– Ты бы расслабилась хоть чуть-чуть, прямо смотреть на тебя не могу.
Я не могу расслабиться, потому что уже перенапряглась. Дэн целует меня в щеку, потом в губы и предлагает позаниматься любовью, пока время есть. Что-то мне не до любви, если честно… разве это поможет? Отрицательно мотаю головой. Атмосфера в комнате так накалилась и сгустилась, что, кажется, можно наощупь понять, как выглядит страх, сдобренный сексуальным напряжением. Мне так страшно, что начинает дрожать челюсть. Наверное, если бы не внезапный телефонный звонок, мне было бы легче – все началось бы и пошло, как пошло. А так… Ожидание казни всегда страшнее самой казни. Пытаюсь выговориться:
– Денис… ты ведь знаешь, что я хочу быть только с тобой? Ты знаешь, что мне никого не нужно больше, потому что у меня есть ты? Скажи, что я должна сделать, чтобы тебе было хорошо? Мне ведь ничего не надо, кроме этого…
– Зря стараешься, – вдруг говорит он совершенно спокойно и ясно. – Если решила убить меня базаром, то бесполезно. Зачем отыгрывать назад, когда все уже завертелось? Чего ты боишься, скажи? Я ведь не оставлю тебя с ним наедине, я рядом буду. Не захочешь, так и секса никакого не будет.
Господи, как мне объяснить ему, что, во-первых, Олег сам сказал – не будет, а, во-вторых, что я не секса боюсь?! Я маза, но не настолько! Я боюсь «тематических» отношений с незнакомым человеком, к тому же с явными садистскими наклонностями – ну а как иначе? Ведь говорил же он что-то про препарирование зверюшек… Я доверяю ему и в то же время боюсь так, что сводит скулы, а понять причину этого страха никак не могу. И неважно, будет Дэн со мной или нет.
– Скажи, ты для чего это делаешь?
– Для тебя, – отрезает Денис. – Для того, чтобы ты поняла – нельзя постоянно самой все контролировать. Ты меня давишь, а должно быть наоборот. Ты нарушаешь все, что только в состоянии нарушить.
– Я не буду больше…
– Будешь, Маш, – говорит он почти ласково и треплет меня по волосам. – Будешь – потому что ты такая в принципе.
Олег возвращается в тот момент, когда я уже изнемогла от ожидания и ужаса.
– Не мог не ответить, это партнер мой из Китая, контракт горит, не проигнорируешь, – произносит он, оправдываясь, и внимательно смотрит мне в глаза: – Что, чем дольше ждешь, тем сильнее ужас?
Я мотаю головой, чувствуя, что от одного только его взгляда вся покрылась мурашками.
– Перестегни ей руки вперед, вверх зафиксируем, – говорит он Дэну.
Денис без разговоров перестегивает наручники, поднимает меня, фиксирует руки за наручники к веревке, переброшенной через блок в потолке, подтягивает так, что я едва касаюсь босоножками пола.
– И запомни – не вздумай не отвечать на мои вопросы. Попробуем… – Олег тянет меня за талию к себе, зажимает между пальцами сосок: – Какой цвет?
– Зеленый, – равнодушно говорю я, потому что мне реально не больно.
– А сейчас? – он сжимает так сильно, что на соске появляется кровь. Больно. Но не смертельно.
– Зеленый.
Олег убирает руку:
– А не красный?
– Нет, зеленый.
– В общем, я предупредил – если что, накажу. Дэн, ты участвуешь или смотришь?
На Дэна уже просто больно смотреть. Но он отыгрывает до победного:
– Участвую.
Зашибись, ребята, а мы так не договаривались! Но мяукнуть уже не успеваю – Олег чуть ослабляет веревку, так, чтобы я могла опереться на всю стопу, внимательно оглядывает наручники, которые въезжают в кожу запястий даже через перчатки. Краем глаза я вижу Дэна, он встряхивает плеть и смотрит на Олега.
– Я первый или ты?
– Смотри сам, – ухмыляется Олег. – Давай ты, только во всю силу не начинай…
Я про себя считаю удары – идиотская привычка, просто кошмар какой-то… пять… семь… девять… десять… все…
– Цвет? – рявкает над ухом Олег, я поднимаю голову:
– Зеленый…
– Продолжаем разговор.
Пять… шесть… больно…семь… господи, больно… десять… все…
– Цвет? Цвет, ну?
– Зе-зеленый…
– Еще раз спрашиваю.
– Зеленый… можно мне кляп…
Он смотрит на меня удивленно, глаза в прорези маски поблескивают.
– Дэн, кляп. Теперь на пальцах общаться будем. Один, два, три – поняла?
У Дэна ледяные руки, он касается моей щеки, ищет слезы. Я еще не плачу…
– Не трогай ее, просто кляп вставь – и отойди, – орет Олег.
Все, кричать не смогу, мычать противно… поехали по новой… пять… семь… справа больнее, там, где Олег работает… десять… Три пальца – зеленый… да не пялься ты на меня, три, три!!!
– Что – посильнее? Кивни, если согласна.
Киваю. Он обходит меня, показывает арапник – черт, от него останутся следы… Перевожу взгляд на его шорты – мать моя, да он готов уже… Однако…
– Отдохнула? Поехали.
Арапников в доме два… на сей раз не по десять ударов – по шесть, больше просто не вынести… сбиваюсь со счета…тихо – значит, все… Три пальца.
Снова… сбиваюсь, все путается в голове, зубы впиваются в кляп так, что я чувствую его вкус. Три пальца… Олег засовывает руку между моих ног – там скользко и горячо. Он доволен, кажется…
– Дальше?
Я чувствую, что если раньше он работал «с кисти», а потом «с локтя», то вот сейчас уже «с плеча», потому что очень больно… сейчас просто умру… с той стороны, где стоит Дэн, не так больно, но справа… как бы их попросить поменяться местами? Внезапно сознание уплывает, ничего не чувствую… Сколько это продолжается – не знаю, открываю глаза – кляпа нет, лежу на полу на животе, рядом валяется арапник и пустая бутылка из-под минералки. Руки свободны… дотягиваюсь до головы – она мокрая, как из-под душа. С трудом поворачиваюсь – Олег сидит в кресле, внимательно смотрит на меня. Денис курит у окна, разворачивается на мое шевеление:
– Ты спятила?
– Тихо, погоди! – останавливает Олег. – Я веду. Почему не дала знать, что тебе плохо?
