Шоу должно продолжаться

Глава вторая. Первый «звоночек»

В эту ночь Андрей спал плохо. Сперва мешал смех из номера напротив, недвусмысленные охи и вздохи из соседнего – четвёртого. Пришедший сон не принёс с собой облегчения. Сабуров не помнил, что ему снилось, остались лишь щемяще-тревожные ощущения безысходности и преследования.

Когда он открыл глаза, наручные часы, лежащие рядом, показывали пять минут шестого. Он встал, принял душ, оделся. Кира спала. На губах её играла безмятежная улыбка.

Андрей вышел в коридор, но тут же вернулся в комнату: дышать за дверью было невозможно. Казалось, что весь кислород внезапно стал дымом марихуаны. Кто-то не пожалел «травки» в эту ночь.

Тогда он вышел на балкончик, и потянулся за пачкой «Winston». Его взгляд приковало солнце, налившееся фантастической красоты багрянцем, и неумолимо-величественно восходящее по небосводу. Оно отражалось в зеркальной глади озера, отбрасывая весёлые блики на окна. Было во всём этом что-то волшебное, завораживающее, прогоняющее все страхи и неприятные ощущения. Андрей даже забыл, зачем полез в карман.

Подул лёгкий утренний ветерок, по озеру прошла рябь, и очарование момента нарушилось. Молодой человек закурил, и только теперь заметил, что он не один на балкончике. В нескольких шагах стоял Дмитрий. В одной руке он сжимал карандаш, в другой – блокнот, но взгляд его был устремлён к поднимающемуся над миром светилу.

Андрей поперхнулся дымом и закашлялся. Дмитрий обернулся.

– Доброе утро, – сказал Сабуров.

– Утро добрым не бывает, – ответил Дмитрий и улыбнулся. Такой печальной и вымученной улыбки Андрею ещё не доводилось видеть.

– Я Вам не помешал? – Сабуров кивнул на блокнот.

– Только не «Вам», а «тебе». Нет, не помешал. Я, знаешь ли, рифмоплёт. Думал, что обрету в этой поездке вдохновение. Я ищу его всегда и повсюду, но что-то в последнее время оно меня не жалует.

– О! Я никогда не встречал живых поэтов!

– И не встретите.

– Почему?

– Поэты – это такие существа, которые живут только тогда, когда плетут паутину слов, фраз и смыслов. Творят, иначе говоря. В этом они схожи с пауками: сплетут что-нибудь эдакое, а затем впадают в спячку – ждут. – Пауза. – Ждут… но не мух, а вдохновение, чтобы опять начать плести. Но я-то не поэт.

– Прочти, пожалуйста, что-нибудь.

– А стоит?

– Стоит! Я уверен!

– Вот, что вышло за утро, – и Дмитрий хорошо поставленным голосом принялся читать, выделяя нужные места. Иногда он почти кричал, а то сразу переходил, чуть ли не на шёпот.

– Круто! – выдохнул Андрей и зааплодировал.

Дмитрий смутился и уставился в пол.

Спустя пару секунд Сабуров тоже смутился, потому что понял: аплодировал он не один. Стоило обернуться, и его взору предстала Кира. Её серьёзные глаза озарялись глубокой солидарностью с Андреем.

– Ладно. – Сказал Дмитрий, – не буду вам мешать. Пойду. – И скрылся в своей комнате.

– Привет. – Сказал Андрей.

– Привет. – Ответила Кира и притянула его к себе, отпечатав на губах нежнейший, но никак не робкий поцелуй.

Они стояли, обнявшись, и тёплые лучики солнца ласкали их. Сколько это продолжалось? – Минуту? – Вечность? – Они не могли сказать. Им просто было хорошо вместе.

Наконец, она отстранилась.

– Извини, – сказала она.

– За что? – не понял Андрей.

– За то, что я вчера так быстро спать ухлопалась. Я же понимаю, что тебе хочется, – речь её стала сбивчивой, – но я не могу так сразу. Мне нужно время. И потом…

Он поднёс палец к её губам.

– Тс-с. – И вновь поцеловал.

Она положила голову ему на плечо, и глаза её заблестели от выступивших слёз. Он гладил её по волосам и смотрел на озеро.

Неожиданно Кира захихикала. Андрей оглянулся и тоже не смог сдержать улыбку: из четвёртого номера крадучись, будто вор, выбирался молодой парень – Гарик. Он всё ещё не замечал парочку, стоявшую на балконе, потому что смотрел в другую сторону. Одна его рука до сих пор оставалась в номере. Видимо, действительно что-то прихватил.

