От смешного к звездам

Про собаку, которая никогда не кусала детей

Собака Жужа была потомственная бездомная дворняга в 100500-м поколении. Но жила она даже совсем неплохо, в хороших теплых краях, в небольшом городке. Кто-то ее, конечно, гонял, как всегда в собачьей жизни бывает. А кто-то и подбрасывал чего-то перекусить. Особенно дети. Они всегда притаскивали Жуже вкусные кусочки. Поэтому взрослых она опасалась и старалась обходить стороной, а детей обожала. Никогда в жизни Жужа не то что не укусила, даже не рыкнула на ребенка.

Когда мальчик Рубэн увидел, что Жужа ждет щенков, то он перетащил маленькую кудлатую дворнягу в подвал своего дома, панельной девятиэтажки. Сам он жил совсем рядом, на первом этаже, с мамой, папой и годовалой сестренкой Лалой. Теперь он мог забегать к собаке почаще и приносить большому семейству побольше еды.

"Несказанно повезло!" – наверное думала счастливая Жужа.

А потом случилось страшное.

Сначала пришло беспокойство. Тревога. Жужа чувствовала надвигающуюся беду, выла и лаяла. Но люди не обращали внимания на нервничающую собаку. А уйти из города Жужа не могла, щенки были совсем маленькие и еще слепые. Поэтому, когда город вздрогнул, Жужа просто обреченно бросилась в подвал к своей семье.

Панельная девятиэтажка сложилась как карточный домик. Одной огромной плитой сразу раздавило Жужиных щенков. Собака отпрыгнула в сторону, в образовавшийся карман. Сверху на нее упал ворох одеял и тряпок из разрушившейся квартиры. Все гремело и падало. Собака вжалась в землю и ждала неминуемой гибели. Однако, грохот и тряска прекратились, а она все еще была жива.

Собака начала шевелиться, выползать из-под мусора и тряпок. И вдруг увидела в одеялах маленькую девочку. Это была сестричка Рубена Лала. Но собака этого, конечно, не знала. Ребенок был жив, но почему-то молчал. Даже не плакал. Жужа осмотрелась. Выхода из подвала не было. Они с ребенком заперты в крохотном пространстве. Оставалось только ждать помощи сверху.

И собака стала ждать.

То есть она, конечно, ничего ждать не могла. Ничего не могла знать о том, что уже ведутся спасательные работы. Что люди наверху разбирают завалы и ищут выживших. Она просто стала жить с маленьким ребенком. Ночью она согревала девочку своим телом. Кормила молоком, которое уже никогда не понадобится ее щенкам. Сама пила воду, стекавшую по бетонной стене из какой-то лопнувшей трубы.

Вдруг Жужа услышала наверху человеческие голоса. Она собрала остатки сил и начала лаять и выть. Она не знала, что у спасательных команд есть инструкция, по которой в первую очередь доставали людей. Поэтому на ее зов никто не откликнулся. Так прошло четыре дня. Собака лаяла и выла до хрипоты, но никто не приходил на помощь.

И наконец ослабевшая и отчаявшаяся собака сделала то, чего не позволяла себе никогда в жизни. Она ощутимо прикусила ладошку маленькой Лалы. И девочка, молчавшая четыре дня, захныкала.

Их услышали! Люди наверху бросились копать и разгребать путь к Жуже и Лале.

Когда подняли последнюю плиту, то Жужа сама выползла из ямы. Навстречу солнцу.

А люди даже не поняли сначала, как много сделала собака для спасения девочки. Хотели прогнать ее или даже убить. Но малышка потянулась ручонками к Жуже, а тут подбежал и Рубэн, который во время землетрясения был на улице и потому уцелел. Папа и мама детей погибли в этом чудовищном катаклизме, унесшим тысячи жизней в 1988 году в городе Спитаке.

– Это моя сестричка Лала! – закричал он, – А это моя собака Жужа!

Так Жужу спасли еще раз.

Детей забрали к себе дедушка с бабушкой. И собаку Жужу тоже забрали, конечно. Хотя в армянских семьях это не принято, но собака стала в жить в доме. Потому что она была равноправным членом семьи. И прожила она еще целых 12 лет.

А потом она умерла и ее похоронили на городском кладбище города Спитака. Хотя, конечно, это тоже против всяких правил.

На небольшом памятнике написано всего одно слово: "Жужа".

