Сила притяжения
Открыв перед Лиз дверь, Адам галантно пропустил ее вперёд, ненавязчиво приобняв за талию.
Они устроились за небольшим прямоугольным столиком в дальнем углу. Обстановка кафе, оформленного в стиле бело-красных забегаловок середины шестидесятых, располагала к приятной беседе. Всюду слышался смех, старенький музыкальный автомат голосил песни Элвиса Пресли. Бегло осмотревшись, Лиз пришла к выводу, что хотела бы посетить данное заведение еще раз. Вместе с Тимом, например.
Сделав заказ, Адам положил локти на стол, склонил голову набок и, не произнеся ни единого слова, уставился на Миллер.
Под его внимательным взглядом девушка заёрзала на стуле:
– Почему ты так смотришь?
– Любуюсь, – пожал плечами парень. – Ты очень красивая, Лиззи, – волна смущения пробежала по бледным щекам, раскрашивая их восхитительно-нежным румянцем.
Адам на пару секунд замялся, но потом все же робко взял ладонь девушки в свою и легонько сжал. Не увидев в этом чего-то предосудительного, Лиз не стала вырывать руку. Она, несомненно, понимала, что для Мура это неловкое прикосновение значит гораздо больше, чем для нее самой, но никак не могла отделаться от чувства вины перед ним, поэтому позволила парню переплести их пальцы.
Они болтали о всякой ерунде, не замечая ничего вокруг, словно старые знакомые. На душе Элизабет было тепло и спокойно. Адам являлся прекрасным собеседником, готовым, кажется, обсуждать все на свете.
Увлекшись разговором на тему подростковой беременности, Лиз не сразу заметила, как умолк ее компаньон и напряженно вытянул позвоночник.
– Лиз, нам нужно уйти. Прямо сейчас.
– Что? Поче… – начала она, когда услышала приближающийся рев как минимум трех мотоциклов.
«Ой, нет!»
– Поздно бежать, Адам, – замогильным голосом произнесла девушка, понимая, что, если Тим застанет ее вместе с Муром, стычки не избежать.
Она не видела его, но точно знала, что именно Тимоти приближается ко входу в заведение. Чувствовала.
В этот момент дверь кафе распахнулась, и группа парней в одинаковых кожаных куртках с мотоциклетными шлемами в руках ввалилась в помещение. Их было четверо. Миллер сразу узнала Тима. Знакомый запах кожи и терпкого мускуса тотчас ударил в нос, взбудоражил память, услужливо напомнившую о том, как Лиз самовольно целовала этого зеленоглазого искусителя прямо на заднем дворе школы сегодня утром.
Ловко проскочив между вошедшими парнями, официантка, наконец, принесла очередную порцию сладких коктейлей за столик Адама и Элизабет. Только вот наслаждаться молочным напитком уже никто не хотел. Мур так и сидел – напряженный, испуганный – и безмолвно смотрел в одну точку. А Лиз мечтала и вовсе исчезнуть.
С появлением байкеров в кафе стало заметно тише, словно люди боялись беспокоить их пустой болтовней.
Тим и компания шумно устраивались за столом в противоположном конце заведения, смеялись, гадая, куда пристроить объемные шлемы, и рассаживались по местам. Как назло, парень сел лицом к Лиз. Молясь всем известным богам, девушка надеялась, что он ее не заметит, но, увы. Состроив недовольную гримасу, Коулман тут же двинулся в их сторону.
– Малышка, не хочешь объяснить, какого черта ты делаешь здесь с этим?!
– Адам мой друг, – спокойно парировала Элизабет, бесстрашно впиваясь взглядом в озлобленное лицо Тима. – Мы всего лишь болтаем. Но, смотрю, ты и сам с друзьями, а я не хочу устраивать сцен. Поэтому давай поговорим позже?