Не «что-то», а кого-то. Обнявшиеся не смогли удержаться от смеха, когда, ухватившись за его руку, из номера выбралась женщина с причёской шаром – Лиля. Оба были уже навеселе, несмотря на раннее время: ещё не было шести. Вероятно, со «вчерашнего» не отошли.

Услышав смех, оба вздрогнули и обернулись.

– А мы-то думали, все ещё спят. – Сказал Гарик, глуповато улыбаясь.

С вами за стеной выспишься, пожалуй, – подумал Андрей, а вслух сказал:

– Мы недавно встали.

Представились. Пожали руки.

– А мы вот тут прогуляться с ранья собрались, – сказала Лиля, запуская ладонь в волосы Гарика, а затем, подмигнув ему, сладострастным тоном добавила, – в лесок.

Они ушли под ручку, перемахнув ограду балкончика. Кира и Андрей смотрели им вслед. Уже отворачиваясь, молодой человек краем глаза уловил какое-то движение. Словно две птицы пролетели вслед за идущими. Нет, вроде показалось.

Утренний ветерок был довольно зябким. Кира пыталась согреться, обхватив себя руками. Андрей приблизился к ней и обнял покрепче. Она с благодарностью коснулась его щеки своей. С утра она тоже не пренебрегла душем, – аромат от неё исходил божественный.

– Слушай, – сказал Сабуров, – давай договоримся…

– Давай, – с радостью отозвалась девушка, – а о чём?

– Для начала ты не будешь забивать себе голову тем, что я якобы хочу.

– Хорошо.

– Я буду откровенен с тобой, и ты узнаешь всё, чего я на самом деле хочу от тебя.

Она, не отрываясь, смотрела в его глаза. Ей казалось, что она видит – там в их глубине – нечто большее, чем простой интерес. Оно ещё спит, но уже начинает просыпаться. Уже вот-вот откроет глаза, и тогда… Но об этом она думать боялась. Вдруг она ошибается, и это не любовь, а так – невинное увлечение?

Он же в её глазах видел благодарность и множество невысказанных вопросов.

– Я не против, если ты мне ответишь взаимностью.

Она коснулась его щеки губами.

– Не стану скрывать, – Андрей пытался говорить мягко, но всё же в его голосе проскальзывала горечь прошлых разочарований, – я хочу тебя, – он почувствовал, как она вся напряглась в его объятиях, – хочу быть с тобой физически, но я не буду торопить тебя, потому что… Да потому, что я много, чего хочу, но есть ещё то, чего я не хочу. Я не хочу, чтобы ты думала, будто единственное моё желание – переспать с тобой. Я не хочу, чтобы рядом со мной ты чувствовала себя неуютно. Я не хочу, чтобы ты была несчастна.

– Спасибо, – с робкой надеждой, почти сквозь слёзы.

– Я хочу любить и, возможно в первый раз в жизни, узнать, что же это: быть любимым. Я хочу видеть искорки света в твоих глазах, а слёзы только от счастья.

Она ещё плотнее прижалась к нему. Он почувствовал, что его организм реагирует на это очень прытко. Она тоже заметила, но не отстранилась.

– Ты знаешь, – сказала Кира так тихо, что он едва смог расслышать её, – мне кажется… Нет, не так. Я уверена, что люблю тебя. Что ты мне не просто нравишься, а здесь что-то несоизмеримо большее. Будто мы вместе уже многие тысячи лет, просто последние лет сто мы не виделись, и вот, наконец, встретились после этой разлуки. – И со вздохом. – Наверное, я говорю чушь?

– Нет, что ты, – сказал Андрей, проводя рукой по её щеке, – я мог бы сказать то же самое, но…

– Что?! – она беспокойно отпрянула.

– Но, прежде чем ты определишься со своими чувствами, обязан поведать тебе кое-что о своём прошлом.

– Скелет в шкафу? – улыбаясь, спросила Кира, возвращаясь в его объятия.

– Да, – кивнул парень, – и, судя по реакции моей бывшей девушки, это скелет бронтозавра.

Два года назад, когда Андрею едва исполнилось двадцать четыре, произошёл такой случай. Они с приятелем шли по тёмным дворам Питера провожать девушку того домой. Вдруг позади раздались гулкие быстро приближающиеся шаги. Андрей оглянулся; в тусклом свете, отбрасываемом окнами, он увидел двоих с бейсбольными битами. Те явно спешили по их душу.

