– Дочь? – не поняла Морри.
– Мою старшую похитила одна бывшая подруга, с которой мы воевали то за Империю, то против, – ответил глава Гончих Псов. – И теперь она захотела так заслужить себе прощение, видимо. Для неё это возможность вернуться сюда. Кажется, уверена, что Лор де Рон победит.
– Вот ещё! – притопнула Морри, сжав кулачки. – Бальтазар победит! Он и не таких побеждал! Даже самого Волдриани перехитрил!
– Я боюсь, император будет пострашнее тысячелетнего вампира, – скривил губы Шорье. – И не забывайте, что в его армии и воины, и маги, и священники…
– А теперь ещё и архиепископ, контролирующий силу божественных артефактов, – напомнил Маркус. – Представить не могу, на что он теперь способен. Одних Часов Хроноса Анфисе вон было достаточно…
– А можем мы не о ней? – остановил его, коснувшись плеча, Мельхиор, скорчив недовольную гримасу.
– И это был один артефакт! А представь, их там десять! А представь ещё больше! Стихии, циркулирующие потоки, тьма и свет, эфирные и астральные силы… Он сам стал подобен не просто богу, а десяткам богов в одном теле! Ты их пробуждал, ты можешь представить, какова мощь Квинта теперь! – восклицал альбинос.
– Да уж, – оскалился рассерженный монсеньор.
– Я помогу, – взяла Морриган его за руку. – Сестра подождёт. На войне Бальтазар со всем справиться. А мы вернём вам дочку!
– Это не весёлое приключение, – обернулся на неё негодующий Маркус. – Это Империя! Здесь всюду поклоняются Творцу. Освящённая вода, всякие средства против нечисти! Вон весь морозный воздух травами пропах, отгоняя обитателей мрака от жилищ. Маленькой вампирше не место здесь! Возвращайся домой!
– Нет-нет, дружище, – похлопав его по спине, обогнул и прошёл вперёд Мельхиор с удивлённым видом, чуть задирая голову и шумно вдыхая. – Это не зверобой, не чертополох… Это то, чем Марлен балует деревенских кошек, засушивая пучки. Кошачья мята.
– И что дальше? Может, её жгут кругом тоже с какой-то целью. А с валерьянкой чай пьют, чтобы успокоиться после нашествия дракона, – предположил Маркус.
– Да уж как-то прям сильно пахнет, – с подозрением проговорил монсеньор. – А ну-ка, – постучался он в дверь местного травника.
– Кому там ещё чего надо вдруг посреди ночи? – вышел недовольный коренастый бородач с лысеющим лбом и уложенными назад длиннющими волосами.
Из открытой двери валерианой и кошачьей мятой пахнуло так, что Маркус аж слегка закашлялся. Мельхиор с любопытством заглянул внутрь, но в тёмных коридорах ничего не узрел. В доме нигде не горел свет, его хозяин давно спал, пока путники его не разбудили.
– Помощь какая нужна? – протерев глаза, мужчина уставился на девочку в сопровождении двух чародеев.
– Да, но не нам, а, судя по всему, вашей гостье, – проговорил ему монсеньор с серьёзным видом.
– Нет у меня никаких гостей! Убирайтесь! Спать не даёте, – собрался хозяин избы уже закрыть дверь, но Мельхиор не позволил, подставив свою тросточку, так что череп-навершие оказался прямо перед лицом у мужчины.
– Любите кошек? Что скажут церковники, узнав, что вы укрываете у себя странствующую женщину-фелина? – полюбопытствовал монсеньор.
– А что они скажут, узнав, что в святом городе бродит некромант? И не один. И, быть может, с похищенным ребёнком? Творец всемогущий, да она же вампир! – вгляделся травник в Морриган.
– И если будешь себя хорошо вести, останешься при своей крови, – вытащил грубым и резким жестом его Мельхиор на мороз и толкнул в сторону Маркуса. – Приглядите за ним. Я скоро вернусь, – сотворив сине-бирюзовые сверкающие шары, парящие в воздухе и сопровождающие своего создателя, он вошёл внутрь дома, отправившись вглубь расступавшейся от сияния темноты.
Дом был не такой уж и большой. От центрального коридора две двери справа вели в спальню и комнату для изготовления мазей с настойками, проход слева же был в кухню и смежную с ней столовую. За следующей дверью скрывалось хранилище с сушёными травами, а прямо располагался спуск в подвал с разными склянками.
