Смысл жизни

– Спасибо, Эстер, я даже не знаю, как вас отблагодарить, – Лёва поднялся с кресла и обнял старуху.

– Я это делаю с удовольствием, – ответила Эстер. – Ты хороший парень, Лео, и я хочу тебе помочь. У тебя доброе сердце, жаль, Мэри не оценила этого. Знаешь, когда кто-то предлагает съездить и купить тебе продукты, как это сегодня сделал ты, для одинокого человека это дорогого стоит. Я в долгу перед тобой.

– Да бросьте, Эстер, – отмахнулся Лёва. – Любой нормальный человек поступил бы так же.

– Нет, Лео, в сегодняшнем мире это очень большая редкость. Каждый сам за себя. Я никогда не забуду ремонт, который ты сделал в доме. Я рассказала об этом Винсу, но я не уверена, что он мне поверил. Ты сэкономил мне тогда, как минимум, четыре тысячи, если не больше. Скажу тебе честно, живя в Майями, я всегда переживала за этот дом, но, когда вы поселились здесь, перестала беспокоиться. Жаль конечно, что так получилось, но я думаю ты найдешь себя и будешь счастлив.

– Что будет с этим местом, если я уеду? – Лёва указал пальцем в потолок.

– За дом не беспокойся, я найду новых жильцов и, надеюсь, они будут хорошими. Думай о себе.

8

Две недели спустя Лёва прилетел в Майами. В аэропорту его встретил смуглый невысокий мужчина лет шестидесяти пяти, державший в руке листок бумаги, на котором черным фломастером большими буквами было написано «Leo».

– Винс Гарсия, – широко улыбаясь, представился мужчина. – А ты, надо полагать, Лео? Добро пожаловать в Майами.

– Спасибо, – улыбнулся в ответ Лёва. Я много о вас слышал от Эстер, мистер Гарсия.

– Зови меня просто Винс. Она мне тоже много о тебе рассказывала. Давай сделаем так: сначала я завезу тебя к Эстер, и ты переоденешься. Здесь немного теплей, чем в Нью-Йорке. Затем мы поедем куда-нибудь на ланч и заодно поговорим о твоей будущей работе. Жаль, что ты выбрался сюда всего на четыре дня, но мы всё успеем.

Через полчаса Lexus Винса подъехал к центральному входу красивого высотного здания Beach Club в пригороде Майами Hallandale Beach. Отдав ключи от машины услужливому парню у входа, Винс и Лёва поднялись на лифте на двадцать четвертый этаж, где располагались апартаменты Эстер. Дверь открыла женщина лет пятидесяти, с ярко выраженными испанскими чертами лица и таким же акцентом, как потом выяснилось, это была приходящая домработница. Она убирала, готовила и, если Эстер куда-то выезжала, то исполняла обязанности еще и личного шофера. Винс что-то сказал ей по-испански, и женщина посторонилась, жестом приглашая их пройти внутрь. Эстер сидела на балконе, и когда Лёва открыл раздвижную дверь, чтобы выйти к ней, он замер на пороге, ослеплённый открывшимся видом. Перед ним, на сколько хватало глаз, расстилался океан. Он стоял, как вкопанный, не в силах оторвать взгляд от этого завораживающего зрелища.

– Привет, Лео, добро пожаловать в Майями, – с улыбкой, сверкая всеми вставными зубами, поприветствовала его Эстер, с кряхтением попытавшись встать с кресла. – Как ты долетел?

– Спасибо, хорошо, – Лёва помог Эстер встать и обнял ее. – У вас прекрасный вид из окна. Я думал это бывает только в кино.

– Почему только в кино? Любой может смотреть из своего окна на океан, но за это надо платить, – отмахнулась старуха. – Пойдем, я покажу тебе твою комнату. Оттуда тоже красивый вид. Что вы решили с Винсом?

– За ланчем мы поговорим о делах, – откликнулся Винс. – Пусть переоденется во что-нибудь более легкое, на улице сегодня жарко. Хотите поехать с нами, Эстер?

– Нет, спасибо, я посещаю сегодня своего врача. Мария отвезет меня. Хорошо проведите время. Надеюсь, вы найдете общий язык.

