Дом Пламени и Тени
Брайс представила арку туннеля. Ей очень хотелось туда попасть.
Мгновение – и переброс произошел.
Прыжок через пространство притушил недавний свет. Свечение вокруг тела исчезло, кожа на руках вернулась в прежнее состояние. Вскоре заимствованный свет окончательно померк. Только ее звезда продолжала сиять.
Но теперь Неста и Азриель смотрели на нее по-другому. Напряжение осталось, однако во взглядах появилось и уважение.
– Идемте дальше, – сказал Азриель, отпуская ее руку.
Меч и кинжал не просто тянулись к Брайс. Они пели. Достаточно было слегка протянуть руку…
Но раньше, чем Брайс смогла поддаться искушению, Азриель ушел в темноту.
Даже расстояние в несколько футов не заставило меч и кинжал умолкнуть. Однако Брайс старалась не поддаваться, сознавая, что Неста внимательно следит за ней. Значит, нужно снова играть и делать вид, будто все прекрасно.
Хотя Брайс знала: все отнюдь не прекрасно, а совсем наоборот. Интуиция подсказывала: куда бы ни вывели их туннели, там будет еще хуже.
* * *– Котел, – сказала Неста после нескольких часов пути, указывая на стенной рельеф.
Там действительно был изображен гигантский котел, стоящий на голой вершине горы. Вверху висели три звезды.
Азриель остановился, наклонил голову, рассматривая рельеф.
– Это Рамиель. – Поймав вопросительный взгляд Брайс, он пояснил: – Священная гора иллирианцев.
– И зачем понадобилось взгромождать какой-то котел на вершину священной горы?
– Это не какой-то котел, а Котел, – поправил ее Азриель. Брайс покачала головой, не поняв смысла. – А разве в вашем мире не сохранилось историй о нем? Фэйцы не принесли с собой эту традицию?
– Нет. – Брайс еще раз оглядела гигантский котел. – У нас есть пять богов и богинь, но никакого Котла. Какое у него… предназначение?
– Оттуда исходит вся жизнь и туда же возвращается, – с заметной почтительностью ответил Азриель. – Матерь поместила его в наш мир, и оттуда произошла вся жизнь.
– Но не думай, будто Котел – это миф. Он вполне реален, – сказала Неста. Брайс слышала, как она сглатывает. – Я стала фэйкой не по своей воле, а когда один враг толкнул меня туда. Это первозданная сила, и в то же время у нее есть… сознание.
– Вроде как у Маски, которую ты надевала?
Азриель плотно сложил крылья. Брайс была для них потенциальным врагом, и говорить с ней о столь могущественном предмете… Однако Неста спросила:
– Ты ощутила, что у Маски есть сознание?
Брайс кивнула:
– Она, конечно, не пыталась со мной говорить и все такое. Но я просто… это почувствовала.
– И как ты это ощущала? – тихо спросила Неста.
– Как смерть. Как воплощение смерти.
Глаза Несты стали серьезными и отрешенными.
– Это и есть предназначение Маски. Надевшему ее она дает власть над самой смертью.
У Брайс похолодела кровь.
– И у вас это… распространенный вид оружия?
– Нет, – ответил Азриель, плечи которого заметно напряглись. – Ни в коем случае.
– Маска – один из трех предметов, имеющих колоссальную силу. Они сотворены самим Котлом и все вместе называются у нас Сокровищницей ужаса, – пояснила Неста.
– А Маска – она… твоя?
– Я тоже Сотворенная Котлом, и это позволяет мне пользоваться ею.
Неста говорила без гордости и хвастовства, лишь с холодной покорностью судьбе и сознанием ответственности.
– Сотворенная, – задумчиво повторила Брайс. – Ты говорила, что моя татуировка тоже Сотворенная.
– Для нас это загадка, – призналась Неста. – Чтобы сделать такую татуировку, чернила должны быть Сотворенными Котлом. То есть из нашего мира.
Рог попал на Мидгард отсюда. Его принесли Тейя и Пелиас. Возможно, и его сотворил Котел.
Эту крупицу знания Брайс записала себе в память, преодолев искушение задать кучу возникших вопросов.
– У нас на Мидгарде нет ничего похожего на Котел. Солас – наш бог солнца. Ктона – его супруга, богиня земли. Его сестра Луна – лунное божество. Огенас – завистливая сестра Ктоны – повелевает морями. А Урда ведет всех. Она ткет судьбу… Думаю, из-за нее я и попала в ваш мир, – добавила Брайс.