– Ещё чего! – Раздраженно рыкнул зеленоглазый. Бросил в Мура уничижительный взгляд. – Малышка, отойдем-ка на минутку? – Тим грубо схватил Лиз под локоть, но та отдернула руку и как можно сильнее вжалась в спинку стула. – Лиз, не беси меня. Пожалуйста.
Было заметно, как нелегко ему дается спокойная интонация. Глаза горели огнем, пугая и заставляя нервно теребить края блузки.
– На пару минут, Лиз! – все же не удержавшись, рявкнул Тим.
Все разговоры мгновенно стихли, и несколько десятков пар глаз устремились в их сторону.
Миллер мученически посмотрела на Адама:
– Сейчас вернусь. Не беспокойся.
– Лиззи, нет.
Адам попытался взять девушку за руку, но вовремя одернул себя. Злить Коулмана весьма опасно.
– Жди здесь, Мур!
Пока Миллер поднималась с места, парни метали друг в друга молнии ревнивых взглядов, и она буквально кожей чувствовала возрастающее с каждой секундой напряжение.
Практически вытолкнув Элизабет на улицу, Тим больно взял её за руку и потащил в сторону леса. Задыхаясь от непонятного страха, девушка еле волочила ноги, то и дело спотыкалась. Но вот он резко тормознул, дернул Лиз на себя и жадно сжал талию обеими руками. Она не шевелилась, лишь хрипло дышала, не сводя с него испуганного взгляда.
Когда молчание затянулось, Тим неторопливо ослабил хватку, глубоко вздохнул, но взгляд не отвел. Смотрел, все пытаясь понять, чем же его зацепила эта вредная девчонка, которой он хотел владеть единолично. Чтобы она была только с ним, только его. Отчего-то хотелось украсть ее и спрятать, присвоить себе, никогда не отпускать. Никогда.
Так и не сказав ни слова, Коулман неуверенно провел ладонью по девичьей спине. Осторожно притянул Лиз ближе и поцеловал. Миллер остолбенела, не понимая причины такой резкой смены настроения. Вот он кричит на неё на всю забегаловку. А вот намеренно делает больно и оставляет синяки на коже. Но мгновение спустя – сжимает нежно в объятьях, вытягивая горячими влажными губами практически весь воздух. Целует неторопливо, будто смакует каждое прикосновение.
– Тим… Чего ты делаешь? – наконец, слабо прошептала Лиз.
Она в который раз теряла контроль. Он слишком хорош, чертовски хорош. Его поцелуи обжигали. Его прикосновения заставляли трепетать. Лиз таяла, ломалась, подчинялась, не в силах держать себя в руках. Прямо в это мгновение до боли в груди хотелось стать ещё ближе. Хотелось, чтобы это безумие никогда не заканчивалось.
– Ты то кричишь на меня как сумасшедший, то целуешь. Я не понимаю, чего ты хочешь.
– Не знаю, Миллер, – обреченно признался Тим. Покачал головой. – Ты с ума меня сводишь. Черт, я ни о чем не могу думать, кроме тебя. Я хочу тебя. Хочу всю, полностью.
У Лиз поплыло перед глазами от волнения. От жара, что источало его тело, от слов, которые кружили голову, похлеще алкоголя, пьянили, заставляя колени слабо дрожать, а чертовых бабочек в животе устроить самый настоящий танец безумия.
Коулман едва успел поймать её, пока Лиз не рухнула на землю.
– Эй-эй, малыш. Все хорошо. Хорошо. Прости меня, – Тим прижал ее к груди, нежно поглаживая волосы. – Прости. Знаю, я вспыльчивый придурок. Но я просто не могу делить тебя с кем-то ещё. Хочу, чтобы ты была только моей, слышишь? Моей, Лиз.
Немного придя в себя, Элизабет вырвалась из объятий и отошла на более-менее безопасное расстояние. Голова неприятно кружилась. Губы бесстыдно горели от поцелуев. Но, едва оказавшись в ярде от парня и высвободившись из плена его рук, дышать стало заметно легче. Вернулись и ясность ума, и способность рационально мыслить.
