Гости Лозаннской долины
Четвертый вариант устраивал Веронику на все сто процентов: центр города, по соседству еще несколько студентов, говорящих и по-французски, и по-английски, молодежная среда, светлая просторная общая гостиная и большая кухня. Владелец жил в другом месте, оплата 500 франков – столько же, сколько платили за студенческое общежитие. Но на просмотр одной комнаты пришло двадцать человек. И у всех них было преимущество – они говорили по-французски. Выбор арендатора больше походил на отбор фотомодели для показа. Вероника сразу почувствовала себя не в своей тарелке. Для многих девушка она была привлекательная: стройная, одета в последние модные новинки, с естественным макияжем, ровными зубами и легким загаром на лице. Длинные густые волосы всегда становились поводом для комплиментов новых знакомых. Но сама о себе Вероника была не лучшего мнения. Она считала, что люди не способны увидеть ее внутреннюю красоту и замечают только ее «недостатки»: излишне округлые бедра, чуть длиннее стандарта нос и не слишком-то длинные ноги. Многие бы сочли ее красивой именно за эти части тела, но она не давала себе ни одного шанса воспринимать их как свою особенность. Сравнив себя с прибывшими конкурентами, она сразу мысленно проиграла и ушла ни с чем. Подобного рода отборы и конкурсы ей не нравились никогда. Проявила ли она слабость или сэкономила свои нервы – каждый решит по-своему.
Подобных вариантов было еще много. За эти две недели Вероника пересмотрела столько домов, сколько не посетила и за всю свою жизнь. Около института Ника обнаружила доски объявлений об аренде – и дело пошло живее. Досконально изучив районы Лозанны и его пригороды, Ника получала огромное удовольствие от созерцания местных пейзажей и архитектуры. Она в очередной раз убедилась, как ей нравится этот город. Идеально ровные дороги с густыми газонами и цветочными кустами не позволяли появиться грязи ни в сухую погоду, ни в дождь. Дома с массивными стенами из бетона внизу украшались камнями. С особой любовью Ника рассматривала заборы частных домов, которые в Лозанне были целым искусством. Сложенные из камней, они часто были покрыты сверху ковром из плюща. В других местах дома ограждали живые изгороди из туй, которые за долгие годы вросли в железную сетку забора. Стены бетонных ограждений кое-где покрылись мхом и узором из трещинок. Старый город очаровывал узкими изогнутыми улочками и окнами-витринами. Цветы в горшках подвешивались у входов и на фонарях. На стенах на уровне вторых этажей вдоль улицы висели плоские металлические флигели в форме птиц или животных. Весь город можно было увидеть со смотровой площадки, расположенной рядом с Лозаннским собором. На фоне озера и гор открывалась живописная панорама, свежий воздух наполнял грудь.
Современные вагончики метро радовали глаз. Было видно, что люди отдыхают по пути на работу или в институт, так как общественный транспорт чистый и приходит вовремя, в соответствии с расписанием на электронных табло, висящих на каждой остановке. Можно видеть, когда подойдет автобус. Ветров в Лозанне не наблюдалось. Местные упоминали, что весной тут есть сезонный ветер под названием Фен, но Ника приехала к концу лета, так что на озере был полный штиль. За две недели не пролилось ни одной капли дождя. Вдоль набережной росли магнолии и аллеи крючковатых деревьев с массивными наростами, образовавшимися в результате многолетнего обрезания веток. По дороге в сторону университета плотные застройки рассеивались, постепенно переходя в просторные поля с частными домиками. В зелени укрывались стада овец, кое-где гуляли коровы. От дороги их отделяли ограждения из двух натянутых струн на уровне глаз животных. Был ли забор под током, Ника не знала. Но на проезжую часть они не выходили.
