Я – Спартак
Сквозь непрекращающийся человеческий гул отчётливо слышался властный голос мужчины крепкого телосложения, скорее всего, являвшегося атаманом шайки, как резонно предположил Сурков, глядя со стороны на ватагу агрессивных людей. Игорь в воображении представлял типичную банду, как сборище редких негодяев, не признающих централизованной власти в принципе, а потому не столько подчиняющихся лидеру, сколько делающими вид готовности воплощать в жизнь его приказы.
Здесь же было явно не так. Услышав соответствующие распоряжения, люди мгновенно их выполняли с завидным усердием. Одни кинулись в складские постройки и стали выносить из них мешки, огромные окорока, амфоры и прочие ёмкости, по-видимому, содержащие еду и напитки. Вторые сбили замок с двери другой постройки и под радостные крики товарищей выносили бронзовые доспехи и разнообразное гладиаторское оружие, с характерным звоном раскладывая его на дворе. Третьи проследовали непосредственно в здание вилы и выводили оттуда челядь. Четвёртые перевязывали раны собратьев.
«Партизаны, – пришло Суркову в голову из глубин сознания, – внезапно захватили базу врага и выносят всё необходимое. Вон та группа в стороне, явно бывшие военные, угадывается выправка». Он понимал, насколько несуразно подобное предположение, но никаких других ассоциаций упорно не приходило в голову, зато появилась определённая надежда на перемену участи – ведь партизаны освобождали пленников, а значит, и он вполне вероятно сможет обрести свободу!
Домашних рабов выстроили в центре внутренней площади виллы. «Атаман» сначала поднял правую руку, потребовав тишины, а затем произнёс пламенную речь, после которой часть невольников, в основном мужчин, под одобрительный гул толпы смешалась с вооружёнными людьми, очевидно, решив присоединиться к «шайке». Другая под свист и улюлюканье скрылась в доме.
«Вот и всё, – решил Сурков, – закругляются. Ещё немного и станут уходить». Он до сих пор никак не мог однозначно определиться, стоит ли привлекать внимание к своей персоне, ведь неизвестно как именно на него отреагируют «партизаны». Кто знает, что у них на уме? Почему не все присоединились? Значит, не всё так просто.
Вероятно, Игорь так и не предпринял бы никаких действий, но подскочившая к «атаману» девушка стала что-то темпераментно тому говорить, указывая непосредственно то на дом, то на клетку. Отчаянно жестикулировала именно та рабыня, которая сегодня, как показалась Суркову, подмигнула ему. «Неужели она знала про налёт? – пронеслось в голове Игоря. – Информатор партизан? Может, просто чего-то просит. Нет. Очень настойчива. Точно одна из них».
Безучастно стоявшие рядом с «атаманом» никак не реагировали на её речь, очевидно, их это не касалось. Кроме одного, который взял девушку за руку и задал несколько вопросов, после чего повернулся лицом в сторону клетки. Игорь с немалым удивлением узнал «аниматора». Теперь решение стало очевидным. Во дворе стоял именно тот человек, кто затащил Суркова сюда, и единственный, кто может вернуть его домой.
Игорь вскочил, бросился к решётке, схватился за деревянные прутья и стал их бешено трясти, одновременно, привычно «тепло» вспоминая вслух всех родственников «аниматора», которые обязательно пострадают физически, если этот «распрекрасный» человек сейчас же не выпустит его из камеры.
***
Вику на вилле застать не удалось. Если бы UCU528 был человеком, то, конечно, испытал разочарование, но поскольку чувств у него не имелось, киборг вновь прокручивал в позитронном мозгу прошедшие за последние дни события, пытаясь найти изъяны в своих действиях, чтобы скорректировать алгоритмы принятия решений и в дальнейшем не совершать подобных просчётов.
В процессе перемещения он потерял своих спутников. Зато быстро нашёл Анка Татия. Правда, выяснилось: год и место не те, которые запланировал ВИИВ для проведения второго этапа операции «Корректива истории №2». Вместо южных предгорий Альп UCU528 забросило в район Капуи и примерно на год ранее, чем предполагалось. В результате он очутился в эпицентре готовящегося восстания.
