Сумасбродка на выданье

У нее был приятный голос и хорошие манеры. Я устроилась за приставным столиком на неудобном стуле и изложила суть проблемы.

– Такого не может быть! Кто вам сказал подобную глупость? – возмутилась заведующая, услышав, в чем я обвиняю их учреждение.

– И тем не менее. Это так, – развела я руками. – Вчера ко мне в больницу приехал жених и сказал, что мы напрасно вообще приехали, церемония бы все равно не состоялась, потому что наши документы исчезли.

– Постойте, так вы та невеста, которую в субботу сбила машина? – чему-то обрадовалась моя собеседница.

– Ну, в общем-то да, – призналась я.

– Так у нас уже были здесь из полиции. И уже все разъяснилось, – продолжала ликовать заведующая.

– Вот как, тогда, может, вы и меня просветите?

– Как будто вы сами не в курсе. Кому же как не вам знать, что произошло на самом деле! – пожала она плечами и состроила гримаску заговорщика.

Буквально через пять минут я сидела перед ней и вообще ничего не понимала. Оказалось, что мы с Костиком забрали заявление на регистрацию брака, поэтому-то наших паспортов у них и быть не могло. А почему мы все-таки приперлись регистрироваться – им вовсе не понятно. Как и то, с какой целью мы ввели в заблуждение милицейские чины, если не должно было быть никакой регистрации? Заведующая смотрела на меня строго, но в глазах трепыхалось жгучее любопытство. Наверно, такой дуры как я она сроду не видывала.

Я хлопала глазами и подозревала, что сошла с ума, причем не сейчас, а тогда, когда отдала наши паспорта и получила от тетеньки бумажечку, на которой значилась дата нашей свадьбы и время: пятнадцать ноль-ноль, прибыть – за двадцать минут. А внизу были припечатаны расценки на услуги фотографа и оператора. Вот тогда я и сошла с ума, потому что мне только показалось, что я сдала документы и получила эту бумажечку, а на самом деле я забрала наши заявления. Потом я полностью все забыла и как полная кретинка стала собираться замуж за Костика. Вот оно как!

– Не может быть, – вяло промямлила я, понимая, что пауза затянулась.

– Да что там не может! – запротестовала заведующая. – Такое часто случается, что забирают заявления. Только, видно, в вашем случае ваш жених запамятовал вам об этом сообщить.

Ага, ну уже легче, значит, сумасшествие настигло моего жениха. Это Костик забрал паспорта из ЗАГСа, и он же свихнулся, не я! Ибо, в субботу он исправно изображал из себя жениха, как ни в чем не бывало. Потрясающе!

Интересно, на что же он тогда рассчитывал? А ну как меня бы не сбили? Как бы мы тогда выглядели, когда просидели бы до вечера под дверьми в этих свадебных нарядах, надеясь, что когда-нибудь и нас пригласят на роспись. Фу, мне даже дурно сделалось от этого видения.

– Простите, Инна…, – начала я, припомнив ее имя на дверной табличке.

– Свиридовна, – с готовностью подсказала она.

– Так вот, Инна Свиридовна, это просто бред какой-то. Никаких заявлений мы не забирали, паспорта вам свои мы сдали вовремя, женщине там за столом, – махнула я рукой в сторону соседней комнаты, – и приехали на регистрацию, в надежде пожениться. И если бы меня не сбила машина, то вам бы был обеспечен хорошенький скандальчик.

– Постойте, – нахмурилась она, про скандальчик ей не понравилось, – вы действительно утверждаете, что не забирали заявлений?

– Действительно утверждаю. Более того, хочу, чтобы вы немедленно пригласили сюда сотрудницу, которая вам сообщила обратное. Я по профессии журналист, и поверьте, вам лучше со мной не ссориться!

– Понимаете, э-э-э …

– Ксения Робертовна.

– Понимаете, Ксения Робертовна, вам в таком случае придется вспомнить конкретно, кому вы сдавали паспорта, потому что тот факт, что вашего заявления у нас нет, я проверяла собственноручно. В тетради, где раньше стояла запись о регистрации, эта запись вычеркнута, что означает, что жених с невестой передумали и забрали заявления. Все, не хотят люди регистрироваться, – развела она руками. – У нас нет специальной тетради, куда бы мы вносили отказников. Ну не хотят – и пожалуйста! У нас тут некоторые по пять раз за месяц бегают туда-сюда. Поэтому для нас не важно, когда именно произошел отказ. А вот если вы утверждаете, что паспорта все же сдавали, да еще конкретному сотруднику, тогда будем разбираться.

И мы начали разбираться: сверили дату, когда я привезла документы в ЗАГС, просмотрели списки дежуривших в те дни на приеме сотрудников, оказывается, что у них нет какого-то конкретного человека, все периодически работают на «передней линии фронта». Выяснили, что в тот день это была некая Свечкина, но когда та вошла в кабинет, я сразу поняла, что это не она: у женщины были фиолетовые волосы с розовыми прядками, я такую бы точно запомнила.

А та была ничем не примечательная, да к тому же вокруг нее была толпа народа. Одна пара заполняла заявления, другая донесла какие-то справки, женщина допытывалась, где тут нужно сдавать документы на установление отцовства, и еще кто-то стоял с какими-то бумажками. И только Свинкины грустно признались мне, что они и «крайние». Я потопталась минут пять рядом с ними, а потом сунулась сбоку, когда «приемная дама» что-то говорила по телефону, и поинтересовалась, нужно ли мне где-нибудь расписываться или можно просто отдать документы? Она раздраженно спросила: «Вы паспорта принесли?» Я кивнула, она взяла наши паспорта, отвернулась от меня, порылась в столе, вытащила какую-то папку и сунула их туда. Я спросила: «Это все», она буркнула «да», даже не поворачиваясь. Честно говоря, я ее видела в пол-оборота полминуты, как тут запомнить навеки? Но то, что это фиолетово-розовое чудо тогда и рядом не стояло, я могла даже поклясться.