– Не волнуйтесь, Эстер, всё будет хорошо. Я знаю хороший японский ресторан. Неплохое суши, не очень шумно, прекрасное место, чтобы покушать и поговорить.

Место действительно оказалось идеальным. Уютная обстановка, вкусная еда и уединенный столик в углу располагали к беседе. Винс рассказал свою историю нищего мальчишки-беженца с Кубы, скитавшегося по Майами в поисках работы, пока его не подобрал Марк. Это было в далеких шестидесятых.

– Я рос без отца, и он был для меня как отец, – умело орудуя палочками, вспоминал Винс. – Я был, пожалуй, единственным, кого он принял на работу без знания английского и хоть малейшего понятия о том, чем мне придется заниматься. Не знаю почему, но Марк всегда заботливо относился ко мне. Эстер как-то рассказывала мне, что он тоже рос без отца и рано ушел из дома. Может быть поэтому. Я всю жизнь отработал на компанию. Начинал учеником и рос вместе с бизнесом, а когда Марк заболел, я был вынужден заменить его. Это было непросто, всё было замкнуто на нем. Большие подрядчики не хотели иметь дело со мной, не доверяли, но мы выстояли. После его смерти Эстер полностью возложила все обязанности по ведению бизнеса на меня. Ей предложили выкупить компанию за большие деньги, и у нас состоялся серьезный разговор. Для нее это больше, чем просто бизнес – это память о муже, а у меня был свой, личный интерес. Я не был уверен, что с продажей компании, останусь работать в ней, а другую работу в моем возрасте не так просто найти, и я уговорил Эстер оставить всё как есть и пообещал, что справлюсь. Вот, справляюсь потихоньку. Завтра я отвезу тебя в офис, подъедем на пару объектов, всё увидишь своими глазами. У меня работает один парень, хороший специалист, он руководит большими проектами в поле. То есть, весь день на объектах, следит чтобы всё было сделано правильно и в сроки. К сожалению, я должен буду с ним попрощаться, он пьет, причем во время работы, и клиенты уже пару раз жаловались. Кстати, у тебя нет этих проблем, я имею в виду алкоголь или наркотики?

– Нет, – покачал головой Лёва, – единственная дурная привычка – я курю.

– Траву?

– Сигареты, – засмеялся Лёва.

– Ну и прекрасно, только смотри, где можно курить, потому что во многих местах запрещено. В моих планах сделать тебя менеджером, отвечающим за объекты. Сначала мы проведем с тобой короткий треннинг. И как только ты будешь готов, заменишь Била. Эстер сказала, что у тебя есть образование.

– Да, я инженер-строитель, но по специальности в Америке я не работал.

– Я думаю, что для инженера-строителя наша работа не будет выглядеть непостижимой наукой. Ты читаешь чертежи?

– Да, конечно.

– Это плюс, но меня больше интересуют твои способности руководить людьми. Они должны тебя уважать и бояться одновременно, иначе сядут на голову. Ребята все хорошие специалисты, знают, что делают, но контроль необходим. Качество всегда было нашим козырем. Я объясню тебе потом, как это делается. Это несложно и приходит с опытом. Если ты сможешь разгрузить меня в этой области, будет великолепно. Теперь насчёт оплаты. Я обсуждал этот вопрос с Эстер, и мы решили предложить тебе на старт шестьдесят пять тысяч в год, плюс все бенефиты. Как это звучит?

– Как песня, – улыбнулся Лёва. – Я согласен, но я должен объявить об этом на своей работе в Нью-Йорке и отработать две недели. У нас так принято.

– Так принято не только у вас, так везде в Америке поступают приличные люди.

– Я сообщу о своем уходе, как только вернусь в Нью-Йорк, за это время подготовлюсь к переезду и сразу приеду. Там меня ничего больше не держит.

– Ну и прекрасно, – протянул через стол руку Винс, и Лёва пожал ее, скрепив рукопожатием только что заключенный договор.