И вот, спустя две недели пребывания в Лозанне, Ника уже впала в отчаяние. Снимать номер в отеле, конечно, приятно, но затратно. И пора было сокращать расходы. В пятницу темным вечером она брела по неизвестной дороге в пригороде под названием Ле Монт-сюр-Лозанн, которое так и переводилось – гора у Лозанны. Автобус довез ее до конечной остановки, и уже двадцать минут она шла пешком в гору под большим наклоном под проливным дождем. Еще неделю назад она бы развернулась на полпути и отправилась обратно в отель. Слишком много неприятных факторов за раз всегда приводит к дурным случайностям, которые Ника чувствовала за версту. Но тут она была полна решимости бороться за свое. Поэтому пришлось опять прибегнуть к маминому приему: Ника мысленно проложила себе золотую дорогу до искомого дома. Она будто сканировала пространство. Не почувствовав никаких препятствий на пути, она удовлетворилась результатом и смело пошла вперед. «Почему мне не пришло в голову сделать эту практику в начале поисков квартиры?! Уже бы нашла давно!» Нике было свойственно уходить в серьезность, слишком обстоятельно подходить к делу, отчего жизнь с радостью предоставляла все шансы не заскучать, пока Ника будет решать головоломки из проблем.
В темноте не было видно, как выглядел частный дом целиком – из черноты ночи под светом фонаря выступала только входная дверь. Рядом с ней, сиротливо сжавшись, под зонтиками стояли два человека. Видимо, также соискатели жилья. Ника, не обратив на них никакого внимания, полная решимости, постучала в дверь ровно в восемь вечера. Ей открыл приятной наружности мужчина лет сорока, с виду немец. Он мягко улыбнулся и жестом пригласил всех троих внутрь. За его спиной чуть в стороне стояла женщина, светлая и стройная, также улыбаясь. Коридор вел в просторную гостиную с белыми матовыми стенами и простой деревянной мебелью. Слева находились двери в кухню и туалет, справа лестницы – наверх и вниз, между ними – дверь в комнату, которую как раз планировали сдать. Комната была всего 9 квадратных метров, вытянутая как коридор. Там помещались только односпальная кровать, шкаф, стол, кресло и тумбочка. Между кроватью и столом едва оставалось место сделать несколько шагов туда-обратно. Простое убранство белых стен и деревянной мебели делало обстановку незамысловатой и одновременно такой уютной. Да, комната небольшая, но хозяева рассказали, что съемщик может спокойно отдыхать в гостиной, кухне и на заднем дворе. Туалет с ванной у него будет отдельный – на нижнем этаже. Там же располагалась прачечная.
Приятный светлый интерьер и улыбчивые лица этой семейной пары покорили Нику с первого взгляда. Она почувствовала, что это место – для нее, как раз то, что она искала. Дом будто излучал тихую семейную радость. Хорошим бонусом было то, что они говорили по-английски. Не глядя на двух других студентов, Ника в красках описала, как ей здесь нравится. Она так хотела обрести наконец свой угол в Лозанне, что осмелилась соврать и сказала, что уже договорилась с другим арендодателем и завтра должна въехать. Но ей так понравилось у них, что она готова изменить свое решение. Владельцы признались, что планировали заселять кого-то только через пару дней и что им нужно подумать. Ника пообещала подождать их решения до утра.
Когда она вышла на улицу, дождь уже прошел. Двое других студентов еще оставались в доме, но Ника была внутренне уверена, что ее дело сделано и она может идти. Уставшая, она подъехала на автобусе к своему отелю. Девушка решила прогуляться по вечернему парку при свете фонарей. На улице уже никого не было, как и всегда после девяти часов в Лозанне. Через пять минут прогулки Ника вдруг почувствовала, что из темноты за ней кто-то наблюдает. Она остановилась и оглянулась. С лесной дорожки под свет фонаря вышел человек в капюшоне и направился в ее сторону. Ника решила вернуться в отель, но для этого ей пришлось бы пройти мимо незнакомца. До этого в своей стране она могла возвращаться домой хоть в три часа ночи по пустынным улицам – и никогда ей не было страшно. А тут, в чужом месте, без каких-либо знакомых, не зная местного телефона полиции, она впала в панику. Ее сознание заметалось в поисках решения. С двух сторон дороги был только лес, а что находилось в другой стороне, Ника не знала. Она взяла в руку телефон – в этом месте сигнал отсутствовал. Ника была измотана поисками – и ее внутреннее чутье ослабело. Она решила восстановить незримую защиту и представила, как стоит в золотом коконе, закрывающем ее от всего плохого. Никакое зло не могло проникнуть внутрь, отскакивая от поверхности кокона, как пули от брони.
