Кетаминь. Книга 1. Добро пожаловать в Псайко!

– Ты разве не знаешь? Это заведение построили на нашей территории, ты должен проверить, всё ли тут в порядке.

– На нашей территории каждый день открываются десятки заведений, почему мы именно здесь?

– Этот бар особенный, тебе понравится.

Они зашли в помещение. Вместо стен здесь были экраны, которые создавали видимость окружающей дикой природы. По бару летали птицы, а все посторонние звуки тут же растворялись в тихой мелодии и звуках дождя. Бармены и официанты были в масках диких зверей. На бармене была маска быка. Это место было словно искусственный, но очень приятный оазис посреди города, хотя Киму было безразлично.

– Для кого это место?

– Для тех, кто может себе это позволить.

– То есть, обычным смертным сюда вход закрыт?

– Не то чтобы закрыт, но не думаю, что им это по карману.

– А почему мы не тестируем обычные заведения?

– Потому, что они не стоят твоего времени. Расслабься, Ким. Ты сегодня сам не свой. Ты ведь хотел немного выпить сегодня, верно?

– Да.

– Ну так действуй, тебе выпала отличная возможность.

Ким пожал плечами и заказал себе двойную порцию коньяка. Зэт заказал себе водку с кровью и льдом. У входа показалась маленькая женщина лет пятидесяти. Она была дорого одета и с виду сильно волновалась. Женщина подошла к барной стойке.

– Здравствуйте, господин Ким. Меня зовут мадам Джейс, я владелица этого заведения. Как Вам здесь?

Ким аккуратно пожал мадам Джейс руку.

– Почему здесь летают птицы?

– Это не простые птицы, это самый редкий виды из глубины джунглей.

– Нет, я имею в виду, если птица нагадит вашему клиенту в стакан, то его напиток поменяют бесплатно?

Мадам Джейс засмущалась. Зэт отвернулся к ним спиной и заулыбался дерзости Кима.

– Да, конечно. Мы надеемся, что этого не произойдёт, но если…

– А если птица нагадит на костюм клиента, Вы оплатите ему химчистку?

– Думаю, что наши потенциальные клиенты сами в состоянии, но если будут жалобы, то…

Зэт повернулся и присоединился к диалогу:

– Здравствуйте, мадам Джейс. Меня зовут Зэт, я помощник Кима. У вас замечательное заведение, и в том, что ваши потенциальные клиенты могут оплатить химчистку костюма, мы не сомневаемся. Но я подумал вот о чём. Давайте просто смоделируем ситуацию, вы не против?

– Нет, говорите.

– Допустим, я отвлекся на диалог с очаровательной женщиной, которые, вне сомнений, будут посещать бар. Из-за её очарования и харизмы я по невнимательности не проверил свой стакан и глотнул дерьма, прошу прощения. Костюм – это не так важно, согласен, но глоток дерьма – это уже дело чести джентльмена. Могу ли я в таком случае вычислить по камерам птицу, которая это сделала, и оторвать ей голову?

– Я не знаю… Эти птицы очень редкие, он под защитой закона.

Ким, не скрывая эмоций, засмеялся:

– Думал, Вы как владелица бара сами тут всё решаете.

– Если вам не нравятся птицы, мы можем их убрать.

– Нам нужно посоветоваться. Не волнуйтесь, всё будет в порядке.

Мадам Джейс ушла, Ким продолжал смеяться.

– Похоже, мадам в растерянности.

– Ничего страшного, у неё достаточно денег, чтобы вытереть ими свои аристократические слёзки.

Ким заказал ещё одну порцию, Зэт, допив свой стакан, также попросил повторить.

– Сегодня дела идут необычайно быстро. Надеюсь, мы справимся за полдня.

– Почему ты оставил Хеён? Она что-то сделала? Не могу понять, это поощрение с твоей стороны или, наоборот, наказание?

– Ничего она не сделала.

– Тогда в чём причина?

Бармен в маске быка поставил на стойку их заказы.

– Не знаю. Что-то подсказало мне, что ей так нужно. Ведь она практически не бывает одна. Наверное, только когда спит.

– Как и ты, она ведь твоя преемница.

– У этой девчонки тяжелая судьба.

Ким взял в руку бокал с коньяком, выпил его залпом, сморщился и поставил пустой бокал на стойку,

– Возможно, могло быть и хуже.

– Возможно. Как насчёт встречи, чтобы закрыть уже все дела на сегодня?