– Эстер рассказала мне о твоих неприятностях в личной жизни. Я сожалею, конечно, но, с другой стороны, тебе не будет нужна большая квартира. В Hallandale или в Aventura, ты сможешь найти что-нибудь приличное с одной спальней примерно за тысячу двести – тысячу триста в месяц. Многие квартиры сдаются с мебелью, так что тебе может быть нет смысла везти свою мебель сюда. Тоже немалая экономия.

– Спасибо за информацию, Винс, я подумаю над этим, – поблагодарил Лёва будущего шефа. На душе было празднично. Круглый год хорошая погода, океан, пальмы, приличная, перспективная работа и что самое главное – подальше от неприятных воспоминаний, ежеминутно преследовавших его в Нью-Йорке.

В последующие дни Лёва побывал на будущей работе, поездил с Винсом по объектам, посмотрел Майами, пожарился на солнце и вдоволь накупался в океане. Вечера он проводил с Эстер. Старуха рассказывала разные истории из прошлого, вспоминала своих мужей и сына, давала советы и наставляла на будущее. Лёва внимательно слушал, и она была благодарна ему за это. Несмотря на то, что в Майами у нее был достаточно широкий круг знакомых, по-настоящему близких ей людей среди них не было. Она пообещала через агентство в ближайшие пару недель подыскать Лёве квартиру с мебелью по разумной цене и не очень далеко от океана. Свою мебель он решил продать в Нью-Йорке и приехать налегке.

Нью-Йорк встретил моросящим дождем и порывистым холодным ветром. Даже не верилось, что всего в двух часах лёта на юг – солнце, теплый океан, и люди ходят в майках и шортах. Забрав машину со стоянки, Лёва влился в плотный поток машин на Belt Parkway и с дороги позвонил Юльке.

– Я как чувствовала, что ты позвонишь сегодня, – обрадовалась его звонку Юля. – Нажарила с утра отбивных, и еще у меня есть бутылка Шампанского, – сексуально промурлыкала она. – Не хватает только тебя.

– Я заброшу домой вещи, помоюсь, переоденусь и приеду. Хорошо?

– Жду, – с придыханием ответила Юлька и отключилась.

Лёва улыбнулся в предвкушении встречи. Но одновременно он понимал, что ему придется рассказать Юльке о переезде и сделать это сегодня, до объявления об этом на работе. Она, конечно, расстроится, но что делать? Разве что предложить ей поехать с ним? Но этот вариант тоже был не самым лучшим. Во-первых, она не оставит стариков одних в Нью-Йорке, а ему, в свою очередь, совсем не хотелось связывать себя серьезными отношениями с кем бы то ни было. По крайней мере не сейчас. Да и где гарантия, что всё получится в Майами? «Время внесет свои коррективы, – решил для себя Лёва. – Если я смогу устроиться, а она за это время не полюбит кого-нибудь другого, тогда и будет видно, а пока, как сказал, кажется, Марк Аврелий: делай что должен и будь что будет».

Через полтора часа, помытый, побритый и снова облачённый в теплые вещи, Лёва парковал машину у Юлькиного дома.

– Я соскучилась по тебе, – поцеловав в губы, прильнула она к нему всем телом.

– Я тоже, – обнял ее за талию Лёва и прижал к себе.

– Я это уже почувствовала, – хихикнула Юлька. – Но сначала за стол, ты ведь ничего не ел с дороги, а я уже всё разогрела и, пока тебя ждала, открыла Шампанское. Как ты съездил? Ты загорел.

– Съездил хорошо, совсем другой мир. Вечное лето. Мне там понравилось. Потом расскажу, а пока давай выпьем за удачу, – Лёва поднял бокал с шампанским.

– Давай, – подняла свой бокал Юля. – Ты знаешь, мне приснился сон, что я приехала на Брайтон, а туда пускают только по пропускам и эти пропуска выдаешь ты. Дальше не помню.

– Это как раз то, о чем я мечтаю – быть директором Брайтона, – засмеялся Лёва. – Но сон хороший, к деньгам. Как утверждает один мой не очень умный товарищ, Аркаша Перельмутер, в них смысл жизни.