"Секреты" моего детства

Когда мне было пять лет, то изготовление "секретиков" меня крайне занимало. "Секретик" или просто "секрет" – это красота своими руками, закопанная в землю.

Сначала обязательно нужно было найти достаточно уединенное место. Приметное. Чтобы самой не забыть. Потом выкопать там неглубокую ямку. На дно выкладывалась фольга из сигаретной пачки или просто белая бумага. Фольга, конечно, придавала секрету богатой основательности, но найти ее было труднее. Хотя курили тогда очень многие.

Вообще готовиться нужно было основательно! Собирать красивое и кулачок, чтобы создать потом свой маленький шедевр. Так вот.

Далее.

Из небольших цветочков и листиков создавалась композиция. Неповторимая и волшебная. Красотень! Если находились еще маленькие камушки, бусинки или другая мелочевка – просто замечательно. Все шло в дело. Шедевр прикрывался осколком бутылочного стекла. Почему-то осколков было очень много. Проблем с ними не возникало. Что даже удивительно. Предположим, что много было тех самых бутылок. Но зачем их били в осколки? Почему не сдавали, например, на переработку? Загадка.

Итак. У нас получался "секрет". Живая природа под стеклом, закопанная в тайном месте.

Можно было отрыть через день-другой и полюбоваться. На третий день ты уже либо забывала, где там у тебя что закопано, либо "секретик" жух и портился. Красоты как ни бывало.

А сколько "секретов" я вообще так ни разу и не отрыла! Только закопала!

Археологи будущего! Не ломайте головы, если найдете в земле груды бессмертных стеклышек на клочках фольги вместе с трухой растительного происхождения! Это я. Это мое детство. Каждый день маленькая девочка, как трудолюбивый крот, производила десятки "секретов" и откапывала только считанные единицы из них! Занятие было интересно именно созиданием, созданием картины. И хранением в душе своей маленькой тайны.

Мне кажется, что двор, где я жила, просто нашпигован моими старыми, увядшими и никому не интересными "секретами".

А мне это занятие тогда казалось самым увлекательным и важным в мире.

Розовое!

Замечали ли вы, мои хорошие, как великолепно идет дамам в годах розовый цвет?

Я вот совершенно недавно обратила внимание и просто обалдела! Это просто праздник какой-то. Для глаз и эстетического чувства.

И намного лучше этот розовый смотрится, чем на молодых! Что даже удивительно. Девочки в розовом выглядят как поросята разной степени бодрости и здоровья. А дамы прекрасных лет как раз получают свежесть лица и общую элегантность.

Не зря розовый так любила королева Елизавета. У нее этого розового – просто вагон и маленькая тележка была. Всех оттенков. От нежного светлого до насыщенного кричащего. И все выглядело – по-королевски!

Сами посмотрите, если не верите. Много всевсяческих нарядов в розовой гамме.

Я не к тому, что берем розовое и исключительно в нем делаем новый гардероб. Нет. С определенного возраста можно вообще не ограничивать себя в выборе цвета. И пестроты тоже. Уже хорошо все, что не уныло неопределенно-землистое. Но как начинают блестеть глаза и лучиться морщинки в розовом – красота ведь!

Можно просто добавить в свой гардероб одну-две вещицы. Например, розовые брючки. Или пиджачок. Или хотя бы футболочку. Сразу заметите как настроение поднимется. Никто же не предлагает добавлять боа из перьев розового фламинго и розовые же бриллианты. А вот что-то демократичное, на пробу, вполне может себе позволить любая женщина. Даже пенсионерка.

Розовое – это здорово!

Обязательно прикуплю к весне что-то в нежных тонах. И буду как роза. Ведь розовый – это и ты немного становишься как роза? Верно?

Зачем нужна семья

Сейчас такие времена, что люди живут больше парами или даже одиночками. Старенькие папы-мамы и где-то вдалеке один или двое взрослых детей, у которых тоже по одному ребенку. Или по два. Загадочным образом все счастливы. Всем удобно, комфортно и не нужно лишних проблем.

Я – тоже немного чайлдфри. Не на пустом месте. Двоих чайлдов подняла, чтобы понять, что мать я так себе. И заниматься детишками у меня получается неважно. Да и интереса особого к деторождению нет.

Но я твердо убеждена, что семья все равно нужна!

Нужны близкие люди, от которых, конечно, куча проблем и головной боли, но и, случись что, помощь и поддержка. Даже если помощи совсем мало, а геморроя совсем много – все равно нужны!

