– Разве мы собрались на Кавказ? – удивилась мама Аня. – Я думала, что в Крым.
– Можно и в Крым, – легко согласился папа. – Там тоже есть красивые горы. Но на Кавказе они выше.
Олеся почесала пухленький носик, накрутила на палец выбившуюся из- под резинки прядку волос. Представила, как папа в тёмных очках и с огромным ледорубом карабкается на большую снежную вершину (как в фильме!), а вокруг завывает ветер, и поёжилась.
Поинтересовалась у развалившегося на полу пса, лениво наблюдавшего за ползающей перед его носом мухой:
– Бобо, ты хочешь в горы?
Но запоздалый его ответ: «А чем там кормят?» прервал громкий мамин вздох:
– Витя-а! Мы, вроде, на море собрались, а ты опять про свои горы начал.
– Это же всё рядом, Аня! – недоумённо пожал плечами Виктор. – И горы, и пещеры в горах, и море! Мчишься на машине, словно на лихом коне, а вокруг пушистые горные вершины водят хоровод… А горные речки? Чистые, холодные, вода по камушкам журчит – песни поёт. Романтика!
Папа от восторга даже причмокнул и стал походить на темпераментного горца, только светловолосого.
– Может, лучше пляжный отдых? – предложила мама Аня. – С ребёнком об экстриме лучше не думать. Мне до сих пор в кошмарах снится, как я на канатной дороге зависла.
– Ладно, ладно, – пошёл на попятную папа Виктор. – Знаю, что ты высоты боишься. Оставим тебя с Бобо скучать на пляже, а мы с Лесей попробуем забраться повыше. Например, на Домбай. Или на Эльбрус.
– Или на Эверест! – сострила Аня, а Бобо, услышав своё имя, сел и мотнул головой.
– Вот видишь! – просияла Олеся. – Я знала, что тебя возьмут! Ты будешь нас охранять.
– Надо поторопиться с документами, – сказал папа Виктор и отодвинул от себя опустевшую тарелку. – Гостевой режим Олеси заканчивается, нужно оформить всё окончательно.
– Да, я помню. Сегодня же съезжу в город. Если, конечно, с Олесей посидишь. Мои родители сегодня оба работают.
В приоткрытое окно неожиданно влетел шмель и принялся кружить по кухне.
Мама засуетилась, схватила полотенце и начала гоняться с ним по кухне, крича:
– Лови его, лови!
Папа Виктор встал, молча раздвинул жалюзи, распахнул окно и со словами:
– Шмель – к счастью! Пусть ещё кого-нибудь обрадует, – выпустил мохнатого гостя на свободу – и, усаживаясь на место, шумно вздохнул, – Ладно, не буду сегодня задерживаться, вернусь сразу после тренировки. Завтра начну машину к поездке готовить.
Мама Аня округлила глаза.
– Ты шутишь? На нашей старушке ехать за две тыщи километров? Она не выдержит!
– Выдержит, кормилица.
Виктор взглянул на часы.
– Ну, мне пора. Леська – помогай маме. – Слово «море» один раз произнесла, этого мало. Тренируйся, чтоб улучшить результат!
Бобо соскочил с матрасика-лежанки и, виляя хвостом, побежал прощаться. Папа потрепал его по загривку:
– Пока, охранник, надеюсь на тебя. Вечером встретимся – доложишь, всё ли в порядке.
И помахал на прощание рукой.
Мама Аня закрыла за мужем дверь и сказала, обращаясь к Олесе:
– Хорошо, что определились с отпуском. Если всё сложится удачно – через две недели поедем на юг. А пока будем держать кулачки! Вот так!
Олеся улыбнулась, повторила движение за мамой и повернулась к Бобо:
– Ещё целых две недели! Что будем делать?
– Тренироваться! – взгляд пса показался серьёзным как никогда.
– Как?
– Хорошо кушать, спать до обеда и ни о чём не беспокоиться.
– Ты серьёзно? – удивилась Олеся.
– Ну да!
– А я думаю, чтобы время быстрее пролетело – надо превратить каждый день… в особенный!
Девочка на миг закрыла глаза и тут же их распахнула. В тёмных зрачках плясали шаловливые чёртики:
– Карамба-барабамба кук! Приключения начинаются!
Олеся заглянула псу в глаза:
– Ты со мной?
– Разумеется!
И Бобо от радости лизнул маленькую хозяйку прямо в нос. А из солидности добавил по-собачьи:
– Гав! Гав! И ещё раз: гав!
Папина дочка
Папа сдержал обещание и приехал с работы пораньше. А мама, наоборот, уехала.
– Это называется рокировка! – сказал папа, играючи щёлкнув подбежавшую Олесю по носу. – Иначе говоря, перестановка. А от перестановки мест слагаемых сумма не меняется. Значит что?
«Что?» – Олеся вопросительно посмотрела на папу.
– Значит, моя очередь посидеть с тобой. Показывай, чем ты сегодня занималась, – скомандовал папа, а сам направился в кухню.
