Лекарь ушел в будущее
Когда кобеля поймали, и Генашио заглянул в его глаза, то сразу узнал знакомый блеск. Точно такой же был у хозяина и у самого Генашио, когда они попробовали снадобье.
Но где же этот кобель попробовал зелье? И тут Генашио вспомнил. Утром он разлил снадобье у себя в сенках, а этот кобель все вылизал. Вот сейчас и мается, скотина.
Как же с ним справиться? Напугать его? Бесполезно. Холод ему? А что можно. И Генашио приказал принести льда из ледника и привязать к тому самому месту.
Когда все это проделали, то услышали обиженные визги пса. Через минут двадцать все стихло. Пес успокоился, и его отпустили.
Генашио можно было идти домой. Поужинав, он выкурил трубочку давно запасенного табака и приготовился спать. На ночь грядущую, он заглянул в книгу и попытался прочитать один рецепт. Не получилось. Тогда он обратился к оглавлению. Вот это другое дело. Это можно хоть немного понять.
Сначала шла какая-то ерунда. … как приворожить женщину; как отравить глупую собаку; как сделать мазь, чтобы не нападали медведи; как вылечить глухоту и так далее. Генашио хотел уже отложить книгу и лечь спать, но решил посмотреть следующую страницу оглавления.
То, что он увидел привело его в восторг и ужас. Там было – как устроить пожар на большом расстоянии; как золото превратить в жидкость; как сплавить дерево и металл; как металл превратить в золото… вот это его и привело в восторг и ужас. В восторг, потому что это могло стать его будущим, а ужас заключался в том, что если хозяин узнает об этом, то точно заставит Генашио делать золото.
Генашио не стал читать дальше, этого было достаточно. Всю ночь Генашио крутился на своем жестком топчане, и заснул только под утро. Сны шли отрывистые и непонятные. То он летел над лесом, то оказывался на острове среди крокодилов, то его окружали обнаженные девки, и он примерялся к какой сейчас подойдет.
Наутро Генашио начал копировать рецепты, которые ему понравились, а понравились ему те, которые сулили богатство и здоровье. Про оздоровление организма он нашел уже утром.
Он торопился, хозяин мог позвать в любое мгновение, и тогда пришлось бы отдать книгу. Странно, что он вчера не потребовал ее.
К обеду Генашио добрался до конца оглавления. Конечно, не все строки он сумел понять и перевести, но и того, что понял, было достаточно. Ах, если бы вернуть молодость! Он бы точно сбежал отсюда и отправился бы в Индию, а там стал бы богатым человеком. А может еще не поздно? Омолодиться здесь и потом бежать?
Оставалось несколько непонятных рецептов. Вроде бы написано, что можно объединять их черезспециальные фигуры, которые были нарисованы на страницах, и обязательно использовать свечи, поставленные в определенной последовательности. А для чего это все, было сказано так туманно и непонятно, что Генашио отложил расшифровку этих рецептов на будущее.
Его снова вызвал хозяин, Генашио думал сейчас будет нагоняй в лучшем случае, в худшем плети на конюшне, но хозяин наоборот похвалил его, только немного пожурил, сказал, что поменьше надо было есть этого эликсира. А то и сам замучился и девок утомил.
Хозяин даже поощрил Генашио, он дал ему золотую монету. В конце разговора вспомнил о книге, заставил открыть её, и начал тыкать своим толстым пальцем в страницу. Он сказал, – вот это переведи. Этот рецепт, мне сказали, может превращать речную гальку в жемчуг. С галькой что-то надо сделать, только с мелкой, потом их в рассол, и через неделю получатся жемчужины. Ты вот сделай-ка мне нитку белого и нитку черного жемчуга. А через полтора месяца приедет моя жена из города, я хочу ей и подарить такие бусы. Понял? И книгу береги. Ценная она, не дай Бог, ты ее потеряешь или украдет кто, запорю сразу…
Что оставалось делать Генашио, только кивать. Он положил книгу в кожаную сумку и откланялся.
Дома, когда поужинал, начал переводить рецепты. И пригорюнился… Оказывается, для превращения гальки в жемчуг, нужны были серые мухоморы, которые в этой местности не водились. Надо было срочно что-то придумывать. И он стал готовиться к экспериментам.
Через несколько дней его изба превратилась в странную лабораторию. Запахи настолько перемешались, что непонятно было куда попадаешь. Пахло одновременно и серой, и уксусом, и даже чем-то протухшим. И среди всего этого крутился Генашио с всклокоченными волосами, воспаленными глазами, изъеденными кислотой руками.
