– Иду, иду. Что такое, сын? – Семён глянул на Нину с упрёком.
– Папа, вам с мамой радио не очень нужно?
– Нет. Мы телевизор смотрим. А что?
– Тогда, может, принесёшь его мне? Мы с Ниной музыку послушаем.
– Да запросто. Я сейчас. – он поторопился к радиоприёмнику.
– Маша, Сёма радио просит, а куда ставить его?
– Вместе с тумбочкой и надо перенести. Сними его, я тумбочку приготовлю. – она вытерла тумбочку – Неси.
– Дядя Коля, сюда тумбочку ставьте, что бы Сёма мог включать.
– Сейчас и радио принесу.
– Сыночка…
– Мама! – Сеня строго взглянул на мать.
– Прости. Тебе может покушать или чай?
– Музыка сейчас будет, бутылку водки давай.
– Сёма, тебе нельзя. – мама поднесла полотенце к лицу.
– Тёть Маша, да шутит он. Шутник. Хотя по рюмочке домашней настойки всем нам не помешает. Правда?
– Мать, слышала? Не помешает. – заулыбался папа.
– Ну хорошо. Сюда принести?
– Конечно сюда! Мать, ну ты что?
– Папа, подыми меня. – Сёма поморщился.
– Сейчас, сейчас. Так удобно?
– Да. Спасибо. – Сема включил радио. Все услышали шипение.
– Тфу, ты… – встал папа – Антену забыл. Минутку. – он ушёл.
– Старое радио и проигрыватель есть. Пластинки сохранились?
– Да в тумбочке они лежат. – подсказала мама – Отец, ну где ты ходишь? Я наливать буду?
– Вот, проволоку принёс. Ну, давайте выпьем, а потом антену сделаю.
Он налил по стопочке домашнего вина: – Давайте, за здоровье Сёмы!
Все выпили и закусывали хрустящими огурчиками.
Отец стал возиться с радио, женщины пошли в кухню.
– Спасибо тебе, Ниночка. За один день Сёма окреп духом. Пока ты в отпуске, не бросай его.
– Тётя Маша, врачи что говорят? Дальше-то что с ним будет?
– Ногу уже не вернёшь, а остальное, говорят, должно восстановиться. Только для этого надо Сёме захотеть жить.
– Захочет. Куда он денется. Я к Сёме зайду спокойной ночи пожелать и домой пойду.
– Спасибо тебе, Ниночка.
Отец сидел рядом с Сёмой и глядел на его. Из радиоприёмника доносилась тихая музыка. Семён лежал с закрытыми глазами. Отец сделал знак не шуметь и потихоньку все вышли, закрыв дверь.
– До свидания. Я приду завтра. – сказала Нина родителям.
– До свидания. Конечно, заходи. Родителям передай от нас, спасибо.
– Передам.
Утром Нина съездила в больницу, нашла и встретилась с лечащим врачом Семёна. Она подробно всё расспросила его о состоянии Семёна.
– Из военного госпиталя мне пришла только история его болезни. Точнее ранения. Так вот. Что там у них случилось, они мне не доложили, только травмы у него серьёзные. Повреждена левая рука, сломаны три ребра, ушиб левого бедра, ампутация левой ноги ниже колена.
Сейчас всё пошло на выздоровление, но его отношение к жизни надо срочно менять. Он должен сам захотеть жить. У него нет стимула.
Маресьев хотел выжить, что бы отомстить врагам. А у Семёна нету никакого желания жить. Медсестра ездит к нему, делает перевязки. А вы кто ему?
– Одноклассница.
– Понятно. Вы хотите ему помочь? Только знайте. Если он в вас влюбится и выкарабкается, а вы его бросите… Он может покончить с собой. Это не угроза. Или сейчас всё бросайте, или никогда! Прощайте.
– Постойте! Никогда я его не брошу. Только и вы мне помогите.
Подскажите где и кто занимается изготовлением протезов?
– Хорошо, хорошо. Успокойтесь. Пока рано об этом говорить. Хотя… Я всё узнаю и через недельки две поговорим с вами об этом. До свидания.
– Спасибо вам. До свидания.
Нина шла домой и размышляла как действовать дальше. Врачу она пообещала не бросать Семёна никогда. Что это? Порыв благородства? Дружеские чувства? Что под этим понимать? Она читала книгу «Всем смертям на зло» и ещё тогда, в школе, представляла всё то, чего не было напрямую сказано в книге. А представив, спрашивала себя: – «А я бы смогла так ухаживать за инвалидом?». И если честно, тогда она была не готова. А сейчас готова? Почему она вчера так себя вела с Семёном? Из жалости? Почему именно так – грубо, даже жестоко? Ответа не было у неё. Женская интуиция. «Куда я иду? За книгами же надо.»
Остановившись у двери Семёновой квартиры с книгами, Нина подумала: – «Кто же мне откроет дверь? Родители на работе, Сёма один в постели.» Она догадалась позвонить соседям.
– Баба Шура, а у Кононова есть кто дома?