Далее не оставалось ничего другого, как пойти навстречу незнакомцу в направлении дома. Ника замедлила шаг, наблюдая за реакцией человека в капюшоне. Лицо его было в темноте, и черт лица не видно. С каждым шагом сердце девушки билось все сильнее. И вот она была уже совсем близко, а человек стоял на месте и явно смотрел на нее. Когда она подошла к нему, тот поднял руки и снял капюшон. Незнакомец оказался тем странным посетителем отеля, проводившим все вечера за кружкой пива. Узнав мужчину, Веронике не стало легче, наоборот, сердце ухнуло и провалилось куда-то в пятки. Мужчина открыл рот в кривой улыбке.
– Привет! Как дела? – спросил он на французском.
– Нормально, у вас как? – Ника решила оставаться вежливой и кинула ему ответ, стараясь пройти дальше как можно быстрее.
– Я тебя узнал. Ты из отеля. Как тебя зовут?
– Мари, – Ника от страха соврала и прибавила шаг.
– А меня зовут Маттео. Давай погуляем в лесу. – Мужчина улыбнулся, оголяя кривые серые зубы. Рукой он указал куда-то в сторону густой чащи леса. Дальше он произнес еще какую-то фразу по-французски, которую Ника не поняла, но хорошо запомнила.
– Нет, спасибо. Я иду в отель.
– Я тебе покажу, где цветы растут.
– Нет, спасибо! Я тороплюсь. – Вероника уже шла на полной скорости.
– Мари, подожди, – сказал он и потянулся рукой к локтю девушки.
Ника увернулась и что есть мочи побежала. Оглянувшись, она увидела, что Маттео стоит на месте и даже не пытается за ней бежать. Но это ее не успокоило. Через три минуты она уже ворвалась в отель. Икры напряглись, ногу свело – в таком напряжении девушка мчалась в сторону дома. Вероника, хромая, поднялась на верхний этаж, в беспамятстве открыла дверь в свою комнату – и с грохотом ее закрыла. Только заперев изнутри дверь, Ника глубоко выдохнула и начала приходить в себя. Ей даже не хотелось смотреть в окно. Лес был с другой стороны здания, но она боялась, что внизу увидит этого странного человека. У него явно были какие-то проблемы с головой: либо просто слабоумие, либо маниакальные наклонности. Ни с тем, ни с другим ей не хотелось иметь дела.
Вспомнив фразу, которую произнес Маттео, Ника полезла в интернет, чтобы найти перевод. «Же те бизу». Смысл предложения был примерно такой: «Я тебя хочу», или «Я по тебе соскучился», или «Я тебя целую». Ни один из вариантов Нике совсем не понравился.
Она твердо решила, что завтра уедет из этого отеля, даже если последние арендодатели откажут ей. С утра пораньше, когда Ника еще спала, ей пришло сообщение от пары, что они готовы принять ее сегодня же. Она раскрыла глаза и сразу же прочитала новость. Как Вероника обрадовалась – одна эта фраза была лучше тысячи пожеланий с добрым утром! Спасение найдено, поиски закончены – и ее будущий дом находится далеко от этого странного места и Маттео! Она станцевала победный танец, спела песню во все горло – и пошла на завтрак. В этот раз круассаны с маслом и джемом, черный чай с молоком из кувшина и йогурт были особенно прекрасны.
Девушка собрала вещи за полчаса и пошла прощаться с уже родными ее душе лошадьми. По ближнему загону бегали две красавицы – одна гнедая темная, вторая буланая – светлая. Летнее солнце отражалось от атласной шерсти кремового цвета. Они подбежали из любопытства к Нике и, толкаясь, потянули морды к руке девушки. Та погладила их по губам, похлопала по холке. Ника подумала, как же прекрасно ощущать эту беззаботность, легкость внутри, и главное, полную защищенность. Она зашла в номер, забрала чемоданы – и ровно ко времени приезда автобуса подошла к остановке. У нее начинался новый период жизни. И пусть больше никакие Маттео ее не беспокоят!
Свои люди
Начался первый семестр, и толпы студентов заполнили метро и улицы кампуса. Ника подошла к аудитории, отмеченной в ее расписании. Перед открытыми дверьми висело оповещение, что здесь пройдет ознакомительная встреча студентов. Внутри она более походила на театральный зал: уровни сидений от дверей ступенями спускались вниз к сцене. Стена за ней была завешана тремя рядами меловых досок, верхним краем упирающихся под самый потолок. Нике стало интересно, как же именно передвигаются панели, ведь иначе до них мог дотянуться только великан.