Нахмурившись, девушка попыталась справиться с волнением.
– Тим, – неуверенно прохрипела она. – Все это, конечно, очень заманчиво, но не торопишь ли ты события? Мы едва знакомы. Наши отношения начались буквально вчера, а ты смеешь заявлять, что хочешь присвоить меня себе, как какую-то игрушку? Я человек, а не глупая кукла, Коулман, и твои собственнические замашки, если честно, пугают.
Тим хмуро уставился на Миллер, засунул руки в карманы. Пожал плечами в какой-то несвойственной ему манере, будто сам не до конца был уверен в себе или своих действиях. Ковыряя носком ботинка землю, Тим выглядел таким… потерянным.
Он не привык получать отказы, только эта девчонка раз за разом умудрялась выводить его из себя, из-за чего он хотел ее еще сильнее. Она то манила пальчиком, и он срывался, будто верный пес, то ускользала из рук юркой змейкой, и ему хотелось рвать на себе волосы от досады.
Добиться ее взаимности поначалу казалось плевым делом. Немного обаяния, щепотка харизмы и наглости – обычно этого хватало, чтобы девушки сами вешались ему на шею. Но только не Лиз. С ней пришлось повозиться, что, несомненно, еще больше подогревало в Тиме охотничий азарт. Хотелось добиваться ее всеми известными способами. Что ж, ему это удалось. И теперь, когда она сама признала, что у них отношения, сама целовала его так жадно и дарила наслаждение робкими, тихими стонами, Миллер снова пошла на попятную. Именно в тот момент, когда он практически признал ее власть над собой, раскрыл душу, чего никогда не делал, Лиз вдруг решила, что он слишком торопится.
Еще месяц назад он посмеялся бы над собой сегодняшним. В кого он превратился? Где это видано, чтобы Коулман бегал за какой-то девицей, умоляя принять его? Мир определенно сошел с ума.
– Я сказал еще в первый учебный день, – недовольно сверкнув глазами, медленно произнес Тим, – что хочу тебя. А я привык получать то, что хочу.
– Я не вещь, – сухо отрезала Лиз. Обняла себя за плечи. – Кажется, я все же поспешила, когда соглашалась на твое предложение попробовать. Мы не пара, Тим. Ты слишком эгоистичен, чтобы принять тот факт, что я не твоя собственность и никогда ею не стану. А я довольно высоко ценю свою свободу для того, чтобы беспрекословно тебе подчиняться. Жаль, но у нас ничего не получится. Прости, мне нужно вернуться к Адаму, – Лиз сделала шаг в сторону, собираясь покинуть темный закуток, но не тут-то было.
– Нет, – зеленоглазый преградил путь, мешая пройти. – Ты не пойдешь к нему.
– С какой стати, Коулман? Ты мне кто? Муж, брат, отец? Кажется, я только что ясно дала понять, что между нами все кончено! – Элизабет перешла на крик.
Гневно размахивая руками, сама не заметила, как несколько раз стукнула Тима в плечо. Он ловко перехватил ее кисть, дернул на себя и прижал девушку к груди, чтобы Лиз, наконец, почувствовала, как бешено колотится его сердце.
Миллер вздрогнула. Хотела вырваться, залепить пощечину – что угодно – лишь бы доказать свою правоту. Дернулась, да так и застыла, завороженная боем горячего сердца где-то под левой щекой.
Он снова это делал: показывал, что она в его власти. И Лиз понимала, что, если Тим вновь примется её целовать, она окончательно сломается. Уже навсегда. Не сможет отказаться от такого лакомого кусочка. Захочет попробовать его целиком и вряд ли сможет остановиться.
– Не надо, пожалуйста, – еле ворочая онемевшим языком, жалобно проскулила Лиз. – Отпусти меня.
– Но ты ведь этого не хочешь, – Тим уверенно приподнял девичье лицо за подбородок, всматриваясь в манящую глубину голубых радужек. – Не хочешь, Лиз. Хватит изображать безразличие. Перестань сопротивляться и просто прими тот факт, что ты уже моя. Как и я твой. Твой, Лиз.
Не дав ни секунды на раздумья, Тим подхватил девушку на руки и направился в сторону парковки. Ничего больше не имело значения. Только она. Нежная, теплая, покорно обмякшая в его руках.
Осторожно опустив Лиз на землю возле байка, он попросил:
– Подожди здесь, пожалуйста. Я быстро.
Недоверчивый блеск в глазах выдавал Тима с потрохами. Зная строптивый характер Лиз, он ни на шутку испугался, когда подумал, что она запросто может сбежать и заблудиться в темноте практически незнакомого города. Но Лиз сдержанно кивнула и даже оперлась бедром о холодный бок металлического коня.
Элизабет внимательно наблюдала за тем, как парень торопливо идет ко входу в злосчастную закусочную, как открывает двери, бросает быстрый взгляд через плечо и скрывается в глубине помещения.
Лиз глубоко вздохнула. Она сломалась. Предала свои принципы. Кто она теперь? Стала одной из тех, кого всегда презирала: идиоткой, идущей на поводу у своих желаний. Повелась на смазливое личико, самоуверенность, харизму и сладкие речи. Да только, как бы мозг не сопротивлялся, сердце кричало – вопило! – что она все делает правильно. Сердце отчего-то верило, что так и должно быть. Что Тим – «тот самый». Что именно он ей и нужен. Он излечит, поможет. Только вместе они смогут стереть те ужасные воспоминания из нее памяти и заменить новыми: прекрасными, настоящими.
Вновь обратив взгляд на широкое окно, Лиз увидела, как парень подошел к своим друзьям и, смеясь и похлопывая каждого по очереди по спине, попрощался. Схватил со стола мотоциклетный шлем.
Один из незнакомцев – со смуглой кожей, выдающей в нем уроженца то ли Испании, то ли Южной Америки, и чуть растрепанными, вьющимися волосами – бросил заинтересованный взгляд в окно, беззастенчиво изучая уставившуюся в ответ Миллер. Девушке стало не по себе от столь пристального внимания, и она отошла немного в сторону.
Тим появился через секунду. Не сказал ни слова, лишь протянул Элизабет шлем, сам оставшись без защиты. Они – все так же молча – уселись на мотоцикл, и тот рванул с места, с ревом уносясь в безлунную ночь. Как и в прошлый раз, Лиз крепко вцепилась в куртку Тима, приникнув к нему всем телом. Закрыла глаза. В голове было абсолютно пусто, никаких мыслей. Не хотелось думать, не хотелось грузить себя надуманными проблемами, отговаривать.
Она сильнее вжалась в холодную черную кожу байкерской косухи и несмело улыбнулась. Если этот чертов магнит по имени Тимоти Коулман так манит ее, то и пусть. Она всего лишь слабая скрепка, больше не имеющая ни сил, ни желания сопротивляться. Что бы Лиз себе не придумала – она уже намертво к нему приклеена.
Глава 7
Пролетев практически через весь Анхем, байк замедлился у одного из домов на южной стороне города. Осторожно припарковав транспорт возле гаража, Тим ловко спрыгнул на землю и протянул девушке руку. Лиз стянула шлем, пригладила волосы и осмотрелась. Район мало чем отличался от своего собрата на севере крошечного городка, где жила она сама. Такие же однотипные белые домики в два этажа, зеленые лужайки, высокие заборы. Буйство зелени впечатляло несмотря на то, что календарь показывал уже середину сентября.
Закончив осмотр незнакомой территории, девушка обернулась к Коулману.
– Что мы здесь делаем?
– Нам нужно поговорить, – тоном, не терпящим возражений, ответил он, снова предлагая руку. – Постарайся не шуметь, у моего младшего брата довольно чуткий сон.
– У тебя есть брат? – удивилась Лиз, покорно стискивая пальцы Тимоти своими. – А я ведь совсем ничего о тебе не знаю.
– Это недолго исправить, – улыбнулся парень.
Приложил палец к губам и осторожно двинулся в сторону крыльца.
Тихо скрипнула дверь. Пара, стараясь не смеяться в голос от нелепости ситуации, – на дворе ночь, а они, будто воришки, крадутся на цыпочках по гостиной, – неслышно пробралась внутрь дома и поспешила к лестнице, ведущей на второй этаж. Ступени под ногами жалобно стонали. Видимо, ремонт здесь не делали очень давно. Тим тихонько выругался себе под нос. Лиз поджала губы, из последних сил сдерживая в груди нервный смешок.
Один короткий лестничный марш показался дорогой в Ад. Но вот перед ними появился узкий коридор, застеленный коричневой ковровой дорожкой. По обеим сторонам располагались одинаковые двери цвета темного дерева. Обернувшись к девушке, Коулман широко улыбнулся, пальцем указывая на самую дальнюю. Элизабет понимающе кивнула, сжала его ладонь посильнее и быстро побежала к заветной цели. Буквально ввалившись в спальню парня, шумно выдохнула и, не произнеся ни слова, рухнула на кровать.
Тим запер дверь, для верности несколько раз дернул за ручку, а потом завалился рядом с Лиз, безмолвно лежащей на животе, и повернулся к ней лицом:
– Есть будешь?
– Нет.
– Как хочешь, – безразлично бросил он.
Сложил руки на животе, ни на секунду не отпуская ее взгляда. Молчание не тяготило, наоборот, казалось приятной передышкой перед предстоящим разговором. И Тим честно собирался поговорить с Лиз о том, что между ними происходит, но вместо этого лишь хрипло прошептал:
– Ты безумно красивая.
Элизабет вспыхнула. Почему-то эти же самые слова, произнесенные чуть ранее Адамом, разительно отличались своей эмоциональной окраской от них же, слетевших с губ Тима сейчас. С очень притягательных, соблазнительно пухлых губ Тима. Лиз не сомневалась, что оба парня говорили абсолютно искренне. Но, если Мур просто констатировал факт, Коулман сказал их потому, что действительно считал Лиз таковой. Словно пытался донести, что для него она самая красивая.
– Спасибо, – смутившись, ответила она спустя мучительно-долгую минуту. – Ты, кажется, хотел о чем-то поговорить?
Тим сглотнул. Перевел взгляд на ее губы. Все слова тут же вылетели из головы. Плечом он ощущал тепло тела Лиз, их бедра едва соприкасались, но он все равно чувствовал, как начинает гореть все внутри от такой желанной близости с такой желанной девушкой. Миллер замерла, ожидая ответа, но его не последовало.
Тим приподнялся на локтях, бегло осмотрел лицо Лиз, снова сглотнул. Она непонимающе нахмурилась. Открыла рот, чтобы узнать в чем дело, как парень резко выпрямился и вскочил с кровати. Подошел к невысокому платяному шкафу, с силой дернул за ручку. Дверца едва не отвалилась от такой грубости, а Тим уже успел скрыться за ней, трусливо прячась от Миллер, и прикрыл глаза.
Он должен держать себя в руках. Не для этого он притащил Лиз с другого конца города к себе домой. Им нужно просто поговорить, а потом лечь спать. Желательно не на одной кровати, потому что, если нет, он точно сорвется.
С тех пор как Лиз появилась в его жизни и заняла все мысли, чувства и желания, одно самое явное не давало покоя. В своих фантазиях он испробовал ее всю, во всевозможных позах. Такую сладкую, нежную, горячую, податливую. Но теперь, когда Лиз была рядом, только руку протяни, Тиму стало действительно страшно все испортить.
