Антитраст против конкуренции

© The Independent Institute, 1990

© John Willy & Sons, Inc., 1982

© АНО «ИРИСЭН», 2005

Предисловие к русскому изданию

Антимонопольное регулирование в последнее время нередко рассматривается в российском экспертном сообществе как панацея, с помощью которой можно преодолеть структурные проблемы российской экономики, повысить ее эффективность, сделать более конкурентоспособной и не допустить олигархических злоупотреблений.

Логику таких рассуждений можно представить примерно так: поскольку в развитых странах действует антимонопольное законодательство, а их экономика – несомненно, производительнее и эффективнее, чем российская, то для успеха достаточно перенять соответствующие институты. В качестве дополнительного обоснования могут приводиться аргументы из учебников по микроэкономике для первого курса. Немногочисленные специалисты в данной узкой области привели бы еще и аргументы, почерпнутые из довольно экзотических англоязычных книг и журналов, впрочем, не выходящих за пределы экономического «мейнстрима». Как бы то ни было, «западного» происхождения институтов антимонопольного регулирования обычно бывает достаточно, чтобы появилась уверенность в их полезности. Книга американского профессора Доминика Арментано заставляет серьезно усомниться в таком подходе.

Представленный в ней материал свидетельствует, что антимонопольное законодательство, вопреки устоявшимся стереотипам, вовсе не защищает конкуренцию, а наоборот, приводит к ее подавлению. Основанием для подобного вывода служит не только критика теоретических основ этого вида регулирования, но и анализ наиболее известных антимонопольных дел. Как свидетельствует опыт, антимонопольная политика не только наказывает эффективных производителей, работающих лучше, чем конкуренты, но и ограничивает применение как раз тех приемов ведения бизнеса, которые наиболее выгодны для потребителей. Единственными выигравшими от такой политики сторонами остаются неэффективные производители и олигархические бизнес-структуры.

Для нашей страны этот вид регулирования относительно нов. В России рецепция теории и практики антимонопольного регулирования произошла одновременно с теми процессами, которые ныне принято называть «либеральными реформами 90-х годов XX века». Причем в ходе заимствования «с Запада» эти идеи и институты рассматривались как неотъемлемая часть свободной рыночной экономики.

Почему же институт антимонопольного регулирования был перенят столь некритическим образом? По нашему мнению, причиной послужили определенные идеологические представления, господствовавшие в нашей стране в период заимствования и во многом преобладающие до сих пор.

С одной стороны, свою роль сыграло наследие советской идеологии в виде «ленинской теории империализма – монополистического, загнивающего и умирающего капитализма». Школьникам и студентам страны Советов упорно доказывали, что рынок «неизбежно рождает» концентрацию производства и монополию и что этот монополизм становится причиной «загнивания и умирания».

С другой стороны, знакомство советских людей с западной экономической мыслью, как правило, ограничивалось так называемой неоклассической экономической теорией, которая была фактически принята на вооружение некоторыми экономическими «школами», существовавшими в СССР в «эпоху застоя». Именно эта теория, которую критикует в своей книге профессор Арментано, служит общепризнанным научным обоснованием антимонопольного законодательства в его современном виде. В период, когда заимствование перешло в практическую плоскость, «неоклассика» соединилась с распространенным восприятием «западных» институтов как однозначно либеральных, рыночных и прогрессивных только лишь в силу их происхождения.

Оказали влияние и идеологические факторы ситуативного характера. Во-первых, это представление о чрезвычайной монополизированности советского хозяйства, которая, якобы, неизбежно должна была сохраниться в ходе рыночных реформ. При этом совершенно не принималось во внимание, что такого рода эффекты, если они и существовали, во многом вызывались определенными административными структурами, которые были демонтированы в ходе реформ.

Бытовало также представление о «монополизме» как о причине макроэкономических проблем, в частности инфляции. Утверждалось (да и сейчас нередко утверждается), что галопирующий рост цен происходил в результате взвинчивания их монополистами. Абсолютно абсурдная идея, поскольку даже в соответствии с неоклассической теорией, изложенной в элементарных учебниках по экономике, «монополист» устанавливает завышенную цену сразу, а не поднимает ее постепенно на протяжении длительного периода.

Наконец, с некоторых пор стало модным обзывать монополизмом все плохое, не пытаясь даже разобраться в причинах того или иного негативного явления. Например, если поставщик вовремя не расплачивался с потребителем, то утверждалось, что причина – в его «монополизме», хотя на самом деле проблема заключалась в неспособности государства обеспечить выполнение контрактных обязательств средствами законного принуждения.

