Вскоре пролетел воробей, вылетевший из воды. Акамнатх заявил перед царем: «Если с этим телом, которое находится рядом с вашим величеством, я попытался бы пойти по воде, я мог бы только утонуть, но в образе птицы я прошел». Великий Мулана Джами говорит:
«Мир со всеми духами и телами,
Это некий человек, которого зовут «Мир»».
Говорят, что Акамнатх пошел в Каабу (в Мекке) и осмотрел это здание; он спросил кого-то: «Где хозяин дома?» Этот человек остался в изумлении. Они открыли ему дверь дома Божия; Акамнатх повторил вопрос и не получил от них ответа. Затем он крикнул: «В этом здании нет хозяина дома: это место небезопасно». Наконец, он осведомился у людей, почему идолы, бывшие в этом доме, выброшены, один ответил: «Потому что идол – дело рук человеческих, и потому что формам людей, которые сотворены, не должно поклоняться». Акамнатх заметил: «Этот дом тоже является делом рук человеческих, и любая форма в нем является формой человека, и трудом людей, которые сотворены; нужно ли ему поклоняться?» Услышав эту речь, они заключили его в тюрьму; но на следующее утро пленника не нашли: Акамнатха не было. Наконец, вернувшиеся из паломничества увидели его в Индостане.
«Может быть, мы найдем его там, в храме идола,
Того друга, которого мы потеряли в монастыре».
V. О тех, кто исповедует учение Санкхья[161 - Система философии, в которой точность расчета соблюдается при перечислении ее принципов, называется Sank’hya; этот термин понимается как означающий, в соответствии с обычным значением Sank’hya, «число» и, следовательно, предполагается его аналогия с пифагорейской философией. Но это название может означать, что это учение основано на применении суждения, ибо слово, от которого оно образовано, означает «рассуждение» или «размышление»; и эта интерпретация его значения подтверждается отрывком из «Бхараты», где говорится об этой группе философов: «Они осуществляют суждение (Sank’hya), и обсуждают природу и другие двадцать четыре принципа, и поэтому называются Sank’hya» (Коулбрук о философии индусов, «Transact. of the R. A. Soc. of Great Br. and Irel.», «Труды Королевского азиатского общества Великобритании и Ирландии», Т. I. Ч. I. с. 20).]
Говорят, что есть два способа существования, или что существование разделено на две части: одна есть истина, которую они интерпретируют как Пуруша[162 - Пуруша, в соответствии с книгой «Законы Ману» (l. I. sl. 11), принимается как «божественный человек», или как сам Брахма; вообще это слово обозначает воплощенную душу.]; другая – иллюзия, называемая ими Пракрити[163 - Пракрити – это слово высочайшего значения у индуистских философов. В своем точном смысле оно означает «то, что первично», «то, что предшествует тому, что сделано»; от pra «до» и kri «сделать». Пракрити Sank’hya – это первичная, тонкая, универсальная субстанция, претерпевающая изменения благодаря своей собственной энергии и по особому мотиву, благодаря которому она проявляется как индивидуальная и формальная субстанция, изменяющаяся в соответствии с преобладанием качеств, которые уравновешены и инертны в родителе, и неравномерны и активны в потомстве (см. «Sank’hya Karika», перевод Коулбрука, комментарий профессора. Уилсона, с. 80—83). Автор «Дабистана» в приведенном выше отрывке приписывает Пракрити значение, принадлежащее майе, «иллюзии». Санкхья обычно не смешивает значения этих двух слов, поскольку они утверждают реальность существующих вещей; но ведантисты и пуранисты (или последователи Пуран) рассматривают творение как заблуждение или как игру Творца, то есть как Майю. Пракритти переводится Колбруком как «природа», иногда как «материя». Профессор Лассен переводит это слово как «производительница».]. Пракрити есть причина мира, и Пуруша, будучи от недостатка знания и путаницы разума смешанной с Пракрити в мире, окружена и пронизана этим несоответствием. Считается, что пять несовершенств привязываются к Пуруше, которые они называют панча калушани[164 - Pncakalusani.], «пять недостатков или грехов»: 1. Авидья[165 - В персидском тексте есть avdya, audija.]; 2. Ишмата[166 - Asmta, Ismata, возможно, Ishmata, «желание», от Ish, «желать».]; 3. Рага[167 - Raga, психическая привязанность в целом.]; 4. Двеша[168 - В оригинале есть dvysh, davish.]; 5. Авивечана[169 - В Калькуттском издании читается как abhvishh, абхвеша. Я вынужден заменить это на avive cana и должен отметить, что исходный текст здесь, в его наименованиях и определениях, оказывается более неверным, чем в других местах. Согласно хорошо известному учению Санкхья, препятствиями разума, которые здесь следует указать, являются «заблуждение, тщеславие, страсть, ненависть и страх»; которые по отдельности называются темнотой, иллюзией, крайней иллюзией, мраком и кромешной тьмой (Перевод R.A.S., т. I, с. 33).].
Авидья означает у них, что они верят, что тело и чувства являются душой; авидья не знает ни начала, ни происхождения; ишмата означает личность, индивидуальность и эгоизм; рага – это склонность к тому, что приятно; двеша, «ненависть», состоит в том, чтобы придерживаться своего собственного мнения и осуждать мнение других как порочное; авивечана относится к действию или бездействию со страстью. Пять только что перечисленных недостатков удерживают Пурушу, «воплощенную душу», в беде; но, когда ум становится чистым, эти пять страданий изгоняются. После очищения сердца все качества дурные и порочные приобретают чистоту, а качества, называемые ими вриттая[170 - Vrttayah.], бывают четырех различных видов: первый, митрата[171 - Mitrata, дружба.]; второй, каруна[172 - Karu?a, нежность, жалость.]; третий, мада[173 - Mada, радость, удовольствие.]; четвертый упекша[174 - Upeksa, выносливость, терпение.]. Митрата – это дружба с праведниками и благосклонность к честным людям; каруна означает заботу о благе дружественных и помощь угнетенным; мада состоит в том, чтобы наслаждаться тихим счастьем всех творений Бога; упекша означает не использовать грубые слова против тех, кто делает зло. Они называются чатур вриттайа, или «четыре качества», которые держат сердце в подчинении и не позволяют ему видеть что-либо еще; и именно благодаря существованию этих четырех способов действий пять ранее упомянутых страданий уничтожаются, а также все, что их привлекает, и удачливый человек, освобожденный от этих пяти недугов, достигает сатья-локи. И так интерпретируется появление форм Пракрити и Пуруши в сердце; знаток этого состояния умеет отделять их друг от друга и становится мудрым; с этим знанием Пракрити исчезает, после чего, обретя Пурушу, или истинное знание самого себя, которое понимает душа, человек становится удовлетворенным и счастливым. Согласно этому учению, пять элементов выводятся из Пракрити.