Она не поймет, решит, что он просто хотел ею воспользоваться, а потом выбросить, как ненужную игрушку. Тим прекрасно понимал, что Элизабет не такая, как все. С ней нужно по-другому. Не переть напролом, не давить – сделаешь только хуже. А он так не привык быть нежным и ласковым. Не умел во всю эту романтику: цветы, прогулки, поцелуи под луной. Когда он чего-то хотел, то брал, не думая о последствиях, не беспокоясь о чужих чувствах. Ему было наплевать. Но с этой девчонкой так нельзя. С ней нужно идти до конца, рука об руку, и никак иначе.
– Тим?
– Все в порядке, – сглотнув тугой ком в горле, отозвался Коулман.
Стянул футболку, бросил на пол. Расставил руки по обе стороны от головы, уперев в полки. Нужно успокоиться. Усмирить мысли, которые наперебой кричали, что пора завалить строптивицу. Уложить на лопатки. Для начала. Потом можно и на колени поставить.
Яростно тряхнув головой, Тим негромко рыкнул и обернулся.
Лиз стояла в каком-то жалком ярде от него и непонимающе хлопала ресницами. На кой ляд он притащил ее к себе, а теперь молчит? Решил стриптиз показать? О да, пока он стоял спиной, она успела оценить и крепкие мышцы, и темно-оливковую кожу, к которой так хотелось прикоснуться. А сейчас имела удовольствие наблюдать еще и вид спереди, что, несомненно, вызывал восторг. Одни только кубики пресса чего стоили!
Облизав губы, Лиз поймала себя на мысли, что хочет, чтобы Коулман и дальше оставался без футболки. Густой туман желания медленно просачивался под кожу, будто яд. Она хотела быть благоразумной, не поддаваться его магнетизму, не терять голову. Но близость, пьянящий аромат кожи, смешанный с тонким запахом одеколона, вызывали непреодолимое желание прикоснуться к объекту вожделения и позволить себе хотя бы на эту ночь отпустить себя. Перестать бояться, перестать быть послушной дочерью, умницей-красавицей Элизабет Миллер. Захотелось стать просто Лиззи – восемнадцатилетней школьницей со своими тараканами и желаниями. Просто захотелось.
И она все же не выдержала: подошла ближе и осторожно провела кончиками пальцев по его груди, вырисовывая неведомый ей самой узор. Тим вздрогнул.
– Нравится?
– Да, – подняла взгляд, чувствуя, как горят щеки.
Поймал с поличным. Понял, он все понял.
Кожа под ее пальцами искрилась жаром, обжигала, заставляя дрожать от возбуждения.
– И как ощущения?
Тим хмыкнул, уговаривая себя не сорваться раньше времени. Ему было… любопытно?
– Божественно, – выдохнула Лиз, смежая на секунду веки.
Осмелела, приложила ладонь целиком в область сердца и мягко провела по торсу. Мышцы восторженно сжимались под теплом ее прикосновений и каменели. Лиз улыбнулась.
Почему они оба медлили? Играли друг с другом, словно в кошки-мышки?
Лиз медленно открыла глаза, устанавливая нерушимый зрительный контакт. Потому что хотелось смотреть только в его глаза. Потому что хотелось быть только с ним. Не сейчас – всегда.
К черту условности! Она нарушила все свои правила уже тогда, когда вообще согласилась поехать с ним. Нет, еще раньше! На поляне, когда целовала как обезумевшая, умирая от сладкого вкуса его губ. На крыльце собственного дома, на школьном дворе, да даже за той забегаловкой часом ранее, когда говорила, что между ними ничего не может быть и сама же себе противоречила. Ложь! Наглая ложь!
Тим знал, что она готова. Он десятки раз видел похожий голодный взгляд. Но взгляд Элизабет разительно отличался от всех остальных. Она не боялась. Не пыталась казаться кем-то другим, только чтобы ему понравится. Она хотела его, но не торопилась показывать это так явно. Дразнила, втягивая в какую-то одной ей известную игру, обманывала, а потом опять завлекала. Краснела так мило, так наивно. Касалась жарко. И Тиму это безумно нравилось.
