Сад твоей души

Теперь настала моя очередь кивнуть в знак согласия, как примерной ученице.

– История возникновения Братства Розы и Креста запутана и противоречива. Некоторые источники указывают на существование с XIV века общества алхимиков, трудившихся в поисках философского камня. И некто Николо Барно, путешествуя по Германии и Франции, учредил герметическое общество. По уверению нотариуса Газельмейра, он в 1610 году прочитал рукопись Fama Fraternitatis, содержащую в себе все законы ордена. Четыре года спустя в небольшом сочинении, озаглавленном «Всеобщее преобразование света», впервые рассказывается о Христиане Розенкрейце, жившем в XIV веке, его путешествии по Аравии и о созданном им Братстве Розы и Креста. В 1604 году один из его учеников вскрыл его могилу и нашел там странные надписи и рукопись, написанную золотыми буквами, так называемую «Книгу М».

Пять основных законов Братства гласили: 1. безвозмездно лечить больных; 2. носить одежду той страны, в которой они жили; 3. каждый год являться на собрание ордена; 4. умирая, выбирать себе преемника; 5. хранить тайну сто лет.

Члены братства не чувствовали ни голода, ни жажды, не были подвержены ни старости, ни болезни, обладали властью повелевать духами и делаться невидимыми, а также могли притягивать к себе драгоценные камни. И хотя существование средневековых розенкрейцеров спорно, есть свидетельства о существования ордена в Германии, а позднее во Франции, Италии, а также в Англии. Как тайное общество просвещенных ученых своего времени, внесших вклад в развитие человеческих знаний, они сохранили свою тайну.

– А что произошло с Братством в дальнейшем, и сохранились ли их рукописи? – с интересом спросила я, когда Олег Александрович закончил свой рассказ.

– На этот счет существует несколько версий, – ответил на мой вопрос профессор, сделав глоток кофе. – По одной версии, Братство до сих пор существует в Германии, сохраняя абсолютную секретность. А по другой – оно перестало существовать с XVIII века, слившись с масонством, и 18-я ступень посвящения масонов, известная как Роза-Крест, сохраняет символы розенкрейцерских огненных алхимиков. А что касается текстов, то да, они сохранились, и по ним можно судить о подлинной цели Братства. К таким произведениям можно отнести «Химическую свадьбу» Христиана Розенкрейца, «Признание Братства Розы и Креста ученой Европе», а также книгу «Магические, каббалистические и теософские сочинения Георга фон Веллинга по поводу Солей, Серы и Ртути», изданную во Франкфурте и Лейпциге в 1735-м и 1760 годах и еще ряд других.

– Да, – протянула я. – Наверно, это выше моего понимания.

Олег Александрович рассмеялся в ответ, глядя на мою физиономию, и попросил еще кофе. На что я с радостью согласилась, так как мне тоже был необходим допинг, чтобы вернуть свои мысли в нужное русло.

Направляясь на кухню сварить кофе, я подумала, что, наверное, уже пришло время ужина. Мы разговаривали часа три, если не больше. Взглянув на часы, я убедилась, что была права. Была половина девятого.

– Олег Александрович, как насчет легкого ужина? Спагетти с ветчиной, сыром и томатами? – крикнула я из кухни.

– Не откажусь, Ольга Николаевна, – ответил профессор, и по его удивленному голосу я догадалась, что он тоже посмотрел на часы.

– Ромео, не сердись, дорогой, – успокаивала я своего кота, сидевшего в дверях кухни и недовольного тем, что забыли о его королевском высочестве. – Ты будешь ужинать первым.

Насыпав Ромео его корма, я приступила к приготовлению ужина для нас. Благо это не требовало много времени, так как все уже было приготовлено заранее. Пока я суетилась на кухне, зазвонил мобильный моего гостя. Через несколько минут, все еще продолжая говорить по телефону, профессор появился в дверях.

– Ольга Николаевна, звонит Виктор Иванович и спрашивает, можем ли мы подойти к нему завтра в Эрмитаж часам к трем, – обратился ко мне Олег Александрович.

– Да, до пяти вечера я свободна, а потом у меня курсы, – подумав, ответила я.

– Да, Виктор Иванович, мы подойдем, – сообщил профессор. – До завтра.