И вот, идея антимонопольного регулирования была принята в России «на ура», без какой-либо попытки разобраться в вопросе, и взвесить все «за» и «против». Рецепция «западного» института произошла самым «антизападным» способом, какой только можно себе представить.

Было бы неверным, однако, утверждать, что советская практика не знала ничего подобного антимонопольному регулированию. Говоря о запрете самовольного снижения объемов производства производителем, завоевавшим большую долю рынка, российский экономист В. Новиков справедливо отмечает, что этот подход к регулированию хозяйствующих субъектов – аналог социалистической «борьбы с тунеядством». Фактически, эта предпосылка – приложение к сфере капитала того же самого принципа о противодействии «тунеядству», который лежал в основе советского законодательства, – «распоряжаясь своим трудом, гражданин обязан руководствоваться не частным, а общественным интересом».

В момент, когда пишется это предисловие, Государственной Думой России принят в первом чтении проект нового закона «О защите конкуренции». Этот документ направлен как на ужесточение норм антимонопольного законодательства, так и на расширение полномочий Федеральной антимонопольной службы в регулировании экономики. Например, п. 2 ст. 5 разрешает «доминирующему» производителю такие действия, как снижение объемов выпуска продукции, создание дискриминационных условий и т. д., если тот докажет антимонопольному органу или суду, что эти действия способствуют совершенствованию производства или стимулируют научно-технический прогресс (ст. 8). Этот пример служит хорошей иллюстрацией того, что логика антимонопольного регулирования, проведенная последовательно, превращает антимонопольную службу и суды в аналог «Госплана» – экономического органа страны, которой больше не существует.

Анализ, проведенный профессором Арментано, показывает, что даже такой мощной экономике, как в США, антимонопольное законодательство наносит значительный вред. Оно может стать существенным тормозом и для экономического развития нашей страны, которая с большим трудом преодолевает доставшиеся ей в наследство структурные трудности.

Представленная на суд читателя книга – не абстрактное упражнение в экономической теории, это в первую очередь анализ правоприменительной практики. Практический вывод один: антимонопольные законы в нынешней форме наносят ущерб национальной экономике и создают почву для злоупотреблений. В реальности монополистические эффекты – всегда следствие такого государственного вмешательства в деятельность свободного рынка, как предоставление исключительных прав, лицензирование, протекционизм и т. д. С этими причинами монополизма и надо бороться.

Справедливости ради отметим, что действующий российский закон «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках», в отличие от американских аналогов, состоит из двух частей. Первая – это имитация западного антимонопольного законодательства, анализируемого профессором Арментано, а вторая направлена на ограничение тех действий государственных и муниципальных органов, которые направлены на уменьшение конкуренции. Если следовать логике данной книги, то отмене подлежит лишь первая часть, а вторая требует расширения и совершенствования.

Несмотря на последовательную и достаточно радикальную позицию автора, книга «Антитраст против конкуренции» будет полезна и тем читателям, которые не согласятся с его выводами. Здесь важно не только ознакомиться с аргументами эрудированного и высокопрофессионального оппонента. Анализ антимонопольных разбирательств в общеэкономическом контексте и в связи с реальным поведением предприятий сам по себе представляет большую научную ценность.

Книга будет полезна всем российским читателям в качестве средства против столь распространенного в наши дни «интеллектуального иждивенчества», когда те или иные экономико-политические решения, принятые развитыми странами, бездумно имитируются применительно к России. На самом деле даже устоявшиеся на Западе институты вовсе не воспринимаются там как догма, а погружены в «едкую среду» критического рационального исследования, постоянно испытывающую их на прочность. То, что «отсюда» кажется общепринятым и бесспорным, «там» постоянно подвергается сомнению и может быть изменено в любой момент. Это нужно иметь в виду при каждой попытке адаптации западных институтов к российским условиям.

Наконец, использованный автором книги метод анализа правоприменительной практики – а именно, рассмотрение фигурантов антитрастовых процессов в более широком экономическом контексте, может представлять значительный интерес для исследователей антимонопольного регулирования в России. Здесь нашим экономистам предстоит большая работа, и мы надеемся, что книга профессора Арментано станет в ней хорошим подспорьем.

В. Г. Завадников,

Председатель Наблюдательного Совета АНО «ИРИСЭН»

Декабрь 2005 г.