– Замечательно, через полчаса в этом же баре.

– Почему здесь?

– Разве это плохое место? Решил сэкономить наше время. Уж лучше проведём его с пользой, чем потратим на пустую болтовню с гиенами из корпораций.

Они сели за стол в углу бара и продолжили болтать. Ровно через тридцать минут в зал вошел серьезный человек в дорогом костюме с двумя сопровождающими.

Его волосы были зализаны назад, а выглядел он так, будто готов был вставить нож в спину каждому ради пары лишних купюр.

Он присел за стол, в его руках была старинная монета. Двое людей остались стоять за спиной. Он протянул руку Киму:

– Здравствуйте, господин Ким.

Ким пожал ему руку, пытаясь скрыть брезгливость.

– Добрый день.

– Я представляю интересы Союза объединённых корпораций. Меня зовут Джей Ай, но Вы можете называть меня просто Джей. Я наслышан о Вас, господин Ким, – Он хитро ему улыбнулся.

– Отлично, в Псайко меня много кто знает, а вот ваше имя я слышу впервые.

– Я только недавно заступил на свой пост. Я бы не против выпить, здесь есть что-то приличное?

– Ближе к делу, Джей.

– Извините, у Вас много дел. Вы много сделали для корпораций, и я от их лица хочу Вас поблагодарить. На этой карте один миллиард. По мнению моих боссов, этого хватит, чтобы реализовать ваши мечты.

Он достал пластиковую карту и положил её на стол. Ким посмотрел на Зэта, тот сохранял спокойствие и хладнокровность,

– Это всё?

– Не совсем. Корпорации заботятся о Вас и о клане, поэтому мы ждем от Вас взаимности. Просто поставьте пару подписей, и наша встреча будет завершена.

Он щёлкнул пальцами, и человек, который стоял за ним, протянул ему папку с бумагами.

– Что это?

– Небольшая формальность. Договор о том, что Вы принимаете наш подарок.

– Ты совсем меня за кретина держишь? Говори, что написано в бумагах, или эта встреча закончится раньше времени.

– Спокойно, спокойно. Я не хотел показаться грубым. В бумагах сказано, что 25 и 26 квартал прейдёт во власть корпораций.

– Это невозможно. Это нарушение целостности границ.

Ким встал из-за стола.

– Господин Ким, к чему этот цирк? Всем уже давно известно, что эти границы лишь формальность. Корпорации имеют больше влияния на территории, которые обозначены в договоре. Вы практически ничего не теряете. Всё будет, как и прежде.

– Я сказал, что эта тема закрыта, не тратьте моё время. Вы можете идти.

– Господин Ким, будет неловко, если Вы в последствии пожалеете о своём решении.

– У тебя хватает смелости мне угрожать?

Зэт нащупал правой рукой холодную рукоятку пистолета под пальто.

– Спокойно, Вы неправильно меня поняли. Давайте не будем портить нашу встречу.

Зэт рассматривал двоих взволнованных парней, которые стояли позади гостя. Будто рентгеном он сканировал, где у каждого из них оружие, сколько секунд им понадобится, чтобы выстрелить, и кого из них он убьёт первым.

– Просто идите отсюда, а я сделаю вид, что этой встречи не было.

Представитель корпораций встал, поправил галстук и с недовольным лицом сказал:

– Подумайте о нашем предложении, господин Ким, пока не стало слишком поздно.

Хеён проснулась после обеда. Она посмотрела на часы и замерла. Последние несколько лет она ни разу не спала так долго. На тумбочке возле кровати стоял стакан с остывшей человеческой кровью, который оставила горничная.

Она протёрла глаза и поняла, что её просто забыли разбудить. Еще не умывшись, она потянулась за катаной, которая висела над кроватью. Этот меч Ким привёз ей с земли её предков. Инструмент для убийства был единственным напоминанием о её прошлой жизни, поэтому Хеён практически никогда с ним не расставалась. Для неё это был лучший оберег от зла.

Катана была прочной, изящной и невероятно острой, насколько острой, что Хеён могла разрезать ею подкинутый вверх лист бумаги. Она сняла со стены меч и вышла из комнаты. К ней сразу же подбежала старая горничная:

– Госпожа Хеён, Вам нельзя выходить из комнаты в таком виде.

Хеён была немой, но с горничной они ладили хорошо. Та не понимала язык жестов, но прекрасно выражала эмоции с помощью мимики.