– Действительно не умный, как будто деньги – это главное в жизни, – скорчила гримасу Юлька. – Ты кушай, не отвлекайся. И кури здесь, мне не нравится, когда ты бегаешь на улицу.

– Я кушаю, очень вкусно, спасибо, – ничуть не покривив душой, похвалил Юлькины кулинарные способности Лёва. – А в чём, по-твоему, смысл жизни?

– Не знаю, – пожала плечами Юлька. – Ну, наверное, в заботе о любимом человеке, в стремлении к чему-то хорошему. Как-то так, наверное. А что ты думаешь?

– Я думаю, что Аркаша прав, – с самым серьезным видом ответил Лёва. – И прежде, чем доказывать обратное, нужно получить / сколотить много денег, чтобы убедиться, что это не так.

– Ты что, серьезно? – вскинула удивленно брови Юля.

– Нет, конечно, – улыбнулся Лёва. Смысл жизни заключается в том, чтобы съесть хорошую отбивную с картошечкой, запить шампанским и залезть в постель к красивой женщине, чем я сейчас и займусь.

– Ты меня почти напугал, – с облегчением выдохнула Юлька. – Налей себе еще, мне нравится, когда ты пьяный и срываешься с цепи.

– Вообще-то я сегодня добрый, но если ты так просишь, – Лёва разлил по бокалам шампанское, размышляя про себя, когда сказать ей о своем решении уехать: сейчас или позже. – За что пьем?

– Давай за те счастливые часы, которые нам дарит жизнь, – подняла свой бокал Юля. – Нельзя их упускать.

– Согласен, нельзя, – Лёва выпил шампанское и, закурив сигарету, откинулся на спинку стула. – Что в расписании счастливых часов?

– Экспромт, но кое-что я все-таки для тебя приготовила, – загадочно улыбнулась Юлька, посмотрев на него таким призывным взглядом, что Лёва едва удержался от желания наброситься на нее прямо здесь, на кухне. – Пока ты куришь, я переоденусь, хорошо?

– Хорошо, – теряясь в догадках, кивнул Лёва. – Через пару минут я к тебе присоединюсь.

Он нашел ее в спальне, стоящей возле зеркальной двери стенного шкафа. На ней был темно-бордовый, кружевной корсет, который сверху начинался прямо под грудью, подчеркивая безупречную ее форму, а снизу заканчивался чуть ниже талии, открывая на обозрение все самые сокровенные Юлькины места. Четыре ленты-подвязки соединяли корсет с чулками, отчего ее стройные ноги, да еще и удлинённые высокой шпилькой, выглядели просто фантастически. Зеркало за ее спиной отражало не менее возбуждающий вид сзади, который вкупе с видом спереди вызвал у Лёвы такое сердцебиение, что он чуть не задохнулся от восторга.

– Иди сюда, – срывая с себя одежду и сгорая от желания, прохрипел он.

– Нет, лучше ты иди сюда, я хочу напротив зеркала, – поманила его к себе Юлька, и когда он приблизился, присела перед ним на корточки, широко разведя ноги.

Как захватывающий фильм, в котором они исполняют главные роли, смотрел Лёва на свое и Юлькино отражение в зеркале. Это было странное ощущение, как бы присутствия кого-то постороннего в комнате, что почему-то совсем не смущало, а наоборот, действовало очень возбуждающе, заставляя лихорадочно строить самые сумасшедшие планы на ближайшие несколько минут. Но у Юльки на этот счет были свои фантазии. Она встала, плотоядно улыбнулась мокрым ртом и подтолкнула любовника к кровати.

– Сядь, – скомандовала она. Встав лицом к зеркалу, повернулась к Лёве спиной и медленно опустилась на него. Отражение в зеркале было просто умопомрачительным. Возбуждённая до предела плоть, словно поршень, ходила туда-обратно, то глубоко погружаясь в нее, то почти на всю свою длину вырываясь наружу. Широко расставив затянутые в чулки ноги, она неспеша двигалась на нем, вверх-вниз, вверх-вниз, постепенно ускоряясь, и также, вверх-вниз, в такт ее движениям, колыхались ее налитые, с торчащими сосками, груди. Затуманенные от страсти глаза неотрывно смотрели в зеркальное отражение его глаз, а из полуоткрытого рта от нахлынувших ощущений вырывались сладостные стоны.