Предисловие автора ко второму изданию

Я рад, что книга Antitrust and Monopoly снова выходит в свет. Я по-прежнему убежден, что эта книга заполняет собой существенный пробел в специальной литературе для изучающих антимонопольное законодательство. Заинтересованным читателям, желающим продолжить обсуждение экономической теории и анализ конкретных судебных дел, стоит познакомиться также с моей работой Antitrust Policy: The Case for Repeal (Washington, D.C.: Cato Institute, 1985).

Доминик Т. Арментано,

Уэст Хартфорд, Коннектикут.

Предисловие

Книга «Антитраст против конкуренции», написанная живо и занимательно, будет хорошим введением в предмет для всех, кто хочет разобраться, что же стоит за сегодняшними газетными заголовками о слияниях и поглощениях. Читателю предлагается систематическое изложение исторических фактов, вскрывающее роль антимонопольного законодательства в американской экономике и позволяющее взглянуть с точки зрения исторической перспективы на аргументы о необходимости контроля над слияниями и поглощениями.

Блистая эрудицией, профессор Арментано разоблачает мифы, которыми обросло антимонопольное законодательство. Приводимые им яркие примеры свидетельствуют о том, что антимонопольное регулирование затрудняет процесс конкуренции, а вовсе не способствует ему. Действующие антимонопольные законы накладывают ограничения на одни компании, чтобы улучшить положение или защитить прибыли других, что является очередным примером законотворчества в интересах отдельных групп в погоне за административной рентой.

Классические антимонопольные судебные дела проанализированы столь исчерпывающе, что данная книга должна быть включена в круг обязательного чтения любого вводного курса по теории монополии и конкуренции как в экономических, так и в юридических учебных заведениях. Профессор Арментано показывает, как компании, приносящие пользу потребителям в виде более низких цен и улучшения качества товаров, становились объектом судебной расправы. Основываясь на утверждениях, не имеющих отношения к делу либо не соответствующих фактам, суды подвергали компании принудительной ликвидации, штрафам и тройному возмещению ущерба.

Анализ, проведенный Арментано, демонстрирует, насколько ошибочным является антимонопольное законодательство, даже с учетом того, что в последнее время его исполнение улучшилось или, по крайней мере, сделалось менее вредоносным. Однако смягчающие поправки не могут устранить наносимый вред. Должны быть отменены сами эти законы.

В настоящее время, когда в средствах массовой информации широко освещаются крупнейшие слияния, раздаются призывы к более жесткому применению антимонопольного законодательства. Исторические примеры, подробно описанные профессором Арментано, показывают, каким является адекватный подход к этой проблеме.

Книга также помогает понять, что монополия, не поддерживаемая государственным регулированием и искусственно создаваемыми правительством барьерами для входа на рынки, не является проблемой. В конце концов, как отмечал профессор Уолтер Адамс по поводу периода до 1950 года, именно «государственная политика предоставила “зеленую улицу” бесконтрольному образованию монополий [путем горизонтальных слияний]». Хотя Адамс – твердый сторонник антимонопольного законодательства, тем не менее и он вынужден признать, что период, предшествовавший принятию в 1950 году блокирующей слияния поправки Селлера – Кифовера к закону Клейтона, являл собой «красноречивое свидетельство динамизма и конкурентного духа американской экономики, … наглядное проявление в экономике силы конкуренции, которая удерживала свое господство, несмотря на “зеленую улицу” бесконтрольному образованию монополий», предоставленную государственной политикой.

Полагаю, данная книга должна быть прочитана каждым конгрессменом, поскольку в мире, где рынки все более глобализируются, допустимая погрешность при проведении государственной политики слишком мала, чтобы попустительствовать невежеству среди людей, определяющих эту политику, или позволить узкоэгоистическим интересам возобладать над соображениями общего блага.

Йейл Броузен,

Заслуженный профессор экономики и бизнеса (в отставке) Высшей школы бизнеса Чикагского университета.

Вступительное слово

Часть материала, вошедшего в эту книгу, публиковалась в работе The Myths of Antitrust: Economic Theory and Legal Cases (Arlington House, 1972), которая впоследствии была дополнена и переработана и вышла под названием Antitrust and Monopoly: Anatomy of Policy Failure (John Wiley and Sons, 1982). Настоящее издание содержит новое предисловие, несколько измененное вступительное слово и переработанное введение, но основная часть текста соответствует изданию Wiley & Sons 1982 года.

Мое твердое несогласие с ортодоксальной теорией конкуренции и монополии и с традиционной антимонопольной политикой за прошедшие годы ничуть не смягчилось. Если уж на то пошло, я еще более убедился в том, что теория и практика антимонопольного законодательства глубоко ошибочны и что все антимонопольные законы должны быть незамедлительно отменены. Когда я впервые рекомендовал это, мне было сказано, что отмена антимонопольного законодательства интеллектуально необоснованна и политически немыслима. Сегодня мало кто из тех, кто следит за состоянием дел в этой сфере, может быть столь же уверен в подобных выводах. Я надеюсь, что число приверженцев «антимонопольной» точки зрения еще более уменьшится после прочтения этой книги.