Как известно, бунтовщики сначала двинулись на север Апеннинского полуострова, а затем по непонятным причинам вместо преодоления гор и беспрепятственного ухода в Галлию, неожиданно повернули обратно, но не пошли на Рим, а «бесцельно бродили» и, в конце концов, их разбили легионы Марка Лициния Красса. Учёные двадцать третьего века сошлись на мнении: наиболее вероятным объяснением подобного нелогичного поведения восставших является ранняя гибель Спартака, скрытая близкими соратниками и потому не нашедшая отражения в работах древнеримских историков. Вождь отравлен или умер по иным причинам в предгорьях Альп, а не в битве при Силаре, как ошибочно официально считалась на протяжении долгого времени.
В Древнем Риме отсутствовали привычные средства идентификации, не было интернета, фотографий и даже обычных портретов, выполненных художниками и получивших широкое распространение значительно позднее. Конечно, высекались из мрамора бюсты и статуи выдающихся личностей, в основном правителей государства. Понятно, никто не стал увековечивать в камне вождя восставших. Как на самом деле выглядел Спартак до первого этапа операции «Корректива истории №2» потомки не знали.
По всему получалось: хотя многие современники неоднократно слышали про Спартака, его имя было на устах, но в лицо достоверно знали единицы, а потому в случае преждевременной смерти вполне реально заменить вождя восставших, выдав за него одного из приближённых. Наиболее вероятным кандидатом на эту роль историки двадцать третьего века считали Эномая, сведения о котором пропадают раньше, чем об иных известных сподвижниках Спартака. Впрочем, человеком, ставшим лжевождём, вполне мог быть и другой гладиатор.
Конечно, новый лидер, имел свои планы на продолжение войны с Римом, а потому изменил первоначальные замыслы Спартака перейти Альпы, поведя армии рабов обратно через всю Италию на юг и Сицилию.
Эта версия прекрасно объясняла и другой факт: тело Спартака так и не нашли на поле боя битвы при Силаре, хотя многие якобы узрели его там воочию. Очевидцы видели именно лжевождя безусловно павшего в бою. Но вот когда римляне стали идентифицировать тело и пригласили лично знавших Анка Татия людей, то никто в погибшем, конечно, не опознал Спартака, ибо это был не он.
Таким образом, задачей UCU528 под контролем хрононавта стало перемещение как раз в момент долгого стояния восставших в южных предгорьях Альп. Предотвращение смерти Спартака, а в случае неудачи, используя способность менять внешность, занятие места вождя восставших, не позволяя сделать это другому неизвестному, приведшему армии рабов к сокрушительному поражению. После чего продолжение выполнения замыслов Спартака: перевод восставших через горы, как это сделал ранее Ганнибал, только в противоположном направлении. Затем соединение с войсками Квинта Сертория в Испании, разгром совместными силами легионов Гнея Помпея Великого и триумфальное возвращение в Италию с последующим неизбежным концом зарождавшейся Римской империи, восстановление на территории полуострова множества относительно небольших, независимых друг от друга государств италиков.
Теперь же UCU528 вынужден плыть по течению, стараясь не предпринимать никаких действий, до тех пор, пока не наступит день, определённый ВИИВ датой начала второго этапа операции «Корректива истории №2».
Хотя одно неотложное дело у него всё же имелось. В функции киборга входила охрана хрононавта. UCU528 выступал в качестве телохранителя человека. А учитывая, что Роберт Костромин вынужденно остался в другом времени, то, следуя машинной логике, теперь защите подлежали два человека, взятые им из двадцать первого века и являющиеся в текущей ситуации хрононавтами.
Одного он, можно сказать, нашёл случайно, хотя с позиции киборга – в результате планомерной работы. UCU528 старательно собирал и аккумулировал слухи о необычных людях, появившихся в окрестностях Капуи, тщательно анализировал, проверял. Потому, когда Лукреция, встречаясь с заговорщиками, пожаловалась на хозяйку со странным именем Вика, он сперва просто занёс сей незначительный факт в память. Узнав, никто не осведомлён, кто эта женщина, откуда взялась, на каком языке разговаривает, принял решение о проверке. А увидев у виллы Гая Клавдия Глабра, опознал однозначно.
