Кетаминь. Книга 1. Добро пожаловать в Псайко!

– Почему так получилось?

– Это были воры, они обокрали нашу квартиру, а родителей убили. Я не знаю, почему они не убили меня. Может, не заметили, а может быть просто пожалели. Но иногда я думаю, что лучше бы они сделали это и лишили меня страданий.

– Так почему ты здесь? Разве ты веришь в Бога после того, что с тобой произошло?

– Чтобы быть священником, не обязательно верить в Бога. Большинство ребят здесь в него не верят. Достаточно знать священные писания. Отвечать на вопросы, что думает церковь о поступках людей.

По коридору шёл священнослужитель низшего ранга. Он заметил Якова и Тихона. Увидев, что рядом никого нет, он решил подойти к ним и проучить.

– Что вы тут делаете?

– Мы… убираем.

– Кто вы? Для начала представьтесь.

Тихон дрожащим голосом ответил:

– Я Тихон.

Сразу после этих слов ему прилетела звонкая пощечина.

– За что?

– А ты подумай ещё раз, перед тем как говорить. – За первой пощечиной полетела вторая.

– Раб Божий Тихон.

– Вот именно. Ты сюда приехал учиться, а не коровам хвосты крутить. – Он перевёл свой взгляд на Якова.

– Раб божий Яков.

– И чем же вы тут занимаетесь?

– Убираем.

– Вдвоём?

Он замахнулся, чтобы ударить и Якова, но тот успел ответить:

– Подал руку помощи ближнему своему, как сказано в священных писаниях.

– В священных писаниях? Молодец, продолжайте убирать, только недолго, и чтобы всё блестело.

Тихон спросил:

– В каких это писаниях сказано о помощи ближнему своему? Это работает, надо запомнить.

Яков пожал плечами:

– Не знаю, я на ходу это придумал. Бог ведь за всё хорошее и против всего плохого.

Они одновременно засмеялись, Тихон спросил:

– А что такое корова?

– Корова?

– Да, он сказал, «коровам хвосты крутить». Что это значит?

– Ну, если я не ошибаюсь, я видел в одной из энциклопедий, что коровы – это такие животные, из которых люди добывали молоко. Это было до того времени, пока корпорации не придумали, как это делать без коров.

– А зачем им нужно было это придумывать? Если молоко и так было.

– Не знаю, наверное, чтобы не мучить животных. Мне пора, увидимся.

В этот день Тихон чувствовал себя необычно одушевлённо, ведь он нашел друга, который поможет ему скоротать время в этом безумном месте. Вымыв инвентарь, Тихон поставил его на место и доложил о работе. Старшие смотрели на него с брезгливостью:

– Где находиться твоя группа?

Тихон стоял смирно, побаиваясь удара.

– Не знаю.

– Значит, так. На проповедь ты уже не успеешь. Через пол часа твоя группа будет возле столовой, тебе нужно быть вместе с ними. Ты всё понял?

– Да.

– И помни, Бог всё видит.

Они ушли, а Тихон, как и обычно в редкие минуты свободного времени, стал вспоминать свою жизнь в приюте. Всё, чего он хотел сейчас, это не стать таким, как они. Как те люди, с которыми он вырос. Они были невероятно глупы и беспощадны. Лишь злость и ложь сопровождала их по жизни. Тихон ходил по коридорам, рассматривая иконы. Все эти образы были ему знакомы, казалось, он их где-то видел.

Тихона в детстве пугал один и тот же сон. Будто ночью он потерялся в огромном городе Псайко, и ему некуда идти. Его пугало, что он не может найти своё место.

Изучив этаж, Тихон пошёл к столовой, в которой уже стала собираться его группа. Все парни на вид были замкнутыми и необщительными. Тихон занял своё место в очереди. Их пускали по четыре, и они садились за ближайший накрытый стол. Ели все молча из-за страха наказания. Атмосфера была, мягко говоря, мрачная, но Тихон успокаивал себя, что всё это лишь временно. Всё это было лишь тяжелой лестницей к светлому будущему, которого было не избежать. Именно такие планы были в голове у Тихона.

Он доел теплый картофельный суп, отнёс тарелку и стал ждать свою группу.

После обеда группу отвели в храм, где священники читали проповеди:

Господи! Как размножились враги наши!

Многие восстают против веры нашей;

Многие говорят душе моей:

«Нет спасения в Боге».