Я хочу выразить особую благодарность каждому из тех, кто помогал мне в работе над книгой «Антитраст против конкуренции».

Я хочу поблагодарить Эдварда Х. Крейна из Института Катона за проявленный интерес к публикации рукописи. Особое удовольствие доставляет мне возможность выразить признательность Роберту Гессену из Гуверовского института Стэндфордского университета и Уолтеру Гриндеру из Института гуманитарных исследований Университета Джорджа Мэйсона за их неизменную поддержку моих изысканий. Моя особая благодарность также – Уильяму Хэммету из Манхэттенского Института в Нью-Йорке за дружескую помощь и заинтересованность в моей работе.

Очень полезными были для меня неформальные беседы с Йейлом Броузеном, Гарольдом Демсецем, Дональдом Дьюи, Арменом Алчяном, М. Брюсом Джонсоном, Израэлем Кирцнером, Мюрреем Н. Ротбардом, Уэсли Дж. Либелером и другими профессорами и экономистами, которые проложили путь к столь необходимой реформе и, надеюсь, в будущем – отмене антимонопольного регулирования. Хотя я многому научился у них (как и у многих других), они ни в коем случае не несут ответственности за любые мои ошибки или упущения.

Наконец, я хочу поблагодарить Дэвида Дж. Торо и Институт независимости за их ободрение и поддержку, сделавшие возможным новое издание книги «Антитраст против конкуренции».

Введение

За последние десять лет в США произошли некоторые изменения в реализации антимонопольной политики. Федеральные антимонопольные регулирующие органы (а также некоторым образом суды) в меньшей степени, чем раньше, озабочены образованием конгломератов и вертикальными слияниями; горизонтальными слияниями в рамках более мягких критериев; связанными сделками, направленными на ограничение транзакционных издержек и «проблемы безбилетника»; концентрацией рынка, происходящей в результате внутреннего роста компаний; «нехищнической» ценовой дискриминацией.

Этот сдвиг в антимонопольном регулировании и в правоприменительной политике вызван целым рядом причин{1}. Одна из главных причин состоит во все большем разочаровании специалистов в традиционной доктрине «барьеров для входа»{2}, приверженцы которой утверждают, что на высококонцентрированных рынках компании возводят экономические барьеры (например, в виде дифференциации продуктов), необоснованно препятствующие входу на рынок более мелких конкурентов и позволяющие доминирующим компаниям осуществлять «монопольную власть». Критики данной теории доказывают, что на самом деле большая часть этих экономических «барьеров» является результатом эффективного рыночного взаимодействия, ведущего к повышению благосостояния потребителей. Там и тогда, где и когда доминирующие компании не в состоянии добиться подобных результатов, на рынок неизбежно придут новые участники, которые будут конкурировать с ними. Поэтому не следует нападать на более высокие экономические результаты под предлогом борьбы за устранение «барьеров для входа».

Другой причиной ослабления традиционной политики принуждения стала все более широкая критика теории концентрации{3}. Как утверждает эта теория, концентрация рынков способствует сговорам между компаниями и доказательством служит то, что на высококонцентрированных рынках прибыль (исчисляемая на основе данных финансовой отчетности) превосходит средний (нормальный) уровень.

Эти представления в настоящее время подвергаются серьезной критике. Одни аналитики утверждают, что не удается эмпирически подтвердить наличие на больших отрезках времени какой-либо связи между высокой нормой прибыли и высоким уровнем концентрации{4}. Другие специалисты доказывают, что прибыль, определяемая на основе данных бухгалтерского учета, является неподходящим показателем наличия «монополии» или неэффективного распределения ресурсов{5}. Третьи говорят, что высокая норма прибыли в долгосрочном периоде может представлять собой просто рыночное вознаграждение за систематическое внедрение инноваций и принятие на себя предпринимательского риска{6}. Вполне ожидаемо, что более эффективные компании будут зарабатывать больше и расти быстрее, чем менее эффективные{7}. Если рыночная концентрация является просто естественным следствием более высоких экономических результатов, то роль антимонопольного регулирования становится довольно двусмысленной.

