Провокатор
На свободное пространство перед толпой выскакивает тщедушный мужичонка с искажённым злобой лицом и тоже орёт, обращаясь к толпе:
– Лю-ю-ди, слу-у-ушайте! Я, Гот Мгаа, свидетельствую перед вами, во Имя, что видел своими глазами, как сегодня с утра все эти колдуны князья Бести – вместе ходили выливать в наш пруд своё чародейское зелье. Теперь, один случайный глоток из пруда и человек превратится в монстра, подвластного только этим колдунам! Будьте осторожны! Я знаю…! Я видел…!
«Он что, под каким-то наркотиком?!» – проносится у меня в голове.
А мужичонка Гот Мгаа картинно разрывает на впалой груди свою грязную рубаху и продолжает орать, обращаясь уже к воротам:
– Я за людей…, за наших детей! Убейте меня, проклятые колдуны, но, не трогайте детей!
Вторая попытка
И заведённая воплями провокатора толпа опять бежит к воротам, уже не обращая внимания на сыплющиеся на неё в изобилии воздушные тараны и кулаки обороняющихся магов. Люди отлетают в стороны, падают, встают и снова бегут вперёд. А потому, что Во Имя! За детей! А причтик Куй всё визжит и визжит, поворачивая назад засомневавшихся, чтобы никто не отступил, чтобы никто не остался непричастным!
Трещат доски ворот… Кованые засовы, усиленные магией, выдерживают бешеный напор десятков людей, но вот деревянные доски… Они просто лопаются. Миг, и в проломы лезут разъярённые люди с топорами и факелами. Их слишком много на всего-то троих магов.
Но тут…
…маги достают из ножен мечи! Споро мелькают блестящие стальные лезвия. Кровавым веером летят на землю отрубленные пальцы, кисти рук и сами руки…, но пока ни одной головы. Маги не хотят убивать людей, ибо, те не ведают что творят. Брызгает первая кровь! При виде крови, люди как сходят с ума. Уже не замечая боли, все в грязи и соплях, некоторые без рук, они прут вперёд с праведным криком на губах, разбитых мощными ударами рукояток тяжёлых боевых мечей:
– Смерть, колдунам! Во Имя!
Входную дверь в дом, навалившись, вышибают мгновенно. Я даже не успеваю понять, как это произошло. Бах! И прочной дубовой двери в проёме больше нет! Она валяется за десяток метров от крыльца. Ещё мгновение и нападающие ввалятся в дом. И что тогда будет с мамой Ани и со мною?! Да какие тут варианты…
И тогда…
Молнии
… маги бьют по толпе нападающих молниями!
Ослепительно белые прерывистые лучи молний впиваются в бурлящую ненавистью озверелую толпу. Никакого сильного грохота и едкого дыма при этом нет, магические молнии их не образуют как обычные файерболы. Но, куски горелого человеческого мяса разлетаются во все стороны.
Как будто срезанные острым хирургическим инструментом, на землю дождём падают руки, ноги, головы и половинки человеческих тел…. На пыльной дороге лежит мёртвый подросток, ему молния насквозь прожгла голову, обезобразив её… Рядом, лежит его несчастная мать с отрезанной молнией рукой, тоже мёртвая. На земле, вперемешку – спящие, мёртвые и раненые люди. Много людей. Оставшиеся в живых в ужасе бегут назад, сметая всё на своём неправедном пути! Какую-то молодую женщину задавили, она тонко-тонко кричит и бьётся в последней агонии… Вот, замолчала…, всё, видимо, умерла.
Минута, и на участке дороги до поворота воцаряется тишина. Мёртвая тишина…
Ужасный вечер
Вечер понедельника в городе без названия ужасен! Горе накрыло всю Красную окуму. Настоящее человеческое горе… Такого количества мертвецов здесь не видели никогда. Считай, в каждом дворе слышится погребальный плач, хоронят кого-то из близких – мужей, жён, детей. А то и сразу целые семьи. Если есть кого хоронить…, в некоторых гробах лежат только фрагменты тел. Их опознали – по татуировке, по колечку на руке, по кофточке…
Храмовые колокола бьют не переставая… Причтик Куй сбился с ног. Ведь каждого убиенного колдунами покойника нужно хоть как-то отпеть и отправить в последний путь на кладбище. Он очень устал, но глаза его горят праведным гневом и предвкушением:
«Вот их за это, колдунов проклятых…!»
***
– Нужно уезжать отсюда, – мрачно произносит мой отец Мих, – Нам этого уже не простят. Никогда!
Он сидит на крыльце нашего дома с вышибленной дверью, простоволосый, без шлема, залитого чьей-то запёкшейся кровью и стоящего рядом с ним на крыльце.
– Мы сами этого себе не простим, – тихо отзывается мой дед Сим, – Да, отсюда уже будем уезжать…
Его магический посох, из которого он сегодня выпустил по толпе не менее трёх десятков молний, медленно остывает и уже не светится.
– Но, вот, дадут ли?
И ведь как в воду глядел…
Сюжет 4. Катастрофа
Семейный совет
В зале первого этажа за большим дубовым столом собрался весь наш невеликий род – мой дед Сим, мой отец Мих, мама Ани и мой старший брат Эжен. Я как всегда припоздываю и быстро юркаю на своё место под тяжелым взглядом моего деда Сима и грустным мамы Ани. Мой отец Мих и мой старший брат Эжен что-то тихо обсуждают между собой. И никто меня сегодня не отмечает за опоздание.