Но Ты, Господи, щит пред верой нашей,

Ты слава наша, и Ты возносишь голову мою.

Гласом моим взываю к Господу,

И Он слышит меня со святого неба своего.

Каждое утро мы встаём, ибо Господь наш защищает нас,

И встаю, ибо Господь защищает меня.

Не убоимся всех народов,

Которые со всех сторон ополчились на нас.

Восстань, Господи!

Спаси нас, Боже!

Ибо Ты поражаешь в ланиту всех врагов наших;

Сокрушаешь зубы нечестивых.

От Господа спасение.

Над народом Твоим благословение Твоё.

Тихон сидел, зевая, но священники пытались заполучить внимание по максимуму и рвали голоса, которые эхом шли по храму:

Господи! Силою Твоею растёт вера наша,

И о спасении Твоем безмерно радуемся.

Ты дал нам, чего желало сердце наше,

И прошения уст наших не отринул.

Ибо Ты встретил веру нашу благословениями благости,

Возложил на голову вождя веры истинной венец из чистого золота.

Он просил у Тебя жизни;

Ты дал ему долгоденствие на век и век.

Велика слава его в спасении Твоем;

Ты возложил на него честь и величие.

Ты положил на него благословения на веки,

Возвеселил его радостью лица Твоего.

Ибо тот, кто ведёт нас к истине, уповает на Господа,

И во благости Всевышнего не поколеблется.

Тихон пытался найти в толпе Якова, но так и не смог. Возле него сидели двое парней, которые о чем-то шептались, но их диалог быстро пресекли, ударив одного из них длинной розгой по пальцам. Казалось, что в этих местах воспитывают бездушных машин, которые не способны на сочувствие. Проповедь сменил ужин, а затем их стали разводить по комнатам для сна.

Это были длинные холодные помещения, рассчитанные примерно от пятидесяти до ста человек. В них стояли двухъярусные железные кровати, которые ужасно скрипели, и старые деревянные тумбочки. Каждому из живущих здесь полагалась одна тумбочка для личных вещей, но иногда приходилось делить её на двоих.

Тихон зашел в длинную комнату, где кипела жизнь, и ему стало ужасно грустно. Он чувствовал себя чужим. Он пошёл, чтобы прилечь на свою койку, как вдруг к нему подбежал Яков:

– Тихон, ну как ты?

– Мы в одной комнате живем?

– Да, я тебя видел много раз раньше.

– Я, наверное, не такой внимательный.

– Знаешь, что?

Яков глянул по сторонам, будто хотел сказать что-то секретное.

– Я договорился с парнем, который спит справа от меня. Он не против поменяться с тобой койками. Ты будешь спать недалеко от меня. Как ты на это смотришь?

– Серьёзно?

– Да.

– Мне кажется, это отличная идея.

– Ну, тогда не будем терять время. Собирай вещи, будешь переезжать.

Яков повел его за собой в другой конец комнаты. Тихон пожал руку парню, с которым они хотели обменяться скрипучими кроватями, и сел на его место, которое тот уже успел нагреть своим телом.

Тихон спросил у Якова:

– А нам за это ничего не будет?

– Что ты имеешь в виду?

– Мы ведь обменялись с этим парнем кроватями, даже ни у кого не спросив.

– А чего ты боишься? Главное, чтобы никто не узнал. Человек боится лишь наказания за свои поступки, но он никогда не чувствует, что он не прав. Расслабься, тем более, это такая мелочь.

– Верно, нас тут так много, что этого никто не заметит.

– Вот видишь, ты уже начинаешь соображать.

Тихон сложил свои вещи в тумбочку и лёг на кровать, закинув руки за голову. На мгновение ему показалось, что он перестал себя чувствовать так, будто в этом мире все против него. Он услышал голос Якова:

– Пойдём со мной, я тебе кое-что покажу.

Они вышли из комнаты и пошли по коридорам. Тихон чувствовал себя некомфортно, он впервые покидал комнату без разрешения.

– Ты умеешь играть?

Яков достал из кармана колоду карт.

– Ты что? Спрячь это, нас могут увидеть. За карты тебя могут даже исключить.

– Исключить? Не выдумывай, я каждую ночь играю со старшими.

– Со старшими?

– Да. Нужно с ними подружиться, и тогда у нас будет меньше проблем. Нужно влиться в их компанию, чтобы они уважали нас.

– Уважали…

– Если ты не умеешь играть, тогда я тебя не смогу брать с собой.

– Я не умею.

– Тогда нам надо найти место, где нас никто не найдёт, чтобы я смог тебя научить.

Они залезли под лестницу. Там была щель, через которую можно было разглядеть, кто идёт по коридору. Яков стал объяснять основы игры.

– Игр существует много, поэтому для начала я обучу тебя самым простым. Есть некая закономерность. Чем проще игра, тем больше людей в неё умеют играть. А чем больше людей умеют в неё играть, тем нам это выгодней. Если ты будешь слушать всё, что я тебе говорю, то мы будем играть с тобой в паре.

– Почему ты не можешь играть сам?

– Одна голова хорошо, а две лучше. В колоде 36 карт. Чем больше у тебя карт на руках, тем лучше мы контролируем колоду. Смысл следующий. Если я буду знать, какие карты у тебя на руках и какие карты у меня на руках, то я буду знать, какие карты на руках у противника.

– Но как ты узнаешь, какие карты у меня на руках? Они же поймут, что мы заодно.

– Не поймут. Мы будем подавать друг другу знаки, которые будем понимать только мы.

Яков раздал Тихону карты, он взял их в руки и вздохнул.

– Откуда ты всё это знаешь?

– Мой лучший друг в приюте был картёжником. Точнее, не он, а его отец. Он был тем ещё мошенником, но однажды развёл не тех людей, так и пропал без вести.

– Эта история должна была хоть чему-то твоего друга научить.

– Послушай, Тихон. Разве тебе нравится быть ничтожеством и мыть за старшими полы? Нужно сделать так, чтобы нас тут уважали, чтобы с нами считались. Ты чего-то боишься?

– Нет.

– Вот и отлично.

С этого момента жизнь Тихона изменилась. Он увидел подпольный мир духовной семинарии, и этот мир ему нравился намного больше, чем тот, в котором он жил до этого. В этом мире уважение получал только тот, кто этого достоин. В этом мире не было иерархии, глупых указаний, унижений. В подпольном мире все были равны.

Яков оказался талантливым мошенником, он научил Тихона карточным трюкам и не только. Практически всё время вне занятий они проводили вместе. Тихона уважали в подполье и не боялись брать его на любое дело, зная, что он никогда и никого не выдаст. Время шло, и Яков продолжал внушать Тихону одну и ту же мысль. Они лежали в темноте глубокой комнаты на скрипучих кроватях и перешёптывались. Яков сказал:

– Нам нужно мыслить масштабно.

Тихон, зевая, чувствовал, как он засыпает.

– Что значит масштабно?

– Старые люди уходят на службу после выпуска, а новые приходят.

– Да, в этом и весь смысл.

– Нужно сделать так, чтобы весь молодняк играл по нашим правилам.

– А разве уже сейчас не так всё устроено?

Яков, будто разозлившись, резко поднялся с кровати и сел на край.

– Может и так, ну а нам какая с этого выгода? Старшие имеют власть, но извлекают выгоду лишь с того, что самоутверждаются за счёт неё.

– Что ты предлагаешь?

– Я предлагаю задуматься о нашем будущем.

Тихон тоже поднялся с кровати, сел на край и заглянул в горящие глаза Якова.

– Продолжай.

– Этим шумом города, который я слышу за стенами храма во время проповеди, управляют деньги. Деньги – это кровь мегаполиса. И для того чтобы у нас было будущее, чтобы у нас был быстрый старт, нам нужны деньги, и чем больше, тем лучше.

– Что значит быстрый старт?

– А ты не понимаешь?

– Не совсем.

– Вся эта иерархия построена на деньгах, точнее, на их заработке. Чем больше денег, тем быстрее ты поднимаешься по этой лестнице к званию митрополита.

– Я думаю, что митрополитом быть нелегко.

– А вот как раз я думаю, что наоборот. Абсолютная власть. Его не имеют права трогать ни полиция, ни другие власти города. Он может делать, что хочет, и он делает это.

– Он помогает людям. Строит приюты, помогает бедным.

– Ну, может, какую-то часть прибыли он и отдаёт на благотворительность, но основную прибыль, я уверен, он забирает себе.

– Говори, что ты задумал?

Яков замолчал, а потом посмотрел по сторонам, чтобы убедиться, что все спят, и шепотом произнёс:

– А почему мы не можем быть Патриархами?

– Что?

– Почему мы не можем быть Патриархами?

– Потому что он может быть всего один. Такие правила.

– Нет, Тихон, не тупи. Мы создадим собственную иерархию, собственный общак. Поставим своих людей, будем контролировать все темные дела в семинарии, а общие деньги будут у нас, на верхушке. Понимаешь?

– Ты предлагаешь создать банду?

– Не совсем банду… Скорее, объединение, которое мы будем контролировать.

– И как мы это сделаем?

– Спокойно, у меня есть план, но нам нужно время. А сейчас давай спать, спокойной ночи.

Яков укрылся одеялом практически с головой.

– Спокойной ночи.

Тихон повернулся к нему спиной и, закрыв глаза, тут же уснул. На утро Яков ничего не говорил о плане, и ещё несколько дней тоже. И так до того момента, пока Тихон не сел с ним рядом на проповеди в храме и не задал этот вопрос сам, даже рискуя получить розгой по пальцам. Священник читал проповедь, от которой каждый раз хотелось зевать, возле него горели свечи, играл орган.

Господь Наш царствует на земле нашей: да радуется земля;

Да веселятся многочисленные острова, что окружают владения наши.

Грозы и дождь символ Его;

Правда и суд – основание престола Его.

Пред Господом нашим идет огонь,

И вокруг поплавит врагов наших.

Громы Его освещают весь мир;

Земля видит и трепещет.

Враги наши, как воск, тают от лица Господа,

От лица Господа всей земли.

Небеса носят в себе правду Его,

И все народы видят славу Его.

Да постыдятся все служащие фикции, выдуманным идолами.

Поклонитесь пред Ним, все Боги.

Слышит построенный святыми город Псайко и радуется,

И боятся народы судов Твоих, Господи.

Ибо Ты, Господи, высок над всею землею,

Ибо Ты, Господи, вправе вершить суд над всеми Богами.

– Пссс, ну как ты?

Яков отмахнулся:

– Тихо, дай послушать.

– Ты говорил о том, что у тебя есть какой-то план.

– Ну это не то чтобы прямо конкретный план, это, скорее, задумка.

– Ну так может поделишься?

– Прямо сейчас?

– А нас кто-то слышит?

Тихон поднял голову чтобы убедиться, что им не угрожает опасность. Яков хитро улыбнулся.

– Что мы имеем сейчас?

– Что мы сейчас контролируем?

– Мы вообще ничего не контролируем. Ну, мы неплохо играем в карты, кажется, что ребята, которые играют с нами, уважают нас, хоть мы их и постоянно обыгрываем.

– Это лишь вершина айсберга. Вершина подполья. Нам нужно втягивать в дело новых людей, чтобы они контролировали свои области влияния, как мы сейчас контролируем карты. Тихон удивлённо понял брови,

– И давно мы контролируем карты?

– Это я образно, нам не дают это сделать старшие. Но ведь старшие уйдут, верно?

– Верно.

– Подполье делится на группы. У старших есть в каждой группе человек, который принадлежит к этой группе дольше всего, и знает о ней всё. Но этот человек независимый.

– Продолжай.

– Сейчас нам нужно присматриваться к ребятам, которые как можно дольше принадлежат к каким-либо группам. Тем, кто заменят старших, когда они уйдут. И этих ребят нужно сделать от нас зависимыми.

– Но как?

– Общак. Общий взнос, который будет помогать им в случае нужды или вообще по жизни. Мы будем закупать сладкое из общих денег, будем покупать алкоголь, сигареты. Но смысл в том, что оборот валюты будем контролировать мы.

– То есть мы создадим некоторый капитал, который будет вращаться внутри банды?

– Он не будет вращаться, он будет принадлежать нам. А мы будем решать, что с ним делать. У нас была такая схема в приюте, вот только я к ней не принадлежал, так как был слишком мал. Ты вкладываешь деньги каждый месяц в общак, а тебе за это…

– Что?

Кто-то из передних рядов повернулся к ним и, подставив указательный палец к носу, произнёс: «Тссссс». Яков показал ему средний палец.

– Защита, запрещённые товары и даже…

– Что?

– Свободный выход в город.

– Свободный выход в город?

– Да.

– Как ты собираешься это сделать?

– Мы всех подкупим. Деньги решают всё.

– Ты говоришь глупости, никто на это не поведётся. Кто станет так рисковать ради денег? У священнослужителей, которые присматривают за нами, и так их полно.

– Их никогда не бывает много. Просто представь, что тебе платят деньги ни за что. Не за физический труд, а за то, что ты закрываешь глаза на вещи, которые и так существуют.

– Это только мечты.

– Нет, это наша цель.

Священник остановил проповедь, посмотрел на Тихона и Якова и грозным голосом сказал:

– Вам разве не интересно? Может быть, у вас есть темы для обсуждения поважнее? Так поделитесь с нами.

Они вдвоём поднялись, зная, что, когда к ним обращается старший, нельзя сидеть. Все затихли и повернулись. Яков сказал:

– Извините, мы обсуждали второй приход Мессии, а с ним и приход судного дня для грешников и врагов наших.

Священник поднял бровь, от Якова такого никто не ожидал.

– Да? И что же вы конкретно обсуждали?

– Образ сына божьего, в котором он вернётся для свершения суда небесного над теми, кто смеет отрицать истинность Бога нашего.

– Ладно, садитесь, но больше чтобы я вас не слышал.

Они поклонились и сели на свои места. После того как проповедь была окончена, Тихон спросил у Якова:

– Как ты это делаешь?

– Что именно?

– Когда я с тобой, нам всегда всё сходит с рук.

– Я бы мог тебе рассказать, почему так происходит.

– Мне любопытно.

Яков оглянулся.

– Нам нужно читать священное писание. Никто из них вообще не знает, что там написано. Я несу полнейшую чушь, но если я делаю это с умным лицом и подбираю правильные слова, они не могут отрицать мою правоту, ибо сами его толком не читали. Закон священного писания здесь это главный закон, но самое смешное, что в этих же писаниях можно найти строки, которые друг другу противоречат.

– То есть главным законом можно оправдать любой свой поступок?

– Вот именно.

У Тихона закружилась голова.

– Но это же абсурд. Тогда здесь царил бы хаос. Вряд ли ты первый, кто до этого додумался.

– Может и первый. А может, так и задумано было вовсе, какая разница? Ты просто попробуй делать как я.

Мысли Тихона застыли. Впервые в жизни он столкнулся с когнитивным диссонансом, и его мозг понятия не имел, как на это реагировать. Вся информация, по которой он жил раньше, казалась ему правдивой. Но ее лживость была обнаруженная путём собственного опыта. Тихон чувствовал себя глупым. Он чувствовал, что Яков лидер в их дружбе, и это сбивало его с толку, ибо его амбиции требовали большего.

– Делать, как ты?

– А чего ты ещё хочешь? Мы можем манипулировать этими людьми. Плюс, если мы будем действительно хорошо учиться, то многие вещи будут сходить нам с рук.

– Я не против, но когда мы будем всё успевать?

– Если мы будем работать в паре, то времени у нас будет в два раза больше. А если найдём людей, которые будет работать на нас, то времени у нас будет в десятки раз больше. Всё, что нам останется делать, это управлять ими, просто раздавать приказы, как это делает Митрополит.

– Может, ты и прав.

– Не может быть, а точно прав.

Этот диалог не оказался пустым. Они действительно стали много работать над собой, чтобы сколотить свою подпольную группировку. Если хочешь быть умнее и хитрее других, приходится быть всегда на шаг впереди.

Время шло, старшие ребята выпускались, и их распределяли по храмам города Псайко. Яков и Тихон шаг за шагом пытались подмять под себя подполье, и получалось у них это довольно неплохо. Казалось, что Яков уже это делал когда-то, что в его голове существует необъятный план, по которому он действует.

Всё шло своим чередом, двое друзей захватывали власть над подпольем, пока однажды Тихон не услышал диалог, который изменил его жизнь. Ночью он лежал на кровати без сна, его часто мучила бессонница. Каждый раз, когда он думал о своих родителях, сон уходил от него. Каждый раз, когда он поднимал в своей голове этот вопрос, в нём бурлили смешанные чувства. И каждую ночь он не мог решить, чего ему хочется больше – простить их, или отомстить за себя.

Копаясь в своём сознании, он пытался найти ответ на одни и те же вопросы. Зачем давать человеку жизнь, которая никому не нужна? Зачем ставить его перед мучительным выбором, стоит ли продолжать жить дальше? Зачем обрекать человека на страдание просто ради собственного развлечения?