– Урда, – повторила Неста. – Фэйцы говорят, что Котел держит наши судьбы. Может, у вас он превратился в Урду.
– Этого я не знаю. Я уже говорила, что на Мидгард переселялись жители разных миров. Меня всегда интересовало: а что сталось с их богами? Боги тоже последовали за переселенцами? В таком случае принесла ли я сюда Урду, Луну или кого-то из наших богов? – Она широким жестом обвела пещеру. – Они здесь или меня выбросило в ваш мир совсем одну и тут нет ни одного бога, которого бы я могла назвать своим?
Они пошли дальше. Вопросы повисли в воздухе, оставшись без ответов.
Увидев Маску в действии, Брайс не могла не задать еще один вопрос:
– Куда уходят ваши души, когда вы умираете?
Но существовало ли здесь понятие о душе? Может, ей следовала начать с этого?
Азриель понял ее вопрос.
– Они возвращаются к Матери, где пребывают в радости внутри ее сердца, пока она подыскивает нам другую цель. Другую жизнь или другой мир. – Он обернулся, мельком взглянул на Брайс и спросил: – А как в вашем мире?
У Брайс свело живот.
– У нас… все не так просто.
Чтобы скрасить монотонность пути, она рассказала про Костяной Квартал и другие места упокоения, про Короля Подземья и ритуал Отплытия. О том, что не все черные лодки достигают берега. Рассказала она и о марках Смерти, позволяющих живым попасть в Костяной Квартал. А в конце поведала спутникам про второсвет – эту мясорубку, выжимающую из душ остатки энергии, чтобы отправить в пищу астериям.
Когда Брайс закончила рассказ, ее спутники молчали, но не потому, что обдумывали услышанное. Их охватил ужас.
– Значит, это ждет и тебя? – наконец спросила Неста. – Превратиться в… пищу?
– Со мной не так, – тихо ответила Брайс. – Я… я вообще не знаю, чем для меня все кончится.
– Почему? – удивился Азриель.
– Помните, я вскользь упоминала подругу, узнавшую правду об астериях? Когда ее не стало, я боялась, что во время Отплытия ее лодка опрокинется и она не достигнет другого берега. В жизни ей и так хватало унижений, и допустить еще одно, последнее, я не могла. Тогда я ничего не знала о второсвете. И я заключила сделку с Королем Подземья, пообещав ему свою душу и уступив подруге свое место в Костяном Квартале.
И вновь ее слова были встречены напряженной, пугающей тишиной.
– Так что, когда я умру, упокоение мне не светит. Даже не знаю, куда я попаду.
– Я думаю, тебе должно быть легче. Ты хотя бы знаешь, что не попадешь в этот ваш Костяной Квартал. Не станешь пищей, – сказала Неста и передернула плечами.
– Да, – согласилась Брайс. – Но что меня ждет взамен?
– Скажи, а душа у тебя осталась?
– Если честно, сама не знаю. Судя по ощущениям, вроде бы осталась. Но что останется жить после моей смерти? – Брайс шумно выдохнула. – И если мне суждено застрять в вашем мире и умереть здесь… что случится с моей душой? Найдет ли она обратный путь на Мидгард или тоже осядет здесь?
Произнесенные вслух, эти слова усилили гнетущую тяжесть.
Рядом мелькнуло что-то яркое – ее мобильник. С экрана улыбалось лицо Ханта.
– Бери, – сказала Неста.
Брайс молча взяла телефон. При виде улыбки Ханта у нее навернулись слезы.
– Ты сдержала слово и перебросила нас. Поэтому отдаю тебе твою штучку.
Брайс знала: воительница сказала не все, о чем подумала, но лишь кивнула в знак благодарности. Она решила пояснить спутникам, кто запечатлен на экране мобильника.
– Это Хант, – хрипло пояснила она. – Моя истинная пара.
– У него есть крылья, – удивился Азриель, присмотревшись к снимку.
Брайс кивнула. Тяжесть в горле становилась невыносимой.
– Он – ангел. Малаким, как у нас это называется.
Этим она и ограничилась. Опасаясь, что дальнейшие разговоры о Ханте заставят ее расплакаться, торопливо убрала мобильник.
Они пошли дальше. Через какое-то время Неста спросила:
– Когда у нас снова будет привал… ты можешь показать, как работает эта штучка?
– Телефон?
Это слово не имело аналогов в их языке и звучало здесь весьма глупо.