Ничего у него не получалось. Камешки расплавлялись, но никак не хотели превращаться в жемчуг. Он старался и так и эдак, но не поддавались камешки. Сколько он перечертил фигур на земляном полу, пожег свечей. Один раз у него получилось даже взрывчатое вещество, которое взорвалось и раскидало все вещи по избе. Хорошо, что хоть книга лежала на полке в самом углу избы и не пострадала.
А время поджимало. Генашио уже отчаянно опять придумывал что-то свое, но увы и ах…
И вот через две недели, когда хозяин снова заказал ему то снадобье для мужеской силы, и Генашио начал его делать, для чего пришлось снова заглянуть в книгу, под увеличительным стеклом он увидел, что в рецепте изготовления жемчужин подтерта целая строчка. Да так тонко сделано, что раньше он этого и не заметил.
И радость, и огорчение испытал Генашио. Радость потому что нашел причину, почему не получалось, а огорчение оттого, что он не знал, что там стёрто.
Опять пришлось делать эксперименты. Еще сильнее стали запахи в избе. На Генашио уже поглядывали как на черного мага, бабы во дворе крестились, когда он проходил мимо. Целыми сутками он думал, пытался включить свою интуицию, она конечно, включалась, но не в эту сторону. Она сообщала ему об усовершенствовании того снадобья, которое он делал для увеличения мужской силы.
Осталось ровно две недели. Генашио бросил свои изыскания, и принялся заливать горе вином. Три дня он пил, не просыхая и не выходя из избы. Сознание его совсем помутилось от вина и тех запахов, которые жили в избе.
Через три дня Генашио еще пьяный начертил фигуру на полу, зажег свечи прочитал три формулы и начал перемешивать смесь из трав, каменного порошка, уксуса, добавил туда вина и добавил туда снадобье для мужской силы. Все это он проделал механически, ничего не отслеживая сознанием. Полученную смесь начал варить на печке и все время добавлял воды, потому что вода выкипала.
Так прошло три или четыре часа. Неожиданно Генашио очнулся от своего транса. Он смотрел на огонь, на варево, которое было в чугунке, смотрел по сторонам и начинал понимать, что все идет к концу. Не получилось у него сделать жемчужины, и ничего он не докажет хозяину, никак не оправдается перед ним и его женой.
Что делать? Пойти утопиться, как старый мельник, который испортил двадцать мешков муки? Или сбежать?
Генашио снял чугунок с печи и решил выбросить эту непонятную смесь. Он вывалил ее в глиняную плошку, и понес в сени, по пути несколько капель упали на земляной пол. В сенях он поставил плошку в угол и накрыл тарелкой. Потом вернулся в избу и рухнул на топчан.
Глава 3
Из-под печки выскочила мышка. Это была Линька, так называл ее Генашио. Он прикормил ее и часто разговаривал с ней. Иногда казалось, что мышка понимает его и даже своим писком отвечает.
Вот и сейчас она смотрела из угла красными бусинками и словно жалела его. Он стал искать, чем бы ее накормить. Когда он повернулся к ней, то увидел, что мышка поедает пролитую смесь, которую он вынес в сени. Он топнул ногой, чтобы отпугнуть ее от смеси, но не успел. Мышка уже наелась и смотрела на хозяина своими умными глазами.
Генашио начал ей жаловаться. Он обстоятельно и подробно говорил о своей несчастной жизни, о том, что ему все время не везет, и скоро смерть придет за ним. Линька слушала и будто кивала, иногда она даже попискивала, будто сочувствовала.
У Генашио начало мутиться в глазах. То ли от слез, которые выступили от жалости к себе, то ли от запахов в избе, мышка начала расплываться. Генашио смахнул слезы и протер глаза. Линька на самом деле становилась прозрачной. Она исчезала, даже ее попискивание стало тише. Прошло несколько мгновений, и мышь полностью исчезла. Генашио соскочил и прощупал то место, где была Линька. Никого. Он заглянул под топчан, под стол, даже покричал ее. Но никто не откликнулся, не выскочил навстречу.
Генашио сидел на лавке обалдевший и ничего не понимал. Этого не может быть. Не может живое существо исчезнуть просто так, на глазах. Он решил отдохнуть, утро вечера мудренее.