Некромант отворил как раз вторую дверь слева. В помещение, откуда и доносился столь яркий аромат. Там, в окружении как сухих, так и вымоченных в горячей воде пучков, валялась на лежаке, полном душистой зелени, особа женского пола с кошачьей головой.
– Что, весело тебе здесь? Мне очень, – хмыкнул Мельхиор. – Не думал, что застану в таком виде.
– Ты просто плод моего воображения, – взглянула на него Баст зелёными кошачьими глазами.
– Что, так вштырило, что уже даже башка не соображает? – приблизился к ней некромант.
– Ты повежливее со мной, – сверкнула та когтистой лапой подле его горла. – Я вообще-то богиня.
– Домашних радостей и веселья, – напомнил Мельхиор.
– И что? Добро тоже может быть с кулаками. Так всегда Тот говорил, когда я его подразнивала, – улыбнулась богиня-кошка.
– Ну, и какого ж беса ты тут забыла? Не слышала, что из Империи выселяют теперь всех нелюдей? Увидят – распнут, обезглавят, повесят! – заверял некромант.
– Это дорого им обойдётся, – продолжила собеседница зарываться в листья кошачьей мяты.
– Хватит, Баст! Прекрати! – приподнял её из ложа мужчина. – Приди в себя! Лежишь тут в дурмане… Что нашло на тебя?
– Я не могла вернуться к Нэм! Не могла признаться, что упустила ещё и тебя. Где ты шлялся? Почему не телепортировался с нами?! Вернулась, а тебя нет даже там… Я впала в отчаяние! – заявила богиня-кошка.
– Ты впала в зависимость, – взяв пучок сушёной зелени, что была здесь повсюду, шлёпнул слегка Мельхиор её по треугольному носу.
– Отдай сюда, – потянулась та, но выхватить не сумела.
– Видели бы сейчас тебя твои собраться… – вздохнул и покачал головой некромант.
– Да плевать мне на них… Не хочу ни на какую войну, хочу просто мур-мур-мур в валерьянке! Помогает забыться… – отвела Баст глаза.
– Словно спившаяся алкоголичка, забывшая друзей и детей. Самой-то не стыдно? – хмыкнул мужчина.
– Я кошка, я гуляю сама по себе! – сладко потянулась богиня-кошка.
– Сам по себе может только Уроборос гулять, скрутившись спиралью… – поставил Мельхиор её на ноги.
– Уроборос! – вскочила та на стол на четвереньки, выставила хвост трубой и зашипела. – Ненавижу всех этих змей… Меня даже урей раздражал и эти кобры в подчинении Ра.
– Давай, идём. Не спасла одну девочку, так поможешь спасти другую, – поманил чернокнижник её пучком трав.
– Оставь меня, я старая ленивая кошка… – решила та не идти за пучком, когда кругом таких множество. – Я даже мышей тащить из нор не хочу, с чего ты взял, что я смогу вытянуть из беды твою девочку.
– Старушку-то спасла для архимага. Можешь ты всё, давай, – вновь пошелестел Мельхиор пучком сухих трав.
Вид зелёных глаз с постепенно сужавшимися в тонкие полоски зрачками говорил, что Баст более-менее приходила в себя. Было видно, сколь она ленится пошевелиться, сколь не охота ей куда-либо выходить. И всё же даже богиню что-то сподвигло увязаться за простым человеком.
– Брр, какой тут мороз! – воскликнула богиня-кошка, оказавшись снаружи. – Освежает и отрезвляет! Насколько плоха я была там?
– А по какой шкале меряем? Где-то на тринадцать из десяти, я бы сказал, – пообмахивался пучком трав Мельхиор, словно веером.
– И не смей никому говорить, как низко я опустилась. А ну дай сюда! – вырвала она у него связку кошачьей мяты.
– Как же вы долго, – подлетела к ним левитирующая Морриган. – А это что, фелин? Она женщина? – оглядывала изящные формы богини девчонка. – А это точно не маска? А можно потрогать ваши усики? А хвост у вас есть?
– Вот тебе и девочка, её надо было спасать? Тогда мы закончили, – развернулась Баст, взмахнув хвостом, и собралась уже вернуться в дом травника, но Мельхиор её остановил. – Мальчик, птичку мне зажаренную принеси, будь так добр, – завидела она травника, стоящего здесь же, на морозе.
