Свобода смешения популярной Физики и Мистики
• Злой Аналитик Вселенной (ютьюб)
У меня накопилась куча незаконченных отрывков, из которых которые я сейчас решил создать рассказ и передать на ваш суд. Если написанное вызовет вопросы или вы почувствуете неполноту или недостаточность, буду рад получить ваши замечания по почте yakov@ravitzit.com.
Здесь две части из трех необходимых для первой книги, все это берет кучу времени, а я еще и работаю. Третью часть, Обратную сторону, я пишу. Все предыдущие издания, просто черновики, тот, кто читает это, получил все, просто в улучшенном виде. Видеоролики Сергея Лопатина, вселяют надежду, что Обратная сторона не возьмет годы.
Вначале
Итак, уважаемый читатель, ты на восьмой странице и я понимаю, что история моего безумия тебя не остановила. Будем считать, что ты заинтересован выйти со мной на поиск третьего элемента природы, называемого информацией.
В поисках этого элемента, мы будем обязаны посетить множество областей нашего незнания, чтобы сделать их областями знания. Как мы уже видели, понятие информации переплетено с реальностью, в которой происходит действо, поэтому придется немного о ней рассказать. Рано или поздно мне нужно будет затронуть вопросы порядков Космоса. Эту историю многие начинают рассказывать с момента, когда «Земля… была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою». Но я подумал и пришел к заключению, что не смогу рассказать об этом ничего дельного. Я ведь не присутствовал при описанных событиях.
Центр моего Космоса находится в совершенно иной локации. Это было в двадцатом веке и в каменном городе бескрайней степи. И именно туда мне надо вернуться, чтобы оказаться в начале начал…
Вначале Мир был прост. Похож на песочницу для игр и полон солнца и тепла. В полях сухую, потрескавшуюся от жаркого узбекского солнца землю перебегали юркие ящерки. В Комсомольском озере плавали рыбки. Пообвыкнув и наигравшись, мы стали спрашивать: почему? Почему солнце? Почему рыбки и ящерки? Почему вода мокрая? Почему небо синее, а трава зеленая? Так как под рукой из людей знающих были только родители, то спрашивать приходилось у них. Вопросов было много, но оказалось, что задать можно только три. На четвертый – уже следовал ответ: «потому что потому».
Потом в моем мире появилась школа, и он стал познаваем и объясним. Школьные дисциплины описывали его многообразие на уроках природоведения, географии, астрономии, химии и биологии. Была также скучная череда событий, которые мы заучивали на уроках истории, математика, данная нам в наказание за первородный грех и, наконец, физика, которая занимается объяснением природы вещей.
Во внешкольное время, в старом книжном шкафу на балконе я обнаружил, также, волшебные сказки, джинов, фей, исполнение желаний, магию, всемогущество и бессмертие. Чудеса и полеты к далеким планетам. Фантазия без предела, все, чего так хотелось и чего нет.
И еще, оказалось, что Мир не был всегда таким, каким я его застал. У него имелся создатель, который являлся человеком и богом одновременно. Он носил человеческое имя (Владимир Ильич Ульянов (Ленин)) и родился в городе Симбирске 22 апреля 1870 года. К акту творения он подошел уже на склоне зрелости, в октябре 1917 года. В результате, старый, «плохой», мир был разрушен, а из его обломков на том же самом месте был построен новый, «хороший».
Сейчас все говорят, что «хороший» мир у Ленина не очень получился. Честно говоря, с того момента, как я стал способен держать язык за зубами, мне уже все это рассказали родители. Ходили слухи, что истории о создании нового Мира не полны и раскрывают только часть правды. Злые языки даже утверждали, что он получился еще хуже, чем тот, что был до него. Что, впрочем, неудивительно. Между нами, у начинающих демиургов первые Миры, чаще всего, именно так – криво – и выходят.
Читателю, который не успел посетить наш XX век, мне придется немного рассказать про божественную суть Ленина, потому что это может быть ему неизвестно. В этой своей ипостаси Творец нового мира проявлялся нам через логос, то есть через свое созидающее слово, которое хранилось в городской библиотеке и размещалось на 55 томах печатного текста.
Каждый житель мира мог войти в библиотеку, пройти под огромным изображением человеческой ипостаси Ленина и свободно внимать божественному слову, ибо логос был открыт и доступен всем созданиям мира. Все науки, от философских до естественных и точных, так или иначе должны были опираться на марксистско-ленинское основание. Подчинение ему любой из наук обычно происходило в предисловии к учебнику и было вплетено в ткань предмета. Обратиться к мирской власти можно было, только совершив ритуал очищения, пройдя под изображением Создателя Мира, потому что его слово было мерилом истины и смыслов вещей. Изображение Ленина висело везде, где присутствовала мирская власть.