В аудитории уже гудела толпа людей, человек двести с двух экономических потоков. Справа стоял указатель: «Кафедра экономики». Она подошла к прилежащим рядам и села рядом с девушкой с длинными каштановыми волосами.
– Привет! Как дела? Ты с этой кафедры? – спросила Ника на английском, указывая на надпись.
– Привет! Отлично, а у тебя как? Ты тоже сюда?
– Да, значит, мы с тобой в одной группе?
– Получается, что так! Меня зовут Сильвия, а тебя как?
– А меня Вероника! Приятно познакомиться!
– И мне!
– Ты из какой страны?
Ника рассказа немного про себя.
– А я представляю Испанию, – ответила новая знакомая.
– Представляешь?
– Да, у нас же по одному человеку из каждой страны, – с гордостью заявила испанка.
– Да ты что?! Я и не знала! – восхитилась Ника.
– Ну да, половина группы из Швейцарии – большинство из них учились здесь на бакалавриате, а вторая половина – из разных стран.
– Потрясающе!
К ним обернулся кудрявый парень в очках:
– Привет! А я тоже с вами буду учиться. Я представляю Францию.
– А как тебя зовут?
– Меня зовут Филипп! А вас Вероника и Сильвия?
– Да, очень приятно!
– И мне! А это Ванда – она из Польши.
– Привет! – Тоненькая миниатюрная златовласая девушка с веснушками на щеках обернулась и махнула им рукой.
На сцену вышел мужчина в брючном костюме, взял микрофон, поднял руку и произнес:
– Дорогие студенты, добрый день! Давайте начнем.
Аудитория притихла, обратив все свои двести пар глаз на профессора.
– Меня зовут Майкл Кросс, и я декан факультета экономики Университета Лозанны. Рад приветствовать вас от лица всего преподавательского состава!
В зале раздался гул, радостные возгласы и аплодисменты.
– Здесь собрались студенты двух кафедр: на макроэкономике у нас 33 человека, на финансах более 150. Как вы знаете, у нас не было вступительных экзаменов. Главная проверка будет в конце первого семестра. Вы должны получить достаточное количество баллов, чтобы пройти во второй. Скажу честно, вам придется трудно. Обучение у нас интенсивное, но шанс пройти есть у каждого. Мы не ставим ограничений по количеству человек, которые должны остаться ко второму семестру. Так что желаю вам всем удачи!
Далее была развлекательная программа с акробатами, пением и прочими радостями, но Ника настолько была поглощена рассматриванием одногруппников, что не обратила на все это внимания. Девушка всматривалась в каждого и пыталась разгадать, из каких же они стран.
После окончания официальной части студентов кафедры макроэкономики направили в соседнюю аудиторию, меньшую по размерам. К Нике подошел парень восточной внешности и спросил на ее родном языке:
– Привет, тебя Вероника зовут?
– Привет! Да! Как радостно слышать родную речь!
– Да, и мне!
– Тебя как зовут?
– Ариет.
– Ты какую страну представляешь? Или ты из Швейцарии?
Смуглый парень рассмеялся во все 32 зуба.
– Нет, я не отсюда. Я от Киргизии. У нас есть собрат из Белоруссии: Саша, иди сюда! – Ариет крикнул кому-то в толпе – и к ним подошел высокий худощавый парень.
– Саша, посмотри, у нас еще один свояк нашелся!
– О, привет!
Парень оценивающе окинул Нику взглядом с головы до ног так откровенно, что ей стало не по себе.
– Привет! Меня Вероника зовут!
– Очень приятно!
– Мне тоже.
Ника оглядела одногруппников. Так как она уже проработала четыре года, девушка переживала, что будет в группе старше всех и не вольется в коллектив. Однако она оказалась средней по возрасту. В Швейцарии ребята в основном поступают в университет позднее, чем в ее стране, из-за иной системы образования. После школы, где они учатся до 18 лет, молодежь часто берет год-другой на путешествия, тусовки и легкую работу, чтобы развеяться. Именно для таких создана система Work and Travel в Америке, по которой юные выпускники приезжают в США и работают где-то в ресторане быстрого питания, в любой момент имея возможность уволиться и переехать в другой штат. Таким образом они умудряются объехать множество городов, посмотреть, как живут в разных странах. Швейцарские парни, которые не хотят служить, не боятся, что их отправят в армию, так как официально могут заменить постоянную службу сроком в два года на другие варианты. Первый – это социальные работы помощи инвалидам, престарелым людям, приютам, малоимущим и прочим слоям населения. Второй – участие в нескольких сборах в армейских центрах подготовки длиной в пару-тройку месяцев каждый, что более походит на летний лагерь, чем жестокую службу в горячей точке. Часть ребят с гордостью идут служить, так как в их стране это почетно. Нарядные, вооруженные, они ездят ночевать домой на выходные. Некоторые после службы выкупают свои штурмовые винтовки и пистолеты себе в коллекцию.
Большая часть молодежи не стремится получать университетское образование. Им хватает профильного колледжа, чтобы стать медсестрами, плотниками, социальными работниками, сантехниками и электриками. Эти специалисты получают достойные зарплаты, чем и довольствуются. Они понимают: для счастливой жизни нет необходимости в гонке за самый высокий пост. Каждый берет ответственность себе по силам и предпочтениям.
Только треть швейцарцев решают получить университетское образование, молодежь учится на бакалавриате четыре года. После основная часть идет на работу. И только самые стойкие, влюбленные в науку, статистику, исследования, сбор и анализ данных идут в магистратуру. Притом они также могут поработать несколько лет в индустрии, а затем прийти за магистерским дипломом для продвижения вверх по карьерной лестнице. Ведь во многих компаниях в менеджеры назначают только с образованием выше среднего.
Так что Ника в свои двадцать шесть лет была довольно молодой для магистратуры. Старшей одногруппницей стала женщина на вид лет сорока, жена преподавателя, который отказал Гарварду и перебрался из Америки, так как в университете Лозанны платили больше. По крайней мере, это была ее версия. Она покинула работу экономиста и решила также развиваться в направлении преподавания в Лозаннском университете. Чуть младше был вечный студент из Греции тридцати семи лет, хорошо знал математику, но не любил работать долго на одну компанию. Далее шло несколько человек лет по тридцать, а за ними ряд швейцарцев, которым было 27—29 лет. Треть группы – возрастом 22—26 лет.
После того как заведующая кафедры экономики закончила речь, все стали расходиться. Столько новых лиц. Все-таки институт – самая благоприятная среда для знакомств, все открыты для общения. Ника наблюдала за ребятами и пыталась вычислить «своих людей» – с кем ей будет комфортно, радостно, кто будет рад ее видеть, кто потянется к ней в первую очередь. Конечно, хорошо было бы наладить общение с кем-то из местных – так проще узнать новые традиции, расставить акценты: что важно, а о чем не стоит переживать. Ника сама по себе была интровертом и мало когда инициировала общение первой. Ей не хотелось никому навязываться, быть надоедливой. Пусть ее команда сложится естественным образом, чтобы все чувствовали себя гармонично. Нике для первого дня открытий было уже достаточно – и она собиралась пойти домой. Когда девушка уже почти покинула аудиторию, ее окликнули два мужских голоса на ее родном языке.
– Ника, ты куда? Пойдем гулять!
«Ну что тут скажешь! Вот и определились! Как всегда, родной язык берет свое!»
– Давайте! Я с удовольствием! – улыбнулась Вероника.
«Подружилась с местными, называется… – подумала она с улыбкой. – Все – пропала!» Но ребята были приветливые и предельно вежливые. Кто же отказывается от такого общения?! Так и началась их дружба втроем! Они направились по парку в сторону столовой. По пути им попалась необычная постройка: широкий стенд, сбитый из бревен, был внутри разделен полками и перегородками на секции разного размера, а внутрь ковровым узором забиты деревянные шайбы, мох, сено и палки.
– Что это за сооружение? Дом для насекомых? – Ариет подошел к стойке с описанием и указал на изображение пчел и мух.
– Точнее сказать, администрация насекомых, – с серьезным видом прокомментировала Ника.
– Никки, ты из Green Peace, что ли? Как тебе такое в голову пришло?! Думаю, с насекомыми можно и попроще! – Ариет засмеялся от всей души.