Это суть веры Sankhya[175 - Это изложение философии Sank’hya может показаться очень неполным в целом и неверным в некоторых приведенных подробностях. Я перечислю основные категории этой философии, которые с небольшими вариациями приняты всеми школами индуистской философии и на которые постоянно ссылаются.(См. цитируемую работу «Sаnk’hyа Kаrika», переведенную Коулбруком и прокомментированную профессором Уилсоном, с. 16 – 17, и в других местах.)]. В Малом Гуджарате, в районе Пенджаба, автор этой работы видел Атмачанда и Махадео, которые, по его словам, принадлежали к Sankhya. По их мнению, Пракрити есть природа, а Бог есть проявление природы, и все земные и небесные тела существуют благодаря Ему, и они говорили: «Что дает зелень терновым головкам, разве не природа?»
VI. О йогах и их доктринах
Эта религиозная группа полагает, что Ишвара, или необходимое бытие, существует, это принцип разума, не имеющий себе равных, не уменьшающийся и не увеличивающийся. На языке индусов означает[176 - Ish.] Господь, и без Иши все есть не что иное, как джива[177 - Jiva.], то есть «падшее»; на их языке джива означает «жизнь»; они считают Иша творцом всего мира и творцом всех элементов; Его святое существо свободно от забот, болезней и нужды и находится вне круга трудов и деятельности; то есть, что это святое существо не хочет и не настаивает на каких-либо религиозных обрядах, таких как омовение и тому подобных; Его знание парит выше и объемлет все сущее; Он Господь, и никто, кроме Него, не наделен верховной властью; смерть и боль никогда не приближаются к Его существу, которое не имеет ограничений. Дживой, «жизнью», называют они то, что находится в оковах забот, в узах немощи, под гнетом боли, в темнице трудов и деяний и подчинено контролю других, без власти над собою. Эта жизнь на самом деле не материальна и не телесна; только по неведению она считается единой с телом; и тело предполагается ими вращающимся в круге материальных форм; по необходимости времен и периодов жизнь покидает труды тела и переходит в другую структуру, и таким образом она мигрирует. Без абхасайоги[178 - Abhyasayoga, практика частого и многократного созерцания какого-либо божества или абстрактного духа, многократное воспоминание и т. д.], душа не может быть освобождена от оков материального мира, и из тюрьмы того, что телесно, и йога[179 - Yoga?, среди множества значений имеет значение «религиозное упражнение».], на языке ученых индусов означает «союз» или «приобретение»; абхьяса[180 - Abhyasa, означает, собственно, «постоянное, вечное повторение».], «владычество вечной сферы», означает обладание наслаждением от желаемого объекта; и цель йоги состоит в том, чтобы сердце постоянно хранило память о Боге и чтобы никакому постороннему предмету не позволялось войти в этот Иерусалим, то есть в дом Божий. Знаток этого союза с искомым объектом насчитывает восемь его частей, которыми являются: 1. Яма[181 - Yama, религиозное ограничение или обязательство.], 2. Нияма[182 - Niyama или niyama, любые религиозные обряды, добровольно практикуемые.], 3. Аасана[183 - Asana, сидение в определенной позе, как принято у преданных; перечислено восемьдесят четыре вида.], 4. Пранаяма[184 - Pranayamah, своеобразное дыхание через ноздри во время мысленного повторения имен или атрибутов какого-либо божества.], 5. Пратьяхара[185 - Pratyaharah, абстракция; бесчувственность; сдерживание органов, чтобы быть безразличным к неприятному или приятному возбуждению.], 6. Дхарана[186 - Dharanam, стойкость; удерживая ум собранным, дыхание приостановленным и все естественные потребности сдерживаемыми; устойчивая неподвижная абстракция.], 7. Дхьяна[187 - Dhyanam, медитация; отражение; мысленное представление личных качеств божества, которому адресовано поклонение.], 8. Самадхарана[188 - Samadharana, см. дхарана; сама – нечувствительный.]. Яма состоит из пяти частей:
1. Ахимса[189 - Ahi?sa, непричинение вреда, одна из основных добродетелей большинства индуистских сект.], то есть, никому не причинять вреда и не убивать никого, кроме больших диких зверей.
2. Сатьям[190 - Satyam.], или «истина».
3. Астеям[191 - Asteyam.], то есть не красть и не грабить.
4. Брахмачари[192 - Brahmacari, религиозный ученик, аскет определенного класса.], или держаться подальше от женщин и любых сношений с ними, и спать на голой земле.
5. Апраграха[193 - Apragraha.] то есть ничего ни у кого не просить и никогда не брать ничего, кроме того, что приносят без просьбы. Нияма, вторая из восьми частей, делится также на пять видов: 1. Тапаса[194 - Tapasa.], то есть «благочестивый аскетизм»; 2. Джапа[195 - Japa, бормотание молитв.], или «поклонение посредством четок, полос ткани, восклицаний, мысленного или громкого повторения имен и атрибутов Бога»; 3. Сама[196 - Sama.], что означает «спокойствие и удовлетворение»; 4. Сучи[197 - Suaci.], или «чистота, святость, совершенство»; 5. Иша-путча[198 - Isapuja.], «поклонение и хвала Богу». Асана, третья из восьми частей йоги, означает «сидение в определенной позе», различные виды которой используются среди них. Пранаяма, четвертая часть, состоит из «вдохов и выдохов в соответствии с установленным методом и фиксированным правилом». Пратья хара, пятая часть, означает «изъятие сердца из всех желаний и влечений пяти чувств; и воздержанность от всех видов похоти, от вида красоты, запаха розы и сандала, а также от всех материальных и внешних удовольствий». Дхарана[199 - См. значение дхараны, взятое из «Словаря» Уилсона, и примечание 6, с. 125.], шестая часть, подразумевает, что «в сердцевине конусовидного дерева, которая является центром лона и которую люди в Индии сравнивают с цветком пруда (лотосом), сердце имеет постоянное жилище; то есть охраняют его в том месте».
