Витольд [алко-роман]

Глава четвёртая

Если уж говорить по-честному, бывало пару раз, когда Витольду пришлось опохмеляться. Случилось это давно, в молодости ещё. На окраине Москвы.

Напоролись они как-то раз с друзьями на съёмной квартире палёной водки. А качественную, заводскую найти тогда представлялось задачей неразрешимой.

С утра Витольд со товарищи блевали дальше, чем видели. Кто постарше и поопытнее сходили за другой бутылкой, качеством получше. Наскоро поправили здоровье. Чего и настоятельно советовали сделать всем остальным.

Да не тут-то было. Налицо тяжёлое отравление. Водку не то что пить, даже смотреть на неё невозможно. Температура, красный туман перед глазами и пульс, бьющий молотом о стенки черепа. Желудок выбрасывал спазмами желчь и чистую воду. Так продолжалось весь день, до позднего вечера, эти метания из комнаты к унитазу.

Пришлось старших товарищей послушать. Хотя, когда наливали на кухне рюмку, – с души воротило от вида и запаха. Пить пришлось с дальновидной предусмотрительностью. Над унитазом. Содержимое рюмки как раскалённый металл скатилось по пищеводу и обожгло желудок. Через секунду всё его содержимое было исторгнуто наружу. Как только Витольд проблевался, его чудесным образом отпустило. Отдышался, пришёл в себя. Как рукой сняло.

Другой похожий случай запомнился Витольду тем, что не следует с похмелья полагаться на медицину. Нет, против врачей он ничего не имел. В медицину редко попадают откровенные бездари и человеконенавистники. Скорее всего, всё потому, что зарабатывают врачи мало. Вот и происходит с некоторыми профессиональная деформация. Тут совсем иное. Витольд считал, что все эти капельницы и дезинтоксикация со стороны пациента – читерство и самообман чистой воды.

Дело обстояло так: отравился на этот раз Витольд коньяком. Выпил совсем немного. Граммов триста. С трудом проснулся тем августовским утром. Блевал как заводная игрушка. Вышел из дома, купил на углу огромный полосатый астраханский арбуз. Еле дотащил в таком состоянии. Разрезал, начал поедать столовой ложкой перед телевизором. Вроде как оздоровительное мероприятие, снижение вреда и вообще – сплошной ЗОЖ.

Однако лучше не стало. Даже наоборот. Может, дело и в арбузе оказалось. Превышенное содержание нитратов или чего там. Всё одно – хреново. И тут в телевизоре по бегущей строке мелькнуло: «Вывод из запоя на дому. Дезинтоксикация». Речь идёт о временах настолько доисторических, что вместо телефона был обозначен короткий номер пейджера. Витольд быстро надиктовал сообщение с адресом и цифрами своей мобилы. Рухнул ноющим телом на диван ждать.

Связь односторонняя. Ждать, когда перезвонят и позвонят ли вообще, да ещё в таком состоянии, адская духота за окном – дело тяжкое и муторное. Но никуда не денешься. Подыхать из-за какого-то палёного коньяка и арбуза на закуску ох как не хотелось…

Через час, к его радости, врачи перезвонили на трубу. Уточнили адрес, огласили ценник. Деньги существенные, но плющило так, что торговаться даже и не помышлялось.

В нервном ожидании докторов Витольд пару раз выходил на улицу. Проветриться, заодно и поблевать арбузом во дворе на свежем воздухе.

Приехали. Врач бородатого хипстерского вида, с внушающим доверие мудрым взглядом из-за стёкол роговых очков. Медсестра скромных манер, с незапоминающимся лицом – явный профессионал.

Доктор спросил:

– У вас, случайно, не желудочное кровотечение?

Как оказалось, он принял за это дело красные кляксы арбузной рвоты во дворе.

Измерили давление. Поставили капельницу. Разложили ампулы и шприцы. Начали. Протёрли плечо спиртом. Почувствовал лёгкое жжение.

– Потерпите, это кордиамин.

Выбрали что-то из ампулы в шприц и медленно начали вводить в шланг системы.

– Сейчас у нас реланиум пошёл.

Так бывает, когда в бане выходишь из долгой парилки и окатываешься холодной водой. Прохладная приятная волна вымывает из тела жар и грохочущий пульс. Становится тебе спокойно, расслабленно, хорошо. Причём всего лишь за считанные секунды. Вот только что лежал, помирал. А тут – раз, и жизнь неожиданно наладилась.

Далее врачи уже не спешили. Сменялись бутыли на мачте капельницы. Организм Витольда принимал внутривенно витамины и другие полезные штуки.

Ближе к финалу доктор поинтересовался, к скольким пациенту на работу. Услышав, что только к 14:00, врач молча кивнул медсестре. Та вколола хорошую дозу снотворного. Медики посоветовали немедленно ложиться спать и больше так не болеть. Деловито упаковали свой инструментарий и вежливо удалились.

Смеркалось. Витольд ворочался под одеялом, по-честному пытаясь заснуть. Никак не получалось. Как-то муторно и дёргано на душе. Тут снотворное начало действовать. Пришлось заварить крепчайший кофе.

Через полчаса он расположился в парке на скамейке. С громким хлопком сковырнул пробку зажигалкой. В три глотка выпил бутылку пива из горлышка. Смачно рыгнул в прохладный воздух августовской ночи. Не спеша достал из пакета вторую бутылку. Открыл. Отпил пару протяжных глотков. Вздохнув, свернул пакет и выбросил медленно и печально в урну. Но, оглядевшись по сторонам, успокоился. Потому как неподалёку мигали витринами ларьки круглосуточные…

Глава пятая

Визиты гостей у бухающих людей – дело редкое, но всегда внезапное. Приятная неожиданность почувствовать, что хоть кто-то помнит, что ты живёшь на свете. Результат естественного отбора и тщательной фильтрации. Проверенные кадры. «Чужие здесь не ходят». Им можно дверь открыть и после неожиданного звонка в два часа ночи. Те, кто приходит не с пустыми руками. Говорит по делу. Если рассказывает, то интересно, без длинных предисловий. Те, у кого крыша не съезжает даже после литра в одну харю.

Сегодняшний гость в этот список по ряду причин не входил. Старый травокур Череш. В миру более известный как В. Черешников. Так сказать – «игрок другой лиги», если не выразиться резче – человек с другой планеты. Надо сказать, травокуры алкашей тоже не жалуют. Отгораживаясь от них, как забором со шлагбаумом, одной-единственной фразой: «Водка – бычий кайф».

Что-то такое высокомерное сквозило в этих людях, долбящих траву. Некое причисление себя к элитарным слоям населения. А значит, интеллектуальным и творческим. Многие из них имели экстравагантные интересы и увлечения. Пытаясь возвыситься над остальными презренными плебеями – читали другие книги, слушали другую музыку, смотрели другое кино. Чем заумнее и непонятнее – тем лучше.

Так они пытались создать вокруг себя недосягаемый мир. Собственную башню из слоновой кости. С её вершины им приятно и безопасно поплёвывать вниз на снующий тупой сброд. Быдло, которое в их темах абсолютно ничего не рубит в силу своей недалёкости.

Однако Череш и Витольд были старые товарищи. Чинно расположились на кухне. Этакая встреча на Эльбе. Каждый со своим кирпичом за пазухой. Тем не менее – вроде как друзья.

Как все травокуры, Череш всегда был любитель «присесть на уши» и начать прогонять свои наркоманские «телеги». Длинные красочные эмоциональные монологи. Давно уже сочинённые на досуге домашние заготовки. Обкатанные на ушах и мозгах десятков предыдущих слушателей.

Витольд маялся в состоянии лёгкого похмелья. Череш это сразу заметил. Тем более мнил он себя знатоком психологии, мастером коммуникаций и вообще – ловцом душ человеческих. Очередная «телега» Череша загрохотала колёсами длинных фраз.

– Что, всё на синьке сидишь, брат? Надо себя в руки брать. Совсем себя не бережёшь… Тебе бы курить для начала бросить. Нет, ну а что? Просто надо принять решение! Люди даже с героина слезают запросто… Как? Всё просто: с вечера настраиваешься, пишешь список аргументов «за» и «против». Концентрируешься на всех «за». Отметаешь все сомнения. Ложишься спать. И утром встаёшь совсем другим человеком.

Череш, хоть и долбил траву неограниченно, обычные сигареты курил редко. Мог и выпить. Совсем немного, после чего иной раз и закуривал.

Выдержав паузу, продолжил:

– Вот ты на свою водяру, коньяки и вискарь бешеные деньги убиваешь. А куда всё это потом идёт? Правильно! Барыгам из алкогольных картелей. Они у нас – кто? Большая часть учредителей – иностранные граждане. Финляндия, Швейцария, США. Можешь сам в интернете посмотреть.

А другая часть денег, что ты за бухло платишь, – акцизы. Это чиновники забирают. Вроде как на пенсии, детские сады и медицину. Только идут эти деньги совсем не туда. А уходит это всё на дворцы, яхты, домики для уточек…

Вот вы все заладили: наркота-наркота! А бухло твоё? Тоже наркота! Только легальная…

Ты бухлом этим ещё и себя гробишь. Знаешь, как в Древнем Риме дело было поставлено? Там детям специально показывали раба пьяного, обожравшегося неразбавленным вином. Чтоб видели, в какую скотину человек превращается. Мудрые тогда люди были…

А императоры римские? Они по чуть-чуть яды принимали. На всякий случай. Чтобы иммунитет выработать. И наш Иван Грозный так делал. Их же травили все кому не лень. Царей этих, императоров. Конкуренция, сам понимаешь…

Трава, спору нет, тоже вроде как – яд. Но без всякой химии! Как яд гадюки или там пчелиный… Чистейший натурпродукт. Если без оголтелости траву употреблять – реальная защита от ядов и гадости всякой. В Америке уже нормально, от депрессий её прописывают. И даже раковым больным назначают. Не то что у нас…

Этим политикам – лишь бы народ гробить всей этой алкашкой. Перенаселение грядёт! Китай опять же… Скоро людям жрать будет нечего. Про «золотой миллиард» читал? Про то и говорю…

Трава скольких творческих людей подняла? Те же «Битлз». Долбили только в путь! А тебе что мешает? Нет, ну сам посуди: куранёшь с вечера – мозги хрустальные!!! Идеи так и прут.

Какая, на хер, зависимость?! Возражу тебе! Хочешь и она есть – долбишь! А нет её – так не долбишь. У меня сегодня есть гидропоника голландская. Сказка… Шишки аж серебрятся!

Череш завершил подготовленный спич, отхлебнув крепкий чай из кружки.

Всё бы ничего, да вот слышал Витольд подобных телег в своей жизни изрядно. И не только от Череша. Кроме того, у Витольда была аллергия на траву. Реальная. С покраснением и отёком лица.

А уж накуренное состояние Витольду приходилось вовсе не по душе. Вместо гениальных идей в мозгу начинали роиться мелочные и суетные мыслишки. Запинаясь друг о друга, мыслишки иногда сменялись мыслищами глобального масштаба. Чуть ли не до обустройства мировой технологической революции и всеобщего перехода на электродвигатели и литиевые аккумуляторы.

Глобальные мысли быстро исчезали, сменяясь на простецкую измену. Проще говоря – на необъяснимый страх. Лютый и идиотский.

Витольда всегда удивляло, как люди типа Череша могут в таком состоянии что-то там заумное связно говорить, шутить и даже общаться меж собой. Инопланетяне – да и только. Рептилоиды с далёкой Нибиру.

А про зависимость, если уж говорить про Череша, точно определить это было решительно невозможно. Череш был накурен всегда. Трудно сказать, кто он в большей степени – наркоман или дилер. Череш снабжал травой множество людей. Давно налажен у него свой надёжный канал доставки. Держал он его в строжайшем секрете. Привезти – всегда пожалуйста. Правда, за грубую цену. Зато в любое время и в любой район города. Тут отсыплет немного, там табаком разбавит – вот тебе и лишние граммы. Прибавочная стоимость профессии.

Череш по образованию маркетолог. Тот редкий случай, когда университетские знания можно применить на практике. По собственному сложному графику Череш обходил друзей и знакомых. И каждому пациенту прогонял свою «телегу». Совершенствуя и шлифуя с каждым разом её содержание. Экспансивно расширял и укреплял клиентские связи. Развивал свой старт-ап.

Только с Витольдом это бесполезно. Толку всё равно никакого. Потерянный для его бизнес-модели человек. И ушёл Череш в ночь. Видимо, отправился на кошках тренироваться.

Глава шестая

Советчиков типа Череша, с одной стороны, слушать в лом и неприятно. А с другой стороны, почему? Потому что и сам знаешь, без ушлых пропагандистов здорового образа жизни, что бухать надо завязывать. Только вот когда и как?

Иной раз соберёшься, а тут – бац! – выскочит праздник какой-нибудь или день рождения, или забредёт посреди ночи старый знакомый, грохоча парой бутылок в пакете.

Прокрастинация опять же. На душе становилось спокойнее от мысли, что лень и откладывание лучшей жизни на завтра – «наше всё». Илья Ильич Обломов, не поднимавшийся с дивана, безусловно, пример лютой крайности. Однако нестареющая классика русской жизни. Как Емеля на печке. Илья Муромец, до тридцати трёх лет с лавки не встававший.

Да и вообще, ждать и думать: ещё чуть-чуть, немного позже, может, в следующем году или через пару лет – жить станет лучше и даже веселее. Такие мысли немного обнадёживали. Если бы не известия про «очередной кризис», «достижение дна» и советы из телевизора «потуже затянуть пояса».

Но даже при этом вспоминалось: «Долго запрягают, но быстро скачут». Что вселяло пусть и небольшую, но уверенность в ближайшем будущем.

Правда, иной раз наступала та самая унылая, безнадёжная пора. Непроходимая, липкая и тугая, как эпоксидная смола. И погода тут совершенно ни при чём.

В любое время года жизнь могла застыть в гладком, как зеркало, штиле. Ни единого дуновения ветра в паруса. Хотя больше это похоже на цугцванг за шахматной доской. Любой ход ведёт к поражению.

Но в игре на чёрно-белых клетках по правилам необходимо делать следующий ход. Лучше тот, что с наименьшими потерями. В реальной жизни, где правил значительно меньше, примерно то же самое. Но иногда самое лучшее – не делать никаких ходов. Вообще.

Переждать этот бесполезный штиль. Период жизни – скучный и беспросветный. Когда делать совершенно нечего. Хотя можно придумать, чем заняться. И даже начать что-то активно, но, скорее, суетно делать.

Однако опыт и интуиция подсказывают обычно в тот момент, что ни хрена из этих затей не получится. Потратишь впустую кучу сил, нервов и времени. А результата не будет вовсе. Сам на себя разозлишься и ничего больше.

Тот самый случай, про который Витольд прочитал в какой-то книге по философии: «Наказывается – действие». Или, как говорит один из его начальников: «В этой ситуации нам дешевле ничего не делать».

Думаете, Витольд уходил при этом в тоску и депрессию? Нет. Бухать по-чёрному, с горя, считал он последним делом. Тупым и бесполезным. Горю своему этим не поможешь. Лишь сильнее терзаться начнёшь.

А вот если, наоборот, употребить в меру, алкоголь давал почувствовать широту жизни во всех её проявлениях. От эйфории, воспарения духа и блаженного забытья до немного болезненного, но необходимого состояния похмелья. Полный спектр эмоций, которого так не хватает в вынужденном бездействии.

Но это до поры до времени. Как говорят опытные люди: «Пока звоночек не прозвенит».

Глава седьмая

В жизни бухающих людей такие «звоночки» трезвонят довольно часто. Типа велосипедных звонков в парке. Те, что вдруг раздаются за спиной. Резко, неожиданно, но ничуть не страшно. Двухколёсные водители на собственной мускульной тяге редко врезаются в пешеходов. И практически никогда с летальным исходом. Хотя иногда «звоночки» эти напоминают гудение пожарной каланчи. Или того хуже – набат смутного времени из чёрно-белого кино. Частый, тяжкий и тревожный.

Если кто вдруг подумал, что Витольду сразу же приходила на ум цитата из Джона Донна «А потому не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по тебе», позвольте Вас разочаровать. Фраза до того затаскана, пафосна и избита, что никакого уважения не вызывает.

А уж тем более страха и трепета. Многие ошибочно полагают, что цитата принадлежит Эрнесту Хемингуэю. Писателю, создавшему себе имидж отчаянного алкоголика. Мог ли какой-то там колокол его напугать? Люди, сильно пьющие, таких мелочей даже не замечают. Им о самих себе подумать некогда. Куда уж там об окружающей обстановке и посторонних шумах. А тут уважаемый писатель, большой человек – Хемингуэй. Слишком мелко для такой широкой натуры.

Опять же, возьмём список знаменитостей, умерших от алкоголизма. Для наглядности и узнаваемости – наших современников. Как школьное пособие, иллюстрированное картинками и текстом. И покажем его людям бухающим. Никого из них этот список особо не впечатлит. Хотя многие даже удивятся настоящей причине смерти, скользя глазами по знакомым фамилиям и портретам. Иные с некоторой гордостью улыбнутся, узнав, что давний их кумир тоже, оказывается, коллега по алкогольному цеху.

Если посвятить публику в подробности, её зябко передёрнет. Как только они узнают, насколько ужасным оказался финал многих знаменитостей. Талантливые, тонкие, интеллигентные люди «уходили», захлебнувшись собственной рвотой. Гибли в пьяных драках, получив под сердце ножом от случайного собутыльника. Падали пьяными, ударяясь виском о край кухонного стола. Умирали безвестно в одиноком запое, всеми забытые, в квартирах на окраинах городов. Тела вчерашних небожителей находили только через несколько дней. Только потому, что зловонный запах разложения начинал тревожить соседей.

Жизнь простого человека сама по себе – эксперимент и опасный аттракцион. Человек бухающий особенно склонен к опытам. Биохимического порядка. Жестоким и рискованным. Учёный и объект исследования в одном лице. К чёрту лабораторных мышей. Опыты строго на самом себе. Без наркоза, дублёра и страховки. Некоторые даже иногда доходят живыми до финала изысканий. Постановки самого сложного эксперимента. Задача которого, говоря высокопарно, повернуть время вспять. Проще говоря – завязать бухать совсем. Шарахаясь витиеватыми зигзагами проспектов, закоулков и тупиков своего жизненного пути, Витольд подошёл всё-таки к началу этого эксперимента.

Глава восьмая

Если Вы дочитали до этой главы и думаете, что сейчас Вам будет явлен точнейший рецепт, как Витольд проснулся в одно прекрасное утро абсолютным трезвенником, – хрен Вы угадали.

Как говаривал один старый знакомый Витольда, дальнобойщик с сорокалетним стажем, Игорь Валентинович: «С годами всё приходит. С годами…»

С ним вместе они работали когда-то в одной оптово-розничной конторе. Проще говоря, «коммерческой фирме», типичной для девяностых годов. Гоняли на КамАЗе по России и СНГ. Игорь Валентинович за штурвалом грузовика, а Витольд на пассажирском сиденье, экспедитором. «Экипаж машины боевой».

Свой стиль вождения Игорь Валентинович именовал так: «Тихо, по-стариковски, творчески».

Что на самом деле означало: не больше 70 километров в час, как предписывают ПДД. Если в пути заставала глубокая ночь и сил рулить дальше уже не хватало, обязательно останавливались. На предмет попить водки с устатку из ближайшего ларька. Без памяти задрыхнув часов на пять. Причём Витольд всегда пытался отказываться, но нарывался на стандартный ответ старшего товарища: «Не хочет, видишь ли, он!!! А ты думаешь, я хочу?! Стресс снимать обязательно надо!!!»

После пары месяцев совместной работы экспедитор перестал блевать от выпитого. Заработал вторую или какую там по счёту стадию алкоголизма – утрату рвотного рефлекса.

Витольд по прошествии лет может много рассказать из этих дорожных приключений девяностых. Про жадных гаишников и благородных бандитов. Колоритную обстановку придорожных кафе. Про ушлых бизнесменов и трассовых «плечевых» путан. Но не станет этого делать. Кому интересно погрузиться в атмосферу и натуралистичные детали той поры, пусть посмотрят фильм «Бумер».

Впрочем, в свете текущего повествования про алкоголь одну историю, точнее, водочную эпопею, можно поведать. Думаю, не слишком выбьется она из общего контекста.

Учредитель, он же директор оптово-розничной конторы, слыл человеком крайне экспрессивным. Решения принимал мгновенно. Подчас весьма неожиданные. Словно биржевой брокер из кино, молниеносно выкидывающий цифры жестами на пальцах. Время было такое. Период первоначального накопления капитала. Чтобы этот «очень сложный предмет» не растаял в витках бешеной инфляции, приходилось заставлять его крутиться в темпе юлы.

На директора работал солидный автопарк из десятитонных КамАЗов, мотавшихся в соответствии с его грандиозными многоходовыми планами по всей стране и окрестностям. Как-то раз, читая газету «Коммерсант-Ъ», он вдруг заорал из своего кабинета: «Так, срочно идите в бухгалтерию и немедленно собирайтесь в Тулу!»

А всего-навсего он только что прочёл статейку о тульском ликёроводочном заводе. Причём такого скрытно-рекламного характера, типа после реконструкции и установки немецкого оборудования Тульский ликёроводочный завод «пришёл к успеху». Начал выпускать чистейшую водку и прочие вкусные настойки. Особенно изумителен новый сорт водки «Левша», приготовленный по старинным рецептам из спирта класса люкс. В конце статьи телефон и факс. (Имейлы тогда были ещё редкостью.)

Игорь Валентинович и Витольд люди привычные. Быстро получили документы и засветло выехали. Дорога до Москвы бесчисленное множество раз туда-обратно обкатанная. С одной стороны – ничего интересного. Поля, сменяющиеся лесами. Иногда мерцают города невдалеке. Для Витольда, тупившего в окно на пассажирском сиденье, сплошная ландшафтотерапия. Протяжные, спокойные виды средней полосы. Успокаивающие нервы и переводящие мысли в безмятежное русло.

Прибыли в Тулу ночью. Старинное здание ЛВЗ оказалось чуть не в самом центре города. Камуфлированные вохровцы КамАЗ на завод не пустили. Пришлось заехать в ближайший двор и там встать.

Тут же подъехала классическая чёрная «девятка», из которой вышли двое молодых парняг. Но всё обошлось тихо и мирно. Поговорили вежливо за жизнь. Местные гангстеры поглядели на номера и серию региона, в ту пору особо криминального. Попрощались и уехали.