Неста кивнула, продолжая смотреть вперед:
– Мы пытались понять, как она устроена, и чуть не свихнулись.
* * *Тарион подстерег драконессу в ванной комнате. Он стоял практически на одной правой ноге. Левая серьезно пострадала от раны в бедре, нанесенной когтями оборотня-ягуара – его противника в дневном поединке. Сегодня время его выступления сдвинулось. Вечером звездой ямы предстояло стать Итану. Волка ждал поединок для очень узкого круга зрителей.
– Не вздумай убивать Холстрома, – предупредил он Ариадну.
Драконесса запрокинула голову. Ее глаза вспыхнули, встретившись с глазами Тариона.
– Да? А кто сказал, что с ним буду биться я?
Время, остававшееся до поединка, Тарион и остальные потратили преимущественно на споры о том, кого Королева Змей выставит против Итана. До его выхода на бой оставалось меньше часа, а королева до сих пор не выбрала ему противника…
– Кого еще Змеюка бросит против него? Ты – единственная, кто сильнее. Единственная достойная противница.
– Ты мне льстишь.
– Не убивай его, слышишь? – прорычал Тарион.
– А то что? – спросила драконесса, хлопая ресницами.
Тарион стиснул зубы.
– Он – хороший парень. Многие его ценят. Есть за что. Если ты его убьешь, то подыграешь Змеюке. Не затягивай поединок и не наноси ему слишком много ран. Боли ему и так хватает.
Ари рассмеялась. Холодный смех не вязался с огнем, пылающим в ее глазах.
– А ты мне не приказывай.
– Я не приказываю. Просто прошу. Если ты убьешь Итана или покалечишь так, что ему будет не оклематься, ты наживешь себе столько врагов, сколько тебе не снилось. Начиная с Тристана Флинна и кончая мной. Что до Тристана – он только кажется беззаботным идиотом, но вполне способен разорвать тебя голыми руками.
Ариадна фыркнула и попыталась его обойти. Тарион схватил ее за руку. Когти на кончиках пальцев впились в нежную кожу драконессы.
– Я не шучу.
– А как насчет меня? – с усмешкой спросила она.
– Что насчет тебя?
– Ты предупредил Итана Холстрома, чтобы не калечил меня?
– Но ты же драконесса, – удивился Тарион.
Она вновь рассмеялась, так же сухо и невесело.
– У меня есть работа, которую надо делать. Я тоже приносила клятвы.
– Ты всегда заботишься только о себе.
Она попыталась вырвать руку, но Тарион еще глубже вдавил когти.
– Я не принадлежу к вашей маленькой тусовке и не собираюсь принадлежать. Мне ровным счетом нет дела до вас и ваших игр против астериев. Наверняка кончится тем, что вас всех перебьют.
– А чего хочешь ты, Ари? Этой вот жизни?
Ее кожа стала обжигающе горячей. Русалу не оставалось иного, как разжать пальцы. Ариадна пошла к двери. Коридор за дверью вел к непривычно тихой чаше амфитеатра. Как и обещала Королева Змей, это зрелище предназначалось для нее одной.
Ариадна открыла дверь и, обернувшись, бросила Тариону:
– Как тебе подать жареного волчонка: с соусом для барбекю или с подливкой?
* * *Им встретился еще один поток, позволявший перейти его по камням. Во время переправы Неста спросила:
– Значит, те…ле…фон позволяет делать, как ты их назвала, фотографии? Они останавливают момент во времени, но не тех, кого они запечатляют?
– У телефонов есть особые устройства. Они называются камерами. Камера, она… делает мгновенный цветной рисунок с того, что видит.
Боги, сколько слов и понятий, таких привычных в ее родном языке, ей приходилось объяснять, изворачиваясь в поисках аналогов.
– Рисунок получается невероятно точный и подробный. Дальше спрашивать меня бесполезно. Честное слово, я не могу объяснить, как эта штука работает. Сама не знаю.
Неста усмехнулась, изящно соскочив с камня на берег. Азриель ушел вперед. Звезда Брайс подсвечивала рельефы на стенах вокруг него: снова сцены войны, снова страдания и смерть… только на этот раз в большем масштабе. Пылали целые города, жертвы сражений и атак кричали и корчились от боли. Опустошение и горе, достигшие более зловещего уровня. Сцены безмятежной райской жизни полностью исчезли. Только смерть.
Неста дожидалась Брайс на берегу.