Осталось десять дней до приезда жены хозяина. Генашио суетился, пробовал одно другое, ничего не получалось. Один раз вызывал хозяин, спрашивал его, как придвигаются дела, скоро ли будут жемчужины? Генашио нагло врал, а что было делать. Жить ему хотелось все больше и больше, а времени оставалось все меньше и меньше.
Однажды к нему зашел староста. Высокий и здоровый бородатый мужик, он имел небольшую слабость, ему нравилось чистое зелье, которое изготавливал Генашио. Староста приносил несколько больших кувшинов кислого вина и Генашио перегонял его. Потом добавлял травы и получался отличный крепкий напиток, который не стыдно было бы предложить и хозяину. Но никто ему не предлагал. Вся троица сохраняла изготовление напитка в тайне. В троицу входил ещё кузнец Мариша, тоже здоровый мужик, с бородой с подпалинами. Он в кузнице работал.
Мариша помог Генашио изготовить аппарат, который перегонял вино. Иногда они собирались в доме Генашио выпивали и вели разные беседы. А что, три умных человека, пожалуй, самых умных в поместье, не считая, конечно, хозяина. И такие они обсуждали темы, куда до них философам.
Через некоторое время зашел и кузнец Мариша, словно чувствовал, что надо поговорить.
Они закрылись в избе Генашио и начали. Закуска была, травы были, напиток был, чего еще надо.
Прошел, наверно, час, когда Генашио расслабился и стал жаловаться на хозяина. Задал он такую задачу, которую Генашио никогда не решить. Ну, кто сможет из речной гальки сделать жемчуг? Да никто! А через это задание Генашио должен лишиться жизни…
Друзья посочувствовали Генашио, потом стал жаловаться староста. Сначала он говорил, что у него все нормально, но потом тоже опустил голову и начал говорить:
– Как мне надоела моя жена. Она точно ведьма. Недаром ее мать хотели сжечь на костре. А лучше бы сожгли, да и дочь вместе с ней.
Что ни скажет плохое, все сбывается. Я уж ее и бил, запирал в хлеву, а все равно ничего не помогает. Скажет что-нибудь плохое, все так и получается. Точно ведьма. Третьего дня старшему сыну сказала, чтобы не ходил вечером на речку, а он пошел и ногу поранил, сейчас ходит, хромает. И главное что, на других говорит плохое, им ничего не делается, а вот на свою семью что скажет, то и случается. Скверная баба!
Все глубоко вздохнули и налили еще полкружки зелья.
Генашио рассуждал вслух, – что мне делать? Бежать? Но куда? Никому я не нужен. Да и старик уже. Даже бабе никакой не нужен.
Друзья засмеялись. Кузнец сказал, – ну, про баб ты загнул. Мы помним, как ты снадобье для мужской силы делал. Та баба-то, которую ты обихаживал, сильно тебя хвалила. Да еще и девка из тех, которых привозили хозяину, тоже тебя вспоминала.
Староста мечтательно сказал, – вот бы исчезла куда-нибудь моя ведьма. Мне бы так легко было. Пожалуй, самым счастливым человеком бы стал. Ты, Генашио, придумал бы зелье какое. Помажешь бабу, и она исчезает…
Тут засмеялся кузнец, – такие случаи бывали. Я вот ездил за железом в прошлом годе в город, там один мужик рассказывал. У них, когда он еще в деревне жил, одна ведьма могла отправлять людей на большие расстояния. Был человек, скажем еще вечером, а на следующее утро и нет его. Много людей так пропало. Правда, один вернулся через месяц, наверно, ведьма отправила его недалеко. Так он потом показал на нее, вот тогда ее и сожгли.
Старосту даже передернуло. А если его куда-нибудь благоверная отправит? Сейчас он и такое допускал.
Оба друга посмотрели на Генашио. Может тебе самого себя куда отправить, – сказал староста.
Генашио пожал плечами. Не знает он такого, и никуда себя отправить не сможет.
Кузнец разлил напиток по кружкам, они выпили, закусили и помолчали. Потом кузнец продолжил, – а еще рассказывали, что некоторые ведьмы, да колдуны могут отправлять человека в будущее. Скажем, уснул человек и пропал. А появился через неделю. Вот бы тебе так, Генашио. Перед самым приездом жены хозяина, ты бы исчез и появился бы через месяц, а то и два. У хозяина и злость бы на тебя прошла. Лечить-то животину надо, да и людишек тоже.