Вопросы поедали его мозг, будто черви. Он думал о своей бабушке, которая навестила его лишь пару раз за всё время, пока он был в духовной семинарии. Она говорила абстрактными фразами, что Тихон идёт правильным путём, и что однажды он сможет всё изменить. Вот только что именно, ему пока было неясно. Глубокой ночью, под сопения и храп товарищей, мысли Тихона оборвали два голоса, которые перешёптывались в углу комнаты:

– Он говорил, что пробовал кет.

– И ты ему веришь?

– Даже и не знаю, что сказать. Всё тайное рано или поздно становится явным. Мы ведь в любом случае узнаем, если он нам соврал.

– Где он его достал?

– Говорит, друг дал попробовать.

– Друг монах? Он учится здесь?

– Откуда я знаю, подробностей он не уточнил.

– Попроси и нам достать.

– Я тоже об этом подумал.

– А ты не забоишься попробовать?

– Я? Ты на себя посмотри. Забоялся на той неделе старшим передать вино.

– Я не забоялся, а просто не стал рисковать. Мне доложили, что там был дежурный.

– Кто тебе доложил об этом?

– Какая разница? У меня свои связи.

– Ты просто всё выдумал.

Двое парней стали повышать голос, пока не осознали, что ведут себя слишком громко и могут кого-то разбудить. Они сбавили тон.

– Ладно, лучше расскажи о том, что он почувствовал после кета.

– Не знаю, всё, что он говорил, было похоже больше на выдумку, чем на правду. Говорил, что общался сначала с духами, а потом с Богом. Что после кета у тебя открываются сверхспособности, а у некоторых они могут остаться на всю жизнь.

– Значит, он так намекает, что у него есть сверхспособности?

– Почему тебе самому у него об этом не спросить?

– Это ведь твой друг, а не мой.

– Мне он тоже особо не друг, просто товарищ. Если хочешь, я могу завтра вас познакомить.

– Нет, спасибо.

– Вот и помалкивай тогда. Пойдём отсюда, а то ещё кого-то разбудим.

Слово «кет» Тихон в тот день услышал впервые, и ему запало это в голову. Казалось, что эти ребята обсуждают что-то что сверхважное. О каких суперспособностях шла речь? Его мысли сбились со своей колеи и, наконец, позволили ему уснуть.

Проснувшись утром, Тихон чувствовал себя замечательно. Он вышел из комнаты, в которой уже была утренняя суета, прихватив с собой полотенце. В душе он глянул на себя в зеркало и удивился, как он за последнее время возмужал. Казалось, что на него смотрел не мальчик, которым он себя до сих пор воспринимал, а взрослый мужчина.

Тихон и Яков ходили на обед отдельно. Все знали, чем они занимаются, и не задавали им лишних вопросов. Они сели за стол, за который никто и никогда не садился, кроме них двоих. Яков с отвращением хлебал жидкий, куриный суп, Тихон спросил у него:

– Ты знаешь, что такое кет?

– Что?

– Кет. Ты знаешь что такое кет?

– Где ты услышал это слово?

– Какие-то парни шептались об этом после отбоя.

Яков засмеялся:

– Ты запомнил их лица?

– Что в этом смешного? Нет, я их не видел. И голоса мне показались тоже незнакомые.

– А о чем они конкретно говорили?

– О том, что их знакомый пробовал кет, и у него открылись сверхсособности или что-то в этом роде.

– Вот поэтому я и засмеялся. Кет – это выдумка, некий миф.

– То есть его не существует?

– Не совсем так. Он существует, но на улицах его не достать. Этот наркотик доступен только элите. И то, думаю, не каждому.

– Наркотик?

– А чему ты так удивляешься? В общем, история следующая. Ты же знаешь, что город Псайко построили святые, и именно поэтому с древних времён церковь тут всё решает?

– Да, знаю.

– Так вот, есть миф, что одного из святых накачали кетом и сказали «Где ты пальцем укажешь, там и обоснуемся». Этого святого завали Псайко, но это лишь миф, каждый говорит по-разному.

, – Тихон посмотрел на Якова удивлённым взглядом,

– И ты в это веришь?

– Да ни во что я не верю, я же говорю тебе, это просто миф.

– Где ты услышал об этом?

– Не знаю, кто-то ещё давно мне в приюте рассказывал. А почему ты вообще этим интересуешься?