете пролежал неделю.
Странный непобедимый воин, боящийся воды. Миа смерила его продолжительным взглядом, уже не смущаясь и не страшась глаз бойца, и тот ответил ей взаимностью. Косые лучи золотистого солнца, лежавшего почти у горизонта, освещали его со спины, отчего возникало ощущение, что мужчина горит изнутри.
– Мне тоже нужно купаться? – спросила принцесса, отрываясь от его глаз.
– Как хочешь, – махнул рукой Айварс. – Это давняя традиция, за её неисполнение не наказывают.
Девушка подумала, вздохнула и принялась стягивать сапоги и пояс с ножнами.
– Ты серьёзно? – не поверила Анника. – Полезешь в озеро?
– Что в этом такого? Это же традиция.
– Ни одна девушка поселения не купается, это вроде как не принято.
В голосе подруги сквозили нотки пренебрежения и даже брезгливости, отчего Миа поняла, что Аннике ни за что не быть воином. Всё её естество претило самому смыслу битвы и войны, что странно, ведь жила она в поселении самых отпетых вояк Хэлвегарда.
– Я сегодня не девушка, я боец, – открестилась Миа.
Последние участники «Кругов» уже вылезали на сушу, и принцесса вошла по колено во взбаламученную у берега воду. Кто-то её подначивал скорее прыгнуть с головой, кому-то идея пришлась не по душе, но решение принято, отступать – глупо.
Тремя крупными прыжками она врезалась в гладь и нырнула.
И тут произошло нечто странное. Миа оказалась на такой глубине, которой, она ручалась, не могло быть у берега. Она ясно видела толщу воды перед собой, простирающуюся голубоватым сиянием на далёкое расстояние, словно девушка зависла возле дна по центру озера. Более того, ей для этого не требовалось дышать!
Совершенно обескураженная, она уставилась на свои руки, отливавшие голубоватым светом, и почувствовала шевеление расслабленных от хвоста волос за спиной, перебираемых лёгким подводным течением. Чудеса, да и только. Миа прикрыла глаза и почувствовала себя прекрасно на глубине. Вакуумная тишина подводного царства умиротворяла её, успокаивала и баюкала, а обжигающий холод анестезировал все боли и переживания. Блаженная улыбка заиграла на её губах, и девушка закричала во всю свою мощь, разнося вибрацию звука по толще воды. Непередаваемое состояние! Она попала в свою стихию, была хозяйкой этого места!
Сказка длилась недолго. Вдруг её резко выбросило из озера, и купальщица оказалась на берегу. В легких была вода, и девушка закашлялась, перекатившись на бок. Её голову и шею тут же подняли повыше две пары тёплых рук, а вокруг запричитали многочисленные голоса.
– Миа, боже, ты нас ужасно напугала! – воскликнула сидевшая возле подруги Анника. – Что случилось? Ты не умеешь плавать?
– Прекрасно умею! – удивилась она, усаживаясь поудобнее на прохладной земле.
Десяток мужчин и пара женщин окружили её тело, затянутое в мокрую одежду. В нескольких шагах она увидела Айварса и Бьёрна. Последний смотрел на неё в упор, как и всегда, но тут его взгляд говорил о чем-то большем, неужели беспокойство?
– Принесите ей пледы и горячее питьё, – раздался чей-то голос рядом.
– Я не замерзла, – выдала принцесса чистым тоном. – Что стряслось? Почему вы все столпились вокруг меня? Я в порядке.
– Миа, ты пошла на дно, едва нырнула, – выдала подруга.
– Она не пошла на дно, – не согласился один из старших полевых, присаживаясь к ней на одно колено. – Она вышла из тела.
Он уставился на девушку серьёзным взглядом бывалого воина, понимающим её состояние лучше самой купальщицы, отчего та растерялась вконец.
– Что? – промямлила она. – Как это?
– Где ты была? – вопросил полевой.
– В озере.
– Просто в озере?
– Да, – кивнула Миа смелее. – На дне. Там глубоко, но тихо и спокойно. Мне там было очень хорошо, я будто вернулась домой. Что? Почему вы все на меня так смотрите?
– Расскажи ей, Скегги, – попросил кто-то бородатого полевого.
Тот глубоко вздохнул и, удостоверившись, что с девушкой всё в порядке – даже озноб не берёт, начал рассказ под пристальными взглядами собравшихся.