Только очень долго я это сердцем понимала, а правильных аргументов в защиту своей точки зрения найти не могла. Вот таких аргументов, чтобы в сердце и сразу наповал.

А потом прочитала одну блокадную историю. Про маленькую девочку, которая жила с мамой и няней. И мама с няней от голода умерли, а девочка осталась совсем одна. В холодном мертвом городе, да и на всей планете Земля. Но она лежала на кровати и мечтала.

Мечтала о мышке.

Не для того, чтобы эту мышку съесть. Хотя, конечно, в городе съели уже практически всех кошек, собак и мышек тоже. И желание такое не было бы удивительным. Но нет. Мышка нужна была девочке совершенно по другой причине.

Мышка очень мало кушает, думала девочка. Ей достаточно крошки от кусочка хлеба. И она будет жить. А у девочки будет своя мышка, своя родная душа. Они будут вместе и будут семья.

Потому что отдавать, даже очень нужное и последнее – это то, что делает нас людьми. Не брать, а отдавать. Любить. Заботиться. Помогать.

Не себе, а кому-то.

Делиться с кем-то едой, кровом, душевным теплом. Пусть даже совсем безответно. Ведь нелепо предполагать, что мышка будет испытывать благодарность и окажет какую-то дружескую поддержку. Не надо требовать или ждать чего-то взамен. Просто отдавать – это тоже очень важно.

Нам всем очень нужны люди, которым мы будем что-то отдавать. Дарить подарки и видеть, как горят интересом и восторгом их глаза. Ежедневно кормить, поить, одевать. Водить в кино и музеи. Валяться вместе у телевизора. Чему-то учить. Чему-то учиться. Будем счастливы просто от самого факта их существования.

Не важен ваш материальный достаток и статус. Не важно количество членов семьи. У каждого свои силы и свои цели.

Но эти якоря, близкие люди, нужны всем и каждому. Иначе – чем же мы еще люди?

P.S. А девочка из Блокадного Ленинграда выжила. И даже прожила долгую счастливую жизнь. Ее спасли, вывезли на большую землю. А потом удочерили хорошие добрые люди. И у нее снова появилась семья.

Венец эволюции

Вы чувствуете себя венцом творения? Вершиной, так сказать, эволюции. Образцовым экземпляром, конечным продуктом, последней остановкой долгого пути?

Я тоже нет.

Ну не может вот это все, с болезнями, пороками, агрессией – быть венцом!

Когда-то читала, что, например, для собаки человек – высшее существо, бог проще говоря. Она рождается – он уже есть. Она уходит, а он продолжает жить. Кормит, поит, заботиться, ограждает от неприятностей.

А те же муравьи вообще о человеке не имеют ровным счетом никакого представления. Ибо наши миры ужасно далеки. Даже если какой-то турист разрушит муравейник, то конкретный муравей не воспримет его как преступную особь. А посчитает свои беды следствием природного катаклизма. Они, мураши, не могут нас осознать, потому что понятийный аппарат совершенно иной. Мы вне сферы его восприятия.

Вообще-то, я бы пальму эволюционного первенства отдала бы как раз муравьям, а не человекам. У них и отдельная особь поинтереснее, да и общество поидеальнее. Например, среди муравьев нет тунеядцев-лодырей, мошенников и других паразитов. Все трудятся на всеобщее благо. От каждого по труду, каждому по потребности. Опять же, хитиновый панцирь с минимумом внутренних органов – не такая плохая идея. В то время как человеки уязвимо мягки, с какой стороны ножом ни ткни.

Так вот.

Логично допустить, что и мы – не конец, а середина какой-то неведомой цепи. И тех, кто на цепи стоит выше нас, просто не в силах осознать. А они есть.

Умнее, здоровее, гармоничнее. Живут дольше, чудят меньше. Ничего у них не болит. Кроме души.

Неприятно, конечно, осознавать, что для кого-то ты собака. Или даже муравей. Или, страшно сказать, инфузория туфелька. Поэтому за мысль о собственном гегемонстве некоторые будут держаться руками, ногами и зубами.

Но вот если мы с вами сейчас допустим, что мы тут не самые-самые. Не те, в которых все упирается. И начнем искать вокруг нас знаки о существовании кого-то иного, то вполне вероятно что-то такое и углядим.

