Горн, Бес и другие. Том второй

В приоткрытом проёме возникла голова Фельбиуса. Над ней появилась физиономия Вивелина.

– Ну как? – спросил некромант, обоснованно посчитав смех лекаря хорошим признаком здоровья больного. – Очнулся?

– Привет. – слабо помахал рукой болезный.

– Очнулся. – бросил себе за спину лорд, и они вдвоём со студентом ввалились в каюту. Следом за ними вошёл Фед. Вид у гнома был виноватый.

– И на хрена вы все сюда припёрлись? – стараясь, чтобы это прозвучало строго, спросила Санди. – Достаточно было и одного. Давайте, валите отсюда. Полюбовались и будя. Вам бы только с вахты сбежать. Хвостатого одного небось оставили?

Девушка бесцеремонно принялась выпихивать их в дверь.

– Ну ты это, не серчай. – выходя последним, раскаянно забубнил Фед. – Я ж легонько хотел. В чувство только. А оно вон как вышло.

– Да-да, мы поняли. – принимая за больного извинения, Санди подтолкнула гнома в спину. – Хотел легонько, а получилось, как всегда.

Она закрыла за ними дверь. Подошла к кровати.

– Хочешь, я позову Хвостатого? – совершенно серьёзно спросила девушка. – Он чуть с ума не сошёл. Поговоришь с ним. А то так переживал, сил смотреть не было.

Горн помрачнел.

– Я сам. – тоже став серьёзным, заявил юноша.

– Тебе необходимо лежать. – предупредила Санди. – Ты уверен, что не упадёшь? После такого удара заблюёшь мне всю палубу.

– Справлюсь.

Голова сильно кружилась, но желание поговорить с наставником оказалось сильнее, и Горн, преодолевая слабость, поднялся. Видя, что хозяину позволили встать, его примеру последовал и шакалёнок.

– Я, гляжу, слово капитана для вас ничего не значит? – проворчала девушка.

– Не ругайся. – попросил Горн. – Пожалуйста.

Санди обреченно махнула рукой.

– Делайте, что хотите. – уступила она, однако внимательно следила за пациентом, готовая в любой момент подхватить его.

Юноша пошатываясь прошёл к двери, но прежде чем её открыть обернулся.

– Спасибо тебе. За меня и Цербу. Огромное.

– Не стоит. – усмехнулась она. – Запомни главное правило. В бою, как и в море, нет никаких я или ты. Есть только мы, как единое целое. Спасая жизнь кому-то из своих, не жди благодарности, поскольку ты спас часть общего, а значит и себя. Только так и никак иначе.

Горн понимающе кивнул и вышел.

Он нисколько не удивился, обнаружив наставника стоящим на своём привычном месте у румпеля. Левая рука Красного покоилась на рычаге, правая сжимала трезубец. Вся поза Беса была полна достоинства. Он казался воплощением кормчего – гордого и мужественного.

Горн остановился в шаге от опекуна. Глядя ему в спину, юноша пытался отыскать правильные слова и не находил. Его наполняли противоречивые чувства; хотелось плакать и смеяться одновременно, просить прощения и острить, задавать вопросы и давать ответы. Но вместо всего этого смог лишь тихо позвать наставника.

– Красный. – в горле моментально застрял ком. – Красный, я…

– Не надо, малыш. – не оборачиваясь ответил Бес. – Слова лишнее. – его голос был тих и торжественен.

– Красный, я бы никогда…

– Знаю, мой мальчик. Я видел твои глаза. Ты меня вспомнил, а это значит, что я что-то да значу для тебя. И это не так уж и мало для старого Беса.

– Красный, – задыхаясь от чувств, произнёс Горн, – прости меня.

– Мне не за что тебя прощать. Ты смог ради спасения моей жизни преодолеть влияние чужой воли. Это большая победа. – он замолчал и вдруг неожиданно обернулся, став прежним Бесом. – А вот этого молотобойца-недоучку Федогерзона я в следующий раз обязательно придушу. – он на древке трезубца показал, как будет это делать: со зверством и наслаждением.

Красный сердито поглядел через плечо, на успевшего прошмыгнуть мимо разгневанного приятеля, Феда. Гном делал вид, что возиться с канатами, при этом втянув голову в плечи так, что в узкой щели между воротником и шлемом были видны только глаза.

– Полно, дружище, – вступился за него Фельбиус, – он не нарочно.

– Я легонько. – елейным голоском поддакнул Фед.

– Легонько? – Бес негодующе набрал в лёгкие воздуха. – Это ты называешь легонько? Кувалдой по затылку. Может тебе это и не повредило бы, но у малыша, в отличие от тебя, есть мозги и нет шлема.

– Всё же обошлось, Красный. – перешёл на сторону затретированного друга Горн, вставая на колено и протягивая к наставнику руки. – Давай лучше обнимемся.

– Обошлось. – пробубнил Бес, отвечая на объятия. – А то, что я две ночи кряду не спал, типа не считается?

– Красный, – на ухо шепнул юноша, – тебе же спать необязательно.

– Если я могу обходиться без сна и еды, – наставительно заметил опекун, -то это не значит, что я не могу хотеть спать и есть. – тут Красный обратил внимание на Цербу. – Дай и тебя обниму, псина. Только без слюней. – запоздало предупредил Бес, когда мокрый язык щенка лизнул его пятачок. – Ну и тебя, змеюка. – утираясь добавил он, погладив кобру.

– Получается, я больше суток проспал? – уточнил Горн.

– И многое пропустил. – с важностью подтвердил Фельбиус. – Вивелин заключил договор с русалками. О дружбе и взаимопомощи.

– Дипломат. – язвительно прокомментировал Бес. – Куды бежать, куды плыть.

– Представь себе. – с достоинством, свойственным природным носителям высокого титула, ответил лорд. – Лучшая из битв та, которой не было, и ради этого мне вновь пришлось пожертвовать своим оружием. Признаться, мне не очень нравиться эта тенденция, но как вышло, так вышло. При этом хочу напомнить, что это именно Фед подсказал мне так поступить.

– Фед отказался от драки? – не поверил своим ушам Горн. – Не может быть.

– Ну мне вспомнилась, что кровь русалки неплохо помогает при травмах. – подошедший гном поёжился под сердитым взглядом Красного, но рискнул принять участие в беседе. – Я хотел поймать одну, но они не захотели лезть на корабль, да и выглядели они какими-то побитыми. Вот я и предложил капитану попробовать договорится. А то нехорошо с тобой вышло.

– Он был расстроен. – прокомментировал такое поведения приятеля Вивелин. – Мы все были расстроены. И хочу заметить, что не только твой наставник не спал две ночи. Кое-кто тоже не отходил от твоей и Цербы кроватей. – он стрельнул глазами на дверь капитанской каюты.

– Санди? – догадался юноша, хотя ответ лежал на поверхности. – Я что, был так плох?

– Да, мой мальчик. – кивнул Бес. – Твоя рука совсем почернела. Девчонка сказала, что метка до последнего не хотела уступать, но, по её словам, ты не пускал заразу выше плеча. Она всё время держала наготове верёвку, чтобы привязать тебя к кровати, вздумай пятну добраться до твоей головы, но давала тебе возможность самому справиться с колдовством. Вообще, эта история с русалом кажется мне подозрительной. Неспроста они пошли на переговоры. Судя по тому, сколько их пустилось за нами в погоню, что захоти, и они вполне могли и без всякого договора отобрать у нас трезубец. Что-то здесь нечисто, и дело, похоже именно в тебе.

Горн с удивлением приподнял бровь.

– Ну, может, не совсем в тебе, а в твоём медальоне. Санди сказала, что всё время, пока ты боролся с горячкой, он светился и погас почти сразу после заключения договора. Старина Дор, по-видимому, постарался на славу. Не зря в своё время он поделил себя надвое. Знание – это сила. Но и ты молодец.

– Я?

– Ты-ты. – подтвердил Бес. – Медальон ничто без воли. Ни один амулет не спасёт, если нет желания воспротивиться влиянию зла и навыков борьбы с этим злом. Ты полон сюрпризов, мой мальчик, и похоже, мы, впрочем, как и ты сам, ещё многого о тебе не знаем. Какими ещё навыками наградили тебя твои сгинувшие при «Расплате» родители? Ты и воин, и следопыт-разведчик. Вдобавок, способный вор, и не надо этого стыдиться. – заметив, как смутился при упоминании этой способности воспитанник, успокоил его опекун. – В нашем деле это может быть хорошим подспорьем. Лучше потихоньку стащить то, что нам нужно, вместо того, чтобы рисковать за это нашими головами. Санди, так та считает тебя прирождённым моряком.

– А она действительно так считает? – Горн ещё больше смутился, довольный тем, что хотя бы в качестве матроса приглянулся девушке.

– Можешь спросить у неё сам. – Красный поморщился, осознав, что ляпнул лишнее. – Кстати, где наш капитан?

Все разом осмотрелись. Действительно, Санди на палубе не было. Бес передал рычаг юноше и подошёл к двери капитанской каюты. Постучал. Никто не ответил. Тогда он решился и заглянул внутрь. Санди спала. Видимо, усталость свалила её сразу, едва за Горном закрылась дверь. Она даже не смогла поднять ноги на постель. Девушка уснула прежде, чем голова коснулась подушки.

Бес неслышно приблизился, осторожно закинул её ноги на кровать, накрыл пледом и также беззвучно вышел. Под вопросительными взглядами друзей вернулся на свой пост у румпеля. Хлопнул Горна по спине.

– Ну что, старпом. Принимай командование. Нашему капитану необходимо выспаться.

Глава 28

Три дня «Счастливчик» без приключений плыл на север. В виду того, что команда была меньше раза в два, работать приходилось много. Санди, как и задумывала, разделила экипаж на две четырёхчасовые вахты. В первую, помимо неё самой входил Вивелин. Во вторую – Горн, как её заместитель и Фельбиус. Федогерзон более привычный к тяжёлому труду работал и отдыхал по шесть часов, периодически оказываясь то в той, то в другой вахте.

Что касаемо Беса, то он вообще не отдыхал. При этом, надо отдать ему должное, не жаловался и не язвил, по своему обыкновению, по этому поводу.

При таком режиме юноша редко пересекался с капитаном. Понятное дело, такой расклад не устраивал Горна. Его непреодолимо влекло к девушке. Он хотел разговаривать с ней, видеть, как она сильными руками тянет канаты, слышать её голос. Он даже был готов мириться с витиеватой бранью, то и дело слетающих с её уст. Впрочем, Санди старалась не злоупотреблять выражениями, но уж когда было невозможно обойтись без них, уши вяли даже у гнома.

Несмотря на всю свою неосведомлённость, он понимал, что влюбился, при этом вполне отдавая себе отчёт, что его шансы завоевать расположение девушки невероятно малы.

Горн и не навязывался, довольствуясь редкими встречами, разве что иной раз, намеренно жертвуя отдыхом ради возможности побыть рядом с ней, игнорируя недовольные взгляды Беса, вылезал из кубрика, ссылаясь на то, что там душно и что не устал. Санди неизменно гнала его обратно, и он послушно удалялся. Только единожды она разрешила задержаться в неурочное время. Правда, то было связанно отнюдь не с милостью девицы к втюрившемуся в неё парню, а с целью преподать урок навигации.

Горн был и этому рад, благо что сама тема мореходства всё больше и больше увлекала юношу. Санди указывала ему на звёзды, поясняя, где они должны находиться при том или другом курсе. Несмотря на то, что всё это подавалось как урок, юноша находил в этом нечто романтическое. Ночное небо в звездах, плеск волн за бортом, развевающиеся на ветру волосы девушки, выбившиеся из-под банданы, и даже её голос, сухой и строгий был для него музыкой, о которой он знал ещё меньше, чем о любви.

Но урок он усвоил на отлично. Несмотря на все попытки Санди запутать его, проверяя на сколько хорошо он запомнил полученную информацию, Горн правильно ответил на все вопросы, подметив даже то, о чём забыла упомянуть учительница.

За все три дня они видели землю лишь дважды. Один раз это был выступающий далеко в море скалистый мыс, который пришлось оплыть. Во второй – крохотный островок, лысый и безжизненный. По словам капитана, такие были во множестве разбросаны по всему морю.

На утро четвёртого, во время вахты Горна, на их пути возник один из таких островов. Растительность на нём присутствовала, и сам остров был куда крупнее. Выглядел он привлекательно: небольшая, но удобная бухта, пляж с манящим желтым песком, высокие деревья с зелёной листвой. Невысокая гора, даже не гора, а так, покрытый мелкой флорой взгорок, в глубине острова. Очень кстати оказалась и каменная пристань. Выглядела, правда, она древней и неухоженной, но вполне подходила для швартования. Справа от бухты виднелись развалины маяка. Ничто не указывало на то, что кто-то из разумных существ здесь сейчас жил.

Фед вдвоём с некромантом с тоской глядели на сушу, по которой успели соскучиться. Горн мельком глянул на дверь каюты. Что-то мальчишеское взыграло внутри.

– Рулевой, – пожалуй, впервые позволив вести себя как старпом, обратился он к Бесу, – курс на остров.

Гном и некромант восторженно посмотрели на героя, решившегося на самоуправство. Они засуетились, стараясь припомнить, что нужно делать в таком случае.

– Не думаю, что капитан будет доволен. – не столько подчиняясь приказу, сколь обрадованный тем, что в случае чего отвечать будет не он, кормчий переложил руль. – Ох и огребёшь ты от Санди.

– Перетерплю. – отмахнулся юноша. – Парни стосковались по земле. Пусть потопчутся по песочку. А то они уже зелёные от качки. Глядишь, водицей свежей разживёмся. Может и поохотимся заодно, свежатенки поедим. От солонины уже мутит.

– Как скажешь. – не стал противиться Красный, поскольку и сам был не прочь оказаться на твёрдой и не качающейся тверди. – Только не думай, что, если смотришь на неё, как на диво дивное, так она будет к тебе снисходительна.

– И не надо. – с грустью ответил Горн.

– Как пить дать, разжалует из старпомов. – продолжал опекун, не в состоянии отказаться от подначки.

– Ну и пусть. – равнодушно отреагировал воспитанник. – Это ты любитель командовать. Вот пусть тебя и назначает.

Бес хотел ещё что-то добавить, но не успел; скрипнула за спиной дверь, и на пороге каюты появилась Санди. То ли заметив поворот судна, то ли сработало капитанская чуйка, только она заранее знала, что произошло.

– Ага, самочинство значит. – плотоядно улыбнулась она, словно готовясь повесить нарушителя дисциплины на рее; её лицо было ещё сонным, но глаза бегло осматривали палубу. – Ну что ж, старпом, ты принял верное решение. Только в следующий раз, будь любезен сообщить о нём капитану.

– Ты уже здесь бывала? – спросил Горн.

– Да, дважды. Брали тут пресную воду. Похоже, здесь когда-то жили, но так давно, что никто и не помнит. Только в толк не возьму – пристань есть, маяк есть, пусть и разрушенный, а вот следы домов или хотя бы портовых складов отсутствуют напрочь. В общем, загадка. Там за рощицей ключ и маленькое озерцо – самое ценное, что есть на этом острове. Не будь его, то сюда и не стоило бы заглядывать, разве что встать на ремонт.

Через полчаса «Счастливчик» пришвартовался у причала. Фед и Вивелин надёжно привязали его к кнехтам с носа и кормы. Первым на пристань выскочил неугомонный Церба. Однако, при всей своей щенячьей бесшабашности, шакалёнок перед этим тщательно обнюхал каменные блоки, проверяя присутствие посторонних. Убедившись в их отсутствии, смело спрыгнул на набережную и потрусил на берег. Оказавшись на мощённой дороге, ведущей в глубь острова, он известил остальных, что всё в порядке громким лаем.

– Это тебе зачем? – с усмешкой спросила Санди, кивнув на копьё, которое прихватил с собой из кубрика Горн. – Тут крупных животных нет, но полно птиц, да мелочи не крупнее суслика. Тебе хватит и её. – она указала на подвязанную к поясу юноши пращу. – Надеюсь, ты умеешь ей пользоваться?

Вопрос был задан с оттенком насмешки. Горн начал подмечать, что девушка нарочно с ним так разговаривала, будто старалась спровоцировать его на ответную реакцию, и тем самым возвести между ними непреодолимую стену, и это расстраивало юношу. Но не отвечать на её подначки он был не намерен.

– Не хуже, чем ты управляешься с кораблём. – спокойно ответил Горн, предоставляя ей самой додумывать, какого о ней мнения старпом. – А с копьём мне будет спокойней. Впрочем, могу и оставит. Если меня сожрут дикие звери, виноватой будешь ты.

Санди хмыкнула, но промолчала, решив повременить с выводами, и отправилась помогать гному вытаскивать из трюма бочку.

Через три часа, когда две бочки были наполнены свежей водой, компания могла позволить себе расслабить. Фед на пару с Вивелином натаскали сушняка. Горн собирал подходящие для пращи камушки, готовясь к охоте. Фельбиус возился с костром, а Бес предавался неге, валяясь на песке, раскинув руки и ноги. Церба носился по пляжу, гоняясь за всякой мелкой живностью.

Санди сбегала на корабль и вернулась с небольшим тюком.

– Так, мальчики, – заявила девушка, улыбаясь так, что ни у кого не возникло сомнений – эта улыбка грозное предупреждение, – я мыться. Если у кого возникнут мысли последовать за мной, то он сильно об этом пожалеет. И да, старпом, – она категорически отказывалась звать Горна по имени, – охоться в той стороне. – Санди – указала в противоположное от озера направление. – Так всем будет спокойнее, и не придётся латать дыры в голове. Я, конечно, умею это делать, но лучше не рисковать.

Горн вспыхнул, уязвлённый таким подозрением, но оправдываться не стал, решив, что это будет выглядеть глупо. Но была и другая причина, по которой он промолчал. При упоминании куда и зачем направляется девушка его охватило волнение. Сердце учащённо забилось, нервная дрожь пробежала по телу. Хорошо, что юноша знал, как с этим бороться. Он подобрал приготовленные камушки и отошёл от костра.

– И вот ещё что. – добавила Санди. – Вам тоже не помешает вымыться. Воняет от вас. Да и болячки к грязному телу липнут быстрее. Лечи вас потом, грязнуль. Ты и ты, – она указала на Феда и Беса, – пойдёте после меня. – и зашагала к озеру.

Горн углубился в лес. Шёл, незряче обходя деревья, злясь то ли на себя, то ли на Санди, то ли непонятно на что. Воображение рисовало ему как девушка подходит к воде, расшнуровывает курку, тянет вверх нательную рубаху. Горн тряхнул головой прогоняя видения и стыдя себя за недостойные мысли. Ему захотелось, чтобы рядом появился пустынный варан или другой какой хищник – тогда бы он знал, что надо делать.

Юноша сорвал с ремня пращу, вложил в неё камень и запустил в стоящий в двадцати шагах ствол. Заполошенно взметнулись в небо сидящие на дереве птицы. Это немного успокоило Горна и привело в чувство. Юноша вспомнил, что он на охоте. На его счастье за деревьями показался веер из больших, пёстрых перьев. Горн моментально позабыл о недавних мыслях и превратился в саму осторожность и внимательность.

Павлин поднял голову, заслышав подозрительный шорох. Сложил свой шикарный хвост и стал, словно курица, осматриваться.

Коротко свистнула, рассекая воздух, праща, и павлин упал набок. Довольный своим броском, Горн подошёл к добыче. Поднял её за шею, и уже намеревался вернуться к костру, как его внимание привлекла гора, которую он заметил ещё с борта «Счастливчика». Что-то было с ней не так. Её форма. Она была до невозможности правильной. Пирамида – вот что приходило на ум при взгляде на неё. Под заросшим мелким кустарником и мхом отчётливо проступала одна из граней сооружённого в незапамятные времена здания. Для определения сколько ему лет юноше не хватало знаний, но и так понятно, что очень много.

Горн захотел было заняться её исследованием, как неожиданно раздался душераздирающий вопль существа, требовавший объяснить, куда запропастился его шлем. Рёв взбешённого гнома прозвучал совсем рядом, и юноша со стыдом понял, что ноги сами привели его туда, куда ему настоятельно велели не ходить. Но голос явно принадлежал Федогерзону, и Горн поспешил на выручку, появившись у озера чуть ли не раньше всех остальных.

Выскочив на берег, он увидел абсолютно голого, если не считать густой растительности на теле, Феда, державшего на вытянуты руках Беса. Гном немилосердно тряс совершенно не понимающего, что произошло, приятеля.

– Где мой шлем? – повторил он свой вопрос, при этом голова Красного едва не оторвалась от туловища.

Одновременно с Горном из рощи выбежали Санди и Церба. За ними Вивелин и Фельбиус.

– Что произошло? – спросила Санди, стараясь сдержать улыбку при виде голого Феда.

– Я искупнутся, а он дрых. – сбиваясь принялся изъясняться гном. – Как ты и велела. – тут он понял, что немного не одет, и отшвырнув, пребывавшего в полуобморочном состоянии Беса, прикрыл срам левой ладонью, отчего стал выглядеть ещё комичней.

– Я так полагаю, шлем исчез? – изо всех сил стараясь казаться серьёзной, спросила девушка. – Верно?

Фед подавленно кивнул.

– Отцовский подарок. – едва не плача он потянул с песка штаны, в растерянности обдумывая, как одной рукой их натянуть.

– Одевайся. – отвернувшись велела Санди. – А то, того и гляди, и портки пропадут. – она усмехнулась.

Но Горн видел, что другу не до смеха. Он знал, как дорожит шлемом Фед, и понимал в каком состоянии тот сейчас пребывал.

– Где он лежал? – спросил он, внимательна осматривая песок.

– Где-то здесь. – полным отчаяния голосом, неопределённо махнул рукой гном.

– Красный, ты уверен, что шутки ради, не утопил его в озере? – на всякий случай спросил Горн.

– Я что, идиот, с такими вещами шутить. – приходя в себя от тряски, ответил опекун. – Мог бы и не спрашивать. Это не в моём стиле. Тупой юмор не по моей части.

– Убью. – тихо выдавил Фед.

– А, ну, цыц. Всем стоять не двигаясь. – велел юноша, беря расследование на себя. – Похоже, мы здесь не одни. – пришёл он к заключению, обследовав берег. – Санди, бери Фельбиуса и Вивелина и готовьте корабль к отплытию. Фед, Красный, оставайтесь здесь и ждите меня. И не вздумайте ссориться. Сейчас не время выяснять отношения. Церба, за мной. Ищи.

Щенок понял, что дело не шуточное и стал принюхиваться там, куда показал хозяин. Санди в свою очередь осознав, что всё серьёзно, толкнула студента и лорда, молча велев им следовать за собой.

Как и предполагал следопыт, путь их лежал в сторону пирамиды. Кто-то очень грамотно заметал за собой следы, но не настолько, чтобы Церба не смог их учуять. Спустя несколько минут они очутились у большого дерева, частично поваленного ветром. Среди его вывороченных корней виднелся лаз, по всей видимости, ведущий внутрь пирамиды. Шакалёнок глухо зарычал, глядя в темноту тоннеля.

– Молодец, Церба. – похвалил его Горн. – Умница. Они были здесь не больше четверти часа назад. А теперь давай, отправляйся назад, к Красному. Дальше я пойду один.

Щенок тоскливо посмотрел на него и заскулил.

– Нет, Церба, я иду один. – ласково подтвердил свой приказ хозяин и потрепал напоследок ему холку и погладил кобру. – Мне так будет проще и спокойней. Да и за Федом надо приглядеть. Как бы он чего не натворил.

Шакалёнок грустно повесил ушки и затрусил в сторону озера к оставшимся там друзьям.

Горн сунул голову в лаз и прислушался. Ничего не слышно. Лезть внутрь было жутковато, но он пересилил себя и протиснулся между корнями. Понимая, что надеяться на зрение больше нельзя, он перестроил восприятие на обоняние и слух. Предложи ему кто объяснить, как он это сделал, юноша, наверняка, не смог бы. Это произошло на уровне инстинктов, само собой.

Впрочем, ползти в темноте ему пришлось недолго. Уже через несколько минут впереди забрезжил тусклый свет факела. Горн смог разглядеть туннель. Стоять или идти в нём было невозможно, но передвигаться на карачках вполне. Сам лаз сворачивал влево, и юноша не мог увидеть тех, кому принадлежал факел. Зато мог слышать.

– Ты уверен, что они не потащатся по нашему следу? – спросил хрипловатый голос. – И на кой тебе сдался этот шлем?

Судя по шороху, доносившемуся из-за угла, там разбирали кирпичную кладку. Причём именно разбирали, а не раскалывали. Выходило, что те, кто забрался сюда либо уже тут бывали, либо знали, куда лезут от кого-то ещё.

– А ты бы полез, не будь у тебя подробной карты? – отозвался второй более молодой голос. – То-то.

– Всё равно они теперь знают, что кто-то есть на острове кроме них. – гнул своё первый. – Эх, не надо было позволять тебе пялиться на голую девку. Вздумалось же тебе. Что, на свете шлюхи перевелись? Было бы на что глядеть, селёдка селёдкой. Ни сисек, ни задницы. Тьфу, даже помять нечего.

От этих слов в глазах Горна потемнело. Он с отвращение представил, как какой-то подонок подсматривает за его купающейся Санди. Ладно, пусть не его, но это ничего не меняет. Кровь вскипела моментально. Ему захотелось выскочить и придушить обоих мерзавцев.

Но осторожность победила юношескую вспыльчивость. Во-первых, их двое, и в узком проходе его главное преимущество в ловкости и быстроте сведено до минимума. Во-вторых, он безоружен, а эти головорезы, наверняка, вооружены. И главное, кто поручиться, что у них нет сообщников? Горн решил обождать.

– Да не, – не согласился второй, – деваха что надо. Её бы… – раздался шлепок. – Ну, не судьба, значит не судьба. А на счёт шлема ты неправ. Был бы он простым, я бы и не позарился, особенно перед сегодняшним кушем. Во, гляди. Знаешь, что это значит?

– Ну?

– Гну. – огрызнулся второй. – Видишь эти синие вкрапления? Ты поди и не догадываешься, что это? А я, брат, знаю. Таких штук больше не делают. Не из чего. Поговаривают, со времён «Расплаты» таких кристаллов не добывали. А те что и были, распилили поди все. Из одной половинки делали амулеты, способные лишить воли. Из другой противодействие этому. Вот их-то и наклепали на шлем.