Изучив послание творца из Симбирска, мы узнали, что мир исключительно материален, «Материя есть философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается в наших ощущениях, существуя независимо от них».[2 - Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 18, с. 131]
Творец также упоминал о сознании, но как-то вскользь и невнятно. Впрочем, после некоторого ознакомления с темой оказалось: либо внятно о сознании вообще никто ничего сказать не смог, либо все мы в этом плане оказались настолько тупы, что были не способны понять элементарных вещей. Поэтому в свое время мы, будущие технари, проигнорировали эту мутную тему и занялись изучением вещей более ясных.
Творец Мира из Симбирска не жаждал быть единственным Богом, он хотел поделиться своей божественностью с людьми и научить нас всех, как стать Богами. И оставил нам рецепт. Он был начертан на стенах любой школы и выражался двумя простыми словами: «Знание – Сила». Наши священники смаковали наше божественное бытие, а теологи, заглядывая вдаль, пытались оценить, насколько «трудно быть Богом». Но рецепт состоит из двух слов, а многие услышали лишь второе – «Сила». И те из них, кто преуспел в опасном пути к Силе, превратились в бронзовых божков. Но те, кто услышали и первое слово – «Знание» – сохранили шанс на истинную божественность.
Титаны
Мы, люди 20-го века, свято верили во всемогущество науки и силу знания. И по вере нашей воздалось нам. Врата источника силы удалось сдвинуть, и сила мутным потоком хлынула в наш мир, снося все преграды на своем пути. Человечество добилось успехов и в тонких технологиях, и в мегалитических инженерных творениях. Все проблемы, которые можно было решить созданием подходящего механизма или машины, так или иначе были преодолены.
Ах, 20-й век, 20-й век! Вера во всемогущество стала для нас религией. Земля нашего столетия сотрясалась от тяжелых и гулких шагов, упивавшихся силой Титанов. Камни превращались в щебенку под их поступью. Лаборатории были нашими Храмами, вытяжные шкафы – священными Алтарями, заводы – Великими Пирамидами. Мы учили физику и химию, верили в них и поклонялись им. Знание дало нам великую Силу. Мы уже держали ключ от божественности в руках, оставалось, найдя заветную дверь в рай, провернуть его в замке. Как-то глупо все получилось. Под конец того века наша сила была так велика, что нам даже не нужен был ключ. Мы бы в щепки разнесли любую дверь в рай одним тычком пальца, но мы ее не нашли.
20-й век ушел, в наших Храмах совсем другие люди, и мы свободны перед Вселенной. Огонь божественности все еще горит в наших сердцах, но мы, по непонятной мне причине, оказались неспособными передать его новому веку. Силу мы вам оставили, но вам больше не нужна ни божественность, ни дверь в рай. Вскоре мы все уйдем, и историки, как всегда, ничего не поймут. Археологи будущего откопают в пепле нашего, 20-го, века многие артефакты. Но они не найдут той сакральной божественной силы, которой горели наши сердца, и того страстного желания войти в рай, войти по праву, в лавровых венках триумфаторов. Малая частица крови Титанов все еще течет в наших венах. Не испив ее, вы не сможете ни понять, ни принять нас.
Возможно, читателя из нового столетия заинтересует, как я отношусь к вашему веку. Мне в нем хорошо и удобно. Я люблю комфорт, но есть разница между ним и обжорством. Простите за прямоту, но ваш, 21-й век, на мой взгляд, во многом ущербен. В этом нет вашей вины, вы просто родились во всем этом.
Ваш мир увяз в чрезмерном потреблении, и оно мешает вам мечтать. Конечно, вы очень много работаете, и это можно назвать подвигом, но ведь все это – бег в колесе, как у хомячка в клетке. Великие дела делаются по-другому. Капитан, бывший иудей, собирает команду из нескольких десятков матросов, бывших головорезов. Они берут провиант на два месяца пути, дюжину бочек пороха, десяток кремниевых ружей. Вся эта банда плывет на Запад… в Индию… (на самом деле хрен знает куда), и даже их капитан, как оказалось, имеет обо всем этом весьма расплывчатое представление.