Вика пребывала в относительной безопасности, и находясь с ней в одном городе, UCU528 мог лично или через Лукрецию держать ситуацию под контролем. Однако, после начала восстания, её надо забрать с виллы, чтобы не допустить значительного удаления друг от друга двух охраняемых объектов – Спартака и Вики. Благо в планы заговорщиков изначально входил захват поместья Гая Клавдия Глабра, куда должны были доставить оружие для предстоящих игр.
Попутно выяснился интересный факт – девушка очутилась в прошлом на восемь лет раньше UCU528. Понятно, сказалось несоответствие веса и количества перемещаемых через портал. Машина времени сработала не идеально. Естественно, возникал вопрос, а куда делся последний путешественник?
Исходя из интервала в восемь лет, машинная логика подсказывала три варианта. Первый – мужчина среднего возраста прибыл на шестнадцать лет раньше киборга. Учитывая, что перемещаемый объективно немолод и полное отсутствие слухов, напрашивался вывод о его кончине, определявший необходимость снова искать замену, которая, как убедился на собственном опыте UCU528, приводит к далеко лучшим и главное – не прогнозируемым результатам. Второй – интервал между «выбросом» путешественников на самом деле в два раза меньше, и мужчина прибыл в прошлое между киборгом и девушкой, то есть четыре года назад. Здесь отсутствие слухов без вариаций указывало на смерть, так как срок давности получался достаточно небольшим. И третий –мужчина только материализовался в прошлом, а потому вот-вот себя проявит. В этом раскладе UCU528 крайне нежелательно покидать Капую, так как третий охраняемый объект безнадёжно исчезал из поля зрения.
На вилле Спартак отдавал распоряжения своим соратникам и те деловито сносили во двор оружие и припасы. Рабам Гая Клавдия Глабра предоставили выбор или добровольно присоединиться к восставшим и сражаться против римлян, или осознанно продолжить влачить рабское существование. Если бы UCU528 имел эмоции, то он невероятно удивился: многие выбрали второй вариант, предпочтя жизнь в оковах свободе. Не все люди рождаются героями, не все готовы ими стать, отважиться решительно бороться за своё счастье, предпочитая журавлю в небе, синицу в руке. Риск погибнуть в ходе восстания, перевешивал в их глазах телесные наказания, голод, унижения и издевательства хозяев.
Подбежавшая к Спартаку Лукреция, размахивала белоснежными руками, то недвусмысленно показывая на дом, то на клетку в углу внутреннего двора и непрерывно тараторила, из-за чего понять её оказывалось непросто. Суть же заключалась в том, что хозяйка успела покинуть дом буквально за десять минут до прибытия восставших, и её можно догнать, если бежать быстро в сторону северного рынка, а ещё на вилле держат в клетке загадочного человека, судя по всему, хорошо знакомого хозяйке и, более того, говорящего с ней на одном языке.
Данная информация никого не интересовала, кроме UCU528, внезапно потерявшего второй охраняемый объект и потому готового немедленно кинуться в погоню. Ведь он заведомо знал, где станут лагерем восставшие и что им в ближайшее время ничего не будет серьёзно угрожать. Но сперва надо, пользуясь случаем, проверить личность заключённого. Киборг аккуратно взял женщину за нежную руку и предельно интеллигентно попросил указать, где держат этого бедолагу, а повернувшись в сторону клетки, увидел, как изнутри неё к решётке, метнулась тень, ставшая в лучах солнца именно тем человеком, которого UCU528 насильно перенёс в прошлое.
***
Восставшие, унося на себе сколько возможно припасов и оружия, практически беспрепятственно покинули Капую. Немногочисленную охрану у городских ворот, несущаяся толпа гладиаторов буквально смела.
Всего Капую удалось покинуть примерно семидесяти восставшим, из них около пятидесяти были непосредственно гладиаторами, остальные – рабы с виллы Гая Клавдия Глабра. На Везувии их уже ждали полтора десятка женщин и детей, выведенных чуть ранее Публипором. Вместо полноценной когорты в пятьсот бойцов в распоряжении Спартака оказалась всего лишь центурия, которой тем не менее было суждено вырасти до самой огромной армии рабов и сотрясти устои Рима, оставив неизгладимый след в истории.