– Ой, мамочки, хорошо-то как, – выдохнула со стоном Юлька. – Я хочу еще, еще, еще. – С этими словами она осторожно соскользнула с его, колом торчащего члена, сделала шаг к зеркалу и выгнув спину, упёрлась в него обеими руками. – Я хочу, чтобы ты сорвался с цепи…

– Не вопрос, – хрипло выдохнул Лёва, подался вперед и крепко обхватив ее за бёдра, резким, мощным толчком вошёл в нее до упора. Живот со звонким шлепком впечатался в ее подрагивающий от вожделения, упругий зад. От наслаждения и боли Юлька громко вскрикнула и выгнулась еще больше, не переставая соблазнительно вертеть ягодицами.

– Пожалуйста, Лёвонька, миленький не останавливайся. Я еще хочу… Да, вот так, вот так, вот так… – всхлипывала Юлька, содрогаясь и извиваясь при каждом новом, беспощадно глубоком вторжении его орудия, которые теперь, перейдя в галоп, ни на мгновение не прекращались, с животной яростью терзая ее пылающее и истекающее соком влагалище. Ее тело, удвоенное зеркальным отражением, изогнувшееся в соблазнительной позе, напряжённые, длинные ноги в чулках, прижатые к его ногам, набухшие, затвердевшие соски под его пальцами и громкие, ласкающие слух стоны и крики – всё это повергло Лёву в неконтролируемое состояние. Не в силах более сдерживаться и предчувствуя скорое окончание этой сумасшедшей гонки, он схватил Юльку за плечи и ускорил поступательные движения, доводя ее и себя до безумства. Одновременно с ним, оргазм сотряс и Юльку. Издав звериный вопль, она вся напряглась и затрепетала, содрогаясь от накатывающих одна за другой волн сладостного блаженства. Голова кружилась, ноги дрожали в коленях, и она бы, наверное, упала, если б Лёва вовремя не подхватил ее.

– Ой, мне никогда не было так хорошо, – распластавшись на постели, выдохнула Юлька.

– Ты мне прошлый раз говорила то же самое.

– Ну и что? С каждым разом всё лучше, – парировала Юлька и тут же перевела разговор на тему, которая волновала ее не меньше, чем его мужские достоинства. – Ну, а теперь рассказывай, только честно, зачем ты летал во Флориду?

– Я летал познакомиться со своей новой работой, – честно ответил Лёва. – Мне предложили перспективную должность с хорошей зарплатой, гораздо большей, чем я получаю у Грега, и я согласился.

– Когда? – потухшим голосом спросила Юлька.

– Через две недели, завтра я буду говорить с Грегом.

– А ты не летчик, а я была так рада… – обреченно пропела Юлька и грустно улыбнулась. – А я, дура, влюбилась…

– Ну, Юль, – попытался успокоить подругу Лёва. – Поехали со мной. У меня работа есть, ты тоже что-нибудь найдешь. Не пропадем. Что скажешь?

– Ну, а что тут скажешь? – посмотрела ему в глаза Юлька. – Продать квартиру здесь, а вдруг там не получится? Что тогда? Да и старики у меня, куда я их дену? Каждые пять минут что-то у них болит, нужно водить по врачам, то интернет не работает, то телевизор не показывает. Английский на нуле, ни одной бумажки прочесть не могут. Как я могу их бросить? Ну, подумай сам. Они без меня шагу ступить не могут. Сестра с семьей в Атланте. Что, она из-за меня сюда переедет?

– Юлька, я не мог отказаться, это для меня шанс.

– Я понимаю, – кивнула головой Юля. – Приезжать-то хоть изредка будешь?

– Я не знаю, когда мне дадут первый отпуск, давай лучше ты ко мне приедешь. Хорошо? – ободряюще улыбнулся Лёва. Сейчас он испытывал двоякие чувства. С одной стороны, будь у него в Нью-Йорке хорошая работа, можно было бы подумать о том, чтобы съехаться с Юлькой, и посмотреть, к чему это приведет. На первый взгляд она прекрасная хозяйка, великолепная любовница, да и просто красивая женщина. Но с другой стороны, что-то подсказывало, что торопиться не стоит. Поживем увидим. Вернуться всегда можно, а если вдруг будет занято, что ж, значит не судьба.