– Ты говорила, что там еще хранится и музыка. У нас есть диковина, способная хранить музыку. – Неста произнесла название и, как могла, объяснила принцип действия. – У тебя так же?
– Я не понимаю, как это удается вашей диковине, но в моем телефоне хранится несколько тысяч музыкальных произведений.
В этот момент Брайс перескочила с последнего камня на берег. Под ее кроссовками зашелестела галька, разлетаясь в разные стороны.
– Тысяч? – удивленно переспросила Неста. – В такой маленькой коробочке? И ты всю эту музыку записывала сама?
– Нет. У нас этим занимаются… цеха ремесленников, которые записывают музыку. Но как это делается, я тоже не знаю.
Брайс пошла вслед за Азриелем – движущейся тенью на фоне неподвижных теней.
Неста догнала ее и пошла рядом.
– И еще ты говорила, что с помощью твоей коробочки можно общаться с другими. А как? Как у нас некоторые общаются через разум?
– Не совсем. Мой телефон соединяется с телефоном кого-то другого, и я слышу не мысли, а живой голос. И это уже не запись. Мы разговариваем, находясь в одном времени.
– А дальше ты скажешь, что не знаешь, как происходит ваш разговор.
Брайс хмыкнула:
– Как ни печально, но я действительно не знаю. Мы привыкли пользоваться разными хитрыми приспособлениями и даже не интересуемся, каким образом они работают. Например, мой телефон может освещать дорогу, но каким образом – хоть убей, не знаю.
Она привела в действие фонарик мобильника. Пещеру залил яркий свет, отчего сцены битв и страданий, запечатленные на стенах, стали еще рельефнее. Азриель встревоженно зашипел и обернулся, вынужденный прикрыть глаза рукой. Брайс поспешила выключить фонарик.
– Удивляюсь, как еще эта коробочка не может готовить тебе еду и менять белье, – усмехнулась Неста.
– Через несколько лет, наверное, сможет.
– Но я так понимаю: все ваши… устройства должны работать на какой-то магии.
– В общем-то, да, – согласилась Брайс. – В моем мире магия и техника перекрывают друг друга. Но тем, у кого нет или мало своей магической силы, техника существенно облегчает жизнь.
Азриель дождался, когда Брайс и Неста подойдут ближе, и задал свой вопрос:
– Ты нам показывала ваше оружие. То, что стреляет огнем. Это тоже магия?
– Нет. Это сплошная техника, и никакой магии. Но кое-кто из ваниров сумел и здесь соединить магию с техникой, отчего оружие стало еще разрушительнее.
Последовала гнетущая пауза.
– А мы пришли, – вдруг сказал Азриель, указывая в темноту.
Это и было причиной его остановки.
Дальнейший путь преграждала металлическая стена высотой не менее тридцати футов и примерно такой же ширины. В середине была изображена огромная восьмиконечная звезда.
Рельефы на стенах продолжались вплоть до этой преграды. Нескончаемые сцены битв и страданий. Две фэйки – по одной на каждой стене – куда-то мчались. Возникало ощущение, что они бегут к металлической стене… И в самом деле, звезду окружало такое же рельефное изображение арки, словно стена с самого начала являлась конечной точкой всех, кто странствовал по туннелям.
– Так ты здесь видела мою звезду? – Брайс обернулась к Несте.
Неста медленно покачала головой, во все глаза глядя на тисненую звезду и окружающее пространство пещеры.
– Я не знаю, что это за место и где оно.
– Есть лишь один способ убедиться, – с напускной самоуверенностью произнесла Брайс и шагнула к стене.
Азриель – этот живой провод под напряжением – шагнул следом. Его рука уже лежала на эфесе Правдорубца.
Самый нижний луч звезды находился прямо перед Брайс. Она положила ладонь на металл и надавила. Ничего не произошло. Стена не поддалась.
Неста тоже подошла и постучала по поверхности. Послышался глухой звук, подхваченный эхом.
– Ты всерьез думала, что она сдвинется?
Брайс поморщилась:
– Стоило попробовать.
Неста открыла рот, приготовившись что-то сказать, – возможно, посмеяться над самоуверенностью Брайс, – но в это время раздался скрежет металла. Неста попятилась. Азриель вскинул руку. На покрытой шрамами ладони вспыхнул свет, заграждая Несту.
Брайс осталась перед стеной одна.
Она при всем желании не могла отойти. Не могла отвести глаза от движущейся стены.
Лучи стали сжиматься и расширяться, словно звезда дышала. Внутри что-то щелкало, как будто там вращались невидимые шестеренки и отпирались замки.