UCU528 принял вполне человеческое решение, не став рисковать и пускаться на поиски Вики в бурлящем городе, где он в любой момент мог столкнуться с местной милицией, а предпочёл не отпуская ни на шаг Суркова, отправится вместе со всеми на Везувий, дабы, когда волнения в городе улягутся, тайно вернуться и изъять второй охраняемый объект с виллы, куда Вика, несомненно, возвратится спустя некоторое время.
Лукреция, резонно опасаясь разоблачения, тоже присоединилась к беглецам. Впрочем, её мотивы были совсем не теми, как казались людям со стороны – жажда свободы, помощь собратьям по несчастью. Деятельное участие в подготовке и самом восстании для неё имело совсем другую подоплёку.
Глава 5. Битва при Везувии
С довольно небольшого плато открывался прекрасный вид на западное подножие Везувия и на всю Кампанию, усеянную многочисленными фермами, обширными пастбищами с бродящими по ним тучными стадами, подгоняемых умелыми пастухами и, конечно, на Неаполитанский залив, по которому, то тут, то там сновали рыбацкие судёнышки.
Постепенно наступала зима, даже днём становилось прохладно. Сурков постоянно кутался в солдатский плащ, тщетно пытаясь как-то согреться. На соседнем большом валуне, метрах в двадцати от него, крепко обнявшись, сидела парочка, укрывшаяся от промозглого ветра тёплым покрывалом – Спартак с женой. Вождь регулярно на что-то показывал вдалеке, а она согласно кивала. Скорее всего, они вели обычный бесконечный разговор влюблённых. Казалось, нет смертельной опасности, просто парочка туристов забралась на верхотуру, дабы полюбоваться живописными окрестностями.
До Игоря доносились отдельные слова: pulchra, simul, libertas, domus; означавшие – красиво, вместе, свобода, дом. Он уже немного понимал речь окружающих. За прошедшие несколько месяцев с момента восстания Тит Тулий научил его основам упрощённой латыни. Сам-то «похититель» Суркова, а теперь единственный друг в чуждом мире, оказался полиглотом, схватывая всё на лету. Более того, Тит прекрасно умел подражать интонации и тембру голоса любого человека, как заправский пародист, чем косвенно подтвердил первое впечатление о нём Игоря – «аниматор». Тулий виртуозно владел холодным оружием, хотя пытался по возможности не демонстрировать своё искусство. Он с удивительной лёгкостью перенимал смертельные приёмы боя гладиаторов и настолько эффектно применял их впоследствии, что Сурков сильно сомневался: смогут ли «аниматора» одолеть в поединке лучшие бойцы из числа восставших – Спартак, Крикс или Ганник.
Игорю пришлось смириться с тем, что домой он попадёт нескоро. Тулий не мог покинуть прошлое ранее определённой даты. До запрограммированного срока имеющееся у него устройство перемещения просто нельзя активировать на возврат. Тит не раз показывал прибор, всегда отливавший запретным тёмно-синим цветом.
Поставьте себя на место Суркова. Вы поверите, будто «пришелец» из будущего не может воротиться, когда ему заблагорассудится? Вот и Игорь сомневался, пока ночью не добрался до пульта возврата, и лично не нажал заветную кнопку. Конечно, ничего не произошло, ведь в этой части истории UCU528 сказал человеку правду. В этом киборг мало чем отличался от создавших его людей: он умел недоговаривать или врать там, где необходимо и рассказывать правду там, где надо, ловко манипулируя окружающими для выполнения поставленных перед ним задач.
Впрочем, несмотря на досадное фиаско, у Игоря остались два повода для осторожного оптимизма: он находился на свободе, и Тулию он объективно необходим для успешного возвращения домой. Правда, не только Сурков требовался для идеального, как сказал Тит, переноса. Вика, о «волнующей» встрече с которой в этом времени Игорь вспоминал исключительно с содроганием и ужасом, чётко понимая, как ему несказанно повезло с тем, что восставшие напали на виллу Гая Клавдия Глабра, освободив его. Иначе не миновать физических увечий и мучительной смерти, бывших в этой жестокой эпохе нормой.