А то мы уперлись носом в постулат, что мы венцы и молодцы, ничего не видим и видеть не желаем.

И вообще. Всегда полезно знать, что ты не пупок мирозданья. Сразу некое отрезвление в уме образуется. И иной взгляд на жизнь.

О дружбе великих русских художников

Русские художники конца 19 века были очень хорошими людьми. Это кроме того, что весьма талантливыми и даже гениальными живописцами. Именно в те времена, по моему скромному мнению, земля русская родила целую плеяду величайших мастеров, чьи творения будут сиять нам еще долгие-долгие годы.

Так вот. Хорошие они были люди. Незлобливые. Не завистливые. Веселые и дружные. Простые люди. С талантом и душою. Но каким-то удивительным образом практически все поголовно ценившие не себя в искусстве, а искусство в себе. Может быть время было такое? Рождавшее чистых людей для великих дел.

Итак. Они дружили. Многие – глубокие провинциалы. Как сейчас сказали бы – "замкадыши". Только до МКАДа было еще жить да жить. Художники любили собираться вместе, компанией. Сначала рисуют что-то. Статую или натурщика. Сядут вокруг и пишут с разных ракурсов. Опять же, дешевле выходит, если натурщику платить. Потом сравнивают, без зависти и сарказма. Учат и учатся. А после работы пьют чай. Или что-то покрепче, если есть повод и деньги. Люди они были очень скромного достатка, потому распитием не злоупотребляли.

Часто у Суриковых встречались. У Василия Ивановича и его дружной семьи. И после работы Суриков угощал да еще и на гитаре играл. Он ведь хоть и самоучка был, но на гитару многие классические вещи перекладывал. Даже "Лунную сонату" Бетховена, которого выше всех прочих композиторов ценил и обожал.

Вот как-то раз собрались у Сурикова на сибирские пельмени его большие друзья Виктор Васнецов, Василий Поленов и Илья Остроухов. Хлебосольный хозяин поднял первый тост – за своих товарищей, величайших русских художников, лучших мастеров всей Европы и даже мира: Васнецова, Поленова и Остроухова!

Все расчувствовались, выпили.

Посидели полчасика и Поленов засобирался по срочному делу.

Проводили.

Тут хозяин дома поднимает второй тост – за теперь уж абсолютно точно величайших русских художников, лучших мастеров всей Европы и всего подлунного мира, гениев живописи: Васнецова и Остроухова!

Выпили. Приятно же, когда так хвалят!

Посидели еще часок и пошли домой.

Спускаются Остроухов и Васнецов по лестнице и вдруг Васнецов как начинает смеяться! Аж слезы из глаз. Остроухов причины смеха пока не понимает, но уж очень заливисто коллега хохочет, так, что он и сам подхихикивает.

– Да в чем же причина вашего веселья? – спрашивает он Васнецова.

А тот и отвечает.

– Милый друг! Вот закрылась за нами дверь, и теперь-то Василий Иванович налил себе последнюю стопочку да с чистым сердцем выпил за самого что ни на есть гениального и единственного лучшего русского художника – Василия Ивановича Сурикова!

Вот такие веселые и душевные были они люди. Дружили, помогали, по надобности подставляли плечо и кошелек.

Потому и могли рисовать великое, что чисты были сердцем и помыслами.

История про собаку, которой однажды чертовски повезло

На старости лет наш цверг Рики стал обжорой. Набрал лишний вес. И продолжил бы набирать, но ветеринары покачали головами и настоятельно рекомендовали собачку в питании ограничивать. Если мы хотим, чтобы долго и счастливо.

Мы хотим.

Поэтому собака недоедает.

Это он так считает. И всем своим недовольным видом демонстрирует.

Намедни, так вообще аж лаял, приглашая посетить столицу квартиры – кухню. Дескать, давненько не заходите, граждане хозяева, в этот дивный уголок. А там столько всего вкусного!

Сын-хозяин, посмотрел на это безобразие, вздохнул и говорит:

– Завтра вечером доставят новый мешок корма, а старый, так и быть, скормим ему весь. Там двойная норма. Может тройная. Дадим ему разок полуторную. Праздник же! Новый Год!

Пишет мне на следующий день с работы: "Мама, корм получил. Дай собаке горсть, как бы полдник!". Я отвечаю, что сейчас не дома, а вернусь – обязательно выполню наказ.