Дхьяна, седьмая часть, – это памятование о Боге Всемогущем. Самадхарана, восьмая часть, означает, что сердце, привязанное к трудам для Бога, забывает о трудах мира таким образом, что в его присутствии, обращенное к нему, оно остается поглощенным им и чувствует себя освобожденным от всех внешних чувств и удовлетворенным. Мудрый, который доводит эти восемь частей до высокой степени совершенства, слышит и видит как будто издалека; его чистое знание возвышает его; и он становится сильным в науке йоги, которая есть наука союза с желаемым объектом; всещедрый Бог смотрит на него с состраданием и отбрасывает все боли, все болезни, все нужды и все недостатки из его существования. Согласно верованиям этой группы, именно путем достижения этих восьми условий достигается мукт, что означает «освобождение».
В этом суть учения йогов; теперь я расскажу кое-что об мнениях и действиях тех, кто был замечен как исповедующий доктрину йоги. Класс йогов хорошо известен в Индии, а йога на санскрите означает «союз». Они верят, что соединяются с Богом, которого называют Алока[200 - Aloka, Небеса.], и согласно их верованиям, он божество в совершенстве; кроме того, его существо должно почитаться под именем Горакхнатха[201 - Gorakhanatha, имя, принятое классом йогов («Словарь» Уилсона, sub voce, natha).]; таким же образом, Маххенаэрнат[202 - Возможно, Macarcika Natha, Мачарчика Натха, «господин совершенства или счастья».] и Чоренгинат[203 - Вероятно, Cudankanatha, Chudanka Natha, «повелитель украшения на макушке».] есть великие личности или святые.
Они считают Брахму, Вишну и Махадева второстепенными божествами, но как последователи и ученики привязаны к Горакхнатху; таким образом, некоторые посвящают себя тому или иному божеству.
Эта религиозная секта делится на двенадцать классов, а именно[204 - Профессор Уилсон (см. его «Очерк о религиозных верованиях индусов», в XVI томе As. Res., с. 1 – 136) перечислил религиозные группы индусов, как они были описаны автором «Шанкара Виджая», вероятно, в VIII веке нашей эры, к которому он добавил перечисление нынешних подразделений этого народа, состоящего из трех больших классов: вайшнавов, шиваистов и шактистов. В «Дабистане» можно найти очень мало названий этих групп, хотя оба произведения в целом сходятся в изложении мнений, обрядов и обычаев различных религиозных групп; очертания их систем, по-видимому, оставались неизменными по крайней мере в течение последней тысячи лет, какие бы изменения ни претерпевали в деталях.]: Сатьянатх, Айипанти, Кашьяпа, Вайраг, Натири, Ардханари, Наяри, Амаранатх, Кам-хибдас, Джоли ханди, Тарнакнатх, Джагар прараг; они называются панти нек, «хорошие верования», а панти означает «племя, группа»[205 - Панти происходит от санскритского pantin, пантин, «тот, кто идет дорогой». Этот термин встречается только в слове paripanthin, пари-пантхи, «противник».]. По их мнению, вожди всех религий, религиозных групп и верований являются учениками пророка и святого Горакхнатха, и все, что они имеют, они имеют, благодаря ему. Они верят, что Мухаммед (мир ему) также был учеником и последователем Горакхнатха, но из страха перед мусульманами они не осмеливаются заявить об этом; они говорят, что Баба Рин хаджи, то есть, Горакхнатх, был приемным отцом пророка, который, получив августейшую миссию, принял образ йога с возвышенного пути истинной веры; и очень многие из них соглашаются с мусульманами в постах и молитвах и совершают некоторые действия в соответствии с религией этого народа. Йоги не знают запрещенной пищи; они едят свинину, как индусы и назаряне, и коровье мясо, как мусульмане, и так далее; они также убивают и едят людей, по обычаю акмиан, о чем будет сказано ниже; и они пьют вино, как гебры. Есть некоторые из них, которые, смешав свои выделения и профильтровав их через кусок ткани, пьют их и говорят, что такой поступок делает человека способным на великие дела, и притворяются, что знают странные вещи. Они называют исполнителя этого действия атилия, а также агхори. Несмотря на то, что все они являются учениками Горакхнатха и придерживаются его учения в общих чертах своей веры, однако некоторые следуют путем тех, кто присоединился к двенадцати подразделениям Йоги.
У них очень почитается управление дыханием, как это практиковалось у парсов Азаром Хушангом и царями этого народа. В «Bastan namah» говорится, что Афрасиаб, сын Пашанга, был силен в управлении своим дыханием, и именно благодаря этому умению, когда он вырвался из рук Аабада, он спрятался в воде. Эта история хорошо известна[206 - Согласно «Шахнаме», Афрасиаб после многих сражений уступил удаче Кая Хосрова. Царь Турана сбежал к горе Берда, где спрятался в пещере. Случилось так, что Хум, потомок Феридуна, жил отшельником в той же пустыне: там он услышал ночью жалобный голос, в котором вскоре узнал голос Афрасиаба. Отшельник не погасил мстительную страсть в своей груди; он схватил и связал беглого царя и повел его, чтобы передать в руки Кая Хосрова. На берегу большой реки Хум, охваченный чувством жалости, он ослабил путы своего пленника, который воспользовался этими несколькими мгновениями свободы, чтобы сбежать, и нырнул в воду, где он оставался скрытым, как сказано выше, так что его нельзя было обнаружить. Кай Хосров, тем временем прибыл, чтобы лично забрать великого пленника, Хум посоветовал царю подвергнуть Горшивеза (брата Афрасиаба), который также был пленником в его руках, жестоким пыткам, чтобы стенания страдальца могли вытащить Афрасиаба из воды. Эта уловка удалась, и Афрасиаб был убит мечом Кая Хосрова.]. Среди индусов и парсов йезданиан ничто не почитается выше этого. Я говорил кое-что об этом обычае, когда рассказывал о парсианских сипасианах; в этом месте я сообщу об этом подробнее.