Сурков практически всегда делал что хотел. С женщинами особо не церемонился, думая исключительно об удовлетворении своих сексуальных потребностей. Игорь не был дураком и прекрасно понимал: Вика с ним исключительно из-за денег, будь он обычным работягой, девушка даже не взглянула бы в его сторону. Но столь радикальное преображение доступной красотки пышущую злобой мегеру, всё равно оказалось чересчур для «падшего» босса.
Тихо подошедшая Лукреция, бесцеремонно проскользнула под плащ к Суркову, нырнув в тепло. Обвила бархатными руками крепкую шею мужчины, нежно поцеловала. Игорь, в свою очередь, обнял женщину, старательно укрыв плащом. Сурков никогда ранее не испытывал чувств таких как к новой пассии. До сих пор он лишь смеялся над влюблёнными, объясняя отношения между мужчиной и женщиной, исключительно выгодой, когда одному что-то от другого надо. Сейчас же циник впервые страстно влюбился. По уши, как прыщавый подросток. Лукреция удивительно красива и необычайно привлекательна, но не это стало определяющим, а её глубокие чувства к Суркову, казавшиеся настолько искренними, что не поверить в них оказалось невозможно. Игорь с немалым удивлением осознал: его реально горячо любить просто так, со всеми достоинствами и недостатками, за то какой он есть, а не за бабки и власть, которые доступно через него заграбастать. В текущий момент он беден, как церковная мышь, да и в обозримом будущем стать толстосумом не светило, но Лукреция всё равно любила и потому даже такой зачерствевший человек, как Сурков, не мог не ответить взаимностью.
Лукреция изначально считалась женщиной Тита Тулия, и многие восставшие справедливо полагали: именно из-за него она примкнула к заговору, добровольно став глазами и ушами гладиаторов на вилле Гая Клавдия Глабра. Сурков был благодарен ей и Тулию за освобождение, а потому как в меру порядочный человек, сразу исключил девушку из числа потенциальных избранниц. Однако, неожиданно, оказалось: идеальный и во всём преуспевающий человек, каковым видел Тита Игорь, не спешит на сближение с Лукрецией, более того, старательно избегает интимной близости. Похоже, у героя имелись какие-то сложности сексуального характера, а может, он в девушке видел исключительно друга или сестру, но так или иначе, когда Сурков завёл вкрадчивый разговор о Лукреции, тот буквально уступил девушку другу, бесцеремонно сказав: никаких видов на неё не имеет и будет рад, если Игорь сойдётся с этой достойной женщиной. Лукреция уже вовсю увивалась вокруг Суркова, постоянно оказывая всяческие знаки внимания и делая недвусмысленные намёки, а потому, получив «зелёный свет», Игорь дал волю чувствам.
UCU528 технически никак не мог вступить в связь с женщиной. Программное обеспечение и конструкция киборга не предусматривали подобной возможности. Он лишь имитировал чувства, направляя действия девушки в необходимое русло. Лукреция сыграла свою роль, и она больше не нужна. Поэтому «чудесное» избавление от чрезмерного внимания молодой особы оказалось как нельзя кстати. Сурков же не догадывался об истинных мотивах новоявленного друга, и это собственно не так плохо, поскольку никакой человек не захотел бы узнать, что играет роль пешки в руках машины, использующей его для достижения поставленных разработчиками целей. Кроме того, Игорь не считал UCU528 злобным похитителем, а, напротив, спасителем, вынужденно взявшим их с Викой в прошлое, дабы защитить от группы зачистки, несомненно, уже прибывшей в двадцать первый век для физического устранения невольных свидетелей существования машины времени, и которая не могла последовать за ними в семьдесят третий год до нашей эры, опасаясь вмешаться в сверхважную работу Тита Тулия.
***
По всей Кампании в ту эпоху были разбросаны шикарные виллы богатых римлян, любивших уединиться для приятного отдыха и неземного блаженства в тенистых садах, вдали от шумного и незасыпающего Рима. Постоянные набеги вооружённых мятежников на загородные владения, несказанно раздражали патрициев, и претор получал многочисленные жалобы, требования немедленно разобраться с грабителями, приняв для этого все необходимые меры. Римляне происходившее не считали восстанием и тем более началом гражданской войны. Для них бежавшие гладиаторы и примкнувшие к ним рабы являлись обычными разбойниками, ловля которых несложна и входит в обязанности местной милиции. Расхаживающие до сих пор на свободе негодяи не схвачены и не казнены, лишь по причине халатности претора, а также несомненной лени его подчинённых.