Генашио задумался. Стал вспоминать, не говорилось ли что-нибудь про такое в старинной книге. Но ничего вспомнить не мог. Хотя и остались там не расшифрованные страницы, но с чего бы там быть такому…
– Эх, если бы ты, Генашио, отправил меня на сто лет вперед. Я бы наверно, получше бы жил. Завел бы себе молодую жену, детей бы немного сделал. И стал бы тихонько жить.
Кузнец подхватил разговор, – а я бы хотел в прошлое попасть. Туда, где с железом еще ничего не делают. А я бы начал работать с железом, и стал бы богатым человеком. Завел бы себе гарем. Которая бы жена стала стареть, я бы ее замуж выдавал, а взамен новую молодуху подбирал…
Староста встрепенулся, – так я тоже так бы хотел. Но много бы девок не стал бы брать. Ну, к примеру, пять мне бы хватило.
Кузнец и Генашио засмеялись. Староста замахал руками и опрокинул кружку с напитком. На столе образовалась лужа. Староста долго не думая, схватил чистую тряпку и начал промакивать ею лужу. Скоро вся жидкость впиталась. Староста начал оглядываться, куда бы положить тряпку, потом взял блюдечко, поставил его под лавку к стене и начал выжимать туда напиток. На дне блюдечка образовалась лужица.
– Пусть твои мыши тоже порадуются, – сказал староста.
Все посмеялись и с сожалением посмотрели на кувшин, в котором был напиток. Разлили остатки по кружкам, выпили и начали собираться. Друзья попрощались и ушли. Генашио остался один.
Он прибрался на столе, хотя его и мотало из стороны в сторону, потом сел на лавку и навалился на стену. И тут же задремал. Ничего ему не снилось. Тихо было в доме. В маленькое окошко заглядывала оранжевая полная луна. На улице попискивали пролетающие летучие мыши. Всё поместье спало.
Под утро Генашио вздрогнул. Его взгляд упал под лавку. Там стояло блюдце с напитком, и ему показалось, что там сидит мышка и пьет этот напиток. Он моргнул, мышка пропала.
И тут он вспомнил, как вчера утром исчезла мышь и у него родилась мысль – мышка исчезла, но появилась где-то далеко отсюда.
Так, так, так… что из этого следует. Значит, если выпить это зелье, которое он чуть не выкинул, то он может куда-нибудь переместиться. А куда? А если в озеро, или на гору? Да, и вообще с чего он взял, что мышка переместилась?
Голова болела от вчерашнего употребления напитка. И хотелось огуречного рассола. Генашио поднялся, и его взгляд упал на тряпку, которой староста промакивал пролитый напиток. Так, зашевелились мысли. А что если мышку впитало нечто похожее на тряпку, и потом это нечто перенеслось куда-то далеко или недалеко, и там из этого нечто выжали мышку. Вот тебе и объяснение случившегося!
У Генашио даже поднялось настроение. Он понял, что произошло, сейчас надо было понять, как это повторить. Еще одна мысль посетила его. А что если и во времени это нечто может перемещаться. Сейчас впитало мышку, а через неделю выжало ее. А что? Вполне может быть.
Генашио достал книгу из укромного места и начал искать. Что-то там было про время. Да, да он помнит. Как-то мельком он пролистал эту страницу. Он лихорадочно искал и уже начал отчаиваться, когда наконец нашел.
Он сел поближе к окну, и начал разбирать непонятный текст. Давалось нелегко. Еще голова не очень соображала после вчерашнего. Но Генашио напрягся и все-таки начал понимать кое-что. Нужны карты, из них надо разложить пасьянс, сделать круг, написать формулы и особым образом прочитать их. Да, еще не забыть про очередность чтения формул. Вроде всё.
Но когда он начал вникать в то, как разложить правильно пасьянс, то он начал плавать. Все было непонятно. Соответствие карт годам, месяцам и дням, это понятно, а вот что делать с мастями?
Генашио провозился часа два, пока сообразил – надо делать восьмерку из карт. Откуда ты хочешь переместиться, и куда хочешь попасть.
В двери застучали, – Генашио тебя хозяин зовет. Говорит быстрее идти…
Генашио крикнул, – сейчас иду!
Сам тем временем заторопился. Он очертил вокруг себя круг, положил в него сумку. На нее книгу и начал раскладывать пасьянс. Не забыл зажечь свечу на глиняной плошке.