На нижнем луче звезды открылся треугольный дверной проем.
17
За возникшей дверью была лишь темнота: древняя и затхлая. Ни малейшего звука, никаких признаков жизни. Только темнота. Возможно, древнее той, что в туннеле за спиной. Более тяжелой и настороженной.
Казалось, эта темнота была живой. И голодной.
Брайс это не остановило.
– Куда мы попали? – спросила она, сделав шаг в туннель за дверью, потом еще один.
Азриель и Неста последовали за ней.
Тишину прорезал скрежет металла. Брайс стремительно обернулась…
Слишком поздно. Даже Азриель, метнувшийся к двери, не сумел помешать ее закрытию. Проем исчез с глухим стуком. Брайс ногами ощутила его вибрацию. Заклубилась пыль. Их запечатали.
Звезда Брайс ярко вспыхнула… и погасла.
По рукам запульсировал холод. Инстинкт самосохранения требовал бежать отсюда со всех ног… Только куда? И зачем?
На ладони Азриеля вспыхнул другой свет. В этом мире он назывался фэйским. Два светящихся шара поплыли вперед, освещая короткий туннель. Туннель выводил в обширное круглое помещение, пол которого покрывали символы и рисунки, похожие на те, что встречались на стенах туннеля.
– Это и есть место, где я в последний раз видела такую же звезду, как у тебя, – тихим, полным страха голосом сообщила Неста.
Она вынула из ножен Атараксию. Лезвие меча тускло блеснуло в сумраке.
– Мы называем его Тюрьмой.
* * *Итан твердил себе, что день поединка ничем не отличается от его прежних игровых дней. То же беспокойство в теле, та же предельная сосредоточенность.
Вот только здесь не будет ни судьи, ни правил. И перерыв тоже никто не объявит.
Он стоял на краю пустой ямы для поединков, окруженный друзьями и Сигрид. Спрайты заявили, что не вынесут жестокого зрелища, и остались в гостиной.
Драконесса тоже не появлялась.
Итан не решился узнавать, насколько тяжело переносятся ожоги третьей степени и сможет ли он в таком состоянии отправиться на помощь Аталару и Рунну. И Извергу тоже.
Нужно сосредоточиться. Уцелеть в поединке, победить – и все они немедленно уберутся из этого притона. Он умеет побеждать. Или умел когда-то.
– Она попытается тебя отвлечь, – сказал стоящий рядом Флинн, глядя на пустой ринг. – Не подставляйся под ее пламя, и тогда, думаю, ты ее одолеешь.
– А я думал, ты запал на драконессу, – пробормотал Деклан. – Не сочти за шутку.
– Только не сейчас, когда она собирается поджарить моего друга.
Итан попытался улыбнуться и не смог.
– Тебе будет нелегко справиться с Ари, – наконец заговорил Тарион.
Русал всего час назад вернулся в гостиную, но сразу же ушел к себе и закрыл дверь. Спасибо, что хотя бы спустился поддержать своим присутствием.
– Кетос, что его ждет? – спросил Флинн. – Стоять здесь и превращаться в головешку?
– Могу побиться об заклад, Королева Змей нашла бы это в высшей степени забавным, – угрюмо произнес Деклан.
Вопреки себе Итан все-таки улыбнулся.
Однако лицо Тариона оставалось серьезным.
– Не исключено, что Ари попытается тебя покалечить. И здорово. Но она до жути самоуверенна. Используй эту слабость против нее.
Итан поймал на себе взгляд Сигрид. Русалу он сказал:
– Обещай, что твоя водная магия погасит огонь, и я выберусь в лучшем виде.
Тарион был вовсе не настроен шутить.
– Холстром, я… наговорил разного дерьма о том, что я… – Он покачал головой. – Если ты вытащишь меня отсюда, я это навсегда запомню. Даже если просто попытаешься. Что тебе есть дело до меня.
– Мы – одна стая, – сказал Итан Тариону, Флинну и Деку. – А в стае все помогают друг другу.
Никто из них не возразил. Сердце Итана натянулось как струна.
Глаза Тариона сверкнули от охвативших его чувств.
– Спасибо.
На другой стороне скрипнули и открылись двойные двери. Появилась Королева Змей в комбинезоне золотистого цвета с металлическим отливом и таких же высоких кроссовках.
– Наверное, Ари по ее приказу спрыгнет с балки в шаре из пламени, – предположил Тарион.