Когда Сабуров повернул голову обратно, то его приятеля и след простыл, а девушка, дрожа, вжималась в стену дома, не в силах даже позвать на помощь. Неизвестно, что больше выбило её из колеи: появление двоих с битами, или же поспешная ретировка дружка.

– Ты тоже лучше убирайся к ёбаной матери, пока цел, – крикнул один, размахивая битой, словно древнерусский воин – палицей, – нам она нужна, – не ты.

Андрей не отвечал. Он знал: вступить в перепалку – уподобиться противнику, поэтому молчал и не двигался с места.

– Уёбывай, – высказался второй, – или пиздец тебе.

Андрей молчал. Ну, в самом деле, не объяснять же им – пропившим, проколовшим последние мозги, – что он с семи лет занимается различными единоборствами.

– Ну, всё! – крикнул один и замахнулся.

– Молитесь, суки! – заорал второй и замахнулся.

В результате стычки: у Андрея три скользящих ушиба, у девушки – ни одного, у первого уличного бойца выбито три зуба и сломана рука, у второго – сломан нос и сильно зашиблен пах.

Всё хорошо. Но когда прибыла милиция, то выяснилось, что «сломанная рука» – сын полковника милиции.

Андрея посадили. К нему приходили «погоны», просили поменять показания; Сабуров отказался наотрез. На суде выяснилось, что это он пытался изнасиловать девушку, а ребята, по мере своих скромных сил, противостояли этому возмутительному факту. Ни о каких битах – ни слова. Свидетелей нашлось человек десять. Включая: ту самую девушку(!), её приятеля(!), двух примерных мальчиков (уже без бит) и с полдюжины жильцов соседних домов.

Срок грозил не малый. К тому ж статья: «Попытка изнасилования», не очень хороша сама по себе. Помог адвокат. Он органически не переносил того самого полковника, чей сын был замешан в этом деле. Назначили психиатрическую экспертизу. Стоило Андрею заикнуться о голосе, как его тут же услали в дурдом, а точнее в психиатрическую больницу усиленного режима содержания на принудительное лечение.

Через полгода он вышел оттуда. За деньги. За большие деньги. Помог отец. Но остались: инвалидность, диагноз и затаённая ненависть.

– Такой вот скелет, – сказал Андрей в заключение своего рассказа, во время которого он избегал смотреть Кире в глаза.

– Да разве ж это бронтозавр?! – воскликнула девушка; глаза её лучились радостью, – это так – мышь дохлая!

– Значит, тебя не волнует, что я – дурак со справкой? – Он тоже улыбался.

– Ну, если ты – дурак, то я – китайский штопор.

Они засмеялись.

– А как же голос? – не унимался Андрей, – ведь я действительно его слышу.

Взгляд Киры сделался серьёзным.

– Все слышат голос, – сказала она, – но мало кто может его услышать и понять.

– Ты серьёзно?

– Абсолютно. Я сейчас тоже слышу голос, и он приказывает мне задушить тебя в своих объятиях.

Она набросилась на него. Он обхватил её за талию, но не удержал равновесия, и вместе с ней перевалился через перильца. Хохоча, они перекатывались по траве, ловя губами губы. Кира, сделав обманный манёвр, повалила Андрея на спину и забралась сверху. Он уже не сопротивлялся.

– Ну, всё! Ты – мой! – Выдохнула она.

Андрей открыл было рот, чтобы ответить, но тут…

Раздался душераздирающий крик.

Андрей и Кира вскочили на ноги в мгновение ока. Крик нёсся из леса и принадлежал без сомнения женщине, так что с большой долей уверенности было ясно, кто кричал.

Пока молодые люди лихорадочно соображали, что нужно предпринять, откуда-то сбоку вылетел парень лет двадцати и опрометью кинулся в сторону леса. Они и разглядеть-то его толком не успели. Следом выскочил Дмитрий и тоже помчался к лесу. Андрей и Кира последовали за ними. За их спинами также кто-то бежал в том же направлении.

Идиллия раннего утра была безжалостно разрушена дланью беспощадного рока. Что бы ни случилось там – в лесу, – это – Андрей чувствовал – выбивалось из рамок обыденности, а значит…

Шоу начинается, – подумал Сабуров, – ведь знал же, что не стоит… хотя…

Когда они остановились, чтобы перевести дух, Андрей выдохнул:

– Что-то подсказывает мне: не коровок доить нас привезли.