Эта наука о дыхании – придумана. Йоги, саньяси, индусы и тапаси говорят, что когда кто-то имеет намерение овладеть своим дыханием, он самым строгим образом воздерживается от общения с женщинами, от употребления в пищу соли и всего горького и кислого, а также от тяжелого труда. Затем, стремясь к этой цели, он узнает, что от места сидения до макушки головы есть семь отделов тела, которые азарийцы называют хафт хан амехи, «семь мест соединения», а йоги, сапта чакра[207 - Sapta cakrah. В лучших трактатах индуистских философов мы находим перечисление только шести чакр, или «кругов»; это следующие: 1. Муладхара, «место около лобка»; 2. Свадхстана, или «пупочная область»; 3. Манипура, «ямка желудка» или «эпигастрий»; 4. Анахата, «корень носа»; 5. Вишудха, «впадина между лобными пазухами»; 6. Аджначакра, «родничок, или соединение венечного и стреловидного швов». Этим чакрам или подразделениям приписываются различные способности и отношения с божествами и физическими элементами.], «семь кругов». Первая чакра – в области около лобка, похожая на цветок с четырьмя лепестками; индусы называют ее муладхара[208 - Muladhara.]. Выше находится место, которое индусы называют мантар[209 - Manthara, «взбивалка».], а арабы d?akara, и это вторая область. Третья – около пупка, из центра которого исходит канал огненного цвета, называемый у индусов набхи-чакрой[210 - Nabhicakra]. Четвертая область – около сердца, она называется индусами манипурам[211 - Manipura.], и она подобна цветку с двенадцатью лепестками. Пятая – около дыхательного горла, на языке индусов канта[212 - Kan?a.]. Шестая – в промежутке между двумя бровями, на санскрите – бхува[213 - Bhuva.]. Седьмая чакра – в области макушки, ее индусы называют брахмандой[214 - Brahmanda, означает «яйцо Брахмы», с которым сравнивается земля и, возможно, как указано выше, голова.]. Следует знать, что в этих областях есть много каналов, среди которых три, как основные, должны быть выделены: один находится на правой стороне, «солнечная жила», другой – посередине, «земная», третий – слева, «лунная»; эти жилы называются на языке индусов адитья, панкила и сомана[215 - Aditya, Pankila, Somana.], а на персидском языке махна, мина и мана[216 - Эти слова имеют в персидском словаре значение, отличное от того, которое им приписывалось выше, и кажутся техническими терминами, относящимися к учению какой-то секты.]. Одна из трех жил самая большая, а именно та, которая проходит от середины спины направо от позвоночника, разделяется за ним на две ветви, одна из которых достигает ноздри справа, другая – слева; дыхание и ветер исходят от них, и воздух, исходящий из этих жил, простирается во время бодрствования человека до двенадцати пальцев в длину, во время сна – до тридцати двух, а во время соития – до шестидесяти четырех пальцев; этот воздух и дыхание они считают основой жизни, и этому предмету ученые сипасиане и индусы придают большое значение. Они верят, что ветер бывает десяти видов; но что, по их мнению, необходимо знать, так это высший и низший ветры, которые индусы называют Прана и Апана[217 - Prana, прана, – это дыхание, выдох и вдох. Apana, апана, – метеоризм, крепитация. Помимо этих двух ветров, индусы называют еще три ветра, а именно: Джамана, отрыжка, которая, как предполагается, необходима для пищеварения; Удана, проходящая из горла в голову, это пульсация артерий в голове, шее и висках; Вьяна, распространяющаяся по всему телу; это пульсация остальных поверхностных артерий и периодическая отечность внешних частей тела, указывающая на наличие воздуха в коже (см. «Vedanta Sara», издание Калькутты, с. 9; и «Sankhya Karita», цитируемая работа, с. 105).], а персы Алайи и Пасайи. Эти два ветра взаимно притягиваются друг к другу, при произнесении «хан» дыхание выходит наружу, а при произнесении «са» оно уходит внутрь; и это происходит во время молитвы, без помощи движения языка; когда они фиксируют название, оно становится ханса, и они говорят также хамса: индусы называют его аджапа[218 - Japa – это особая мантра, или мистическая формула, используемая тантристами, сущностью которой являются звуки H и S, поэтому она называется ханса-мантрой.], то есть, произносимое без помощи языка, а по-персидски оно называется даманибад, или «шум ветра». Над чакрой в области лобка выходит тончайшая жила; от вершины стебля цветок, яркий и подобный золоту в красноте, раскрывается из восьми корней, и после того, как из этого источника поднимает свою головку и берет направление ввысь, к макушке, он там закрывается: это индусы называют Кундали[219 - Kundali.], «змея», а персы – рухен мар и раушибар, а путь жилы к голове – посередине. Когда кундели просыпается, чтобы вдохнуть от возвышенного чувства, она поднимается к макушкуе головы; точно так же, как нить проходит через игольное ушко, она проходит через указанное отверстие к макушке головы. Если ты хорошо знаешь этот метод, ты понимаешь и способы сидения, один из них мы упомянули в разделе о сипасианах; в этом месте мы дадим дальнейший рассказ об этом предмете. Наиболее одобренный способ сидения [асана] – это тот, который индусы называют Маха-асана[220 - Maha asana.] и Сада-асана[221 - Sada asana.], то есть «сидеть как возвышенный, зрелый и совершенный», у персов – Санишин. Способ этот такой: пятка левой ноги ставится у отверстия заднего прохода, а пятка другой ноги поднимается прямо к лобку и к груди; глаза, не мигая, направляются в точку между бровями, затем в движение приводится чакра около лобка; нижний ветер тянется вместе с верхним по направлению к верхним частям тела и поднимается постепенно, пока не достигнет головы. Мы объясняли способ выполнения вдоха в разделе, посвященном сипасианам. Втягивание воздуха начинается с левой стороны, через левую ноздрю, для выпуска через правую ноздрю; когда воздух выходит справа, он также проходит через правую ноздрю, и испускается нижний ветер; это действие называется у индусов Пранаяма[222 - См. об этом, т. I. c. 80.] и Аферасдам, то есть, «поднятие дыхания», у персов. Практикующий, делая вдох с левой стороны, формирует образ Луны, то есть, он помещает диск Луны слева, а диск Солнца справа. Некоторые сипасиане