– Ну, раз ты меня трогаешь, значит, и мне можно, – усмехнулся парень, аккуратно устраивая ладонь на узкой девичьей талии. – Так будет честно.
Она ничего не ответила. Позволила притянуть себя ближе и впечатать грудью в горячий торс. Тим не стал миндальничать. Если девчонка хочет поиграть, он принимает условия игры. Для начала подразнит – своими губами – потом оттолкнет, как она делает это с ним.
– Честно, – томно прошептала Лиз перед тем, как его губы, наконец, накрыли ее. Захватили, завладели, утянули в пьянящий поцелуй, от которого подкосились колени, и напрочь сбилось дыхание. – Тим…
Сдаваться первой не хотелось, и, кажется, Коулман это понял еще в тот момент, когда слегка прикусила за нижнюю губу, не больно оттягивая, а потом отстранилась. Смотрела долгим взглядом, не подпуская, но и не отталкивая. Ждала.
Возбуждение разливалось по телу рваными электрическими импульсами, щекотало, дразнило каждый дюйм.
Тим устал ждать. Утробно рыкнув, схватил Лиз обеими руками. Потянул на себя, зафиксировал в объятиях, а потом снова начал целовать. Долго, со вкусом. Лиз хрипло выдохнула ему в губы, и он воспользовался этим, запуская язык в рот девушки. Обвел десна, изучая, коснулся кончика ее языка.
Руки дрогнули в возбуждении. Пальцы вжались в хрупкую талию почти до боли.
Он проигрывал в этой схватке, но отчего-то все равно чувствовал себя победителем.
– Тим, – простонала Миллер. Коснулась ладонями мягких темно-каштановых волос. – Ох, Тим…
– Тише, маленькая, – прошептал в самые губы, вовремя вспомнив, что младший брат находится прямо за стенкой. Поймал легкий стон поцелуем.
– Тим, я… хочу.
– Чего хочешь? – стараясь не выглядеть слишком довольным, тихо спросил парень.
Подхватил Лиз на руки, и прижавшись губами к ее шее, осторожно шагнул в сторону кровати. Бережно опустил раскрасневшуюся, возбужденную девушку на подушки.
– Чего хочешь, Лиз?
– Тебя.
– Я и так весь твой, Миллер, – рыкнул Тим, нависая над ней, словно скала. Невероятно красивая скала.
Мазнул коротким поцелуем по подбородку, скользнул ниже, оставил обжигающий след в ямочке между ключиц.
– Твой, Лиз. И я хочу, чтобы ты уяснила, что с этого момента ты целиком и полностью моя. Я жуткий собственник, эгоист и ревнивец. Я тот еще засранец на самом деле. Поэтому у тебя минута, чтобы решить, действительно ли ты этого хочешь.
Лиз резко выдохнула, обхватила крепкую мужскую шею руками, притягивая Коулмана ближе. Приятная тяжесть его тела, горячая кожа, пьянящий аромат возбуждения сводили с ума, вынуждая нетерпеливо ластиться, касаться и целовать.
Оставив на его губах долгий поцелуй, девушка решилась повторить просьбу:
– Я хочу тебя. Пожалуйста.
– Лиз.
Дальше он тянуть не стал. Запустил ладонь в длинные светлые волосы, осторожно отрывая ее голову от подушки. Секундный взгляд, и его губы обрушились на ее, порабощая. Элизабет застонала, посылая вибрацию прямо в рот. Обвила руками плечи, не позволяя отстраниться. Свободной рукой Тим осторожно пробрался под тонкую блузку, погладил живот и скользнул пальцами выше. Отодвинул чашечку бюстгальтера, нащупывая возбужденно вздыбленный сосок. Лиз выдохнула, выгнулась, сама подставляясь под его ласки. Прикусила губу, когда язык Тима коснулся шеи, прошелся, едва касаясь, по ключицам и, наконец, спустился к груди. Мягко обхватив манящую горошинку зубами сквозь ткань блузки, Тим потянул на себя, и изо рта Лиз вырвался возбужденный вздох.