Физрук 5: Назад в СССР
– Ладно, – угрюмо кивнул Володька, – я понял.
– Ну и отлично! – Я похлопал его по спине. – На «Волге» поедем.
– Ух ты! – заметно повеселел школьник и тут же попросил: – А можно мы сеструху мою захватим?
– Сеструху? – переспросил я.
– Ну да! – откликнулся Борисов и пояснил: – Она всегда за мною после работы заходит, и мы вместе домой едем.
– А где она работает?
– Да недалеко… На Луначарского, в Доме быта.
– Ну тогда заедем.
– Вот клёво! – обрадовался он. – Ха! Она обалдеет!
Отпустив Володьку на урок, я отправился в столовую. У меня было «окно», можно было перекусить не торопясь. Я мог бы и в ресторан успеть смотаться, но к чему выпендреж? Скромно умял пару котлет, в которых хлеба было заметно больше мяса, сгрыз пару печенюшек, запив теплым какао. Чего мне не хватало в этой эпохе – это жевательной резинки. Прежде я всегда закидывал в рот пластинку— другую после перекуса. Надо бы раздобыть… Есть же советские в продаже где-то.
На следующем уроке я потренировал на свой лад некоторых членов команды по баскетболу. Ну как потренировал? Трех пацанов и двух девчонок из десятого «А» поставил играть с их собственными одноклассниками. И весело, и польза. По окончанию урока, я дождался возле раздевалки Володьку и вместе с ним мы пошли к школьному гаражу, чтобы вывести мою «Волгу». Выехали через ворота хоздвора, и Борисов не смог насладиться завистью дружков, которые могли бы увидеть, что он катается на учительском «ГАЗ-24».
Через несколько минут мы подкатили к двухэтажному зданию, на котором красовалась вывеска «ДОМ БЫТА». Володька выбрался из салона и побежал за сестрой. Они появились минут через десять. Сестра оказалась миловидной брюнеткой. Увидев черное авто, на котором приехал ее брат, девушка застыла. Видать, она не поверила Володьке, потому что занесла руку, чтобы отвесить ему подзатыльник, но я посигналил, и ладонь не достигла цели. Избавленный от оплеухи пацан, распахнул перед сестрой дверцу.
– Извините, – проговорила девушка, наклоняясь и заглядывая в салон. – Вы и в самом деле классный руководитель моего брата?
– Данилов! – отрекомендовался я. – Садитесь! Я как раз к вам собираюсь.
Она робко забралась на переднее пассажирское сиденье. Пробормотала:
– Я подумала, Володька шутит, – и тут же спохватилась: – А почему вы к нам собрались? Случилось что?!
Борисов, устроившийся на заднем сиденье, засопел.
– Нет. Просто я знакомлюсь с бытовыми условиями в семьях самих учеников. Понимаете… Класс экспериментальный, и я должен владеть исчерпывающей информацией о каждом. В педагогических целях, так сказать.
– Ну что ж, – вздохнула она. – Будем рады.
– А зовут вас как? – спросил я.
– Ксения.
– А меня Саша.
– Очень приятно!
– Взаимно.
Пока мы так перебрасывались репликами, «Волга» героически преодолевала заносы на проезжей части. С утра валил густой снегопад, и коммунальщики не успевали расчищать улицы. Хорошо хоть на мосту через Проныру оказалось чисто. Видать, только что проехала снегоочистительная машина. В Заречье было еще хуже, чем в Приреченском и Центральном районах Литейска. Если шоссе, которое шло через весь город, еще как-то чистили, то на боковые улочки, похоже, махнули рукой. Не хватало еще застрять здесь.
Может, махнуть рукой, высадить пассажиров и рвануть домой, покуда не поздно? Нет, это будет малодушием с моей стороны. Раз уж взялся за гуж, не говори, что не дюж. И я буквально втиснул автомобиль в узкую кишку проулка, где стоял дом Борисовых. Оказалось, что живут они в частном домишке. Когда я с грехом пополам припарковался возле хлипкого забора, мои пассажиры первыми кинулись протаптывать тропинку к калитке. Я последовал за ними, благоразумно сняв «дворники» и зеркала.