представляют образ одной из семи планет на каждом этапе своего поклонения. Этот метод пользуется большим уважением у индусов при всех молитвах и религиозных упражнениях; говорят, практикующий его получает способность летать; он никогда не болеет, свободен от смерти, от голода и жажды; в «Рамзитане» персов говорится, что благодаря этой силе Кай Хосров все еще жив. Сипасиане и историки рассказывают, что тот, кто доводит этот процесс до совершенства, поднимается над смертью; пока он остается в теле, он может покинуть его и снова воссоединиться с ним; он никогда не болеет и годится для любых дел. Говорят, что Кай Хосров, когда он достиг совершенства в своей преданности, почувствовал, что его сердце отчуждено от существования в этом мире; он избрал уединение от людей и, отделившись от этого тела, соединился с бестелесными существами и обрел вечную жизнь. Индусы считают, что всякий раз, когда человек совершенствует себя в этом действии, Брахма, Вишну и Махадев не имеют власти над ним, но он управляет ими. По мнению большого числа индусов, именно это совершенство олицетворено в трех божествах, а именно, Брахме, Вишну и Махадеву; и многие верят, что тот, кто становится мастером этого процесса преданности, сливается с самим Богом. Индусами и персами на эту тему было сказано и написано много. У сипасиан есть книга под названием «Sanyal», в которой много говорится об этом предмете, и лучшей книги на эту тему не существует. Есть и другие труды – это труды Зардушта, а также «Саруд-и-мастана» и им подобные, в большом количестве, которые я видел. Среди индусов подобные трудов предостаточно, например, сочинение Атмы Рамы, йога, известного под именем Бахет Барванг, книга Горакха Сингха, составленная Горакхнатхом, и книга Амбарета Канта. Автор «Дабистана» говорит: «Я видел Амбарета Канта, который также перевел свою работу на персидский язык под названием „Хуз уль Хайат“. Там приведены изречения Горакхнатха, которые, как предполагается, принадлежат пророку Хизару и Мачиндеру Йонасу; но эти речи, согласно Амбарату Канту, не оригинальны; на самом деле они принадлежат Горакхнатху, поскольку, по мнению йогов, Брахма приходил и уходил несколько сотен тысяч раз, а Горакхнатх оставался». Что касается Йоги, то в этой книге нет о ней никаких дополнительных объяснений.
Говорят, Балик Натха, кающийся грешник, был царского происхождения и достиг великого совершенства в Йоге; он мог управлять своим дыханием в течение одной недели и, прожив сто двадцать лет своей жизни, не потерял своей силы. Я слышал от мобеда Хушияра, автора нескольких книг, что в 1028 году хиджры (1618 г. н.э.) он привел меня к нему и попросил благословить меня. Тогда Балик Натх произнес надо мной: «Этот мальчик обретет знание о Боге».
Серуд Натх, потомок Хумаюна, был благородного происхождения. Достигнув в молодости мастерства в этом искусстве, он мог управлять дыханием в течение двух дней. В 1048 году хиджры (1638 г. н.э.) автор этой работы видел его в Лахоре.
Санджа Натх из секты Айи был человеком, достигшим совершенства в управлении дыханием; люди причислили его к лику святых и сказали, что прошло семьсот лет его жизни, а его волосы все еще не поседели; в последний упомянутый год его видели в Лахоре.
Сурадж Натх достиг большого мастерства в управлении дыханием; уже несколько лет он избрал уединение в Пешаваре и занимается своими делами. Люди думают, что его возраст немногим меньше, чем только что было указано. Автор этой работы посетил его в 1055 году хиджры (1645 г. н.э.) и увидел нескольких йогов, описание которых не может найти места в этой книге.
У йогов есть установившийся обычай, когда болезнь одолевает их, они хоронят себя заживо. Они также имеют обыкновение с открытыми глазами устремлять свой взгляд к точке между бровями, пока, глядя так, не увидят фигуру человека; если эта фигура появилась без рук, ног или какого-либо члена, то для каждого случая они определяют, что границы их существования будут в пределах стольких-то лет, месяцев или дней. Когда они видят фигуру без головы, они знают, что осталось очень мало времени их жизни; поэтому, увидев прогноз, они хоронят себя. Однако джняни из Индии считают эту фигуру иллюзией и видимостью, не имеющей и следа реальности.
Поскольку саньяси тоже благочестивые люди, я присоединю рассказ о них к рассказу о йогах. Саньяси выбирают отречение и одиночество; они отказываются от всех телесных наслаждений; некоторые для того, чтобы не облечься в другое тело и не переходить из тела в тело, большинство – чтобы попасть на Небеса, и множество – чтобы приобрести владычество, то есть, стать царями или очень богатыми людьми. Когда человек становится саньяси, он должен отказаться от всякого желания снова вернуться в мир. Они различаются названиями и делятся на десять классов, а именно: Бан, Аран, Тиртах, Ашрам, Кар, Парбатах, Сакар, Бхарти, Пери и Сарсати. Они часто бывают святыми людьми, воздерживаются от употребления в пищу мяса и отказываются от всех сношений с женщинами. Этот класс следует велениям Дататери, которого они также почитают как божество и говорят, что он является воплощением Нараяна, и в управлении дыханием достиг такой степени, что освободился от смерти. Когда он предстал перед Горакхнатхом, главой йогов, и, по мнению саньяси, воплощением Махадева, Дататери, ради пробы, ударил Горакхнатха по голове, которая приняла вид железной. Дататери сказал ему: «Ты поступил нехорошо; здесь нет кованого железа». Когда сам Горакхнатх призвал его к бою, Дататери соскользнул с тела, как соскальзывает вода, и снова благополучно воссоединился с ним. В этом смысле Сабур Машеди говорит:
«Все мое тело стало водой, удержи свою руку от того, чтобы убить меня,
Каждый раз после того, как ты наносишь удар, части моего тела воссоединяются».
После этого Горакхнатх исчез в воде; Дататери повеселившись и узнав его в облике лягушки, вытащил его наружу. Когда Дататери скрылся в воде, Горакхнатх, несмотря на все свои поиски, не смог найти его, потому что тот был смешан с водой, а воду нельзя отличить от воды. Мирза Баки Али говорит:
«Когда капля соединяется с морем, она становится морем,
В сущности, пузырь и волна – это вода; разгадайте эту загадку».