– Да. – Согласилась девушка. – Как-то всё слишком вульгарно; нарочито, что ли.

Не успела группа людей из здания добежать до опушки леса, как навстречу им, спотыкаясь, выбежала Лиля. Шар её волос разлохматился, да и весь облик женщины был весьма плачевным: вся в грязи, в волосах – листья, глаза красные, по щекам размазаны тина и слёзы. Довершала картину гримаса ужаса на её лице.

– Что случилось?! Что случилось?! – кричал парень, подбежавший первым (как чуть позже узнал Андрей, звали его – Миша).

Лиля не отвечала. Казалось, она начисто лишилась дара речи.

Тут подоспел Дмитрий и, вместо того, чтобы кричать, обнял её и принялся успокаивать. Рыдания, поначалу сдавленные, похожие на тяжёлые вздохи, наконец, вышли из её груди и прорвались наружу целым каскадом истерических завываний. На это было тяжело смотреть. Тем не менее, все встали, как вкопанные, и уставились на неё. Трезвость и рассудительность не утратил только Дмитрий.

– Ты, – он указал на Мишу, – сходи, посмотри, что стряслось. Андрей, помоги ему, пожалуйста. – И, обращаясь к Лиле. – Тихо, тихо, всё уже позади, всё хорошо, ты с нами, мы – твои друзья…

Углубившись в лес метров на пятьдесят, Миша и Андрей представились друг другу и пожали руки.

Идти по следу было не сложно: грязные Лилины туфли оставляли легко читаемые отпечатки. По ним ребята дошли до границы со смешанным лесом. Именно тут Сабуров побывал накануне. По правую руку осталась табличка:

«ГНИЛЫЕ БОЛОТЦА»

Дальше идти по следу стало ещё легче. Почва была мягкой и податливой. В ней, как в цементе на «аллее звёзд», отпечатались две цепочки следов в одну сторону, и одна неровная, более глубокая и размашистая – в другую. Однако они прошли едва ли пятьдесят метров, когда Андрей ухватил Мишу за плечо.

– Стой, дальше нельзя!

– Почему?

Сабуров молча указал на вторую табличку, прилепившуюся к дереву почти над их головами. Михаил прочитал вслух:

– Проход воспрещён! Опасно! Топь!

Он только присвистнул.

Вот это да! – подумал Андрей, – топь в таких живописных местах – это что-то из ряда вон.

Пришлось идти назад не солоно хлебавши.

Когда ребята вернулись, Лиля уже почти пришла в себя, хотя на неё по-прежнему было страшно смотреть. Андрей заметил, что, несмотря на раннее время, на опушке собрались почти все участники шоу. Был здесь и Влад, хлопотавший над несчастной женщиной. После необходимых процедур врач попросил рассказать, что же произошло.

Сбиваясь и постоянно срываясь на рыдания, женщина рассказала о случившемся. Полной ясности не появилось, но кое-что стало понятно.

Вот что рассказала насмерть перепуганная женщина.

Лиля и Гарик пошли прогуляться по лесу. Женщина не стала вдаваться в подробности, но все понимали, что прогулка эта носила чисто сексуальный характер. Видимо, им надоел секс в номере, под наблюдением видеокамер, и они решили уединиться.

– Давай, прогуляемся. – Предложил Гарик.

Лиля согласилась.

Едва они удалились в лес настолько, что не стало видно здания и озера, женщина сказала:

– Ну, что, может, здесь?

– Нет, – возразил Гарик, – сюда могут забрести такие же ранние пташки, как и мы. Помнишь тех двоих на балконе? – Не одни мы такие умные, так что пройдём ещё немного.

Увидев первую табличку, Лиля забеспокоилась.

– Смотри! – сказала она.

– Ерунда, – отозвался парень, – просто название какое-нибудь. Идём!

И они пошли дальше. Второй предупредительной таблички они попросту не увидели. Вскоре, когда почва стала совсем уж податливой, Лиля хотела сказать, что больше она не сделает ни шагу, но тут они увидели небольшой пруд.

– Во! – обрадовался Гарик. – Пройдём по краю немножко, там нас точно никто не найдёт, и я тебе такую жаркую оргию устрою, что…

Договорить он не успел, потому что сделал шаг, и тут же провалился в открывшуюся трясину по самые плечи.