– Господин Ким сказал, что у Вас сегодня выходной. На сегодня у Вас нет никаких дел, Вы можете провести этот день, как считаете нужным.

Хеён испуганными глазами посмотрела на горничную. Слово «выходной» для неё прозвучало как что-то на иностранном языке. Каждый её день был расписан поминутно, её график был насколько насыщенный, что у неё даже не было времени мечтать о выходном.

– Пойдёмте, Госпожа, Вам нельзя тут оставаться в одежде для сна, вдруг вас кто-то увидит.

Они зашли в комнату, и горничная закрыла её изнутри на замок. Хеён выпила залпом стакан крови, а затем ушла в ванную, оставив горничную выбирать одежду. Гардероб Хеён был настолько огромен, что в комнате с её одеждой могло бы жить несколько человек.

Под шум воды в душе, она достала темно-зеленый спортивный костюм, белые плотные носки и кроссовки и понесла их за ширму.

– Я нашла, в чем Вам будет удобно, госпожа Хеён. Вы помните, когда последний раз надевали спортивный костюм прямо с утра? – Хеён отрицательно покачала головой.

– Вот и я такого не помню. Через полчаса Вам подадут завтрак. Вы хотите выйти в обеденный зал, или принести завтрак Вам в комнату?

Хеён указала пальцем на свою кровать, дав понять, что она хочет, чтобы завтрак принесли ей в комнату. Горничная отошла на пару шагов, чтобы полюбоваться созданной красотой.

– Вот и отлично! Вы прекрасно выглядите, Госпожа. Завтрак подадут через полчаса, отдыхайте.

Хеён взяла в руку катану и вышла из комнаты. Проходившие по коридору вампиры кланялись ей, но она будто не замечала их. Она смотрела в окно на величественный и огромный город Псайко. Город, который без остановки общался со своими жителями, город, который был мудрым, глубоким и злым. Город, в котором можно было найти всё и даже больше.

Хеён была единственной наследницей Кима, и хоть вампиры и могли жить сотни лет, ибо естественная смерть была им не страшна, в случае смерти Кима, правление кланом перейдёт в её руки. Посмотрев на город, она вернулась в комнату.

Вскоре горничная принесла завтрак. Хеён смотрела на круассаны, свежие фрукты, бекон, сыр, но аппетита у неё не было. Она взяла в руку круассан, отломила кусочек, посмотрела на него и вернула обратно в тарелку, решив, что для завтрака будет достаточно клюквенного сока. Оставив практически всё нетронутым на столе, она вернулась в кровать. Слушая тишину, Хеён смотрела на потолок комнаты. Весь её день был свободен, но что делать с этой свободой, ей было неясно. Она села на край кровати, взяла катану и решила пойти в зал для стрельбы. Там мастера клана обучали владеть всеми видами стрелкового оружия. Сначала Хеён пугали громкие выстрелы и отдача огнестрельного оружия. Но через время она стала воспринимать это обучение как данность, а сейчас уже не могла представить свой день без стрельбы, боевых искусств и вечной дисциплины, которая стала частью ее самой.

Зал был пустым, и от её шагов слышалось эхо. Хеён увидела старый манекен, на котором отрабатывали удары. Подойдя к нему и заглянув в искусственные глаза, она обнажила лезвия катаны. Вдруг в противоположном углу зала послышался голос:

– Кто здесь?

Хеён поднесла лезвие катаны к шее манекена и продолжала смотреть ему в глаза.

– А, госпожа Хеён, это Вы. Что Вы здесь делаете?

Она провела острым лезвием по шее манекена, там, где находится сонная артерия, выпуская его внутреннюю набивку наружу.

– В этом зале Вы уже испортили сотню манекенов. Пойдёмте, госпожа Хеён, сейчас не время обнажать оружие.

Хеён вернула катану в ножны и поледовала за Мастером. Он продолжил:

– Я работаю на клан уже сотни лет, и всех моих учеников не сосчитать. Но каждый из них в бою проигрывает одним и тем же врагам, имя которым Ярость и Жажда крови. Битва – это Ваш след, Ваше письмо, Хеён. А когда пишешь письмо, это нужно делать так, чтобы его не стыдно было повесить на стену.

Они пошли в угол зала, где стоял маленький стол с горячим глиняным чайником.

– Вы понимаете, о чем я?

Хеён кивнула.

– Чтобы стать истинным воином, нужно всю жизнь усердно учиться. Знания воина каждый день должны становиться более глубокими, чем за день до этого, а мастерство – более искусным. Ибо совершенство воина не имеет границ.

