Не с этой ли ты целью, вождь единственный,
На самом крайнем острове был запада,
Чтоб этот хлыщ истрепанный у вас глотал[95 - Мамурра.]
По двести или триста тысяч там за раз?
15. Иначе что же значит щедрость вредная?[96 - Цезаря вообще упрекали в щедрости к дурным людям, и мы не нашли лучшего выражения для sinistra – с левой руки.]
Иль мало размотал он? Мало расшвырял?
Сперва он погубил отцовское добро,
Затем Понтийскую добычу, в-третьих же[97 - В войне Помпея против Митридата Понтийского (66–64 гг. до Р. Х.).]
Иберскую, что знает златоносный Таг.[98 - При Цезаре, который (61–60 гг. до Р. Х.) вел в Лузитании войну, обогатившую его и его приближенных. Здесь в первый раз река Та г приводится в качестве золотоносной; эпитет, оставшийся за нею у поэтов.]
20. Не для него ль и Галлия с Британией?
Что эту дрянь лелеете? Что может он,
Как не глотать отцовское наследие?
Не в силу ли уж этого, нежнейшие
Вы, тесть и зять, весь разорили круг земной?[99 - Тесть и зять – Цезарь и Помпей.]
30. К Алфену[100 - Неизвестный нам друг Катулла Алфен подвел поэта (быть может, при помощи других) под любовь (к Лезбии), а затем ввиду возникших усложнений, уклонился от этого дела. В этом стихотворении слышится не озлобление, а скорый грустный упрек другу, который еще]
Алфен, так все забыв, товарища надуть!
Иль друга милого не жаль тебе ничуть?
Рад обмануть меня, предать ты, нечестивый?
И небожителям противен смертный лживый.
5. Ты это все забыл, отдав меня бедам.
Увы! Скажи, как быть, кому же верить нам?
Ты душу-то раскрыть велел мне лицемерно
И под любовь подвел, как будто все так верно.
Теперь уходишь ты; все речи, все дела
10. На ветер брошены, их туч уносит мгла.
Хоть ты забыл, но бог и Верность не забыли,
Они в делах тебе раскаяться судили.[101 - может раскаяться в своем поступке.]
31. К полуострову Сирмиону[102 - Это прелестное стихотворение написано вскорости по возвращении Катулла из Вифинии (56–55 гг. до Р. Х.), приблизительно единовременно (4). Из отцовского дома в Вероне поэт навестил свою сирмионскую виллу, которой он (стих. 12) состоял владельцем. Прелести Гардского озера и тишина домашнего приюта сказались в этой песне. Сирмион, ныне Sermione, узкая утесистая коса на южном берегу Гардского озера. Древние развалины императорских времен на северной ее оконечности до сих пор слывут виллой Катулла.]
Всех полуостровов, всех островов зеница
Ты, милый Сирмион, насколько средь озер
Иль на морях их есть двоякого Нептуна[103 - Бога озер и морей.]
Тебя доволен так, так рад я увидать!
5. Едва мне верится, что с тинских и вифинских[104 - Тиния – имя области ближайшей к Босфору, слившейся в III веке до Р. Х. с Вифинией и сохранившей свое имя лишь у поэтов.]
Вернувшися полей, я вижу твой приют.
О что отраднее покинутой заботы,
Как бремя сняв с души, и путника трудом
Измучась, мы идем опять к родному Лару,
10. Чтоб на желанную давно возлечь кровать.
Вот это всех трудов единая награда.
О здравствуй, Сирмион, владельцу будь же рад;
Вы, волны озера сквозные, веселитесь:
Все смейся, что в дому хохочущего есть.[105 - Какой неподдельной радостью звенит этот неожиданный стих, которому равного не скоро отыщешь.]
32. К Ипсифилле[106 - Эта записка к Ипсифилле, несмотря на ласкательные выражения, явно показывает бесцеремонность, с которой поэт обращается к простой либертине. Время ее написания неизвестно.]
Пожалуйста, голубка Ипсифилла,
Моя услада и моя ты прелесть,
Ты прикажи к тебе придти мне в полдень.
И если так велишь, то прикажи уж,
5. Чтоб на засов никто не запер двери,
И ты сама уйти куда не вздумай;
А оставайся дома и готовься,