– Это инициация воина, Миа. Мы все, особенно полевые, проходили подобное после битв, абсолютно нормальное явление. Для мужчины, – добавил он очень весомо и строго, словно девушка снова нарушила правила. – Боец северных земель сражается неистово, обладает небывалой мощью в бою, а по его окончании уходит в своё место силы, чтобы восстановиться. Со стороны это выглядит как глубокий сон. У каждого из нас своё место, и каждый испытывает то же самое, что ощутила сегодня ты. Всем из нас нужно разное время для восстановления, но… Я никогда за свою жизнь не видел, чтобы подобное происходило с женщиной!
Миа ещё повертелась по сторонам, вглядываясь в лица собравшихся, однако все они отводили глаза. Кроме одного человека. Бьёрн смотрел на неё очень внимательно и напряжённо, время от времени говоря что-то стоявшему рядом Айварсу. Хотела бы она знать его мнение на этот счёт, но Бьёрн был слишком далеко для приватного разговора.
– Что это значит? Что мне дальше делать? – пролепетала она.
– Идти свой путь – становиться воином, – твёрдо подвёл итог Скегги.
Лето в Хэлвегард ворвалось внезапно. ещё вчера казалось, что оно не наступит никогда, но вот деревня проснулась в буйстве зелени и трав, вместо привычных голых ветвей и жидких ниток росточков. Всё внезапно заколосилось, зацвело, раскрыло пышные объятия. Кроны лиственных деревьев распушились и заслонили почти весь небосвод, и солнце едва справлялось, чтобы пробиться сквозь них к остальным ярусам биоценоза. Кусты крушины, орешника и дикой вишни дополняли шелестящий ансамбль, не желая упустить ни минуты тёплого лета. Поляны и мелкие тропы поросли высокой травой, сквозь которую пробивались яркими пятнами маки, дикая гвоздика и пижма. Высокими сиреневыми свечками возвышались стройные люпины, тоже спешащие жить, пока первые морозы не сковали землю льдом.
В поселении бьярнваров начались заготовки трав и урожая. Часто стало невозможно найти тех или иных людей, потому как они ушли в поля, только без щита и меча, но с серпом или топориком для веников и дров. Походы можно было выбрать на любой вкус: хоть в поля с иван-чаем и душистыми приправами во главе с Фреей, поварихой таверны, хоть на плантации хлопка, конопли и крапивы под присмотром Каисы, владелицы ткацкой мастерской. Можно было отправиться на сборы лечебных трав и снадобий с Дэгрун, либо на поиски кореньев и корнеплодов с Гердой, в отряде которой было и несколько мужчин. Редкость, потому как мужчины обычно уходили по дрова или на охоту, либо вообще снаряжали повозку с собранным товаром, собирали команду и уезжали к соседям торговать.
Поселение то и дело бывало пустынным, лишь изредка из огородов торчали фигуры возделывателей культурных растений. Анника прибилась к Каисе и теперь всеми силами впитывала знания о волокнах и ткачестве, очевидно, избрав свой путь. Её Айварс снова сбежал в поход, но девушка горячо заверяла, что тот ушёл на заготовки, не понятно, кого уговаривая, Мию или себя. Сама же Миа закономерно выбрала компанию старухи-травницы, единственная из поселения.
– Ты меня удивила, дорогая, – расплылась Дэгрун в тысяче счастливых морщинок. – Я почему-то была уверенна, что ты уйдешь с Гердой.
– У Герды и так помощников масса, – отмахнулась Миа. – Как же ты одна справляешься? Ты ведь готовишь снадобья на всю деревню, неужели они не понимают важности целительства?
– Я тебя предупреждала, что люди меня избегают. Я странная. Болтаю что-то о гармонии, извиняюсь у матушки-земли, выкапывая корешки. С камнями разговариваю. Это выглядит со стороны дикостью, но мне это только на руку. Иначе все бы были целителями, как один, и на меня бы упал спрос.
Принцесса рассмеялась коммерческому настрою акушерки, но вскоре узнала, что не всю грязную работу берёт на себя сгорбленная старушонка. Часто Дэгрун нанимала молодёжь для массовых заготовок, либо выкупала сырьё для дистилляции или отваров у тех же самых Герды или Фреи. Сама же Дэгрун занималась действительно странными вещами. Она ходила в непролазные чащи и выбирала самые удивительные грибы и ягоды, одиночные, которые никто не брал.