О своем переезде Лёва сообщил только Женьке с Тамарой. Зашел с бутылкой к ним в гости, посидели, выпили, выслушал кучу добрых пожеланий и обещал держать в курсе событий. Две недели пролетели незаметно. За день до отъезда Лёва позвонил дочери поздравить ее с днем рождения, но номер не обслуживался. Телефон бывшей жены тоже не отвечал. Пришлось звонить Тамаре и выяснять у нее Машкин новый номер телефона.

– Я ей передам, что ты звонил, – холодно ответила Маша, стараясь побыстрее закончить разговор, но Лёву это не устроило.

– Если ты не передашь ей трубку, я сейчас приеду, – угрожающе заявил он, и Маша поняла, что если и дальше продолжать упорствовать, то так оно и произойдет.

– Подожди, – недовольно буркнула она и через минуту Лёва услышал голос дочери.

– Иришка, девочка моя, Happy birthday! Будь здорова, успехов тебе в учебе и исполнения всех желаний! – радостно выпалил он, услышав в ответ лишь бесцветное «спасибо».

– Хочешь, я подъеду и заберу тебя, сходим куда-нибудь отпразднуем?

– Нет, мы сейчас с Феликсом и мамой идем в тайский ресторан отмечать.

– Ну хорошо, тогда как-нибудь в другой раз, ладно?

– О’кей.

– Kindle не забываешь читать?

– Феликс сказал, что Kindle говно, и подарил мне на день рождения Ipad. Меня зовут, мне нужно идти. Бай.

– Бай, – Лёва тяжело вздохнул и сглотнул подступивший к горлу ком. Прикурив сигарету, он глубоко затянулся и посмотрел на часы. До прощальной встречи с Юлькой оставалось еще пару часов, и решение скоротать время в каком-нибудь баре пришло само собой. Пара крепких Rum and Coke были сейчас просто необходимы. Спиртное всегда действовало на него успокаивающе…

9

– Ну, в путь, – Лёва затушил в пепельнице сигарету, поднялся с одиноко стоящего на кухне раскладного стула и в последний раз обошел пустую квартиру. Вся мебель была продана по объявлению еще накануне, кое-что из посуды, компьютер, инструменты, книги по искусству, личные вещи и пакет с Юлькиными бутербродами были загружены в машину. Оставалось только потушить свет, запереть дверь и – прощай, Нью-Йорк. Лёва спустился, еще раз оглянулся на дом, сел за руль и выехал на улицу. К концу следующего дня он был уже в Майами. Меблированные апартаменты, которые ему подыскала Эстер, размещались в двенадцатиэтажном здании, недалеко от ее дома. Небольшая, но светлая гостиная, полностью оборудованная кухня, спальня, балкон с видом на канал и разводной мост, а самое главное – пять минут пешего хода до океана. Встретив в лифте русскоговорящую пару, выяснил, где находятся русские продуктовые магазины, рестораны и прочие необходимые радости суровых будней советской и постсоветской эмиграции.

Наутро Лёва припарковал свою старенькую, но надежную Хонду у здания компании «G&G».

– С приездом! Ты как раз вовремя, – обрадовано пожал Лёвину руку Винс. – Как устроился?

– Спасибо, хорошо.

– Как у вас здесь? – в свою очередь поинтересовался Лёва.

– Помнишь, я рассказывал тебе про Била, который пил во время работы? Так вот, я выгнал его, на него опять пожаловались. Мне нужно, как можно быстрее, заменить его тобой. Не переживай, это будет нетрудно. Я покатаюсь с тобой недельку, покажу, на что обращать особое внимание, и ты освоишься. В любом случае, всегда сможешь позвонить мне по любому вопросу. Сначала их будет много, но через месяц ты станешь профи.