Отряды милиции, отправляемые на поимку беглецов и для защиты вилл, нередко попадали в засады, несли потери, заметно повышая уверенность восставших в своих силах и фактически поставляя им оружие и снаряжение. Дело дошло до того, что постепенно многие солдаты стали отказываться далеко выходить за стены Капуи, объясняя неблаговидное поведение не трусостью, а тем, что нанимались в городскую милицию, и их служебная обязанность поддерживать порядок в поселении, а не рыскать в полях и лесах за неуловимыми разбойниками, умеющих к тому же неплохо сражаться. Претор слал сообщение за сообщением в сенат, требуя скорее предоставить дополнительное финансирование на сбор местного ополчения, но средств ему не выделяли: всё не разворованное уходило на покрытие издержек от двух войн Республики: в Испании с недобитыми марианцами Квинта Сервилия Цепиона и в Азии с Понтийским царством из-за Вифинии, которая по завещанию последнего местного царя должна была перейти во власть Рима и чему активно противился Митридат VI Евпатор, желающий присоединить лакомый кусочек именно к собственному государству.
Восставшие не принимали в свои ряды людей, не приносящих пользы общему делу, за исключением детей. Почти каждый мужчина по прибытии в лагерь неизменно становился воином и прикреплялся к тому или иному подразделению армии Спартака. Италики и греки поступали в «легион» Нума Помпилия. Галлы, германцы, кельты, фракийцы во «вспомогательный легион» Крикса, а также помогавшим ему Ганнику и Эномаю. Последний из которых оправился от тяжёлого ранения, полученного ранее и снова рвался в схватку. Каждый боец должен был делать то, что умел лучше всего: италики мужественно биться плотным строем, варвары – поддерживать основные силы с флангов, внезапно нападать из засад и храбро атаковать, не давая врагу развернуться в боевые порядки. Спартак с первых дней скрупулёзно подошёл к выстраиванию армии, делая из толпы организованное и де-факто профессиональное войско.
Сурков не принадлежал ни к одной известных восставшим национальностей, никогда не держал в руках меча или копья, а потому его, положась на слово Тита Тулия, включили в состав отряда велитов легиона Нума Помпилия. Спартак, в отличие от прошедшей унификацию в результате реформ Гая Мария римской армии, использовал привычное для себя, но малость устаревшее построение легиона с велитами, принципами, гастатами и триариями, поскольку национальный состав восставших и методы ведения боя сильно разнились.
Игорь в юности, как и положено, отслужил два года в армии по призыву, правда, впоследствии считая это время напрасно потерянным. Сейчас же навыки и выносливость, вбитые «дедами», оказались весьма кстати, и он смотрелся не хуже других новобранцев. Отсутствие брони, лёгкое вооружение велита упрощали задачу. Игорь сперва волновался, что не сможет метать копьё, как привыкшие это делать его новые сослуживцы. Однако, опасения оказались напрасными, от него не требовали бросать смертоносное оружие далеко и точно, надо лишь кидать как все. Задача отряда заключалось в том, чтобы метнуть копья всем сразу, синхронно, на одно расстояние, дабы в противника прилетела жалящая туча, от которой сложно укрыться или увернуться. Довольно схожую тактику применяли и намного позже, в конце восемнадцатого – начале девятнадцатого века, когда выстраивали бойцов в линии и требовали не столько точно стрелять, ибо оное невозможно из-за отсутствия нарезки в стволе мушкета, сколько палить быстро и одновременно, справедливо полагая: из кучи свинцовых шариков, хоть какие-то попадут во врага. Вот и подразделение Игоря действовало примерно так же: выскочили вперёд, бросили одно копьё, второе, третье и убежали за спины тяжёлых пехотинцев, не дожидаясь, пока римляне приблизятся и метнут пилумы, потенциально способные пробить насквозь не только голого человека, но и защищённого бронёй воина, прикрывшегося щитом. Вроде просто, но в то же время требует определённой сноровки и регулярных тренировок.
В перерывах между занятиями Суркову доводилось лично участвовать в набегах на виллы, где восставшие забирали продовольствие и пополняли ряды добровольцами.