– Помоги, – сначала шёпотом, – затем громче. – Помоги!

Женщина схватила его за руки и потянула на себя, но почувствовала, что сама начинает соскальзывать в топь. Она немного отошла, легла на живот, и в таком положении принялась вытягивать своего любовника. В каком-то фильме Лиля видела сходную ситуацию.

Помогло. Трясина нехотя отпускала Гарика. И вот, когда казалось, что опасность миновала, Гарик прошептал омертвевшим голосом:

– Лилечка, меня кто-то тянет за ноги.

– Что? – не поняла женщина.

Лицо парня находилось не более, чем в десяти-двенадцати сантиметрах от её собственного. В его глазах переливался всеми оттенками первобытный мистический ужас.

Большего она разглядеть не успела, так как того будто бы с чудовищной силой дёрнули обратно вниз. Даже звука не успело сорваться с его губ. Лиля ринулась за ним, и сама едва не ушла в вязкую жижу. Тут над поверхностью показалась рука. Женщина вцепилась в неё, и, что было сил, потянула на себя.

Бесполезно.

Ещё сильнее. Вроде бы начало получаться. Тогда она собрала всю оставшуюся энергию и дёрнула торчащую руку.

Тяжести больше не существовало.

Она лежала на берегу болотца и судорожно сжимала оторванную руку.

Рука была тёплой на ощупь, но с другой стороны белела кость.

Лиля воззрилась на то, что осталось от её любовника.

В груди уже созревал крик.

Пальцы оторванной руки сжали ладонь женщины, словно в прощальном смертельном рукопожатии.

Лиля закричала, обезумев от ужаса.

Оторвала от себя руку, как пиявку, и, борясь с острым приступом рвоты, с омерзением бросила её в трясину.

Трясина приняла эту подачку.

– Я бежала со всех ног, – лепетала Лиля, захлёбываясь слезами, – в жизни так не бегала.

Рыдания вновь задушили её. Влад успокаивал женщину, как Дмитрий до этого.

– Ислан, – обратился он к кавказцу, стоящему невдалеке, – отведи её в номер, и дай вот это, – достал пару таблеток элениума. – Успокоительное, – ответил он на немой вопрос остальных, – сам принимаю. Пусть поспит немного.

Ислан взял таблетки, принял обессилившую от выпавших на её долю переживаний женщину и повёл её к зданию.

Андрей тем временем размышлял о произошедшем. Странно. Очень странно и страшно; до холодка в животе. Вот только верилось с трудом. Впрочем, как и в то, что Влад принимает успокоительное: ну никак его образ не вязался с человеком нервического склада характера.

Влад попросил всех послушать, что он скажет.

– Уважаемые участники реалити-шоу «На лоне природы», то, что произошло, – действительно страшно, но не поддавайтесь панике. Лилия была пьяна, и поэтому многое из её рассказа может оказаться лишь галлюцинациями, вызванными спиртным и переживаниями, связанными с потерей друга. Я обещаю, не только, как врач, но и как человек, несущий за вас ответственность, что сам всё проверю. Вас же я попрошу о двух вещах: во-первых, – держитесь подальше от «Гнилых болотцев», а во-вторых, – оставайтесь в игре. Всё самое интересное – впереди.

Шоу должно продолжаться! Шоу должно продолжаться, дорогие мои, а не заканчиваться, едва начавшись.

Все согласно покивали головами.

– Сейчас я покажу вам ферму и лесопилку, где вы сможете работать, если захотите. Идите за мной.

Цепочка людей двинулась за Владом.

Как стадо коров на убой, – мрачно подумал Андрей. Он поймал взгляд Дмитрия; тот, по всей видимости, думал о том же. Кира ещё не отошла от произошедшего. В глазах её дрожали слёзы.

Некоторое время назад.

Сумрачная комната без окон. Одну стену полностью занимают мониторы, большая часть из которых выключена. Те, что включены, транслируют картинки из одинаковых номеров под одним и тем же углом. Понять, что номер не один и тот же можно по людям, мелькающим на экранах.

Перед стеной с мониторами стоит стол с компьютером. За столом сидит человек и внимательно следит за тем, что показывают экраны. Лица человека не видно, но ясно, что он не равнодушен к происходящему.

Палец щёлкнул по кнопке клавиатуры, и на мониторе компьютера появилось изображение двух молодых девушек. Они сидели на сдвинутых койках и курили «косячок».

– Вот молодёжь пошла, – вслух сказал человек. – С другой стороны: то ли ещё будет.