Оказавшись во дворе, брат и сестра Борисовы схватили деревянные лопаты и принялись счищать сугроб с крыльца, иначе дверь было не отпереть. Потом они обмахнули обувку специальным веником и предложили сделать это мне. Наконец, мы оказались в доме. Володька зажег свет в прихожей, которая сразу переходила в кухню. Скинув валенки и пальтишко с шапкой, он тут же принялся растапливать печь. Я тоже разулся и разделся. В доме было чисто. Плетеные из разноцветных лоскутков дорожки покрывали скрипучие половицы. На побеленной стене щелкали ходики. За окнами завывала пурга.
– Проходите в горницу, Саша! – сказала Ксения. – Мы с Володькой сейчас что-нибудь организуем.
– А вы разве одни живете? – задал я довольно бестактный вопрос.
– Да, мы вдвоем, – ответила хозяйка. – Наши родители давно умерли.
– Не знал, простите…
А про себя подумал, что мог бы и ознакомится с составом семьи заранее. Неполные семьи на особом счету. Из головы как-то вылетело просто. Ха! Хотя я же не настоящий учитель, а физрук. Или настоящий? Говорят, что учитель это не профессия, а призвание.
– Ничего! – отмахнулась она.
Поскрипев досками пола, я прошел в большую комнату, которую Ксюша по-старинке назвала горницей. В центре стоял круглый стол, накрытый кружевной скатертью-паутинкой. У стены – кровать с никелированными шишечками на козырьках. В красном углу тумбочка с телевизором, накрытым салфеткой, тоже – кружевной. На стене над кроватью висел ковер. В простенке, между тумбочкой и подоконником, стоял громадный сундук, а рядом с ним – этажерка с книгами. Там, где раньше в старых домах была божница с темными ликами на иконах, висели фотографии. Поначалу я не обратил на них внимания. Да и меня отвлекли.
– Саша! – окликнула меня Володькина Ксения. – Вы же с нами поужинаете?
– Не откажусь, – ответил я.
– Тогда я накрываю на стол, – сказала она. – Ничего, если на кухне?
– Конечно, – кивнул я.
Взгляд мой снова вернулся к старым выцветшим фотографиям. Особенно – к одной из них, что висела на почетном месте. На ней был изображен военный в форме без погон и с кубарями в петлицах. Я всмотрелся в его лицо… Нет, не может быть! Твою дивизию!
У меня перехватило дыхание…
Глава 6
Это был фотопортрет, видимо, сделанный с увеличением с небольшого снимка. Такая карточка хранилась в фотоальбоме моих родителей. Вернее – хранится сейчас, в служебной квартире, в Кушке. Говоря проще, это портрет моего дедушки по материнской линии Кондрата Герасимовича Афанасьева, погибшего на фронте в январе 1942 года, подо Ржевом. Вот только как он попал в этот дом? Меня даже пот прошиб от волнения. Неужто Борисовы мои родственники? Именно мои, а не Шурика Данилова.
– Интересная фотография, – проговорил я, когда Кюсша заглянула в горницу. – Это ваш родственник?
– Это дедушка Кондрат, – ответила она. – Он на фронте погиб… Где-то под городом Ржев…
– Судя по трем кубикам в петлицах – политрук, – заметил я.
– Да…
Это я и так знал, но мне хотелось подробностей.
– Подо Ржевом такая мясорубка была, что не удивительно, – продолжал я.
– Там они с нашей бабушкой и познакомились, – подхватила хозяйка. – Она служила санинструктором. И Кондрат Герасимович подарил ей свою фотографию… А потом его убило осколками немецкой мины… Они с бабушкой не были женаты… Когда выяснилось, что она беременна, ее комиссовали из армии. Бабушка вернулась в Литейск, здесь и родилась наша с Володькой мама.
– Грустная история, – пробормотал я и добавил: – Мой дед по материнской линии тоже погиб на фронте.