Они сели на пол возле маленького столика, Мастер стал разливать по глиняным чашкам чай. Хеён впитывала каждое его слово.

– Совершенства можно достичь благодаря упорству и дисциплине. Это не составляет труда, если осознавать значение каждого из этих слов. Дисциплина – это не ограничение свободы. Дисциплина – это отсечение всего лишнего. Человек, познавший дисциплину, работает над своими ошибками и устраняет их, ибо человек, который не ошибается, ужасно опасен.

Они сделали по глотку чая, Мастер продолжил:

– Вы будете хорошим воином, госпожа Хеён, до того момента, пока Ваше сердце не познает вкус ярости. Ярость – как поток горной воды, которым невозможно напиться.

Хеён внимательно следила за движениями мастера.

– Вы должны быть верны текущей мысли. Я говорю сейчас о мысли о совершенстве. Тогда Ваше тело сможет достичь неуязвимости. Нет ни возможности, ни смыла отвлекаться на что-либо другое. Эту банальную мысль своим ученикам пытается донести каждый мастер, но иногда за истинной не нужно нырять глубоко, она лежит на поверхности. Твоё главное оружие – это не твои мышцы, а твой мозг. Вместо того чтобы изнурять себя многими мыслями, нужно следовать одной, и тогда можно достигнуть совершенства. Вот только саму мысль время от времени нужно менять.

Хеён продолжала внимательно смотреть на Мастера.

– Будьте верны одной мысли, Госпожа Хеён. Это и есть путь воина. Когда придёт время, размышлять будет некогда, и если Вы не успеете обдумать всё заранее, то этот бой Вы, скорее всего, проиграете.

Мастер допил чай, встал из-за стола и, сложив руки сзади, не спеша подошел к окну. Он посмотрел на город и сказал:

– Большинство людей этого города, которые живут внизу, продолжают рассуждать о том, что мир доживает свои последние дни. Поэтому они считают, что не стоит прилагать никаких усилий. Но я видел, как этот город строился, как его небоскрёбы тянулись к солнцу всё выше и выше. Плохих времён не бывает, ибо плохо бывает лишь тем, у кого нет цели.

Мастер повернулся к Хеён и продолжил, глядя ей в глаза:

– Эти мудрые слова из Кодекса воина. Их должен знать каждый, кто взял в руки меч. Запомните их, госпожа Хеён, ибо эта истина передавалась поколениям воинов тысячи лет.

Хеён допила чай, встала из-за стола, поклонилась мастеру и ушла. Она ходила по зданию Клана и наблюдала за теми, кто работал. Везде была какая-то суета, всё это напоминало огромный бизнес-центр. Казалось, что этот небоскреб невозможно обойти даже за пару дней. Побродив по зданию, она решила переодеться и выйти на улицу, раз уж выпала такая возможность. Хеён побежала в комнату, повесила катану над кроватью и отправилась в гардеробную, где её и нашла горничная.

– Госпожа Хеён, время обеда.

Хеён энергично помахала указательным пальцем в знак того, что сейчас она не хочет есть.

– Господин Ким ожидает Вас в обеденном зале.

Она закатила глаза, вздохнула и бросила одежду, которую держала в руках, на пол.

– В спортивном костюме не подобает идти за стол. Вам следует переодеться.

Горничная ушла вглубь гардероба и вернулась с черным джемпером, брюками и тяжелыми ботинками. Хеён потянула руки за висящей на стене катаной, но горничная сказала, что с оружием в обеденный зал не ходят. Хеён нахмурила брови и с кислым лицом пошла встречать Кима.

Стол обеденного зала был заставлен различными деликатесами, подобный пир обычный человек, вероятно, смог бы позволить себе раз в жизни. За столом сидели Ким и Зэт, о чем-то болтая.

– Привет, Хеён, как прошёл твой день?

Хеён пожала плечами, не зная, что ответить.

– Ты, наверное, была удивлена, что у тебя на сегодня нет никаких дел?

Она опустила взгляд и, проигнорировав вопрос Кима, стала накладывать себе в тарелку креветки. Зэт закурил и с ухмылкой посмотрел на Кима:

– Капризничает.

Ким потягивал из бокала темно-красную человеческую кровь.

– Тут ещё попробуй разобраться от чего, от того, что я её перегружаю, или наоборот, не догружаю.

– А ты не пробовал у неё спросить?

– Как видишь, она не особо разговорчивая.

