Она увидела, как расстроилась Оксана, и поспешила ее успокоить:
– Да не расстраивайся, я думаю, тебя встретят, если по вызову приехала. Сюда на работу многие приезжают, правда, очень быстро потом уезжают обратно, никто в нашем краю надолго не задерживается. Поработают немного, и бегут обратно на материк.
Женщина дала совет:
– Иди сейчас на перевалбазу, к Ковалихе, она тебе найдет какой-нибудь транспорт. Я покажу дорогу.
Оксана поняла, что не согласовала с руководством рыбкоопа свой приезд в деталях – понадеялась на авось, что все само сложится. Ей даже в голову не могло придти, что здесь возникнут такие сложности.
Как будто бы Сахалин – это привычная Москва, Минск с развитым транспортом и линиями метро, или даже Гродно. Ей в голову не могло придти, что вместе с концом железнодорожных путей прерывается и транспортное сообщение между городами.
Поезд остановился, они вышли, и Оксана засеменила за доброй женщиной, пробираясь сквозь снежные сугробы в своих модных сапожках на тонких каблуках.
Пожалуй, валенки здесь были бы более подходящей обувью.
Глава 2. Каторга
– Боже, куда я попала?! – подумала она. – Что я здесь буду делать? Что здесь вообще делают люди?
Людей здесь не было вовсе. А недавняя спутница свернула в другом направлении, сказав на прощание:
– Здесь недалеко, быстро дойдешь. Ковалихе привет передай!
Рукой она показала направление, куда Оксане нужно идти, и ушла, а Оксана оказалась одна посреди пустынного поселка.
По сторонам занесенной снегом дороги стояли невысокие черные дома, и не видно было ни единого окошка с зажженным светом.
– Они что, как поляки, спать в восемь часов ложатся? – с раздражением подумала Оксана.
В Польше в восемь часов вечера не встретить на улице ни одного человека, все сидят дома у телевизора большой семьей и ужинают. Но ведь это не Польша, это Россия!
Она начинала жутко злиться сама на себя.
А что было бы, если бы добрая женщина не показала ей дорогу? Она бы совсем здесь потерялась.
Вот почему было не позвонить в этот рыбкооп-на-краю-света, не спросить, как до них добраться?
– Авантюристка чертова, – начала она ругать себя последними словами.
– Всю жизнь только и делаешь, что переезжаешь с места на место. Только на Сахалине еще тебя не было. Листочек, блин, гонимый ветром. Вернее даже, не гонимый, а неугомонный.
Она вспомнила, как мать все время говорила:
– Все люди как люди, а ты как не знаю что на блюде.
Что и говорить, мать всегда оказывалась права. Мать была права, муж был прав, одна Оксана не права, и вот теперь расплачивается за свои ошибки.
Быстро темнело, и становилось страшно. Нужно было идти быстрее, но каблуки проваливались, мешая быстрой ходьбе.
Наконец, впереди показались огоньки маленькой сторожки в окружении серых глубоких сугробов.
Может, ей почудились белоснежные сугробы из окна поезда, а на самом деле сугробы здесь грязно-серые? Пикуль о таком не писал, в его романах Сахалин – романтичный остров, даже во времена революции. Как эти великие писатели умудряются находить романтику даже в такой глуши?
– Наверное, мне сюда, – подумала Оксана.
– В страшном сне бы не приснилось. Куда я попала, и где мои вещи?
Вещи были на месте. В руках у нее был маленький чемоданчик – все пожитки, накопленные за годы бездомного скитания по большой стране под названием Советский Союз.
Один чемоданчик – это все, что осталось у нее от неудачного замужества.
Конечно, другие не сочли бы ее замужество неудачным, муж у Оксаны был замечательным, очень любил ее и заботился. Она и замуж за него вышла потому, что жалко стало его – он без нее жить не мог.
Просто она сама умерла бы, если осталась там жить, от тоски и от скуки.
Конечно, если бы в их браке были дети, никуда бы она не поехала, сидела бы себе тихо и смирно, борщи бы варила и ползунки стирала. Но детей не было, несмотря на то, что оба их сильно хотели, и счастья в тихом болоте замужества Оксана так и не увидела.
Она поняла, что просто задохнется от тихой семейной жизни, от болота, в котором она не жила, а существовала. Все же, если бы они хоть иногда ссорились, возможно, их брак просуществовал бы гораздо дольше.
На прошлой неделе она увидела объявление в газете: «В Красногорский рыбкооп требуется товаровед. Надбавки, коэффициенты к зарплате. Достойная оплата труда».
Эта маленькая заметка в самом конце районной газетенки с предложением работы с достойной оплатой труда попалась на глаза тогда очень кстати, как будто бы ее специально кто-то подбросил ей в минуту полного отчаяния.
Она позвонила председателю рыбкоопа по телефону, указанному в газете. Ответила секретарь, и тут же соединила ее с начальством. Председателем оказалась женщина, обладающая мягким приятным голосом с легкой хрипотцой.
– Здравствуйте! – сказала Оксане Председатель. – Вы по объявлению? Так быстро откликнулись, я очень рада. Расскажите, пожалуйста, о своем опыте работы.
Последним местом работы Оксаны была ответственная должность в руководстве районной торговой организации в белорусском городе Гродно. Она вкратце рассказала о том, какие обязанности на нее были возложены, и как она их выполняла.
Председатель обрадовалась, нового специалиста принимали с распростертыми объятиями с оплатой дороги за счет принимающей стороны. Обещали даже предоставить общежитие, комнату на одного человека, и, конечно же, золотые горы.
– Специалисты с образованием нужны нам как воздух, – сказала Председатель, завершая длительный разговор.
Они попрощались, довольные друг другом, и Оксана сразу же поехала на вокзал и купила билет на поезд.
Конечно, ее работа на ответственной должности нравилась Оксане, зарплата была достойная. Просто она больше не могла жить со своим мужем.
Оставалось только поставить его перед фактом, что Оксана и сделала.
– Я еду работать на Сахалин, – просто и без всякой подготовки сказала она.
Муж недоуменно посмотрел на нее, как на ненормальную.
– Это что, шутка такая?
– Нет, не шутка, – тихо сказала Оксана. – Я звонила туда сегодня, они оплачивают дорогу в одну сторону. Конечно, деньги мне вернут только на месте. Я уже купила билет.
Муж никак не мог поверить, чего, конечно, и стоило ожидать. Он начал нервно ходить по комнате, меряя ее шагами, потом непонимающе спросил:
