– А кем бы ты хотел быть, Вилли?
– Сделай меня высшим существом и увидишь, как изменится мир!
– И не подумаю! Не хватало мне еще противостояния одержимых личностей! Научись для начала быть приличной партой. Кстати, это Альриша выбрала меня судьбами руководить.
– Глупая лампа! – топает четырьмя ножками Вилли.
– Егор! Смотри, мобифон уронили; если его раздавят, он умрет! – истошно вопит лампа. – А словарь! Его почти раздергали на самолетики. Сделай что-нибудь! Я не за себя прошу.
– Кто-нибудь будет закрывать за собой дверь? Я не могу сам, ой, не надо ногами!
– Зачем вы так долго мылите? Я рада послужить, но скоро от меня ничего не останется!
– Не волнуйся, – утешает вершитель судеб Джему и превращает обмылок в целый кусок.
– Ты бесконечно добр! – благодарит мыло.
– Посмотри, они дерутся портфелями! – взывает лампа. – Останови их, портфели тоже люди.
– Вот если бы портфели могли драться мальчиками! – мрачно сопит перекошенный, упавший на парту, портфель.
– Не сметь складывать на меня вещи! Не садиться! Не облокачиваться! – бунтует Вилли.
– Кто-нибудь собирается меня поднимать? – причитает мобифон.
– Мне жарко, я устала. В мире так много несправедливости. Выключите меня…
– Эй, почему витамины кончились?
У Егора голова идет кругом. Они когда-нибудь заткнутся?
– Шумно, – жалуется рубашка. – Душно.
Егор решает бросить всех и выйти погулять. Где тут сад, в котором высшие существа отдыхают от мирских забот? Вместе с Веей он покидает школу. Перед ними простор: солнце, небо, округлые холмы в свежей зелени до горизонта, – все радует взор. Мальчик разводит руки в стороны и ловит ветер. Зажмуривает глаза и наслаждается тишиной, запахами, касанием рубашки и теплом солнечных лучей.
Когда он открывает глаза и оглядывается, школы больше нет. Ну и ладно, невелика потеря. На лугу у подножия холма пасется стадо грациозных копытных с белоснежной шкурой. Они похожи на оленей, только рог у каждого из животных один единственный, в центре лба. Красивое зрелище. Вместе с ними прогуливается маленькая девочка. Егор не верит глазам – это же Капелька! Вот непоседа, обманула его, сбежала и прибилась к дикому стаду. Мальчик вспоминает, что должен отвезти ее к родителям. Он же обещал Глебу!
Егор сбегает вниз, торопится. Только бы эти однорогие олени не подхватили Капельку и не умчали прочь. Он тормозит возле стада и выжидающе смотрит на девочку. Волосы у Капельки струятся по плечам, глаза блестят – картинка, а не ребенок. Девочка ступает босыми ногами по траве, и тут же рядом вырастают цветы и взлетают бабочки. Они кружатся перед носом и задевают Егора расписными крыльями.
Капелька смотрит на него и улыбается. Егор решает превратить ее в браслет и не снимать его, пока они не приедут домой. Он отдает приказание, но ничего не происходит. Ия хмурится. Егор повторяет свое пожелание. Капелька неодобрительно качает хорошенькой головкой, потом протягивает в сторону Северьянова Всемогущего руки, ладошками вверх, и дует на них: "Пфу-у-у".
О, ужас! Егор сжимается до микроскопических размеров, кувыркается в воздухе, глаза разъезжаются и видят мир совсем по-другому, ноги и руки становятся тонкими и черными, а мохнатенький зад тянет вниз. Рубашка соскальзывает на траву и превращается в Вею. А он… больше не вершитель судеб, а … бабочка.
Это было настолько ужасно, что он проснулся от страха. В кромешной тьме. Первым делом Егор ощупал свои конечности, слава Создателю, это руки и ноги, а не шесть мохнатых лапок. Потрогал подлокотник, мягкую обивку кресла и ремень безопасности. Все ясно: их усыпили, а потом перенесли в эти кресла. Они летят в космическом корабле роламбинов. Интересно, долго еще до посадки? Жаль, что здесь нет иллюминаторов. Все-таки первый раз в космосе! От беспокойных движений Егора в соседнем кресле проснулась Вея, Егор сжал ее руку.
– Мне странный сон приснился, – сказала она. – Будто ты превратил меня в свою рубашку…
– А меня – в мыло! – откликнулась из темноты Джема.
– Меня – в воду! – возмутился Кужим.– Как закрою глаза сразу несусь куда-то. И молекулы свои вижу.
– Ребята! Нам приснился один и тот же сон! – изумилась Альриша.
– Коллективный глюк, – уточнил Вилли. – За что же, Егор, ты меня в парту превратил?
– Это нужная вещь, – засмеялся Егор. – А вот ты – злыдень! Почему пытался всем насолить?
– Чтобы расшевелить твой мирок. Когда люди ищут, как решить проблемы, тогда и жизнь бьет ключом!
– Вот как? Да ты не проблемы создавал, а мелкие пакости!
– Надо было тебе полтергейст устроить, – проворчал Вилли.
– Да, летающая парта круче простой, – съязвил бывший вершитель судеб.
– Зло всегда досаждает добру, без него скучно, – упрямился Вилли. – Стал бы ты смотреть фильм, где все воркуют и облизывают друг друга?
– Не знаю, – честно признался Егор.
– Ну, о чем вы говорите?! То, что с нами было, не сравнить ни с каким фильмом. Мы же изменили свою природу! Роламбины сотворили чудо! – заявила падкая на все необычное Альриша. – Они нам дали…
– Магический газ! – хихикнул Кужимчик.
– Это гениальное изобретение! – восхищалась Альриша. – Оно раздвигает границы сознания, обостряет восприятие. Я готова снова и снова испытать это состояние! На Эдеме не скоро до такого додумаются. А фильмы и снимать не стоит – затратное производство: все у нас в голове. Грандиозно!
– Поздравляю! Ты подсела на наркотики! – Егор попытался охладить подругу.
– Думаю, роламбины используют только натуральные вещества, то, что дает природа, – слово "природа" Альриша произнесла торжественно и уважительно.
– Ничего тут уникального нет, нас отравили нейротоксинами, – сурово произнес Егор. – Они воздействуют на кору головного мозга и на детектор новых ощущений, вызывают галлюцинации. На Эдеме они просто под запретом.
– Северьянов!
– Что?
– Я понятия не имела, что ты знаешь такие слова: детектор, нейротоксины…
– Кое в чем разбираюсь, – вспыхнул Егор. – Мой отец написал диссертацию о наркотических ядах и их влиянии на мозг и нервы.
– Если это такой страшный наркотик, – вмешался Вилли, – то почему нас не ломает?
– Скоро начнет. У тебя еще эйфория не закончилась. После первого приема может не возникнуть плохих ощущений. Зато, если втянешься, получишь полный набор: усталость, апатию ко всему, тремор, сухость во рту, психоз.
– Ну что ты пугаешь? – спросила Альриша дрогнувшим голосом. – У меня уже тремор начался и слезы!
– А потом еще кожа потемнеет и вместо носа вырастет груша, – предположил Кужим.
– Что? – испугалась Альриша. – Я могу стать такой же безобразной, как роламбины?