– Зэт выдохнул облако серого дыма и лениво потянулся.

– Время идёт, а ничего не меняется.

Хеён продолжала сидеть, опустив глаза. Ким отрезал кусок мяса и перевёл взгляд на Зэта.

– Сегодня в баре ты действительно хотел выстрелить?

– Если бы в этом была необходимость, я бы сделал это без малейшего сомнения.

– Корпорации стали терять субординацию. Такую дерзость даже тяжело припомнить с их стороны.

– Мы должны поставить их на место.

– Это всего лишь лающие псы, не стоит заострять на этом внимание. Как тебе креветки, Хеён?

Она продолжала молча жевать, не отводя взгляд от своей тарелки. Ким тяжело вздохнул.

– У тебя всё в порядке?

Хеён кивнула в знак согласия. Никто не обращал внимания на её странное поведение, так как она вела себя так всегда. Ким аккуратно вытер рот салфеткой, встал из-за стола, подошёл к Хеён и поцеловал её в лоб.

– Сегодня у тебя выходной, можешь делать всё, что захочешь, только без глупостей. Не выходи на улицу одна, там опасно.

Он накинул пальто и под какой-то весёлый рассказ Зэта удалился из зала. Хеён отодвинула от себя тарелку. Она глянула по сторонам, чтобы убедиться, что за ней никто не наблюдает, и бесшумно, будто змея, проскользнула в свою комнату.

Хеён заперла деверь изнутри и побежала в гардероб, попутно скидывая с себя одежду и разбрасывая её по комнате. Она нашла черный дождевик, который должен был спасти её от дождя, сняла со стены катану, повесила её себе за спину, а затем накинула плащ. Надев маску, которая закрывала половину её лица, и накинув на голову капюшон, она выскользнула из комнаты. Увидев двери открывающегося лифта, Хеён ускорила шаг и вскочила в него практически в последний момент. В здании клана камеры просматривали каждый метр, но Хеён за годы жизни здесь успела изучить все слепые зоны. Она нажала на сенсор лифта и спустилась в подземный паркинг. Выскочив на свободу, Хеён, наконец, почувствовала прилив адреналина.

Город Псайко тут же ударил своими грубыми запахами ей в нос. Люди двигались потоками, полицейские квадрокоптеры патрулировали кварталы, автоматы местных ублюдков с нижних этажей жалили копов, не жалея патронов. Хеён осторожно влилась в поток людей. Дождь барабанил по её капюшону, неоновая реклама, которая светилась даже днём, зазывала людей сделать паузу. Запахи мест общественного питания, где продавали быструю еду, били в нос переизбытком приправ в жареных блюдах. Хеён всматривалась в лица людей и жадно пыталась надышаться свободой.

Гуляя по улице, она увидела знакомые иероглифы. Они означали, что в этом заведении подавали кимчхи, которые она обожала с детства, но сейчас в обеденном зале их перестали подавать вовсе. Хеён всё-таки решилась зайти и заказать себе кимчхи с рисом и курицей. Тарелку с едой ей выдали сразу же, она приступила к трапезе в одиночестве. Это было невероятно вкусно, каждый кусок она ела с жадностью, думая о том, что хотела бы есть это каждый день.

За соседним столиком стояли трое мужчин, Хеён услышала их разговор:

– Смотри, это же маленькая сучка Кима.

– Не может быть. Черт возьми, не может быть.

– Смотри, как она жадно ест, будто бы её не кормят деликатесами на верхних этажах.

– Может, мы обознались?

– Её лицо ни с кем не спутаешь.

Один из мужчин запаниковал:

– Парни, пойдемте отсюда, она вампирша.

Двое остальных засмеялись:

– Вампирша? Она всего лишь девчонка. Маленькая глупая девчонка, которая оказалась не в том месте и не в то время. Ты представляешь, сколько нам за неё могут заплатить?

– Парни, она вампирша.

– Да заткнись ты. Если ты боишься, то можешь проваливать прямо сейчас.

Третий мужчина остался стоять на месте.

– Парни, поймаем её – и мы миллионеры.

Хеён, не доев свою порцию, стала медленно двигаться к двери. Трое мужчин вышли сразу же за ней. Не оглядываясь, она чувствовала запах их крови и вполне понимала дистанцию, которая всё сокращалась. Хеён рванула в переулок в надежде оторваться, но в этом переулке был тупик. Подонки медленно приближались и окружали её, как шакалы окружают свою жертву:

– Маленькая сучка, неужели ты думала, что мы тебя не узнаем?