– Кстати, хорошо, что Виктор Иванович позвонил, – сказала я, направляясь в комнату с подносом. – Я хотела сама позвонить ему сегодня и рассказать, что нашлась третья часть партера.

– Да, – согласился со мной Олег Александрович, убирая со стола книги. – Может, он нашел четвертую часть?

И от этого фантастического предположения мы рассмеялись.

– Красное сухое вино или гранатовый сок? – обратилась я к профессору.

– Я думаю, что бокал красного сухого вина не повредит, – ответил он.

Пока Олег Александрович открывал бутылку с вином, я подала наш ужин по-итальянски, и мы сели за стол.

– За четвертую часть нашего партера, – предложила я тост, после того как были наполнены наши бокалы.

– За нее, – согласился Олег Александрович.

Только я пригубила вино, как сразу же зазвонил телефон. Поставив бокал, я взяла трубку. Звонил Денис.

– Привет, – сказала я. – Тебе Лена передала, что справка о Баженове для тебя приготовлена?

– Да, спасибо, – ответил он и стал так быстро и нервно говорить, что я только успевала односложно отвечать на его вопросы.

– Хорошо, завтра в десять вечера я вас жду, – ответила я на последний вопрос Дениса и повесила трубку.

– Ситуация становится интересной, – сказала я Олегу Александровичу, наконец-то приступив к своему ужину.

Профессор посмотрел на меня с немым вопросом.

– Вчера ночью неизвестные проникли в помещение редакции «Абсолютно секретно» в поисках какого-то материала. Ущерб нанесен немалый. Денис считает, что искали письмо, которое пришло на имя Щеглова. Но, соответственно, никому об этом не говорит, – пересказывала я последние новости Олегу Александровичу, при этом пытаясь есть. – Теперь понятно, почему Лена меня утром спрашивала, все ли в порядке.

– Это может быть простым совпадением, а если нет, то нам надо будет быть повнимательнее, – сказал профессор и серьезно на меня посмотрел.

Я кивнула в знак согласия:

– Надо завтра спросить Виктора Ивановича, рассказывал ли он кому-нибудь о наших находках.

– Да, – согласился Олег Александрович.

– Если это все-таки не совпадение и нападение на редакцию связано со смертью Щеглова и его статьей, то кто за всем этим может стоять? – после некоторого раздумья спросила я.

– Не знаю, – медленно ответил Олег Александрович. – А у вас есть экземпляр этой статьи? Хотелось бы ее прочитать.

– Да, конечно, – сказала я, вставая из-за стола, чтобы взять папку с оригиналами гравюр, в которой также лежали статья Щеглова и заметка Громова. – Извините, что не показала ее сразу.

– Сразу в этом не было необходимости, – вежливо проговорил профессор. – Вы не будете возражать, если я возьму статью с собой и прочитаю ее дома? Уже поздно, не хотелось бы вас задерживать.

– Вы меня нисколько не задерживаете, – с улыбкой ответила я. – А статью, конечно, берите домой, вам еще нужно время, чтобы до него добраться.

– Не так и много, – произнес Олег Александрович, вставая из-за стола. – Я живу на Васильевском, пешком через мост пятнадцать минут, тем более мне при ходьбе легче думается. Тогда, с вашего позволения, Ольга Николаевна, я откланяюсь.

В ответ на последнюю фразу профессора я, вставая, сделала шутливый книксен и пошла в прихожую, его провожать.

– Спасибо за ужин, Ольга Николаевна, – уже в прихожей, надевая пальто, поблагодарил меня Олег Александрович. – И не забудьте, завтра нас ждет Виктор Иванович.

– О, этого я точно не забуду, – смеясь, заверила я профессора. – До завтра.

Убирая со стола посуду после нашего ужина, я почувствовала себя какой-то опустошенной. Видно, сказалось напряжение сегодняшнего вечера, когда я пыталась осмыслить и запомнить рассказ профессора. А мне еще надо было готовиться к завтрашней лекции по истории садов Версаля.

– Так, Ромео, план таков, – сказала я коту, который терся о мои ноги с требованием своего любимого паштета. – Моем посуду, принимаем ванну и текст лекции читаем перед сном в постели. А завтра все остальное.