Дома же в это время был старший сын, которму младший, хозяин собаки, решил и делегировать полномочия по дополнительной кормежке. О чем мне, конечно, все сказать позабыли.

Прихожу домой. Насыпаю пару горстей корма в миску. Потому что человек я добрый и мне для собакина ничего не жалко. Угощайся, родной! Пес как-то странно смотрит на меня, боком подкрадывается и мигом всасывает в себя внеплановую пайку. После этого задумчиво глядит мне в глаза, сыто икает и медленно, переваливаясь вдруг ставшими круглыми боками, удаляется с кухни.

Что-то и вправду он толстоват стал, замечаю я ему вслед. Раздулся, как дирижабль. А съел-то всего ничего.

Тут из своей комнаты выпархивает старший сын и радостно вещает:

– Мам! А я собаку покормил!

– В смысле покормил? Зачем?

– А меня малой попросил! Внепланово!

Вот это номер! Получается пес уже два раза вне графика откушавши? То-то я в нем особой радости у миски не наблюдала! Он же уже обожравшись! Его же разорвет сейчас! Надо младшему сказать, но как-то осторожно. Чтобы не нервировать.

И вот с работы прибегает младший. Быстро тащит сытосонного пса на прогулку. А я занята домашними делами.

– Мама! А чего это он так плохо ест? – раздается удивленный голос сына. Он уже пришел с прогулки и кормит пса!

– Стой! Погоди! Не надо его кормить! Он сегодня уже два лишних раза поел! – в ужасе кричу я.

Пес, услышав мой тревожный голос, начинает усиленно работать челюстями и мигом заглатывает очередной корм. Наверное он думает, как сказочный персонаж Мартынко: "Эх, обожруся и помру молодым!". Но остановиться не может.

Мы остолбенело смотрим на собакина. Он раздут до полной шарообразности. И явно счастлив. Правда идти ему совсем тяжело. Поэтому он падает на бок прямо в кухне и блаженно прикрывает глаза.

– Дорвался! – обреченно констатирует сын.

Меня мучают жуткие предчувствия.

Которые, впрочем, не оправдались.

Да, ночью собачко постанывало. Ибо груз пищи давил во все места организма. Много пил. Лишний раз вечером поздним пришлось погулять. Но и все. Ни несварения, ни тошноты не было.

Зато счастья – через край!

Будет псу, что вспомнить в старости!

Где был бог?

Посетила я недавно московский Еврейский музей. Тот, который Центр толерантности. Потому что давненько там не была, но слышала о проходящих там прекрасных выставках.

Так вот.

Походила по сменным экспозициям и причапала на постоянную. Она там огромная. Плюс – интерактивная. Ни за один, ни за два, ни за двадцать два раза полностью не охватить. Вот я понемногу и отгрызаю каждый раз чего-то новенького.

Дошла я до отдела, посвященного Великой Отечественной войне, и уселась на лавочки с наушниками и планшетами. Интересно там. Разным умным людям, не еврейской национальности в том числе, задавали вопросы о войне. Все ответы можно посмотреть-послушать и поразмышлять конечно.

Выбрала я такой вопрос: "Где был бог во время Катастрофы?". Вы же, наверное, знаете, что Катастрофой евреи называют события, произошедшие именно с их народом, массовый геноцид и холокост.

Вот мне и стало интересно: у нации очень своеобразные отношения с богом, чувство избранности, непохожести на других. Так как же они сами и другие люди оценивают божественное проявление в тот непростой период.

Просто перескажу несколько ответов.

Представитель российских буддистов сказал, что поскольку для буддизма нет бога как такового (бог не персонифицируется некой личностью), то нечего и воду мутить, бога просто не было. И тогда, и всегда.

Православие высказалось за то, что бог не вмешивался в дела людей, даже когда его сына распяли, а чего же вы хотели в данном случае? Евреи, дескать, не более избраны для бога, чем его родное дитя!

Сами же евреи, естественно не простые граждане, а философы и ученые высказывались очень по-разному. Я бы сказала, что их ответы были на диаметрально разных полюсах принятия.

Например, один уважаемый человек сказал, что с тех далеких времен в ссоре с богом, поскольку он позволил сотвориться всему этому злу. И отнял у него родителей.

А другой, не менее уважаемый господин, сказал, что нам нельзя судить высшую сущность, которой является бог. Что мы можем понимать в его чувствах, эмоциях, планах и устремлениях? Пытаясь понять, где он был и почему все так произошло, мы впадаем в грех гордыни. Якобы, мы можем своим разумением понимать дела божественные. А мы – не можем!