На улице лил дождь. Самый крупный из всех, тот, кто организовал эту погоню, резко рванул к ней в попытке схватить, но Хеён молниеносно достала из-за спины катану и разрезала его нос поперёк. От болевого шока он упал на спину, по его лицу стекала кровь, смешиваясь с каплями дождя. Не понимая, что происходит, он бессмысленно размазывал эти струйки по одежде. Второй мужчина достал из кармана нож и кинулся на Хеён, желая отомстить за товарища. Выставив свой меч и сделав шаг вперёд, она пронзила его сердце, а после, резким ударом в грудь, скинула со своего оружия уже мёртвое тело. Третий напарник, не произнеся ни звука, стал пятиться назад, а затем развернулся, в панике убегая с места преступления. Только дождь всё также продолжал идти, смывая остатки крови с холодной стали.

Ярость 2. Тихон

– Ну и что это? Почему я должен тебе на всё указывать пальцем? Ты сам не видишь, что здесь везде грязно?

Тихон драил полы в комнатах, где жили старшие монахи. Он ненавидел это место, вот только идти ему было некуда. Родители Тихона, которые всё его детство пропивали детское пособие и кормили его объедками, после того как он вырос, отдали его в детский приют и, вероятно, уже завели следующего, чтобы не работать. О судьбе своих родителей Тихон ничего не знал. Единственным человеком, с которым он имел кровную связь, была его бабушка, которая доживала свои годы в съёмной квартире на нижних этажах. Именно она устроила Тихона в духовную семинарию, желая ему зажиточного будущего. Священнослужители в городе Псайко считались неприкасаемой кастой, как и те, кто принадлежал к клану вампиров. Как ни крути, а деньги в этом городе решали практически всё.

– Почему я должен делать это один? Разве людей не достаточно?

– Вопросы тут задаю я, а ты их будешь задавать, когда будешь на моем месте. Точнее, если вообще на нём окажешься. Тебе всё ясно?

– Ясно.

– Или делай то, что тебе говорят, или вылетишь на улицу.

Старший, уходя, толкнул Тихона в грудь, и тот, споткнувшись, перевернул ведро с водой на себя. Хотелось громко материться, но смысла не было никакого. Всё, что он скажет, в этих местах будет использовано против него. Тихон стал медленно вытирать воду. Каждый день он терзал свою душу вопросами из детства. Действительно ли бабушка отдала его сюда, потому что очень любит? Тогда почему она не забрала его домой из приюта, где, между прочим, намного хуже, чем здесь? Он домыл пол и вдруг заметил, что за ним наблюдает незнакомый парень.

– Всего лишь шесть лет, и нас распределят по точкам, где мы будем делать большие деньги, верно?

– Мы должны будем им помогать.

– Кому «им»?

– Людям.

– Если он мне исповедался, значит, я уже ему помог. Ты ведь из сиротского приюта, верно?

– Верно. Как ты узнал?

– Они заставляют делать нас самую грязную работу здесь, зная, что нам некуда сбежать, и зная, что у нас нет богатых родителей. Но ничего страшного, так будет не всё время, стоит только потерпеть. В приюте было ведь намного хуже.

– Намного хуже.

– Меня зовут Яков, хоть я и скучаю за своим нецерковным именем. – Он протянул Тихону руку.

– Меня зовут Тихон.

– Отлично, Тихон, помочь тебе?

– Нет, я уже закончил. Откуда ты знаешь, что дальше будет проще?

– Тут есть парни постарше, которые тоже из приюта, они рассказали мне. Мы пытаемся держаться вместе, так первое время будет проще для всех.

– Ого, не думал, что найду тут таких же, как и я.

– Я, честно говоря, тоже. Ведь ни один из тех людей, с которыми я был знаком в приюте, не верил в Бога. Как ты попал сюда?

– Меня пристроила бабушка.

– Значит, ты не полный сирота?

– Нет.

– Твои родители живы?

– Можно и так сказать. Они алкоголики, живут от бутылки к бутылке, тяжело назвать это жизнью. Я уже давно отрёкся от них, помню только немного из детства.

– Ты бы хотел их увидеть?

– Нет, а почему ты спрашиваешь?

– Не знаю. Для меня это немного странно слышать. Моих родителей убили, когда мне не было и года. Я их совсем не помню. Поэтому я бы хотел их увидеть, даже если бы они были алкоголиками.