Другой говорит:
«От боязни я стал водой; бесполезно бить по воде;
Я удивлен, что он напал на мою удачу».
Есть два класса саньяси: первый, Дандахари[223 - Danidi, нищий с посохом.], они не носит длинных волос и придерживается предписаний «Смрити» или закона; второй – Авадхуты[224 - Avadhuta.], они подобны первому классу; они носят Зунар и пьют воду, смешанную с пеплом; но, в отличие от Дандахари, они отращивают свои волосы так, что они становятся похожими на веревки, и это они называют джута[225 - Ju?a.]; они не моются каждый день, а натирают голову и тело пеплом, который они называют бхабут[226 - Bhasma, «пепел», bhasmibhuta, «становление пеплом».]; после смерти человека оба класса, завязав тело в мешок, полный соли, бросают его в воду, где под своим весом и весом того, что к нему прикреплено, оно остается на несколько дней погруженным на дно, пока они не закопают его в землю.
Главой второго класса является Шанкара-ачарья; Саха-дев, раджа Кашмира, который в 750 году хиджры (1349 г. н.э.) снял с себя мирские одежды, выбрал его своим учителем. Шанкара-ачарья был ученым брахманом с очень независимым умом. Индусы говорят, что, когда ученые не поняли Веданта-Шастру, Махадев, воплотившись, явился в образе Шанкара-ачарьи с целью толкования учения Веданты, о чем написано много книг. Шастра[227 - Sastra, от sasa, «управлять», приказ, приказ, институты религии, науки и т. д.] означат, на санскрите «наука», а веда – «небесная книга», как уже было сказано; анта[228 - Anta.] – «конец, достижение», то есть «достижение намеченной цели», а целью Веды является познание Бога и самого себя. По этой причине эта наука, которая заключается в познании единства Бога, как это следует из текста Вед, была названа Веда-анта, «достижение Веды». Шанкара-ачарья был джняни, «святым, божественным», исповедующим единство Бога; его речи и поступки стали кодексом джняни.
Один из них, называемый Чатур Вапах, принадлежал к классу Дандахаров; он был из брахманов Гуджарата, которых они называют нага-брахманами; его отец, принадлежавший к ювелирам, пользовался большим уважением и был богат. Чатур Вапах, достигший великого совершенства в поклонении Богу, оставил жену, отца, мать и детей и выбрал жизнь саньяси; он посвятил себя практике контроля над дыханием и, наконец, добился большой известности, но никогда не ослаблял своего религиозного аскетизма; он ел не более трех горстей пищи; говорят, иногда он не пробовал ничего, кроме соли, и довольствовался тремя щепотками ее; характер его верований так хорошо известен среди саньяси, что нет необходимости рассказывать об этом подробнее в этой книге. Кроме того, говорят, что из-за его настойчивости в вышеупомянутой практике, он услышал голос Божий, и звук, подобный пению арфы, вырвался из его жил. Дервиш, уроженец Персии, сообщил следующее: «В 1045 году хиджры (1635 г. н.э.) однажды ночью ко мне пришел Чатур Вапах и сказал: «Встань, чтобы мы могли прогуляться вместе». Я пошел с ним и мы пришли к глубокому водоему. Чатур Вапах, поставив ноги на поверхность воды, шел по ней, не подняв капель; затем он позвал меня; пройдя вдоль края пруда, я присоединился к нему, до моего прихода он ждал меня на высокой каменной глыбе, находившейся возле пруда. Когда я сел рядом с ним, он указал на каменную глыбу и спросил: «Ты догадываешься, чья это работа?» Рассмотрев большую часть глыбы, которая была не менее десяти локтей в длину, я был поражен и сказал: «Может быть, это работа божества». Чатур Вапах ответил: «Один из моих друзей жил здесь и попытался превратить эту глыбу в свое жилище, и, принеся на своем плече огромный камень с высокой горы, начал его обрабатывать. Люди, пораженные громадой камня, ночью сидели в укрытии, и они увидели саньяси с большим камнем на плече. По этому поводу они спросили его, в чем причина того, что он загружает себя такой работой: «Прикажите, и мы спустим камень с горы и придадим ему правильную форму, при условии, что глыба не будет слишком большой». Саньяси рассердился и покинул деревню». Позже Чатур Вапах добавил: «Встань и пойдем к нему», и мы пошли к нему. Сидя, скрестив ноги, он был занят собой. Чатур Вапах сказал ему: «Этот дервиш – мой друг, позови музыкантов. Он ответил: «Подними свет». При этих словах Чатур Вапах устремил свой взор на поле, и огромный факел вспыхнул, загоревшись из таинственной области, и широко распространил свое рассеянное сияние, и до их слуха донесся звук многих музыкальных инструментов. На рассвете мы простились с ним, и вернулись той же дорогой, по которой пришли к месту нашего отдыха». Хаджа Хафиз правильно говорит:
«Когда управляющий винного погреба стал моим наставником, что в этом несоответствующего?
Нет места, которое не было бы местом Бога.
В келье отшельника, среди суфиев,
Нет главного места поклоняющегося, кроме
Края дуги двух твоих бровей.
Хаким Камран из Шираза рассказывает: «Мы были в Бенаресе с Чатуром Вапахом. Один из авторитетных мусульман, посетивших его, спросил его: «Что ты скажешь об истине нашего пророка?» Он ответил: «Ты говоришь, что он посланник Божий и указывает путь людям, к которым послал его Царь истины; но тем, кто является спутниками Монарха мира, не подобает подчиняться его приказам». Обитатель Рая Нураддин Джахангир (да озарит его могилу свет Божий!) доверял ему и оказывал должное уважение. Абдар Рахим из Ханхана простерся перед ним ниц. В 1033 году хиджры (1623 г. н.э.) автор этой работы, тогда еще младенец, приехал со своими друзьями и родственниками из Патны в столицу, Акбар-Абад, и Чатур Вапах доставил меня в объятия мобеда Хушияра, дух превосходных качеств которого распространяелся вокруг. Благочестивый человек обрадовался этому и благословил меня, автора этой работы; он научил меня мантре Сурьи, то есть, Солнца. Затем он приказал Ганеша-ману, одному из своих учеников, присутствовавших в тот день, остаться со мной до совершеннолетия, когда я смогу сам управлять своими делами. Ганеша-ман остался привязан ко мне; он был учеником Чатур Вапаха и усердно практиковал управление дыханием. Мобед Хушияр говорит, что однажды он видел его, когда, сидя со скрещенными ногами, он управлял дыханием так, что его живот, наполненный воздухом, выходил за пределы колен. Госаин Чатур Вапах отправился в вечное царство в 1047 году хиджры (1637 г. н.э.).