Рискну высказаться на эту тему и я. Заранее принося свои извинения.

Все эти войны и несправедливости – дело рук наших, людских. Сами кашу заварили. Так чего же ждать, что разгребать наши ошибки явится кто-то сверху? Мудрый и всемогущий. Ага. Как воспитатель в детском саду. Кому-то по попе, а кого-то в угол.

С чего бы это?

Знаете, вспоминая божественное участие в земных делах из Ветхого Завета, ну тот самый случай с египетскими первенцами, я что-то склоняюсь к мысли, что нам, гражданам планеты Земля, по любому лучше научиться решать свои проблемы самостоятельно. Не уповая на сверхъестественные силы. Ибо высшие могут так вмешаться, что мало никому не покажется.

А еще – нужно уже все-таки перестать ждать, когда за тебя со Злом разберется кто-то другой. Таким образом можно свои дни благополучно закончить в топке крематория. Бог не будет бороться вместо тебя. Но он будет вместе с тобой, в твоем сердце. Если это тебе понадобится.

Что будет, если не брать ипотеку?

Вот какой вопрос мучает меня, противники ипотеки.

Что будет с человеком, обычным российским гражданином, который экономически мудро и прозорливо не оформлял ипотечно-рабские отношения с банками, а растрачивал свои доходы в меру потребностей и фантазии.

Почему не брал?

Мало ли почему.

Может быть у него доходов-то было – кот наплакал. Еле-еле на арендованную хатку хватало и новые носки-трусы. А что? Бывает и такое. Обычный человек со средними способностями и скромными возможностями. Богатой родни нет.

Наследства ему не привалило. Может у родителей и была какая-то недвижимость, да наследников тоже образовалось немало. А стоимость старенькой хрущевки в магаданских тупиках более чем смехотворна.

Вот по молодости наш герой (героиня) ушли из отчего дома в съемное плавание, на которое худо-бедно хватало. А как пришло время старости и пенсии, так и остались у разбитого корыта.

Пенсия – смехотворна. Уже на аренду не получится выкраивать совсем ничего. Прожить бы.

И вот как?

Куда податься старому человеку, неожиданно ставшему бездомным?

Здравствуйте, соцслужбы! Я пришел! Дайте мне где-то пожить!

Дадут?

У нас есть такие места, где выделят бессрочное койко-место для приличного человека без жилья? Не просто, предположим, идейного бомжа и многолетнего жителя трущоб-помоек, а приличного с виду человека?

Хорошо.

А если это семья? Она – учитель. Он – доставщик пиццы. Ну, ладно. Охранник в супермаркете у дома. Ипотеку не брали. Еле концы сводили с концами. И тут, неожиданно как всегда – бац! – старость.

Опыт показывает, что люди даже очень скромного достатка берут ипотеку. Если у них действительно нет и не предвидится жилья. Отказывают себе во всем. Ниткой хлеб режут. Но покупают жилье. На окраинах. В старом жилом фонде. За городом. Но покупают.

И, кстати, о голодных смертях среди ипотечников как-то не слышно. То есть – выживают.

Да. Долго. Двадцать-тридцать лет кабалы.

А иначе как?

Я сама брала ипотеку на четыре года. Правда обошлось без "ниткой хлеб".

Но!

Вопрос сейчас о волшебных людях! Которых у нас на Руси всегда было в наличии. Которые как попрыгунья стрекоза. Поют и прыгают свое красное лето. Есть же такие, есть. Куда их-то?

Куда?

Перекличка веков

Бывает ли у вас в жизни так, чтобы события внутренней и внешней жизни переплетались? Вот например, вспомнили старого друга (сто лет не виделись!), а он через полчаса – бац! – и звонит.

Или вот как у меня: переплелись одним мистическим узлом любовь к живописи и интерес к новаторской педагогике.

Рассказываю.

Читая жизнеописание художника Сурикова, узнала, что для написания эскизов к "Боярыне Морозовой" он арендовал дом у нас, в Мытищах! Совсем близко от меня, практически на Ярославском шоссе. И писал он людей, которые шли в Троице-Сергиеву лавру. С какой-нибудь бедой-печалью. Потому что нужны ему были именно такие лица: глубокие и трагичные. С внутренним скорбным наполнением.