В двери тем временем застучали сильнее. Генашио быстро читал формулы и надеялся что успеет.
Темнота исчезла неожиданно. Генашио лежал на земле и крепко сжимал кожаную сумку вместе с книгой. Вокруг были кусты, и было утро. Летнее утро, если точнее. На траве, на которой находился Генашио, выступила роса, и валялись мокрые карты. Где-то неподалеку запела птичка. Потянуло свежестью.
Генашио поднялся и сел. Он протер глаза и уставился вдаль. Перед ним был пруд, большой пруд. На другом берегу стояли строения, высокие с прямоугольными окнами. Странно, что бывают такие дома, однако на крепость или замок совсем не похожи.
Генашио увидел, что среди домов ползают большие черепахи разного цвета и между ними снуют темные точки. Люди – понял Генашио.
Чувство самосохранения заставило достать из сумки драгоценную книжку, начать оглядываться и искать, куда бы ее спрятать. Наконец, он нашел подходящий куст, хорошо, что под кустом был еще камень. Генашио подполз к нему, огляделся, прислушался, перевернул камень и стал копать. Выкопал он ямку почти с локоть, и опустил туда книгу в кожаном мешке, после тщательно закопал и сверху положил камень. Осмотрел все еще раз, вроде незаметно.
Снова вернулся к сумке, собрал карты и спрятал их. Потом встал и начал изучать местность. Мельком глянул на тот берег. Там все еще ползали цветные черепахи.
Не успел Генашио подняться, как раздался голос из кустов. Генашио обернулся и увидел грязного обросшего мужичка. Тот пытался улыбнуться, но это у него не получалось. Было, похоже, что мужичок болеет, видимо перебрал вчера напитка. Это Генашио понимал без слов.
Мужик что-то бормотал и показывал на сумку. Он уже подполз на четвереньках к Генашио и пытался открыть сумку. Однако у Генашио был хитрый замок в виде нескольких завязок, в которых так просто не разберешься. Мужик начал ругаться, он сидел и кривил почти беззубый рот и гневно говорил какие-то слова. Генашио не понимал его язык.
Генашио забрал у него сумку, повозился с завязками и открыл ее, достал оттуда бутыль с небольшой кружечкой, вынул пробку и налил половину кружки. Потом подал страждущему мужику. Тот махом вылил в себя содержимое и выпучил глаза. У него даже выступили слезы. Он крякнул и стал занюхивать грязным рукавом.
Генашио налил себе и тоже выпил. Сразу стало легче. Над горизонтом поднималось солнце, и жизнь налаживалась.
Генашио достал из сумки сыр, копченое мясо и черный хлеб. Он стал делиться с мужичком. Через пять минут они выпили еще. Мужичку напиток Генашио понравился, и скоро его глаза заблестели, и он начал болтать. И хотя Генашио ничего не понимал, но все равно поддакивал ему. Так продолжалось недолго, скоро мужичок откинулся на траву и захрапел.
Генашио достал заранее заготовленный клочок бумаги начал действовать. Он взял камешек с земли и стал чертить круг. Этим кругом он отделился от мира. Потом вынул из сумки огрызок толстой свечи и поджег его. Затем поставил его в центр круга и сел рядом. Закрыл глаза и начал читать формулы, изредка поглядывая в бумагу.
Так продолжалось, наверно, с полчаса. Генашио очнулся от удивленного взгляда мужичка. Тот сидел и смотрел на операции Генашио. Последнее прочтение и всё. Генашио взял свечу, бумагу и положил в сумку. Мужичок протянул руку к кружке. Они снова выпили. В голове Генашио зашумело. Он даже начал сомневаться сработает ли то, что он только что проделал.
Вдруг мужичок приложил палец к губам и замолчал. Генашио тоже притих. В кустах кто-то ходил. Он пробирался сквозь густые ветки и что-то бормотал. Мужичок заоглядывался обеспокоенно, было понятно, что он хочет скрыться. Но он не успел.
На небольшую полянку, на которой они сидели и выпивали, вывалилось странное существо. Всклокоченные волосы, грязная одежда, грязные руки и совершенно дикие глаза. Когда существо увидело мужичка, оно кинулось к нему и начало колотить его. Генашио начал догадываться, кто это может быть. И точно, когда существо издало голос, то оно оказалось женщиной. Эта женщина била мужичка и что-то приговаривала. Тот как мог защищался и показывал пальцем на Генашио.