День, но в доме темно, горят свечи. Неуютно. А потому, что после случившейся у нас бойни тяжёлые ставни на окнах так и не стали поднимать, мало ли что… Все эти ночи взрослые дежурят, сменяясь через каждые два часа, но всё тихо. Никто к нам больше не приходит и не приезжает. Кроме конных катафалков с огромными и всегда мрачными божедомами, вечером в понедельник спешно расчищавших наш двор от тел погибших. Мы не возражали. Такой в Красной Окуме порядок, хоронить покойников в день смерти. Иначе, через день, уже всё…, слишком уж тепло и влажно на побережье.
Ещё, во вторник с утра, городские пригоняют к нам две больших телеги и с нашего разрешения весь день копошатся во дворе, выковыривают остеклованные куски почвы с мелкими фрагментами тел. Подхоранивать.
Пусть! Нам работы меньше!
Консервация фабрики
В среду с утра мы ходили на фабрику останавливать и консервировать активные химические процессы. Рабочих нет, не пришли и всё приходится делать самим… Но, справляемся!
На моего деда Сима страшно смотреть, лицо в глубоких морщинах как застыло… Он своими собственными руками обездвиживает своё любимое детище, дело всей его долгой жизни… Фабрику уже не запустить, легче построить новую. Значит, мы уже точно уедем и не будем сюда возвращаться. Но, здесь же могила бабушки Ули… И что будет с ней?
После консервации все помещения и склад готовой продукции фабрики мы засыпали нейтрализатором «Убей-Порошка», содой, запас есть. Не здорово будет, если кто-то безграмотный станет там копаться. И себя угробит и людей. А их, итак, уже…
И я так понимаю, что без нашего «Убей-Порошка» крысы, мыши и насекомые очень скоро вернутся на поля и в амбары… И уже этой зимой Красная Окума будет голодать. А ведь лишней работы в городе нет! Прекрасной высокооплачиваемой работы для 400 человек, у каждого из которых семья – супруга и двое-трое ребятишек. Т.е. без средств к существованию осталось, минимум, полторы тысячи человек. Да это же почти пятая часть города! Плюс, хуторяне, у них на хуторах тоже народа много. Ох, ё-ё-ё…! И кто же их всех будет кормить?! Причтик Куй? Владетельный князь Мих VII из рода Ретт? Ох, сомневаюсь… Это же каким тупым и недальновидным нужно быть, чтобы вот так, взять и срубить сук, на котором сидишь?
– Деда, а причтик Куй, вообще, разумен? – спрашиваю я моего деда Сима.
– Нет, – отвечает тот, – он слуга, а им мозги не к чему…
Варианты
Из тихих разговоров взрослых в течении всего этого времени я понимаю, что обсуждаются несколько вариантов дальнейших событий и соответственно наших действий в связи с ними. Уже понятно, что если двор владетельного князя молчит, а он молчит как в рот воды набравший, то подробный катамнез о событиях в Красной Окуме ушёл в столицу Ман и князь тупо ждёт оттуда указаний. Без них он так и будет молчать и бездействовать, слишком уж неоднозначное контанго. Таким образом, у нас есть ещё несколько дней, максимум, неделя-полторы, пока разберутся, пока решат…
Ехать в Ман самим и там продавливать решение в свою пользу, все посчитали абсолютно бессмысленным. Во-первых, мы не такие богатые, а в столице если не всё, то очень многое решают большие деньги, которых у нас нет. Во-вторых, мы не знаем, что именно написал князь в своём донесении, но с высокой вероятностью можно предположить, что он поддержал позицию Церкви в лице её причта. Ведь всё, что касается колдовства с целью создания монстров, убивающих людей и несанкционированного применения боевой магии, повлёкшего за собою массовые человеческие жертвы, а именно в этом скорее всего нас и обвиняют, всё это автоматически, вне закона. Конечно, есть маленькая надежда, что будут разбираться объективно… На нас напали, у нас не было другого выхода, и мы, действительно, ни при чем…
– Будем оправдываться, так вовсе завиноватят… И что, перед этим Куем, что ли, оправдываться?! – подводит черту дед Сим и обсуждение поворачивает в сторону вариантов, куда, как и когда ехать. Вариант «разбежаться в разные стороны» даже не рассматривается.
Да, можно бросить всё как есть и махнуть за Сулойские горы, не такие они высокие и страшные в Красной Окуме, на излёте уже, предгорья. Имея в семье трех «золотых» магов, как-нибудь пробьёмся. Но, что там, за горами? Есть ли там люди? Никто не знает. Как-нибудь, проживём, конечно, и там, но…
– Ладно, мы, пожили, порадовались, а Эжену с Эколой ещё семьи заводить. А вдруг там девок нет? – решает пошутить мой отец Мих, – Им что, сюда возвращаться за девками?!
Но шутку его не поддерживают, ибо сказал он чистейшую правду. Поэтому, этот вариант оставляют на самый крайний случай. Но, каким он будет и будет ли этот крайний случай вообще, пока никто не представляет.
