– Ты что, уходишь от меня?
Оксана молчала.
– Дичь какая-то. Что за ересь пришла в твою голову?
Скромный и заботливый любящий супруг даже разозлился:
– Вот чего тебе не хватает? Я хорошо зарабатываю, ты тоже хорошую зарплату получаешь, у нас все есть. Квартира есть, двухкомнатная. У других людей даже жилья своего нет. Люди вон на заводах горбатятся, копейки считают, а мы каждый день свежее мясо едим, овощи-фрукты на рынке втридорога покупаем. Чего еще от жизни желать? В отпуск по два раза в год ездишь на море, зимой на лыжах катаешься. Чего еще тебе нужно для полного счастья?
– Я не могу тебе объяснить, – сказала Оксана. – Я просто знаю, что больше здесь не выдержу. Каждый день одно и то же – ты уходишь на службу, я иду на работу. Работа любимая, но я больше не могу выносить однообразия. Понимаешь?
– Нет, не понимаю.
– Да пойми ты, – я уже начинаю ненавидеть всех и все. Я не знаю, что мне нужно для полного счастья, может, именно на Сахалине разберусь в себе.
– Ты такая уродилась – перекати-поле, не можешь сидеть на одном месте, – зло сказал муж. – Имей в виду, на развод я не согласен. Подадим заявление, пусть срок дадут для раздумий, может, мозги у тебя на место встанут. А вообще, о чем тут говорить? Иди сейчас же на вокзал, сдавай билет.
– Не могу, – тихо сказала Оксана. – Я не знаю, как тебе объяснить, но я просто умру, если останусь. Я чувствую себя несчастной.
– Денег не дам, – сказал муж. – Раз ты такая самостоятельная, сама заработаешь. Только что последний кредит выплатили за мебель.
У Оксаны после покупки дорогостоящего билета на самолет от зарплаты не осталось ни единой копейки.
Они как раз только закончили обставлять квартиру, взяли мягкую мебель в кредит.
Но она была абсолютно уверена, что не пропадет, заработает еще. Чего у нее всегда было с избытком в последние годы – это денег.
Были деньги, но не было счастья. Счастье нельзя измерять деньгами.
Поняв, что она не отступит, муж с неохотой согласился и даже отвез ее на вокзал на служебной машине, поцеловал на прощание и сказал, что будет ждать.
Он был абсолютно уверен, что она побегает и вернется.
От хороших мужей не уходят, не правда ли?
А сейчас Оксане стало смешно от собственной глупости, и это был, несомненно, смех сквозь слезы.
– Боже, это же самый край света! Куда я попала?! – спрашивала она себя снова и снова.
– Не ныть! – приказала она себе. – И не в такие передряги попадали. Чернобыль вспомни.
– На романтику потянуло, в край каторжан и вечной мерзлоты, – напомнила она себе.
– Непроходимая идиотка, и это самый лестный для меня эпитет!
Так, ведя мысленный крайне содержательный диалог сама с собой, Оксана поравнялась с маленьким деревянным домиком.
Глава 3. Недобрый прием
Сощурив близорукие немного глаза и хорошо присмотревшись, под тусклым фонарем над облезлыми деревянными дверями Оксана разглядела вывеску: «Красногорский рыбкооп. Перевалочная база».
Внизу меленькими буковками виднелась еще одна надпись: «Администрация».
Войдя в сторожку, Оксана увидела представителя этой самой администрации – громоподобную бабу, наливавшую чай из самовара в глиняную кружку. Самовар был настоящим, старинным, медным, с круглыми глянцевыми боками.
А обстановка в избе показалась ей как будто срисованной из старых сказок. Наверняка, так выглядело жилище Бабы Яги, печь, во всяком случае, в точности такая, как у Бабы Яги на картинке из детской книжки.
Фольклорная обстановка, предназначенная для съемки фильма, а не представительство администрации. Ничто здесь не говорило о статусе административного учреждения, разве что черный телефонный аппарат, стоявший на несгораемом сейфе с большой ручкой.
Как будто бы прочитав ее мысли и решив подтвердить догадки о своем статусе ведьмы, толстая баба громовым голосом с нескрываемым злобным ехидством спросила:
– Откуда тебя принесло, красотка?!
Похоже, именно так Баба Яга обращалась к Ивану Царевичу, или к Ивану дураку, в общем, к какому-то Ивану, заблудшему незнамо куда незнамо зачем.
Но Оксане нужно непременно найти к женщине правильный подход, окажись та даже на самом деле Бабой Ягой в человеческом обличье.
– Извините, это Вы – Ковалиха? – заискивающе пробормотала Оксана, заглядывая тетке в глаза.
– Какая я тебе Ковалиха?! – зло ответила та, и, подбоченясь, гордо сказала:
– Я Лидия Васильевна Коваль, заведующая перевалочной базой. Что ты хотела?
Тетка была грубой, и понятия не имела о гостеприимстве, о хороших манерах, и о том, что нужно приветливо встретить заблудившегося в снегах путника. И сказок, по всей видимости, никогда в своей жизни не читала.
– Я – новый товаровед, и мне как-нибудь нужно добраться до Красногорска, – сказала Оксана.
– Товаровед?! – тетке стало смешно, она разразилась громовым хохотом.
Ее огромное тело колыхалось, как студень, казалось, что тетка сейчас надорвет живот, а хохот постепенно переходил в надрывные рыдания. Маленькие поросячьи глазки под белесыми бровями сузились и превратились в щелки.
– Что ты собираешься здесь делать, бледноликая тень?! Таких худых товароведов у нас еще здесь не было. Всякие были, а таких точно не было. Ха-ха-ха!
На нее опять напал приступ гомерического хохота, явно означающего презрение к незнакомой девушке.
Оксана разозлилась:
– Слушайте, я к Вам приехала на работу. Дайте хотя бы позвонить в Красногорск! —
– Звони! – Ковалиха придвинула к ней массивный телефон с громоздкой трубкой.
– Только по делу звони – а то много вас таких тут шастает, неизвестно откуда вы беретесь.
– Что за люди?! Что за дикий край? – подумала про себя Оксана, а вслух сказала:
– Да кто у вас тут шастать может в такую погоду? В такой глухомани?
Замерзшими руками она набрала номер председателя.