Женщина посмотрела на Генашио и хотела уже напасть на него, но вовремя заметила бутыль. Она плотоядно улыбнулась и протянула руки. Генашио не стал спорить и начал наливать в кружку напиток. Он налил уже половину и хотел остановиться, но женщина знаками показала, еще, еще. Потом она схватила кружку и махом выдула ее. Ее глаза округлились и она не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Тогда мужичок подскочил к ней и начал колотить по спине. Кое-как она оклемалась и тут же напустилась на мужичка.
Генашио смотрел и понимал, что перед ним разыгралась семейная драма. Их он насмотрелся достаточно. Надо уходить отсюда, и он начал собирать продукты в сумку. Потом протянул руку за бутылью, но женщина остановила его. Ей стало полегче после выпитого, и она посмотрела на одежду Генашио. Покачала головой и начала что-то говорить. Генашио стал отвечать ей, но они не понимали друг друга. Женщина показала на одежду Генашио и знаками стала объяснять, что его одежда непонятная, странная и где он её взял.
Генашио развел руками – другой одежды нет. Тогда женщина знаками спросила, есть ли у него деньги. Генашио покопался в сумке и достал три медные и две серебряные монеты. Женщина стала внимательно рассматривать их, потом бросила их обратно Генашио. Он понял – не подходят.
Женщина начала щупать его сумку, ее глаза загорелись, Генашио понял она что-то задумала. Но что? Ну, когда же начнет действовать то, что он недавно проделал? Или оно вообще не будет работать?
Наконец женщина на что-то решилась. Она встала, знаками показала, что надо еще выпить, только немного. Все выпили, отдышались. И тогда она показала, что надо идти. Генашио собрал все в сумку, повесил ее через плечо и собрался следовать за ней. Но женщина подняла своего мужчину и подхватила его под подмышку, Генашио она заставила сделать то же самое с другой стороны.
И вот таким образом, поддерживая пьяного мужичка, они поплелись по берегу пруда.
Глава 4
В голове Генашио творилось что-то непонятное. Какофония звуков, хороводы образов, вдобавок прибавились другие ощущения. Его бросало то в жар, то в холод. И ко всему приходилось держать мужичка.
Они шли по широкой тропинке, постепенно становилось жарче. Солнце поднималось над прудом и готовилось занять свое центральное место на небосводе.
Шли около часа. Мужик совсем раскис, он чуть ли не падал. Женщина начала ругаться, потом затащила его в кусты и бросила на землю. Она вытирала пот со лба и что-то говорила. Генашио внимательно вслушивался и все равно ничего не понимал. Тогда женщина махнула рукой, поднялась и знаками показала, чтобы они здесь ее подождали. Еще раз она оглядела Генашио, и покачала головой.
Захотелось подремать. Генашио затащил мужика поглубже в кусты, сам пристроился рядом, положил под голову сумку и задремал.
Не успели мужчины уснуть, как пришла женщина и стала тормошить их. Сзади нее стояла еще одна женщина. Не в пример первой, она была прилично одета, и волосы ее были подстрижены, и она даже была симпатичная. Лет сорок примерно, определил Генашио. Да, и фигура у нее неплохая.
И снова Генашио подхватил мужичка под левую руку, а неопрятная женщина под правую, и они повели его из кустов. Сзади шла другая женщина. Они вышли из кустов и оказались на автобусной остановке. Им повезло, вскоре подошел автобус, и женщина стала заталкивать мужичка в двери. Генашио помог, но сам категорически отказался лезть в железную черепаху. Напрасно женщина звала его, уговаривала. Она пыталась задержать автобус, но добилась только того, что Генашио отступил к кустам и крутил головой, отказываясь ехать.
Генашио сидел на лавке на остановке и дрожал. Рядом сидела вторая женщина. Как можно ездить в такой огромной черепахе? Она что их потом съест? Нет, ни за какие коврижки он не полезет в такую черепаху, он жить хочет.
Хорошо, что было раннее утро. И вторая женщина оказалась хитрее Генашио. Она, пока не было людей, взяла у него из сумки бутыль с напитком и налила Генашио целую кружку. И он, сам не понимая как, оказался в следующем прибывшем автобусе. Ему было уже все равно, он хотел спать. Иногда в пьяной голове мелькала мысль, а когда же черепаха начнет его переваривать? Или она уже переваривает. Он смотрел на свои руки, шевелил ими, шевелил ногами, и снова отключался.