Большего я сказать не мог. Даже того, что моя мама родилась незадолго до гибели своего отца, который приезжал на побывку в конце сорок первого.
– Да, многие тогда погибли… – вздохнула Ксения и помолчав, сказала: – У нас все готово. Прошу вас за стол.
Ужин состоял из простых, но очень аппетитных блюд. Жареная картошка на сале, домашнее сало с толстыми прожилками (я бы назвал его беконом, но такое слово было сейчас в ходу разве что в рассказах про Шерлока Холмса), соленые огурцы, квашеная капуста, хлеб. Видно, что почти все свое, домашнее. В печке весело трещали дрова, за окном стало совсем темно, и сухая поземка скреблась в окна. Трапезничали неторопливо, обсуждая недавно показанную по телевизору кинокомедию.
Приятное чувство… Странное ощущение, что я давно знаком с этим людьми охватило меня. Ну Володьку я и впрямь знаю уже несколько месяцев, однако каких-то родственных чувств к нему никогда не испытывал. А с Ксюшей мы и вовсе увиделись пару часов назад.
Самое смешное, что мы впрямь родичи. Затрудняюсь определить только степень родства. Впрочем, какая разница, если сейчас их настоящий родственник живет в далеком Туркменистане. И тем не менее, я понял, что мне будет легче от того, что Ксения и Владимир Борисовы, в чьих жилах течет та же кровь, что и в другом Володьке – Данилове, будут со мною рядом. Во всяком случае, я уже не так одинок.
Все эти мысли и нахлынувшие ощущения вытеснили у меня из головы цель посещения. Ведь я хотел выяснить, почему Володька ходит в школу так далеко от дома? Правда, я уже начал понимать. Ксюша работает в Доме быта неподалеку от нашего учебного заведения. Видать, она и берет с собой брата, когда едет на работу, а когда заканчивает – забирает из школы. Конечно, он не первоклашка, чтобы его за ручку водить, но понятно, что вдвоем им ездить через полгорода веселее.
– Как вы вообще поживаете? – спросил я.
– Хорошо, – ответила хозяйка. – Я работаю… Володька учится…
– А как насчет материального обеспечения?
– У меня зарплата, у братишки – пенсия по потере кормильца, – последовал ответ.
– Меня вот что смущает, – все-таки поднял я тему, ради которой явился. – Володя далеко живет от школы. Много тратит времени на поездку туда и обратно. Я понимаю, что это связано с местом вашей работы, Ксения, но может парню все же полезнее было бы ходить в школу в Заречье?
Володька уткнулся взглядом в стол, а наша общая сестра пояснила:
– Не прижился он в здешней школе.
– Понятно, – кивнул я, – но это я так спросил, для сведения. Из своего класса я его все равно не отпущу.
Пацаненок, вернее, братишка, сразу повеселел. Видать, в здешней школе над ним издевались разные там второгодники, а заступиться было некому. Ну ничего, в моем классе я никого в обиду не дам, а тем более – родственника.
Мы еще немного поболтали, попили чайку и я начал собираться. Хозяева вышли меня провожать. И не просто – провожать, а откапывать мою колымагу и расчищать ей путь до проезжей части, если последнюю можно назвать таковой.
Благодаря их помощи, я смог сдвинуться с места. Кое-как, то и дело пробуксовывая, добрался до шоссе, дальше покатил быстрее и через полчаса был уже дома. Опять же об ужине можно было не беспокоиться. Спасибо родственникам. Вообще появление в моей жизни брата и сестры Борисовых стало неожиданным подарком судьбы. Жаль только, что я не мог им рассказать о себе всей правды. А с другой стороны, вынужденное умолчание не помешает мне стать их друзьями!
Честно говоря, я заснул счастливым. Утром снова был в школе и увидев Володьку, поздоровался с ним за руку. Мне захотелось ему подарить что-нибудь этакое, чего нет у других. Игровых приставок еще не существовало в природе или… все-таки есть? У кого бы уточнить на сей счет? О, ну конечно, у Рудика!.. Он же шарит в электронике! Вот сегодня к нему и заеду, между уроками и секцией… На крайняк, куплю брательнику магнитофон! Ну или свой старый кассетник отдам.
Не потому, что мне денег жалко, просто надо будет еще как-то объяснить той же Ксюхе свою внезапную щедрость. Подумает еще, что я через Володьку к ней клинья подбиваю. Она же не знает, что сестра мне. Ладно, что-нибудь придумаю. Дождавшись последнего на сегодня урока, я покатил в комиссионку к Рудольфу. Тот встретил меня с распростертыми объятиями. Знал, сукин сын, что сможет поживиться. Ну ничего, я тебя сейчас озадачу. Это тебе не подержанные телеки и кассетники впаривать.
– Я слыхал, Рудик, что есть такие… м-м… игровые приставки… что ли, – как бы неуверенно начал я, играя роль.
Думал, он выпучит глаза, но Рудольф даже не моргнул.
– Есть, – сказал он. – «Палестра-02», «Турнир», «Экси-видео 01», «Видеоспорт»…
Я даже опешил. Оказывается, в Союзе этих времен были игровые приставки. Вот блин!
– Ага… А какая лучше?
– Я бы рекомендовал «Видеоспорт», – ответил продавец и затараторил: – Приставка позволяет воспроизвести на экране любого телевизора различные игровые ситуации как между двумя игровыми партнерами, так и между игроком и автоматическим партнером. Можно играть просто в футбол или в футбол с гандикапом, а также – в теннис и лапту. Имеется электронный тир, стрелять в котором можно с помощью светового пистолета. Можно регулировать – размер мяча, ракеток и темп игры. Счет регистрируется автоматически, очки считаются до ста, после чего обнуляются. Питание осуществляется от электросети переменного тока с напряжением сто двадцать семь или двести двадцать Вольт. Розничная цена – девяносто шесть рублей…
– Отлично! – сказал я. – Теперь такой вопрос – достать сможешь?
– Смогу, – кивнул Рудик. – Не за девяносто шесть, конечно, сами понимаете…
– Сколько?
– Сто пятьдесят.
– Я не о том: сколько сможешь достать?
– А сколько нужно?
– Штук двадцать сможешь?
– Постараюсь. За опт можно и по сто тридцать за штуку цену скинуть…
– Да ладно! Меня и первая цена устроит. Но вторая, конечно, лучше.
– В таком случае начинаю поиск.
– Давай! Позвони мне, когда товар будет.
– Хорошо, Шурик!
На том мы и расстались. Зачем мне двадцать штук игровых приставок? Во-первых, использую часть на призы за победы в спартакиаде моим спортсменам. Во-вторых, несколько штук оставлю для нашего клуба. В-третьих, подарю, как и собирался, брательнику. В-четвертых, то, что останется, пригодится для тех случаев, о которых я пока и не подозреваю. Так что приставочки не пропадут.
Довольный собой, я заехал в «Космос», немного перекусил, потом вернулся в школу. Перед началом занятий, толкнул такую речь.
– Вот что парни, до спартакиады еще как минимум два месяца, но это не значит, что можно расслабиться. Будем тренироваться с удвоенной силой. И обещаю, что победители соревнований получат, помимо грамот и кубков, очень современные призы, которые сейчас мало у кого есть.
– А какие? – тут же спросил нахальный Доронин.
– Много будешь знать, скоро состаришься, малыш.
В строю заржали. Раньше над «Чапаевым» редко осмеливались смеяться. Он мог и по сопатке накидать. А теперь ему могли ответить тем же. Поэтому здоровяк, хоть и посопел угрюмо, но угрожать насмешникам не стал. Ничего. Для сохранения здорового равновесия в коллективе необходимо, чтобы тот, чьи кулаки раньше наводили ужас, знал: ему в любой момент могут ответить тем же. Поэтому Доронин и присмирел в последнее время. Ведь другие парни из секции теперь не позволяют обижать не только себя, но и тех, кто слабее.