Автор этой книги видел в 1053 году хиджры (1643 г. н.э.) Калиана Бхарати в Каритпуре в Кохистане Пенджаба, который был страной раджи Тарачандры. Калиан был религиозным человеком и управлял дыханием две вахты, или шесть часов. Бхарати – это класс саньяси. От Фарзаны Хуши, благочестивого человека из йезданиан, было получено известие, что Калиан Бхарати пил сначала лампадное масло, а затем молоко, и то и другое он снова выделял таким образом, что цвет каждого из них сохранялся, и никакого смешения не происходило. Калин Бхарати всегда хвалил Персию; автор этой работы сказал ему: «У тебя нет связей в Индии; ты должен поехать туда». Он ответил: «Я отправился в Иран, но когда я увидел царя страны шаха Абаса ибн Султана[229 - Вышеупомянутым царем Персии, вероятно, был Аббас, сын шаха Мухаммеда Мирзы. Он начал царствовать в 1585 году, а умер в 1628 году, на 70-м году жизни. Его называли Великим, хотя его характер и жизнь были запятнаны пороками, хоть и слишком обычными для восточных князей. Ему наследовал его внук шах Суфи в 1627 г., умерший в 1641 г.; затем сын последнего, Аббас II, которому еще не исполнилось десяти лет, был провозглашен царем; во время, указанное выше, т.е. в 1643 г., ему было около двенадцати лет, и поэтому он не мог быть царем, которого описал Калин Бхарати, который мог очень легко, но за пятнадцать лет до упомянутой выше даты, увидеть Аббаса Великого, как он говорит, «полных лет».], который должен быть слугой Бога, я нашел, что он полных лет, и хотя он очень умен, тем не менее, он безжалостен, проливает кровь, жаден, словоохотлив, любитель шутить и любитель шутовства. В его стране было провозглашено, что отовсюду, где можно найти юношу или девушку, одаренных красотой, их следует приводить к царю. Суфии племени Казельбаш приводили к царю юношей и девушек, чтобы он мог позволить себе любой постыдный поступок, который ему вздумается. Я спросил себя, могу ли я, если такое поведение соответствует их религии, оставаться в этом городе? Когда я спросил об этом у их ученых людей, они все отрицали. Далее я спросил, одобряет ли царь такие дела? Они сказали: „Это дела, обычные для людей нашей веры“. Тогда я снова сказал себе: царь есть наместник Бога; если он сам собьется с пути, не будет тверд в своей вере и не отречется от какой-либо части этой религии, тогда не стоит оставаться в этом городе». Калин Бхарати также сказал: «Мне невыносимо видеть человека, который не тверд в своей вере; тот, кто вообще не исповедует никакой религии, по крайней мере, сам себе наставник; исповедующий же какую-либо веру, который делает то, что говорит, и твердо стоит на этом, не заслуживает порицания».
Автор этой книги нашел в 1048 году хиджры (1638 г. н.э.) Аишу Гирду в Кашмире. Фарзана Хуши говорит, что он умел управлять дыханием в течение трех вахт, или девяти часов, и обнаружил, что Маден Кир равен ему. Это был человек, искусный во всех видах магии и ловкости рук; всякий раз, когда он был в хорошем расположении духа, он разбрасывал хлеб-соль, из костей извлекал молоко, волоском разрезал кости пополам, пропускал птичьи яйца через узкое горлышко бутылки и показывал подобные фокусы.
Некоторые саньяси двенадцать лет стоят на одной ноге, и этот их класс называется Тавесар[230 - Вероятно, sthataras.]. Тех, кто хранит постоянное молчание, называют Маунинас[231 - Mauninas.]. Многие другие, подобные им, упоминаются в индуистских книгах, которые просмотрел автор этой работы, но у него нет места для описания их всех на этих страницах; некоторые из этого класса – уважаемые и богатые люди, и их сопровождают вереницы слонов; у них есть экипажи, прекрасные одежды, придворные, слуги, пешие и конные.