Ответ Винса его одновременно обрадовал и напугал. С одной стороны, он сразу вступал в должность, но о том, что ему предстоит делать на этой должности, он имел самое поверхностное представление, и это немножко пугало. Но спустя месяц, как и предрекал Винс, Лёва вошел в курс дела и вполне сносно справлялся со своими обязанностями. С коллективом он сошелся быстро. Все ребята знали свое дело и проблем Лёве не создавали, а пару совместных заходов в бар попить пива после работы, окончательно сделали его своим. В выходные тоже скучать не приходилось: Винс начал потихоньку приобщать Лёву к гольфу, на котором был помешан не на шутку и занимался им всё свободное время. Он подарил ему свой старый набор всех необходимых принадлежностей, и Лёва под началом Винса стал медленно, но уверенно осваивать этот, как оказалось, совсем непростой спорт.

– Я начал играть, благодаря Марку, – рассказывал Винс. – Уже и не помню, когда это было. Давно. Он играл неплохо, но больше видел гольф, как способ сблизиться с нужными людьми, завязать знакомства и в итоге сделать бизнес. Я тоже иногда играю ради этого, но предпочитаю свою компанию, где я могу расслабиться и отдохнуть от работы. Мне бизнеса хватает в течение рабочей недели. Когда уйду, наконец, на пенсию, я, наверное, целыми днями буду пропадать на поле. Во всяком случае, именно так я себе представляю счастливую старость.

Кроме того, обнаружив в доме, где он жил, маленький, но прилично оборудованный тренажерный зал, Лёва стал регулярно вечерами появляться там, чередуя тренировки в зале сначала с короткими, а потом всё более продолжительными пробежками вдоль океана. Результат не заставил себя ждать. Через полгода регулярных занятий покрытое равномерным бронзовым загаром тело стало выглядеть подтянутым, обрело рельефность, налились силой мышцы. Каждый раз, выходя из душа, он смотрел на себя в зеркало и то, что он там видел, ему всё больше нравилось. С недавних пор с ним произошла некая метаморфоза, он перестал винить и ненавидеть себя. Объяснение этому он нашел простое – Майами. Мечта миллионов, круглый год теплый океан, вечнозеленые пальмы и солнечная погода, здоровое, крепкое тело, прилично оплачиваемая работа. Что еще человеку надо, чтобы прибывать в хорошем настроении и радоваться жизни? Ну, разве что противоположный пол, но и этот вопрос вскоре решился. С Мариной он познакомился в тренажерном зале, где она отчаянно боролась с лишним, как ей казалось, размером, хотя Лёва совсем не находил его лишним. Позже он узнал, что причиной такого ее спортивного рвения оказался погуливающий на сторону муж, которого Марина всеми силами пыталась удержать, но в итоге так и не смогла. Он ушел к другой женщине, а она по привычке продолжала истязать себя на тренажерах, медленно осознавая, что не всё так трагично, как казалось вначале, что еще достаточно молода, вновь свободна и жизнь продолжается, о чем однажды со всей своей питерской прямотой и намекнула Лёве. Лёва намёк понял и пригласил даму в ресторан поужинать, а она в свою очередь пригласила его к себе на кофе с коньяком. Вечер незаметно перетёк в ночь, и в итоге он вышел из ее квартиры только на следующее утро, помятый, не выспавшийся, но счастливый. В итоге, он так и не понял, что это было: то ли ее желание отомстить бывшему, то ли все-таки взаимное влечение, но по большому счету, ему было всё равно. Марина не стремилась заменить им ушедшего мужа, как, впрочем, и он не горел желанием связывать себя какими бы то ни было узами с ней. На личное пространство друг друга они не претендовали, о встречах договаривались заранее, и Лёву это устраивало, тем более что жизнь становилась всё насыщенней и требовала времени. Но как бы Лёва ни был занят, он всегда находил время позвонить Эстер, справиться о здоровье или пригласить куда-нибудь на кофе. Старуха всегда с удовольствием принимала приглашение, наряжалась, и Лёва вёз ее в кафе, где она традиционно заказывала кофе без кофеина с молоком и съедала пирожное, одновременно подробно расспрашивая о его успехах на работе и попутно давая дельные жизненные советы.