Последней причиной изменения подхода к антимонопольному регулированию послужило то, что повторный анализ некоторых классических судебных дел не подтвердил общепринятых обоснований традиционного применения антимонопольных законов{8}. Во многих из этих дел, касавшихся как государственных, так и частных предприятий, проигравшие судебную тяжбу компании-ответчики на самом деле снижали цены, расширяли объемы выпуска, производили быструю техническую модернизацию и в целом вели себя так, как диктует эффективный и конкурентный рыночный процесс. Однако именно такое конкурентное поведение приводило к инициированию антимонопольного разбирательства. В настоящее время среди специалистов по антимонопольному регулированию широко признано, что конкуренция – это процесс, а не равновесное состояние и что само антимонопольное регулирование (особенно в случаях, направленных против частных компаний) зачастую применялось и применяется как своего рода юридическая «дубинка», с помощью которой можно не допустить соперничества и защитить сложившуюся рыночную структуру от конкуренции{9}.

Но, несмотря на столь впечатляющие теоретические и эмпирические шаги по пересмотру ортодоксальных представлений, антимонопольное регулирование в начале 1990-х годов по-прежнему живет и здравствует. Ни один из антимонопольных законов не был отменен или переработан. Ограниченные законодательные предложения администрации Р. Рейгана по изменению разделов закона Клейтона (принятого в 1914 году) при попытке провести их через конгресс закончились ничем{10}. Большинство экономистов и даже некоторые из наиболее серьезных критиков антимонопольного регулирования по-прежнему верят, что какое-то регулирование необходимо для повышения экономической эффективности и ограничения «рыночной власти». В частности, Антимонопольное управление Министерства юстиции и Федеральная торговая комиссия продолжают регулировать крупные горизонтальные слияния и все так же запрещают соглашения об установлении цен и разделе рынков, поддержание цен перепродажи и так называемые «хищнические практики».

Таким образом, несмотря на некоторый ревизионизм последнего времени, базовая парадигма антимонопольного регулирования остается неизменной. По-прежнему жива глубоко укоренившаяся вера в то, что, несмотря на все имевшие место ошибки, антимонопольное регулирование в целом способствовало превращению рыночной экономики в более конкурентную и что при отсутствии должных законодательных запретов восторжествует «монопольная власть» и обладающие ею промышленные монополии.

Представления общественности в отношении монополизма и антимонопольных законов по большей части были созданы экономистами академической школы. Два поколения экономистов, как либеральных, так и консервативных, в целом признавали антимонопольное регулирование общественной силой, играющей важную роль в поддержании конкуренции и преодолении проблем, обычно ассоциируемых с монопольной властью. Несмотря на то, что некоторые экономисты отрицательно оценивают отдельные разделы антимонопольных законов и правоприменительные процедуры и что совсем немногие из них призывают к отмене антимонопольных законодательных актов, исторически основная часть ученых-экономистов поддерживала и продолжает поддерживать это законодательство и решительную политику по его применению{11}. Более того, некоторые влиятельные экономисты являются сторонниками значительного усиления антимонопольного регулирования, в особенности в сфере установления цен, или же выступают за принятие дополнительного законодательства, направленного на радикальную реструктуризацию высококонцентрированных отраслей американской экономики. Таким образом, несмотря на критику, усилившуюся в последнее время, антимонопольная философия по-прежнему занимает прочное положение в традиционных представлениях о смешанной экономике.

Однако это общественное и профессиональное признание эффективности антимонопольного регулирования основывается на важных предпосылках, которые редко формулируются в явном виде и еще реже подвергаются сомнению. Одна из этих предпосылок представляет собой веру в то, что принятая экономистами стандартная теория конкуренции и монополии дает правильный взгляд на экономическую действительность и может служить теоретической основой для антимонопольного регулирования. Другая значимая предпосылка состоит в том, что история антимонопольного регулирования содержит впечатляющие практические примеры неэффективного использования ресурсов и монополистических злоупотреблений, предсказанных традиционными теоретическими построениями.

В настоящем исследовании будет доказано, что ни одна из этих главных предпосылок не подтверждается. Будут приведены доводы в пользу того, что ортодоксальная теория конкуренции и монополии является внутренне противоречивой и некорректной и не может предоставить разумных оснований для какой бы то ни было антимонопольной политики. Далее будет продемонстрировано, что промышленные корпорации, выступавшие ответчиками в классических антимонопольных процессах, расширяли объемы производства, снижали цены, совершенствовали технологии и в целом были вовлечены в процесс напряженной конкуренции. На основании этого будет сделан вывод, что и теория, и история антимонопольного регулирования представляют собой мифологию, не согласующуюся ни с логикой, ни с фактами.