Оборотень-кобра с чисто змеиным изяществом неторопливо шла к собравшимся. Итан взглянул вверх, но даже его острое волчье зрение никого не разглядело в сумраке потолочных балок.
Королева Змей остановилась в нескольких футах от Итана и хмуро посмотрела на волка:
– Ты будешь биться вот в этом?
Итан оглядел свою футболку и джинсы. В таком виде он появился на Мясном Рынке. Другой одежды у него не было.
– Тебе стоило бы его принарядить, – бросила Тариону королева.
Тарион промолчал. Его лицо стало каменным.
Королева Змей повернулась. Комбинезон сверкнул, как струя расплавленного золота. Она пошла к ближайшему ярусу, уселась и элегантно махнула Итану:
– Начинай.
Итан взглянул на пустой ринг:
– А где драконесса?
Королева Змей достала мобильник и что-то выстучала на нем. Отсвет экрана делал ее и без того бледное лицо мертвенно-бледным.
– Ты про Ариадну? Так она у меня больше не работает.
– Что-о? – хором выпалили Тарион и Флинн.
Королева Змей не поднимала глаз от экрана. Оба больших ее пальца летали над клавишами. Свет переливался на ее длинных ногтях, покрытых золотистым лаком с таким же металлическим отливом.
– Час назад ей поступило очень выгодное предложение, и отказываться от него было просто грех.
– Она не твоя рабыня, – прорычал Тарион. Итан впервые видел русала таким взбешенным. – И не твоя собственность.
– Конечно нет, – ответила Королева Змей, отрываясь от клавиатуры. – Но предложение оказалось… выгодным для нас обеих. И она согласилась.
Королева наконец-то подняла голову и взглянула на Тариона. В зеленых глазах не было ни капли доброты.
– Если хочешь знать мое мнение, я думаю, она сказала «да», чтобы не поджаривать Холстрома до состояния головешки. Интересно, кто мог ее надоумить?
Все повернулись к русалу. Тот безотрывно смотрел на Королеву Змей.
– Разумеется, – Змеюка вернулась к набору, – я не сообщила ее новому работодателю, что драконесса до противного мягкосердечна. Но, учитывая ее новое окружение, думаю, она быстро обретет необходимую жесткость.
Послышалось шипение – сигнал отправляемого сообщения.
Казалось, Тариона вот-вот вытошнит. Итан его не упрекал.
Но себе Итан приказал сосредоточиться и успокоил дыхание. Королева намеренно хотела выбить его из равновесия и разозлить.
– Так с кем я буду биться? – расправив плечи, спросил он.
Королева Змей убрала мобильник в карман и улыбнулась, обнажив слишком белые зубы:
– С наследницей династии Фендир, с кем же еще.
* * *– Надо позвать сюда Риза.
– Тогда придется вылезать на поверхность горы, преодолевать заклинания и надеяться, что мы не слишком далеко и сможем связаться с ним через разум.
Брайс прислушивалась к тихому спору Азриеля и Несты, довольная тем, что они не мешают ей осматривать помещение.
– Это место смертельно опасно, – упрямо стоял на своем Азриель. – Здешние заклинания липкие, как смола.
– Да, – согласилась Неста. – Но мы столько шли сюда. Надо понять, зачем нас затащило в это место.
– Точнее, почему ее звезда затащила нас сюда.
Оба наконец повернулись к Брайс. Лица у них были напряженными.
Брайс изобразила на лице очаровательную наивность и спросила:
– А что такое Тюрьма?
Неста поджала губы, но потом все-таки ответила:
– Туманный остров на некотором расстоянии от наших земель. – Она взглянула на Азриеля и задумчиво спросила: – Неужели мы прошли под морским дном?
Азриель покачал головой. Шарики фэйского света покачивались у него над головой, бросая отблески на его темные волосы.
– Мы никак не могли уйти так далеко. Должно быть, дверь в металлической стене оказалась порталом, и нас с материка вытолкнуло сюда.
– Как такое возможно? – удивилась Неста.
– Под нашими землями есть пещеры и двери, которые открываются в очень далекие места. Может, мы прошли через одну из таких дверей.
Азриель взглянул на Брайс, заметил, что она внимательно слушает их разговор, и предложил:
– Идем внутрь.
Взяв руку Брайс в широкую мозолистую ладонь, он повел ее в круглое помещение. Золотистые шарики двинулись следом. Его лицо превратилось в маску холодной решимости, светло-карие глаза внимательно всматривались в сумрак.