– Она просто проводит аналогию на французском языке. По-местному администрация города звучит как Hotel de ville (Отель де виль), а здесь написано Hotel des insectes (Отель дез инсекте). Соответственно можно перевести как администрация насекомых, – пояснил Саша.
– А, ну слава богу! – обрадовался Ариет.
– Что, ты уже про себя прикинул степень моего помешательства? – улыбнулась девушка. – Да, иногда встречаются индивиды, по которым не понятно, перешли ли они ту грань сумасшествия, когда забота превращается в маниакальную одержимость, – понимающе пояснила она.
– Значит, ты знаешь французский? – поинтересовался Саша.
– Нет, еще две недели назад я даже не знала, как «да» правильно произнести. Но после упорных поисков жилья выучила небольшой набор слов.
– Похвально, а я успел получить комнату в общежитии, – гордо сообщил Саша.
– А когда ты забронировал ее?
– Еще в начале года. – Он быстро посчитал на пальцах месяцы.
– Да, я тоже. Надо экономить – я машину продал, чтобы покрыть расходы на проживание тут. Не хочется спустить все на лишние растраты, – присоединился Ариет.
– Да, я слышала, общежитие стоит четыреста франков, а я сейчас плачу семьсот. Эх, я в последний момент подала документы, за неделю до окончания приема заявок, а о том, что меня взяли, узнала вообще в июне.
– А как же ты успела визу оформить? – удивился Ариет.
– А я еще не получила решение. Приехала по туристической… – печально констатировала девушка.
– Ну ты смелая! – восхитился Саша.
– Или безрассудная, – пожала плечами Ника, – но выхода все равно нет. Буду ориентироваться по ситуации.
– Ариет, ты уверен, что денег с машины хватит на обучение? – задумался Саша.
– Нет, но я выиграл грант от Киргизии – надеюсь, смогу его получать. У каждой страны свои гранты, и у университетов тоже. Но нужно экзамены сдать хорошо с первого раза. А вы оформляли?
– Нет, я даже не знала о таких возможностях! – воскликнула Ника. – Надо посмотреть и тоже подать заявку!
– Я не оформлял, но идея отличная! – подтвердил Саша.
Саша вдруг выплюнул жвачку – и со всей силы пнул ее ботинком на лету, высоко задрав ногу. Та пулей улетела в неизвестном направлении.
Ника с Ариетом переглянулись.
– Вот это пасс. Это вас в университете учили на занятиях по физкультуре?
– Нет, это еще с детства. Я из маленького города под Минском, вырос на улице, с пацанами по крышам гаражей бегали. Иногда ностальгия наступает.
– А какой у тебя средний балл в университете? Сложно было учиться?
– У меня красный диплом, так что нет.
– Вот это да! Отличник, пускающий жвачные заряды в космос, оригинал, – улыбнулась девушка.
Прогулявшись по парку, ребята тем временем подошли к столовой на первом этаже библиотеки и решили заказать обед. Лента с блюдами ломилась от многообразия: здесь можно было попробовать и стейк из говядины, и свинину, и даже тушеную конину. Ника решила в первый день обойтись без экспериментов – и взяла жареного цыпленка с овощным рагу. У касс они встретили ребят из их группы – и те помахали троице рукой в знак присоединиться к ним. Загруженные подносами с едой, Ника с командой подошли к их столу.
– Привет, вы же из нашей группы, так что давайте знакомиться! Меня зовут Карл. – Коренастый здоровяк с отросшими кудрявыми волосами весело протянул руку Саше и Ариету. Они обменялись рукопожатиями и назвали имена. А откуда эта красавица? – обратился он к незнакомке.
– Привет, меня зовут Ника, я не из Швейцарии.
– О, международная мафия! Рад встрече! – Он распростер объятия, широко улыбаясь.
– Да, очень приятно, – ответила девушка. Она хотела также вставить в ответ какой-то стереотип, связывающийся у нее со швейцарцами, но сыр, шоколад и коровы как-то не сильно вязались с брутальным образом этого симпатичного дикаря.
– Ника, привет! Меня зовут Эмма, – приветливо вставила свое замечание темноволосая девушка с изящными чертами лица, сидевшая рядом с Карлом. – Не обращай на него внимания, это он не со зла.