Он снова щёлкнул клавишей. На экране появилась комната, занимаемая двумя мужчинами. Один жирный, как боров, другой – поджарый и высокий – кавказец.

Нажатие клавиши – появился звук.

– Ислан, – говорил похожий на свинью, – а тебе какие девочки больше нравятся: худые или упитанные?

– Любые. – Был ответ.

– А мальчики? Мальчики нравятся?

– Нэ знаю, нэ пробовал.

«Свин» подобрался вплотную к кавказцу.

– А ты попробуй. Девочки, конечно, хорошо, но мальчики – лучше, – с этими словами он прикрыл пах кавказца ладонью. Тот сделал вид, что оробел, но тут же пошёл в наступление.

– Ладна, угаварил. – И повалил «Свина» на живот, следующим движением спустив с него шорты.

– Тьфу ты, чёрт, – выругался человек за компьютером, – и вот это всё будут смотреть наши зрители?! А ведь они хотят это видеть!

Он погасил экран и воззрился на настенные мониторы. По большей части они показывали постельные сцены.

– Итак, что мы имеем? – Человек взял диктофон и начал наговаривать следующее. – Благодаря мощной работе психологов, у нас сложилось тринадцать пар из шестнадцати. Хорошо, но не отлично. Причём, одна из пар сложилась неправильно. Это уже плохо. С другой стороны, у них не дошло до постели – это хорошо, всё ещё можно переиграть. Да, ещё этот чёртов поэт – ни на кого смотреть не хочет. Ведь знал же, что с ним хлопот не оберёшься. Да ладно, шоу того стоит.

Итого: девятнадцать камер в работе, завтра – ещё тридцать две. Ну, держитесь, любители реалити-шоу!

Человек встал, прошёлся вдоль стены с мониторами. Две девчушки, накурившись, уже занялись лесбийскими играми, достав из вещей небольшой подростковый фаллоимитатор. Другие уже отдыхали после любовных утех.

Близился рассвет.

Человек позволил себе усмехнуться, обратив внимание на молодую пару, игравшую в шахматы. Причём, девушка – он знал это наверняка – готова была отдаться почти сразу. Всё дело в парне: родовая травма, стеснительность по отношению к противоположному полу. Мальчик никогда не был с девочкой.

– Надо ими заняться.

Тут его внимание привлёк монитор, на котором женщина с причёской-шаром и невзрачный паренёк, отхлебнув вина прямо из горлышка, вышли из номера.

– Ну, всё, пора действовать, – сказал человек, открыл дверь, и вышел из комнаты.

Пытаясь отвлечься от неприятных мыслей, Андрей и Кира обсуждали ферму, которую показал им Влад. Дмитрий шёл чуть в стороне в полном молчании.

– Ты знаешь, – сказала Кира, – я бы хотела так жить: коровки, козочки, курочки…

– Ага, подъём в пять утра, вечное мычание-кудахтание-блеяние под окном, никакой личной жизни. – С усмешкой высказался Андрей. – Давай, лучше я мычать научусь!

– Но с тебя же молока, как с козла, – возразила Кира, подхватив его саркастический тон.

– А это, смотря, как доить.

– Пошляк!

– А то.

Он обнял её покрепче и поцеловал в щёчку. Она не возражала.

Им показали достаточно, чтобы условия игры стали более реальными, чем вчера. На ферме держали восемь коров, пару десятков коз. Рядом стоял небольшой инкубатор. За забором – огороженное поле, два трактора.

– Можете хоть картошкой засаживать, – сказал Влад.

У всего этого имелся свой обслуживающий персонал. Участникам шоу предлагалось учиться ухаживать за скотиной, работать на земле и помогать по мере сил и желания.

Та же история и с лесопилкой.

Несмотря на свою язвительность, Андрей тоже был заинтересован. Спору нет, он – городской житель, но было во всём этом что-то такое, что сближало. Помогало учиться любить окружающий мир.

Глава третья. Новая роль

Когда в поле зрения показалось их временное жилище, к Андрею подошёл Влад и сказал:

– Пойдемте, поговорить надо.

– А что такое? – спросил Андрей.

Ему очень не хотелось оставлять Киру одну даже на непродолжительное время.

– Пойдёмте, пойдёмте, – улыбнулся Влад, – ничего с Кирой Александровной не случится за пять минут. Да и Дамиан за ней присмотрит. Правда, Дамиан?