После минутки веселья взялись за дело. Я тоже с удовольствием посгонял с себя жирок. А потом отпустил ребят и сам вернулся домой. На завтра у меня запланировано посещение семейства Веретенниковых. Ха! Надеюсь, они не окажутся моими родственниками. Я успел принять душ перед сном, прежде, чем раздался звонок. Взял трубку.
– Александр Сергеевич, добрый вечер! – проговорил в трубке знакомый голос. – В субботу у нас новая поездка. Сразу после ваших занятий в «Литейщике». Подъезжайте к гостинице. Вы знаете – к какой.
– Знаю, – буркнул я.
– До встречи! – сказал собеседник, и в трубке раздались короткие гудки.
Ну вот, снова объявился Илья Ильич. Значит в субботу новый наезд. Интересно, с кого на этот раз Сумароков будет вытряхивать «налог»? Впрочем, не очень-то и интересно. Зато будет, что доложить Курбатову. И то – хлеб. Я лег спать.
Утром снова пробежка и снова я поехал в школу на машине. Когда в моих руках очутился классный журнал восьмого «Г», я посмотрел адрес Юры Веретенникова. Оказалось, что он живет в доме, который соседствует с домом, где обитает семейство Рунге. Ну вот, заодно можно будет и к Карлу заглянуть, если он, конечно, не против. О чем я его и спросил на большой перемене.
– Заходи, само собой, – откликнулся тот.
– Спасибо! С удовольствием.
– Кстати, я покажу тебе некоторые раскадровки, которые сделали мы с Женей Красильниковой.
– Тем более! – улыбнулся я.
Потом я подошел к Витьку.
– Илья Ильич назначил на субботу новую стрелку.
– Отлично! Доложишь результат.
– Обязательно – буркнул я.
На следующей перемене меня вызвал к себя директор. Давненько мы не общались с Пал Палычем. Я зашел в его кабинет. Разуваев кивнул мне и указал на свободное кресло. Я уселся, ожидая, что скажет начальство. Неужто опять какая-то пакость прилетела по моему адресу. Откуда? Из гороно?
Лицо директора выглядело озабоченным, но не хмурым. Он долго молчал, постукивая тупым кончиком карандаша по столешнице, потом вздохнул и заговорил:
– Просьба у меня к вам, Александр Сергеевич.
– Слушаю, Пал Палыч!
– Помощь нужна…
– Всегда готов!
– Что-то не то творится с моей дочкой…
– С Антониной Павловной?..
– Ну а с кем же еще?
– Ну да, конечно… А что именно с ней не так?.. Мы, правда, последнее время мельком только видимся, между уроками, но вроде она все такая же…
– А то, что она одеваться стала иначе, вы заметили?
– Э-э…
Я напряг память и вспомнил, что, последнее время Тигра перестала приходить в школу в джинах и хипповской вязаной кофте с «пацификом» на груди. Наоборот, стала одеваться скромнее Шапокляк. Я не особо присматривался. Мало ли… Может парня нашла, а тот не любит всю эту неформальщину? Бывает.
– Ее словно подменили в последнее время, – продолжал между тем Разуваев. – Тихая стала. Задумчивая… Одевается, как монашка. От мяса отказывается… Разговоры странные ведет… Может в секту какую попала? Есть на западе такая дуриловка, где людям мозги пудрят. Вот и до нас дошла. Да ты и не слышал наверное…
– Нет, не слышал – согласился я, а про себя подумал "Знал бы ты Пал Палыч, сколько этих самых сект разведется в мое время, начиная с безобидных баптистов, и заканчивая свидетелями Иеговыми, которые людей обирали до нитки".
– Говоря простыми словами, это религиозная группа такая, ну или там политическая, к примеру, у которой есть свое учение, и свой предводитель, – поморщился Пал Палыч.
– А разве у нас в городе есть такие секты? – спросил я.
– Баптисты есть, – кивнул он. – У них где-то на Круговой молельный дом…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги