Дети колыбельных планет. Оплошность Зоммо
Несмотря на длинные летние дни, солнце уже клонилось к закату, и постепенно начали зажигаться фонари. Дорога, обрамленная их светом, стелилась, будто украшенная к Рождеству гирляндами. Мчавшиеся по разным полосам машины моргали габаритными огнями как светомузыкой. В окнах домов зажегся свет, и занавески окрасили его в разные цвета. В торжественной тишине позднего вечера тихо и празднично все вокруг готовилось ко сну. Только крики редких птиц, лай собак и звуки проезжающих автомобилей сотрясали посвежевший после дневной жары воздух. За городом было куда прохладнее. Макс выключил кондиционер и открыл передние окна машины.
Чем ближе они были к поселку, тем больше их одолевали грустные мысли. Юля думала о том, что этот чудесный, возможно, самый лучший день в ее жизни подошел к концу. А Макс сожалел, что когда-то не пересилил свое стеснение, а теперь ее дома ждет другой мужчина и повторить это больше никогда не удастся. Непринужденной беседы снова не получалось. Несколько раз оба порывались заговорить, но после первых слов замолкали. У них осталось слишком много вопросов. Наконец Макс не выдержал и выпалил давно мучащую его дилемму вслух:
– Юля! Это, конечно, не мое дело, совсем не мое! Но почему такая чудесная, умная и чуткая девушка как Вы, выбрала себе в партнеры этого, вечно пьяного недотепу? – с жаром произнес Макс.
– Какого недотепу? – не сразу поняла, о ком идет речь Юля. – А! Вы о Васечке?
– Ну да, – ответил Макс.
– О! Так вот, значит, что говорят в поселке! А с чего они взяли, что он, вообще, мой гражданский муж? – спросила в ответ Юля.
– Ну, возраст, манера обращения, и мать Ваша говорила всем, – ответил Макс.
– Максим! Моя мама – тяжелый человек, и ханжество – один из ее пороков. Как все подобные люди, она боится осуждения других. Кроме того, она не прочь выпить, и Васька ей в этом помогает. Он ее гражданский муж, а не мой! – закончила Юля со вздохом облегчения, оттого что все наконец-то прояснилось.
У Макса будто камень с души свалился. В мыслях он ругал себя на чем свет стоит. Почему не спросил это раньше? Вопросов было еще много, но оставался один – главный, ответ на который при сложившихся обстоятельствах он хотел знать прямо сейчас.
– Простите за излишнее любопытство: а у Вас есть молодой человек? – спросил Макс.
– Ой! Даже не знаю, прилично ли Вам отвечать. Нет, уже пару лет или больше на это совсем не было времени. Да и сил. Работы так много, – ответила Юля.
Душа Макса едва не покинула тело от радости. Значит, не прощелкал-таки он свое счастье-то. Молодой человек съехал на обочину, остановил машину и зажег свет в салоне. Повернувшись к Юле всем корпусом, он со всей серьезностью начал говорить:
– Юля! Вы мне очень давно нравитесь. Если быть точным, с тех пор, как мне было шестнадцать. И раз уж по прошествии стольких лет мы оба свободны, не хотели бы Вы со мной встречаться? – закончил он вопросом свою тираду.
– А может, не будем так спешить, попробуем сходить на пару свиданий, а потом решим? Если честно, Вы мне тоже нравитесь, с тех пор, как подарили тот велосипед, – ответила Юля, слегка покраснев, и Макс громко, с облегчением выдохнул.
– Это было почти двадцать лет назад. И если честно, Мышка до сих пор мне это припоминает, хотя я и купил ей новый на заработанные деньги уже через неделю. Но меня очень радовало, когда Вы на нем катались. Чувствовал, что поступил правильно, – признался Макс.
– Я могу вернуть, тем более, что давно уже его переросла, и он лежит без дела на чердаке, – сказала девушка. – Кстати, тогда Вам было около шестнадцати, а мне десять, как Вы…– Юля недоговорила, что она имеет в виду, но Макс понял.
– Ну, такое бывает: мальчики влюбляются в девочек помладше и ждут, когда они вырастут. Может, нам уже стоит перейти на ты? – смущенно хохотнул Макс и попытался сменить тему.
– Можно и на ты, я не против, – согласилась Юля. – Знаете, а у меня ведь и вправду никогда не было такого хорошего дня рождения, – грустно заметила она.
– Мы же договорились на ты. А почему ты не переедешь жить отдельно от матери? Видно же, что тебе там плохо? – спросил Макс.
– А куда? И самое главное, на что? Того, что я зарабатываю, едва хватает на еду и содержание дома. Мать работает консьержкой для блезира, у нее зарплата крошечная, да и ту они пропивают. А Васька-то вообще денег в дом не приносит. Когда мать на него наорет, даст ей тысяч пять и все. На переезд нужны деньги, а ни заработать больше, ни накопить не удается, – ответила Юля.
– У меня сейчас квартира до конца осени будет пустовать, когда я на даче буду. Раньше ноября я туда не вернусь. Можешь пожить там, пока на ноги не встанешь. Правда, это в Москве, в районе Профсоюзки. Можно и на даче, там места полно. Дом огромный, и я там один как перст. Если тебя это не смущает. Или, если хочешь, можно поговорить с моими родителями, поживешь у них. Там тоже много места, с тех пор как наши старшие переехали в Питер. Подумай, всегда есть выход. С родителями я поговорю, они классные, все поймут, – предложил Максим.
– Ну, от Москвы ездить по работе далеко, а насчет остальных твоих предложений… Можно я подумаю? – ответила Юля.
– Да, конечно, подумай. Куда спешить? Давай встретимся завтра, часов в пять вечера, и куда-нибудь съездим поужинать?– сказал Макс. Впереди показался круглосуточный магазин и он предложил:
– Может, зайдем, купим мороженое?
– Давай, на оба вопроса! – весело ответила Юля, обрадовавшись возможности размять ноги во время длительной поездки.
Припарковав машину, Макс открыл девушке дверь и подал руку. «Какой же он воспитанный. Его папа тоже всегда открывает дверцу машины для жены и дочерей», – подумала Юля. Они зашли в магазин, там было неожиданно много народу, несмотря на поздний час. Юля и Макс сразу направились к баннетам с мороженым. Он выбрал себе три разных упаковки фруктового льда, а Юля одно крем-брюле, но подумав, взяла тоже лед и пломбир с черной смородиной. Выйдя из магазина, они начали шутить над своей жадностью, открыли по мороженому и съели, пока шли до машины.
Дальнейший путь до поселка они провели, весело болтая, вспоминая случаи из жизни, поедая мороженое и рассказывая смешные истории. Дорога убегала вдаль, и им хотелось ехать так бесконечно, весело и беззаботно болтая обо всем даже малозначительном. Все их тайные мечты могли сбыться в этой робкой попытке завязать отношения, и они наслаждались моментом, возможно, иллюзорного, но счастья.
Впереди показался поворот к дачному поселку, и Макс съехал с трассы на узкую периферийную дорогу. Машина начала подпрыгивать на бугристом покрытии асфальта. А вот и деревня, в конце которой расположен их дачный поселок. Юля как-то вся вдруг сжалась на сидении. Было ощущение, что ехать домой ей не просто не хочется, а по-настоящему страшно. Макс сбросил скорость и спросил:
– Юль! Ты уверена, что мне не стоит отвезти тебя куда-нибудь в другое место?
– Да, мне нужно домой. Там мои вещи. Там я живу. Где-то же мне необходимо сейчас быть, – грустно ответила Юля.
На нее вдруг разом навалились все проблемы, которые ждут ее дома, и о которых она забыла за эти несколько радостных часов.
Машина медленно въехала в поселок. Окна многих домов светились. Люди приехали отдохнуть, переждать жару и насладиться природой. Коттедж Макса располагался в тупике главной дороги напротив особняка родителей. А Юля жила в середине той же улицы. В окнах и во дворе Юлиного дома горел свет, наверное, ее ждали. Макс остановился около калитки и открыл дверцу машины, чтобы помочь Юле выйти, как вдруг дверь дома с грохотом отворилась и в проеме показалась мать Юлии, следом за которой семенил их жилец. Надежда Афанасьевна была явно не в духе. Шла, уперев руки в бока, и даже под светом фонаря было видно, что лицо ее выражает раздражение, граничащее с яростью. Васечка же заискивающе смотрел на соратницу, нервно дергался, готовясь показать свою напускную смелость, и шел слегка нетвердой походкой явно выпившего человека.
–Подожди, не выходи пока, – попросил Макс Юлю и нажал на кнопку блокировки замка двери.
Надежда Афанасьевна подскочила к водительской двери и попыталась в темноте рассмотреть того, кто находится на пассажирском сидении. Свет фонаря освещал салон достаточно, чтобы она смогла узнать дочь. Сверкнув глазами, женщина в мгновение оказалась у окна со стороны пассажира, подергала дверную ручку и, поняв, что дверь заперта, громко закричала:
– Ах, вот оно что! Мы, значит, здесь сидим, переживаем, а она по мужикам бегает и на машинах катается. Надеюсь, он тебе, шалава, за услуги заплатил! Давай мне деньги! Вот почему ты мало зарабатываешь – вместо того, чтобы работать, по ухажерам шляешься, сука! А мать тут должна с хлеба на воду перебиваться! – разразилась она тирадой.
Юля замерла, молча вжавшись в сидение. Около ее матери вдруг возник Василий.
– Давай деньги, нам с матерью в магазин надо, в доме жрать нечего! – завопил он с нетрезвым прононсом.
– Жрать или выпить вам нечего? – воскликнула осипшим на нервной почве голосом Юля. – Нет у меня денег и сил больше зарабатывать на ваши пьянки нету. Идите и ищите сами, где денег добыть на пропой, – голос у нее сорвался.
– Ах, сил у нее нету! – гневно воскликнула Надежда Афанасьевна. – А у меня, значит, были силы тебя растить, шлюху такую. Вылезь из машины, я сейчас тебе объясню, как вас, сволочей, выращивать приятно. Я тебе так объясню, ты у меня вся черная ходить будешь месяц. И попробуй деньги в дом не отдать. Скажи спасибо, что я тебя, тварь, в детдом не сдала. Такая тупица, как ты, там бы давно сдохла. Живет в моем доме, жрет мой хлеб, еще и права качает, – кричала она, размахивая руками.
– Да лучше бы сдала, чем та жизнь, которую ты мне устроила, – прошептала Юля.
Васечка, отошедший от окна машины, вдруг подскочил и занес руку для удара. Макс резко обнял Юлю за плечо и дернул на себя. Кулак Васечки пролетел в пустоту.
– Теть Надя, может, хватит? – сказал молчавший до этого Макс, опуская ноги из машины, чтобы выйти. – Смотрите, уже всех разбудили, люди на улицу выскочили. Вам не стыдно? – с этими словами он вышел из машины. Оба скандалиста мигом подскочили к нему. Василий, гневно сжимая кулаки, начал пафосно наступать на Макса.
– Я тебе сейчас покажу, заступничек, как не в свои дела соваться. Думаешь, если такой здоровый, я тебе не наваляю? – комично заорал Васичка пьяным, слегка гнусавым фальцетом.
Конечно же, Макс не собирался ввязываться в драку. Будучи более чем на голову выше и во много раз сильнее, он просто вытянул руку и, положив ее на голову Василия, прижал его нетрезвое тело к земле. Васечка беспомощно забарахтался, то пытаясь снять сильную ладонь с головы, то дотянуться, чтобы ударить Макса, то просто, зацепившись, повиснуть в надежде, что под его весом рука согнется. Все его усилия вырваться из этого плена оказались напрасны. Тем временем Макс попытался урезонить женщину.
– Надежда Афанасьевна! Пожалуйста, прекратите кричать на всю улицу, – сказал он. Но вместо того, чтобы перестать орать и злиться, женщина вдруг метнулась во двор, крикнув перед этим:
– Ах ты, любовничек поганый. Это ты ее научил умничать! Ну сейчас я Вам устрою, будете знать, как меня куска хлеба лишать, – с этими словами Надежда Афанасьевна влетела во двор. Макс отпустил трепыхающегося Василия. Тот отскочил и стал прыгать, показывая бойцовские пируэты, но на почтенном расстоянии, чтобы случайно не попасть под сильную руку Максима. В это время со двора послышался грохот, будто великан копался в куче ведер и садовых инструментов. В следующий момент из калитки выскочила Надежда Афанасьевна со штыковой лопатой в руках и, подняв ее кверху, ринулась в сторону Макса с криком:
– Я вам сейчас устрою! – и попыталась ударить его лопатой. Макс перехватил инструмент за черенок и вырвал его из рук разъяренной женщины, но Василий тоже расхрабрился и подлетел к нему, пытаясь пнуть.
Юля отчаянно начала дергать ручку открывания, но дверца, заблокированная Максом, ни в какую не поддавалась. По лицу ее потекли слезы от стыда, отчаяния и безысходности. В это время Макс зашвырнул лопату в кусты на пустующий через дорогу участок, и мать Юли кинулась сначала за ней, а потом снова во двор, видимо, добывать другое орудие нападения. Макс же сильно толкнул Василия в грудь. Тот, отлетев, упал на спину, а Максим быстро сел в машину, завел мотор и рванул в сторону своего дома. Надежда Афанасьевна выскочила со двора с чем-то длинным в руках, Василий поднялся с земли, и они оба, интенсивно жестикулируя, кричали что-то гневное им вслед, но за машиной никто вдогонку не бросился. Впереди показался дом Макса. В окнах горел свет, видимо, мама с Машей решили навести порядок перед его приездом. В доме родителей света не было. "Значит, все здесь. Вот и хорошо, дважды объяснять не придется. И Юля сразу со всеми познакомится и увидит, что все ее приняли хорошо", – подумал Макс и нажал кнопку пульта, открывая ворота.
Спасение.
Глава 2.
Машина медленно въехала во двор. На крыльце загорелся свет, и в открывающейся двери показался силуэт отца, за ним следом вышла и мама. Не успели они дойти по площадке крыльца до ступеней, как из дома вихрем вылетела Мышка, и через пару секунд, уже сбежав со ступеней, включила фонари для освещения двора и мчалась к машине с радостной улыбкой. Макс глянул на Юлю, ее по-прежнему трясло. Вцепившись правой рукой в ручку двери так, что побелели костяшки, она все еще находилась в машине, вжавшись в сидение с лицом бледнее мела. Макс взял ее ледяную руку и приложил к своей щеке:
– Юль! Ну успокойся, все наладится. Мы обязательно что-нибудь придумаем. А сейчас пойдем, мои наверняка ужин приготовили. В багажнике продукты пропадают. И видишь, какой домина без нас пустует, – проговорил он успокаивающим тоном с легкой улыбкой. Через секунду у Мышки, стоявшей за дверью, кончилось терпение, и она забарабанила в окно. Юля от этого стука вздрогнула и будто вышла из оцепенения. Макс разблокировал двери машины и вышел. Мышка сразу же запрыгнула к нему на руки, обняла за шею и поцеловала в щеку. Макс чмокнул ее в ответ и, аккуратно поставив на землю, подошел к родителям. Обняв сначала маму, потом отца, он быстро вернулся и открыл пассажирскую дверь машины. Юля так и не решилась выйти сама. Маша подошла следом, у нее на лице было написано безмерное детское любопытство.
– Оу! Макс! Кого ты там скрываешь? – спросила она.
– Почему скрываю? Она сама скрывается, – ответил он.
– Она? Ты раньше никогда не привозил домой женщин! – затараторила возбужденно Мышка. – Здравствуйте! Ну выходите же скорее! Дайте на Вас взглянуть.
Подошли родители. Макс наклонился к двери, улыбнулся и, подбадривающе подмигнув, протянул руку. Юля, крепко и нервно вцепившись в нее, вышла из машины. Глаза Маши округлились, и она издала нечленораздельный звук удивления. Родители тоже были весьма сильно ошарашены и, желая разрядить обстановку, Макс сказал:
– Родные! У Юли дома большие неприятности, туда ей возвращаться сейчас нельзя, и непонятно, можно ли будет позже. Жить ей временно негде, и вот поэтому она побудет пока у кого-то из нас. Короче, папа, мама, я привез вам еще одну дочь, если только вы не против.
– Да, конечно, не против! Где четверо, там и пятеро! Правда, Толь? Проходи, Юлечка, не стесняйся! Дай я тебя обниму, – сказала Людмила Петровна, глянув на мужа. Анатолий Сергеевич кивнул. – Зови меня просто тетя Люда, – произнесла она, обнимая Юлю.
Подлетела Мышка и защебетала:
– Ой, как же хорошо, что мне теперь будет с кем поболтать об одежках. А то все здесь такие взрослые, у всех дела. А ты, я знаю, хорошо шьешь. Можно я тоже тебя обниму? – спросила Мышка и, не дожидаясь ответа, крепко прижала Юлю к себе.
– Юля еще не успела выйти из машины, а вы ее чуть не задушили обнимашками. Пойдем, дочка, в дом, пока нас всех комары не съели, – со смехом произнес Анатолий Сергеевич. – Я, кстати, дядя Толя, если ты забыла…
– Нет! Сначала мы перенесем покупки и подарки, пока все не раскисло, – возразил Макс. – У Юли, между прочим, сегодня день рождения, – добавил он.
– Максим! Ну зачем? – тихо попыталась его одернуть Юля.
– Ой! Поздравляем! Поздравляем! Значит, поможем сейчас разобрать покупки и пойдем к нам. Там мы с Мышкой всяких вкусностей наготовили, – весело сказала Людмила Петровна.
При тусклом освещении двора никто не заметил огромного замазанного косметикой синяка у Юли на лице. Макс открыл багажник и салон. Все дружно стали доставать покупки, сделанные за день. Также слаженно все перенесли в дом. Юля застыла около порога. Ей никогда не приходилось бывать в столь большом коттедже с такой богатой обстановкой. Только холодильник был размером с трехстворчатый платяной шкаф. Кухня была набита техникой: духовка, посудомоечная машина, кофеварка, современные варочные панели, вытяжки и прочее, что душа пожелает. Мебель тоже была роскошная: шкафы, стол-остров – все из красного дерева – и столешницы из натурального камня, все выглядело внушительно и на века. Сумки быстро пустели, а продукты отправлялись на полки и в холодильник.
– Юль, а ты что там стоишь, как неродная? Иди быстренько к нам. Смотри, сколько тут вкусняшек, – позвала ее Людмила Петровна.
Юля подошла к суетившемся в кухонной зоне женщинам, и стала доставать продукты из сумки. В комнату вошел Макс с букетом, тортом и корзиной, которую Юле подарили в ресторане.
– Нужно цветы в воду поставить. Юль! Там в правом крайнем шкафу есть вазы. Принеси, пожалуйста, самую большую, – попросил он. Девушка пошла к гарнитуру, посмотрев на букет, достала одну из ваз, и, наполнив ее водой, поставила на стол. Макс опустил туда цветы и, положив рядом все остальные подарки, опять пошел к машине. Там еще оставались торт и цветы для мамы и Мышки, а также ягодки и, конечно же, саженцы роз. Он взял цветы и лакомства и, зайдя в дом, сказал:
– Мам! Я там купил нам с тобой саженцы роз, пойдем делиться, – улыбнулся Макс. – А это вам с Мышкой подарочки для девочек, – задорно добавил он. Маша сразу же подбежала к нему и стала заглядывать по сумкам, потом взяла свой и мамин букет со словами:
– Ты оставь на столе, домой пойдем, заберем, а я тортик и цветочки сейчас пойду отнесу. А то в воду поставить нужно и в холодильник. – с озабоченным видом направилась к двери девушка.
– Маша! – окликнула ее Юля. – Если мы будем ужинать у вас, то, может, ты и этот торт с корзиной прихватишь? – указала она на подарки из ресторана.
– Да я бы с удовольствием, но у меня руки кончились. – со смехом ответила Мышка. – Но ты, если хочешь, можешь пойти со мной, папа уже закрыл ворота на дороге, никто сюда не пройдет. Только фруктов у нас много, а вот шампанское и торт возьми. Ягоды мама в холодильник уберет, – и они, взяв все, пошли к дому родителей Максима через дорогу.
Ворота, перегораживающие проезд, были действительно закрыты. В поселке слышался только стрекот сверчков. Окна в домах постепенно темнели, люди ложились спать. Воздух был влажным и казался прохладным после дневной жары, что не мешало комарам летать целыми тучами. Быстренько перейдя из одного двора в другой, Юля с Машей поднялись по ступеням на крыльцо. Дом был обставлен очень уютно, и хотя мебель тут тоже была из натурального дерева, но выглядела более легкой и изящной. Цветы и текстиль создавали уют и мягкость обстановки. И, конечно же, множество мелочей: картины, статуэтки, вышивки и многое другое – говорило о хорошем, утонченном вкусе хозяйки. Несколько шкафов-витрин были уставлены старинными вещами и посудой, по тумбочкам и другой мебели тоже были расставлены раритеты. Юля от этой роскоши застыла.
– Не обращай внимания, мама с папой увлекаются антиквариатом, и всегда что-то привозят из поездок и путешествий. Пойдем на кухню, – Маша по-хозяйски зашагала через гостиную, и Юля пошла за ней.
Кухня была соединена со столовой, что создавало, по мнению девушки, просто огромное пространство. Они обе прошли к холодильнику и поставили в него торты и шампанское. Затем Маша взяла из шкафа две вазы и, налив воды, поставила в каждую по букету. Одну из них она оставила на обеденном столе, а вторую быстро отнесла в гостиную.
– Пошли, я тебе дом покажу, у нас есть лишние комнаты, ты можешь остановиться в одной из них, если захочешь, – сказала она, обернувшись.
– Разве нам не стоит вернуться и помочь разобрать то, что осталось? – попыталась возразить Юля.
– Ты еще даже освоиться не успела, и тем более после перенесенного тобой стресса нужны положительные эмоции, – ответила Маша.
– Какого стресса? – спросила Юля.
– Ну во-первых, мы все слышали, как на тебя кричали у вашего двора. Во-вторых, тебя трясло как лоскут на ветру, и сейчас еще потряхивает. А в-третьих, даже под косметикой огромнейший синяк у тебя на лице трудно не заметить, и то, что его увидела пока только я, результат занятости и плохого освещения во дворе. Ну и Макс, конечно, тактично отвлек родителей. Но они все равно увидят и будут в шоке, – констатировала Маша. – Так что пойдем смотреть, ты заслужила отдых от мирской суеты, – сказала юная леди и повела Юлю на второй этаж. Первая комната, в которую они зашли, была вотчиной самой Мышки. Чисто девичья обитель в светлых кремовых тонах с ярко-зелеными цветами на занавесках, покрывале и обивке дивана.
– Вот здесь обитаю я, – сказала Маша с улыбкой.
– Очень уютно ты обитаешь! – улыбнувшись, ответила Юля. Они повернулись и вышли в коридор.
– Это комната родителей, – сказала Маша, указывая на дверь напротив, – а эти три – гостевые, выбирай любую. – произнесла она, открывая одну за другой двери в помещения дальше по коридору. – Если, конечно, решишь жить с нами.
Комнаты были оформлены в разные цвета, одна в кремовый с золотым, вторая – в белый с темным интерьером, и третья в голубой с серебром. Все изящно обставлены и с собственными гардеробными и санузлами. Юля, выросшая в доме, где удобства на улице, подумала, но так и не смогла определить, какая ей больше понравилась настолько для нее они все были роскошными.
– Ой! Ну не стесняйся, еще и выбрать успеешь и привыкнуть, – увидев ее растерянность, сказала Маша.
– А где же комнаты твоей сестры и братьев? – спросила Юля.
– В бельэтаже, – ответила Мышка и, встретив непонимающий взгляд Юли, поправилась, – чаще это называют мансардой. Хочешь, пойдем посмотрим? – добавила она.
– Ой, наверное, нет! Давай в другой раз. У меня и так на сегодня впечатлений много слишком, – возразила Юля, и они вместе спустились на первый этаж.
– А может, мы сходим назад к Максу и посмотрим его дом? Ну, чтобы у тебя была полная картина для выбора. У него интерьер более суровый, мужской. – предложила Мышка. – Или посидим, пока все придут? – спросила она.
– Да, давай сходим. А то мы ушли, а может, там наша помощь нужна? – ответила Юля, и девушки, погасив свет, вышли, направившись к дому молодого человека.
Во дворе никого не было. Машина уже была припаркована под специальный навес. У крыльца стояли две тачки с саженцами роз, засыпанными землей в ожидании посадки. Макс с родителями по-прежнему находился в кухне.
– Ой! Вы вернулись, а мы как раз готовились уже идти собирать на стол, – поворачиваясь к девушкам, произнесла Людмила Петровна. При взгляде на Юлю лицо ее сначала застыло, а затем исказилось болезненной гримасой: – Господи, деточка, как же такое могло случиться? Ты хоть у врача была? – спросила она и, подойдя, обняла ее за плечи, смахнув с глаз навернувшиеся слезы.
Юля отрицательно покачала головой. Анатолий Сергеевич тоже посмотрел в их сторону.
– Ох ты! Жуть какая! Как же так можно! Тебе действительно не нужно туда возвращаться! – констатировал он.
– Ну, нужно не нужно, а придется, ведь у меня даже одеть нечего, – Смущенно сказала Юля.
– Это не проблема: сегодня тебе Мышка что-нибудь даст, а завтра вы с Максом после врача пойдете по магазинам. Вот и весь вопрос, – Не терпящим возражений тоном заявил Анатолий Сергеевич. – Мышь! Вы же с Юлей примерно одинаковой комплекции, найдешь для нее что-нибудь? – спросил он у дочери.
– Конечно, полно всего! Сама выберет, что захочет. – радостно ответила Мышка.
– Это как-то неудобно, – возразила Юля, – да и денег у меня нет. Когда я вам смогу столько отдать? У меня даже работы сейчас нет и машинки швейной, чтобы продолжить прежнюю, – неистово приводила она смущающие ее доводы.
– Ой! Ну, машинка – это не проблема, пока пошьешь на моей, а потом и себе купишь, – сказала Людмила Петровна. – У меня неплохой Зингер и оверлок тоже есть, – добавила она.
– И ничего тебе отдавать нам не нужно! Что это еще за мысли? Теперь ты наш ребенок, такой же, как и другие четверо. Так что выкинь все эти мысли из головы и пойдемте уже ужинать и праздновать, – наигранно строгим голосом сказал Анатолий Сергеевич.
Взяв привезенные Максом гостинцы и подарки, все дружно пошли к выходу. Выйдя на улицу, Анатолий Сергеевич прихватил одну из тачек с саженцами. Быстро преодолев дворы, они сразу прошли на кухню. Мужчины вместе с женщинами начали накрывать на стол. Юля удивилась: "И никакой тебе дележки на мужские и женские дела. И еду разогревают, и овощи режут, и скатерть достали, постелили и приборы поставили, а теперь тарелки носят. Фантастика!" На столе быстро появились салаты, нарезанные деликатесы, маленькие круглые булочки, разогретые пироги с мясом и рыбой, тарталетки с начинкой, свежие и маринованные овощи, запеченная в духовке картошка, фрукты, ягоды, морс в кувшинах и как кульминация всего этого великолепия огромная щука и запеченная индейка. Все стали рассаживаться. Юлю посадили рядом с Максом, Машу напротив, а Людмила Петровна с Анатолием Сергеевичем сели лицом к друг другу во главе стола. Без долгих раздумий все начали наполнять посуду этим великолепием, и, хотя Юля постеснялась наложить себе чего-нибудь, ее тарелка быстро наполнилась. Все передавали ей все, до чего сами дотягивались. В конечном итоге у нее оказалось больше всего еды.