Знаете что, оставим в покое великие дела. Лучше вспомните, когда вы последний раз поднимали глаза к небу и вглядывались в звезды, не через дисплей смартфона, а напрямую. Когда техника позволила людям нашего столетия совершить полет на Луну, они не пожалели на это ни денег, ни усилий. Вы давно уже можете создать поселения и на Луне, и на Марсе, но у вашего века нет на это желания.
Устраивая свой быт, вы все еще крутитесь в двух политических системах управления, демократии и диктатуре, одна из которых, как выразился Уинстон Черчилль, плоха, а вторая ужасна. Вы выбираете своих слабоумных и вороватых правителей либо из слезливой сентиментальности, ставя кандидатам лайки и смайлики, либо поддавшись на сумасбродные идеи шизофреников и параноиков. В результате к власти над миром приходит либо прекраснодушие, которое доводит любую идею до бредовых масштабов, либо просто откровенный буйный бред. Вам не стыдно? А вдруг прилетят чужие и увидят весь этот цирк.
Мы тоже барахтались в этой трясине, но надо же что-то наконец придумать. Я не говорю о кровавых экспериментах в масштабах целой страны, но что-нибудь скромное можно было бы уже попробовать. Впрочем, вероятно, вы – это старость мира, а старость надо уважать. Или мы с вами слишком опасные животные, чтобы выпускать нас на волю.
Хотя, знаете что, дамы и господа, рано радуетесь, мы еще вернемся. Пройдет время – и наши с вами правнуки улетят к звездам. Сначала они будут присылать вам весточки, а потом забудут стариков. Но в каком-то из звездных поколений, где-то там вновь проснется наша кровь…
И однажды из таинственного далека прилетит огромный межзвездный корабль размером с город. На подходе к Земле гигант начнет тормозить гипердвигателем, да так, что по пространству и времени пойдет рябь и застонут тектонические плиты нашей планеты. А в воздухе отчетливо запахнет серой, и из небытия начнут проступать силуэты чертей, гномов, эльфов и ведьм. Потом корабль осторожно встанет на орбиту, заглушит шайтан-машину, и наступит такая тишина, что Мир оглохнет.
Здравствуй, старушка Земля, извини что не навещали, наши пра-пра-пра-прадеды рассказывали нам про тебя, но было не до визитов. Сначала обустраивались, потом болело наше Солнце, затем начались терки с чужими. Была война, жуткое время, немногие любят об этом вспоминать. Мы теперь можем все, что открыто простым смертным, и немного сверх того. Вот, пролетали рядом, решили глянуть, как тут у вас. Знаете, ведь все демоны Вселенной давно работают на нас, но мы так и не нашли эту чертову дверь в рай. А вы?
Но вернемся в наш, 20-й, век. В 1940-е годы человечество научилось создавать электронные вычислительные машины. Волна изменений, порожденная этим изобретением, догнала меня на рубеже 2000-х, когда я стал зарабатывать себе на хлеб созданием информационных систем. Получив в руки компьютер, 256 значков, 4 арифметических действия и 3 логических, я решил, что это и есть долгожданные инструменты божественности. Что именно они позволят мне создать свои миры, наполнить их формами и смыслами и предписывать их пути. Пусть это будут поначалу маленькие миры, но надо же с чего-то начинать. Осталось только поудобнее устроиться на небесном троне.
Но божественность оказалась не совсем такой, как я бы хотел. Да, в системах, которые мы строим, мы кто-то вроде богов. Я могу за одну ночь создать реальность, а если они меня доведут, мне даже не надо их топить, я могу просто бесследно стереть саму реальность и всех ее обитателей с ткани бытия. Но я опять не могу понять, где там приделать дверь в рай. Мы в этих мирах – оккупанты, и никто нас там не хочет и не любит, даже творения наших рук. Едва проявившись из небытия, твари начинают упираться, капризничать и спорить. Если оставить им обходные лазейки, обязательно найдут их, пролезут и разбегутся. Если ограничить Мир, то он будет скучным, а если лишить тварей свободы, то они будут виснуть от любого пустяка и упрямо ждать чуда.
Единственный укор прошедшему веку состоит в том, что мы настолько любили отвечать на вопросы и кичились знанием, что разучились спрашивать. Оказалось, что умения задавать вопросы никто не отменял, это древнее искусство называется философией, но оно было забыто в наши дни. А между тем без него невозможно даже высказаться о элементах и элементарности, потому что в физике пока нет общей теории элементарности, а теории «всего» обычно имеют от десятка до 10
(десяти в пятисотой степени) различных интерпретаций.