VII. Догматы шактиан
Вера этой секты такова: Шива, то есть Махадев, который, по их мнению, за небольшим исключением, является высшим из божеств и величайшим из духов, имеет супругу, которую они называют Майя шакти[232 - Maya Sakti]; эта супруга показывает то один цвет, то другой, то есть нечто иное, чем то, что есть на самом деле, например, воду как вино. Этот духовный и материальный принцип имеет три природы и три качества, а именно: Раджас[233 - Rajas, «нечистота», согласно интерпретации Коулбрука и Уилсона.], то есть «власть и желание»; Саттва[234 - Sattva?, «благо».], что есть «праведность и мудрость, а также способность контролировать чувства, не подчиняться им»; и Тамас[235 - Tamas, «тьма».], или «жестокость, страсть, кроме того, чревоугодие и сонливость». У индусов Брахма, Вишну и Махадев персонифицируются как происходящие от этих трех гун[236 - Согласно «Ваю-Пуране» (глава V), Брахма произошел от Раджаса, Вишну – от Саттвы, а Шива или Махадев – от Тамаса. Согласно «Санкхья карике» (sl. XIII): «Благость (Саттва) считается облегчающей и просвещающей; нечистота (Раджас), сиюминутной и универсальной; темнота (Тамас), тяжелой и обволакивающей. Подобно светильнику, они взаимодействуют ради цели (путем объединения противоположностей)».]: или как силы трех упомянутых качеств. Майя является создателем творений этого мира и его обитателей, творцом духов и тел; вселенная и все, что в ней есть, рождаются из нее; из уважения к упомянутым ее действиям и их последствиям, она называется Джагат-амба[237 - Jagad amba.], «Мать вселенной»; не-существующее не находит доступа к этой сотворительнице; одежда тленности не сидит прямо на этой прекрасной императрице, пыль небытия не движется по кругу ее владычества; реальные небесные существа и случайные творения нижнего мира одинаково влюблены и опьянены желанием перед ней. Связанный этими узами обмана в этом вращающемся мире, всякий, кто поднимается, испытывает желание мукта, то есть освобождения, независимости и счастья, тем не менее, из-за беспечности он отдает дань повиновения и поклонения этой обманывающей мир царице и никогда не покидает пути обожания этой чарующей госпожи. Эта богиня, то есть духовный принцип, существует во всех живых существах в шести кругах, называемыми чакрами[238 - Sa? cakrah. См. перечисленные шесть кругов или областей человеческого тела (с. 131, примечания); здесь наименования трех последних подразделений отличаются от первых.], которые подобны волокнам в стебле водяной лилии, где есть шесть отделов: 1. Муладхара, или «место сидения»; 2. Манипура, то есть «пупок»; 3. Свадхистана[239 - Svadhisthanam.], «плотное место, которое управляет верхней областью пупка»; 4. Хрид[240 - Hrid.], или «сердце»; 5. Сада[241 - Sada.], то есть «очищенный дом и место очищения», находится в самой верхней части груди; 6. Агни чакра[242 - Agni cakra.], или «круг огня», и это чакра между бровями. Это шесть кругов, а над ними Индра, то есть окно жизни и проход души, который есть вершина и середина головы; и в этом месте находится цветок из тысячи лепестков, это резиденция прекрасной богини, то есть, царицы, обманывающей мир, и в этом прекрасном месте находится ее начало. С великолепием ста тысяч солнц, освещающих мир, во время восхода она украшает голову и шею множеством благоухающих трав и различных цветов; ее сияющее тело пропитано ароматами различных драгоценных ингредиентов, таких как мускус., шафран, сандал и амбра, и украшено великолепными одеждами; вот так, как было только что описано, она должна быть представлена. Поклонение ее форме и внешнему виду, обожание и покорность должны быть внутренними и истинными, а внешнее почитание должно быть оказано перед ее изображением; кроме того, все, что разделено на пять частей и объяснено в Йога-шастре, должно выполняться с усердием. Внутреннее поклонение состоит в том, чтобы представлять ее образ и повсюду хранить память о ней; обладателя такой способности к воображению и преданности называют bhakta, бхакта[243 - Bhakta.], то есть, «обладающий радостью в обители совершенного наслаждения, а также муктом, или „освобождением“, которым можно наслаждаться в этой обители постоянного счастливого существования». Способ этого поклонения содержится в Агаме[244 - Agama, практика по священной науке в целом, и в частности по Тантре, или любая практика, проповедующая мистическое поклонение Шиве и шакти.], и вся религиозная группа подчиняется ему. У них сила жены Махадева, Бхавани, превосходит силу мужа. Ревностные представители этого верования поклоняются Шива-лингаму, хотя другие индусы также почитают его. Лингамом[245 - Ilanga, фаллос, или Шива, под этой эмблемой; оно означает также природу, или Пракрити, согласно философии Санкхья, которая рассматривает ее как активную силу в творении.] называют мужской орган, и они говорят от имени этого поклонения, что, поскольку люди и все живые существа получают от него свое существование, ему должным образом даровано поклонение. Как лингам Махадева, также они почитают бхагу[246 - Bhaga], то есть женский орган. Человек, хорошо знакомый с ними, сообщил, что, согласно их вере, главный алтарь или главное место в мечети мусульман является эмблемой бхаги. Другой человек из них рассказал, что, поскольку только что названное место символизирует бхагу, то минарет, или башня мечети, представляет собой лингам, по этой причине оба они находятся вместе. Во многих местах и среди большого числа индусов существует это поклонение, многие следуют Агаме, согласно которой одобряется употребление вина, и если вместо обычной чаши использовать череп человека (который они называют капала[247 - Kapala.]), напиток намного приятнее. Они считают разрешенным убийство всех животных, даже убийство человека, и называют это бала[248 - Balam, «суровость, кровь, сила, могущество».]. Ночью они отправляются в места, которые называют шмашана[249 - Smasanam, «кладбище».], где сжигают трупы; там они опьяняют себя, поедают плоть сожженных трупов и совокупляются на глазах у других с женщинами, что они называют шакти-пуджей[250 - Sakti puja.]. А если верующая женщина принадлежит другому, то доброе дело тем ценнее, и несомненно, что они предлагают друг другу своих жен; ученики приводят своих жен и дочерей к своему наставнику; они совокупляются со своими матерями, сестрами, тетками по отцовской и материнской линии, что противоречит обычаю индусов, которые не берут дочерей своих близких родственников. Автор этой работы видел одного из ученых мужей этого вероисповедания, который прочитал ему книгу современного содержания об их обычаях, и в ней было указано, что разрешено совокупление с любой женщиной, кроме своей дочери. Этот человек начал ругать произведение, говоря, что его текст противоречит древним обычаям этой секты и что ничего подобного нельзя найти в их древних книгах; и объявил, наконец, что это ошибка переписчика. Говорят, что женщина существует для того, чтобы быть желанной; она может быть матерью или дочерью. По их мнению, нет наслаждения выше любви; индусы называют это камада[251 - Kamada, «давать желаемое; исполнение желания».], и говорят, что, когда женщина и мужчина находятся в близости, всякий, кто мешает им, достоин проклятия Бога, потому что они оба в этом состоянии разделяют состояние счастья. Агама одинаково благоволит обоим полам и не делает различий между женщинами; они могут принадлежать кому угодно; мужчины и женщины в равной степени составляют человечество, и все, что они производят, составляет его часть. Эта секта очень уважает женщин и называет их шакти (энергиями); и плохо обращаться с шакти, то есть с женщиной, считается преступлением. Возвышенные и низменные ценят лули (публичных девушек) очень высоко, и называют их дева канья[252 - Deva kanayah.], «дочери богов».
Среди них считается достойным поступком жертвоприношение человека, это они называют Нарамедха[253 - Nara meda.], затем Гомедха[254 - Go meda.], или жертвоприношение коровы, далее Ашвамедха[255 - Asva meda.] и, наконец, жертвоприношение любого другого животного. Когда они проводят жертвенную церемонию, которую они называют Кала-дек (Каладейя)[256 - Kala deyam.]
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
