– Яша! – тихо произнесла она.
Даша впервые назвала его так. Только самые близкие люди называли его Яшей. Как это было давно! Яков на мгновение как будто снова перенёсся в свою юность. Услышал мамин голос, почувствовал запах бабушкиного сада…
– Я разрушила этот мир?
– Нет. Ты просто сорвала с него лживую маску. По мне, так ничего не изменилось. Люди ведут себя так же, как и раньше. Просто перестают прикрывать свои действия лживыми понятиями: Мораль, Нравственность, Закон… Мир и до этого летел в тартарары. Слова Душа, Любовь и Милосердие давно стали архаизмами. Люди перестали радоваться чужой удаче, если чужая удача не приносила выгоду лично им. Зато с удовольствием готовы посмаковать чужое горе. Почему самые рейтинговые передачи по ТВ про чужие беды, а не про чужое счастье? Да, что я говорю! Таких передач вовсе нет. Они людям не интересны.
– А как же церковь? Она же несёт людям веру в добро!
– Добро она несёт в карманы тех, кто «несёт людям веру добро»! – холодно парировал Яков. – И главная её цель, как и у всех обывателей, получение прибыли. Как ты думаешь, если завтра придёт Господь и скажет им: «Слуги мои! Откажитесь от благ мирских!», многие ли из них откажутся от домов, Лексусов и сытных обедов? Найдётся ли хоть один новый Серафим Саровский?
– Но ведь всё ещё можно исправить! – Даша не хотела соглашаться с цинизмом Якова.
– Что именно ты хочешь исправить? Найти противоядие от вируса? Да. Остановить эпидемию? Да. Заставить людей обратиться к Богу? – Яков саркастически поморщился, – Сомневаюсь.
– Ты не веришь в Бога?
– «Верить в Бога» – всё равно, что «верить в уголовный кодекс». Все знают, что он есть, но не все его чтут. Правильнее сказать «верить Богу». И я Ему верю. Он не раз меня спасал, вытаскивал за шкирку из таких передряг, что вспомнить страшно, – Яков на мгновение замолчал.
***
2007 год. Уганда. Провинция Комвенге.
Яков со своими коллегами оказался там не случайно. Его вызвал местный, тогда ещё неофициальный, принц Мумбере, чтобы без лишней огласки локализовать очаг эпидемии Марбурга, который вспыхнул в районе золотоносной пещеры Китака.
Яков к тому времени был уже известным в узких кругах специалистом по таким неофициальным операциям. Собранная им команда «Врачи-Удачи», состоящая из опытных инфекционистов и эпидемиологов, успешно и самое главное без огласки подчищала утечки биологического оружия или случаи применения химических отравляющих веществ.
Пока коллеги Якова проводили необходимые мероприятия с заражёнными жителями в развёрнутом мобильном госпитале, Яков разговаривал с принцем по телефону.
– Пещеру Китака нужно закрыть раз и навсегда. Доступ людей туда прекратить. Мы не сможем остановить вспышку, если каждый день в очаг заражения будут спускаться новые горняки.
– Я нанял тебя не для того, чтобы ты закрыл мой бизнес! – голос на другом конце был взбешён, – В этой пещере золота больше, чем в Форт Ноксе. Я дам тебе столько денег, что не сможешь унести. Но ты должен найти другое решение!
– Другое решение есть. Бери огнемёт, автоматы и уничтожь всех летучих собак в этой пещере, которых местные так боготворят. Выжги все их следы. Тогда можно будет надеяться на локализацию очага.
Принц замолчал. Через некоторое время Яков снова услышал его голос:
– Я сделаю, как ты сказал.
И он сделал. Пещера была выжжена. Следов не осталось не только от летучих собак, но и от всего, что могло летать, ползать или просто расти на мокрых стенах пещеры. Вскоре эпидемия пошла на убыль. Но радости Якову это не принесло. Она поочерёдно унесла с собой трёх его друзей – Андрюху, Димку и Анечку. А последний из «Врачей-Удачи», Антон, лежал перед ним на больничной койке, цепляясь из последних сил за жизнь. За жизнь, которая покидала его с каждой минутой.
– Яш! Ты остаёшься последним из группы, – прошептал Антон, – если сможешь выжить, позаботься о моей Ленке. Она даже не знала, в какую командировку я уехал.
Яков взял Антона за руку:
– Я не отпущу тебя! Ты выкарабкаешься.