Мы привыкли относиться к людям древности и их примитивным понятиям с кривой усмешкой высокомерия. С ней же и я, сын великого 20-го столетия, начал с Платона, но она вскоре сменилась интересом. А когда я читал Аристотеля, мое лицо выражало уже глубочайшее изумление. Оказалось, что все вопросы, над которыми ломает голову современная физика, и те, что я придумал сам в процессе взросления и духовного озарения, были уже известны, по крайней мере, две с половиной тысячи лет назад. Я понял, что, получив величайшую силу и ключ к божественности, мы все еще не способны ответить ни на один из этих детских вопросов человечества.
Оглядевшись вокруг, я осознал, что любая цивилизация, выходя из младенчества, рано или поздно начинает задавать философские вопросы, и это по сути определяет заложенный в ней потенциал. В тот момент, когда она начинает ощущать, что накопленные ею знания, превышают ее незнания, она уже обречена, и ей только кажется, что она куда-то идет.
Вы спросите меня, почему обречена, да потому что, чем больше круг наших знаний, тем больше наше соприкосновение с непознанным, и тот, кто полагает, что знает больше, чем не знает, попросту начал терять зрение. Всезнание – это вовсе не знание всего, а первый звоночек старческого слабоумия. Этот феномен известен как Круг Анаксимена.
Как-то, гуляя в тенистой роще, Анаксимен беседовал со своим учеником.
– Скажи мне, – спросил юноша учителя, – почему тебя часто одолевают сомнения? Ты прожил долгую жизнь, у тебя богатый опыт, ты учился у великих эллинов. Как же так получилось, что столь многое тебе до сих пор неясно?
Философ начертил посохом на земле два круга, маленький и большой, и сказал:
– Твои знания подобны маленькому кругу, мои – большому. Вне этих кругов – неизвестность. Чем шире круг познаний, тем с большей областью неизвестного он граничит. И, чем больше человек узнаёт, тем больше вопросов у него появляется.
Ну что же, я готов спрашивать и готов внимать. Так получилось, что я долго работал с информацией и теперь хочу знать, с чем имею дело, но, для того чтобы получить ответы, нам придется пуститься в дальний путь.
Я уже немного знаю маршрут, наш путь пройдет по таким сложным и таинственным местам, где нам не справиться без опытных проводников. Физику и поэзию я постараюсь как-нибудь взять на себя, также попробую испытать себя в Белой и Черной магии, но ничего не обещаю. Если мне понадобятся научные знания, я их изучу. Если для власти над феноменом мне понадобится Демон, я вызову его и подпишу с ним контракт. Если в процессе заклятия я начерчу защитный меловой круг и пентаграмму, прошу не падать в обморок и заранее меня понять. Безопасность превыше всего.
Хотя, пожалуй, есть и у меня одно ограничение – обычаи предков. Мои родители считали, что философией можно заниматься только после обеда, на сытый желудок. Мы будем много общаться с древними, которые не прощали нарушения обычая, и я не хочу недоразумений. Своего – я буду придерживаться буквально: нет философии до обеда. Но после него я люблю поразмышлять на отвлеченные темы, и заранее прошу принять меня вместе с этой слабостью. Почему все время «я»? Знаете, я ведь в своем пути довольно одинок.
Нам понадобится еще настоящий математик. Сейчас у нас его нет, но, если мы встретим его по пути, я надеюсь, он не откажется составить нам кампанию в столь интересном путешествии.
И еще, изобилие умных слов совершенно не значит, что говорящий понимает, о чем говорит, скорее наоборот. Скажу вам по секрету, очень многих заковыристых выражений я и сам не понимаю и даже не могу толком выговорить. Поэтому я постараюсь избегать их там, где можно сказать по простому. А если уж начну употреблять умные термины, то либо перед этим, либо чуть позже постараюсь хотя бы внятно объяснить, что я сам под ними понимаю. Начну с попытки определить цель нашего путешествия.
Названия
Мы обычно говорим, что видим окружающее глазами, но на деле глаз способен видеть лишь точки, настоящее видение происходит в мозгу. Там формируются образы и представления о вещах, реально существующих или не существующих, именно в мозгу решается, увидите ли вы на приведенной ниже картинке девушку или старуху.
500 лет назад, направив свой взгляд на усыпанное звездами небо, люди видели россыпь драгоценных камней на черном бархате, а самые смелые ученые предполагали, что это, также, могут быть маленькие дырочки в черном экране, скрывающем от нас божественный свет. Сегодня, смотрящий в небо видит бесконечность, в которой плавают огромные шары раскаленной плазмы, выкидывающие в космос величественные языки пламени.
Субьективное и объективное.