К счастью, тетка оказалась при памяти и быстро вспомнила, что ее в тот день заменяла некая Марина Кузина. Тут они облегченно вздохнули и повернулись ко мне.

– Марина лежит на сохранении в десятом роддоме. Она на прошлой неделе ушла в декрет.

– Прекрасно. Декрет – это прекрасно, – одобрила я, – но что дальше случилось с нашими документами?!

– Она их точно прихватить не могла, – ехидно заметила Двуцветик.

– А кто мог?

– Ну, ваш жених, к примеру, – пожала та плечами, как будто не понимала, как я сама не могла додуматься до такого простого объяснения.

– Жених не мог, мы это уже с Инной Себастьяновной обсуждали, – отрезала я.

– Свиридовной, – обиделась Инна за свое отчество.

– Извините, – отмахнулась я. – Так все-таки, где наши документы?

– Да кто же вас знает! – в сердцах вскинулась Свечкина. – Их забрали. Но это кто-то из вас, нам ваши документы точно не нужны!

– Ксения Робертовна, – поспешила встрять заведующая, видя, что мое лицо стало куда более ярким, чем прическа подчиненной, – вы только не волнуйтесь. Давайте так поступим, вы пока побеседуете с вашим женихом, а мы тут все еще раз перепроверим и с Мариночкой свяжемся, вдруг она папочку вашу куда засунула, знаете эти беременные такие забывчивые на самом деле!

– Что значит «засунула»? В каком смысле «забывчивые»? Вы хотя бы сами понимаете, что говорите? У нас свадьба сорвалась, и документы пропали, а вы мне что-то про склероз беременных женщин толкуете!

– Да она и так сорвалась бы, вас же машина еще раньше сбила! – невозмутимо парировала она

– Инна Спиридоновна! – заорала я не своим голосом.

– Свиридовна, – рявкнули обе крали в один голос и возмущенно переглянулись.

– Не важно! – взвизгнула я. – Вы меня не доводите! У меня сотрясение мозга и нервы на исходе!

– Если вы не забирали, так, значит, найдем…

– А если не найдем, то, значит, забирали…

– А если не найдем, и не забирали, то, значит, где-то потерялись…

– Или не потерялись, а просто завалились, хотя у нас такого никогда не бывает!

Я почувствовала, что комната медленно, но уверено закачалась и двинулась вправо, предметы потеряли четкость и яркость, а воздух стал густым и вязким. Видно с моим лицом тоже что-то такое приключилось, ибо дамочки испугались по- настоящему, водичку из графинчика в стаканчик плеснули и принялись мне в рот пихать. Водичка чем-то воняла, и я ее пить отказывалась. В ушах стоял звон. Тут что-то звякнуло, это Свечкина графин на пол сшибла, а ко мне вернулось ощущение реальности.

– Простите, – сказала заведующая.

– Извините, – поддакнула Свечкина.

– И вы тоже, – выдавила я из себя. – Я, пожалуй, пойду. Только вы все равно поищите наши паспорта, их же так тяжело восстанавливать.

Чувствуя на себе их прожигающие взгляды и одновременно не чувствуя никаких сил, я побрела вон из ЗАГСа. Ужас какой-то, а не заведение!

На свежем воздухе мне стало полегче, я оттащила себя на следующий квартал, который утыкался в маленький скверик. Там в тени старых вязов имелась симпатичная кафешка. Я присела за желтый пластиковый столик, заказала официанту минералку, кофе с коньяком и лимоном и лед. Вскоре я пила вкусный кофе и запивала его ледяной водичкой. Благодать! Сразу стало лучше и физически, и душевно. Первым ко мне вернулось чувство юмора, и я тихонечко захихикала, стараясь не привлекать к себе внимания окружающих, потому что это странно, когда сидит за столом одинокая девушки и смеется, сама себе приятная. Посетителей было немного, но бармен с меня взгляд не сводил, а мне с каждой секундой становилось все смешнее.

Я выдернула из сумочки телефон и, не снимая, с блокировки, поклацала клавишами. Надо было срочно замаскировать свою истерику. Я стала кивать головой, приговаривая себе под нос: «Ой, не могу, вот смехота!»

Видела бы меня сейчас Ритка. Замуж собралась! Дура! Прав Громов, кто ж на мне женится! И тут я истерически захохотала, прижимая телефон к уху.

Просто я решила, что документы забрал сам Костик, испугавшись мамы. Просто это было самое логичное объяснение случившемуся. Ну не беременная же Мариночка в самом деле их куда-то «засунула». Костик же не знал, бедняга, что меня захотят в этот день грохнуть, и наша свадьба все равно не состоится без всяких там таинственных пропаж. Хотя нет, он все просчитал, ведь печати в этом загсе ставят в паспорта заранее, а таким образом некуда их стало ставить. Господи, ну что за идиотские мысли в голове! С другой стороны, а какие мысли там еще должны быть, если положение, в котором я оказалась самое, что ни на есть дурацкое?!

И тут зазвонил телефон. Кто говорит? Слон.

– Аверская, ты где шляешься? Я тебе домой звонил, а ты трубку не берешь, ты ж вроде должна отлеживаться.