– В вопросах жизни и смерти ты не имеешь решающего голоса, к сожалению, – Антон попытался улыбнуться, – не вини себя, Яков. Работа в твоей команде – лучшее, что было в моей жизни. Я не жалею, что всё так закончилось. Жалею только о том, что на Родину даже тело моё не вернётся.
– Этого я тебе пообещать не смогу. Ты знаешь правила.
Антон посмотрел на Якова и улыбнулся:
– И всё-таки я тебе не завидую. Меня похоронит лучший друг. Тебе и такого не светит.
– Ты всегда мог приободрить, Антоха!
Шутка Антона оказалась слишком острой для Якова. Он, действительно, уже чувствовал озноб, как предвестник скорой агонии.
С похоронами Антона Яков тянуть не стал. Той же ночью он выкопал яму рядом с тремя свежими могилами, украшенными деревянными православными крестами и небольшими табличками с именами его друзей. Перетащил туда мешок для трупов с телом Антона, облил его бензином и бросил спичку. Яркое пламя озарило кромешную африканскую тьму. Яков стоял на краю могилы.
Он остался один в Богом забытой стране. Смерть уже стояла за его спиной, раздумывая какой рукой к нему прикоснуться. Ему было страшно. Ужас, отчаяние, одиночество, безвыходность его положения заставляли слёзы катиться по его щекам.
– Господи! – шептал Яков, – Всё возможно тебе! Пронеси чашу сию мимо меня. О, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо меня! Клянусь, следовать покорно воле Твоей до последнего дня своего. Очищать мир, тобой сотворённый, от скверны Духа и Плоти. Не пожалею никаких благ мирских, ни убоюсь смерти! Впрочем, не моя воля, но Твоя да будет!
Огонь в яме погас, унося с собой останки Антона и последнюю надежду Якова.
Вдруг, он услышал звук подъезжающего автомобиля. Яркий свет фар ослепил Якова. Навстречу ему из машины вышел высокий статный африканец в дорогом европейском костюме. Это был принц.
– Мне очень жаль, дорогой брат, – произнёс он на чистом английском языке, – что тебе пришлось отпустить в небо своих друзей. Я не могу их вернуть назад, но я могу вернуть тебя на твою родную землю.
Принц протянул Якову кейс:
– Здесь сумма, о которой мы договаривались плюс страховка за смерть твоих друзей. И лично от меня – счёт в банке, оформленный на твоё имя, деньги на котором никогда не закончатся, пока живёт мой род, который ты спас от вымирания.
Яков взял кейс:
– Ты сильно рискуешь, принц, приехав сюда.
– Я не рискую ничем. Я умею говорить со смертью. Моя смерть придёт за мной ещё не скоро. Утром мой самолёт отвезёт тебя в Энтеббе, – продолжил принц, – билеты через Стамбул в Москву уже забронированы.
– Благодарю, принц! – ответил Яков, – Хоть, я и очень скучаю по Москве, но попрошу тебя забронировать мне карантинный бокс в госпитале Энтеббе на 10 дней. Я не могу рисковать. И если меня постигнет судьба моих друзей, похорони меня рядом с ними.
– Ты самый храбрый воин на этой земле, мой русский брат. А воина небо может забрать только в бою. Ты никогда не умрёшь от болезни. Но если случится так, как ты говоришь, то обещаю, что похороню тебя с королевскими почестями, – принц развернулся и направился к автомобилю. Открыв дверь, он снова повернулся к Якову, – твоя смерть боится тебя! Она всегда будет стоять у тебя за спиной, как стоит сейчас, но прикоснуться не осмелится, пока Он не позволит ей это сделать.
Принц показал пальцем на небо, поясняя, кого он имел в виду, и сел в автомобиль.
***
Яков встряхнул головой, словно пытаясь освободить её от нахлынувших воспоминаний:
– Я верю в Бога так, как не верит ни одна набожная бабулька, которая не пропускает ни одной службы и стоит вечерами в платочке перед иконами со свечой в руке, нашёптывая молитвы. Но в церковь я не хожу и этим барыгам с кадилом не причащаюсь. Я как-то предпочитаю общение с Ним без посредников.
– Почему же Он это допустил? Ведь мы же – дети Его! – Даша выпила рюмку водку, даже не закусив.
– Он это не допустил. Он это создал. А ты – всего лишь десница Божья!
– Если это так, то за что Он нас наказывает?
