Я невольно покосился на стол, где двое лесорубов, точнее полноценных лесничих, только, так сказать, самозанятых, продолжали корпеть над схемами вырубок. Вот что все эти линии и штрихпунктиры, мельком мною увиденные, обозначали. А что, удобно: тащи себе контрабанду без налогов на каждой границе и унизительных многочасовых досмотров. Хоть через весь континент тащи с запада на восток и назад – только в одном месте территория Лида перекрывает маршрут движения. Удачно перекрывает, вклиниваясь в транзитные схемы. Впрочем, уверен, давно нашлись добрые граждане (скорее всего, с дипломами университета Нессарии в кармане), обеспечивающие сквозной трансфер через республику. За долю малую, разумеется, не забесплатно. Зато Лид – единственное место на всём “северном пути”, где риск встретить тварь посреди дороги равен нулю.
– А что, если и так? – вскинулся было корчмарь, но быстро сдал назад. – Ваше благородие, вы не думайте, что мы только для себя стараемся. Гвардия, если совсем уже прижмёт соседей, по тем же дорогам перебрасывается, нету здесь других дорог, на севере. И Белые ими же регулярно пользуются, по ним разъезды паладинов проходят. И храмы в деревнях тоже не пустые стоят – значит, не делаем мы для людей ничего плохого, так-то!
А я-то всё гадал, что за деревня такая у Маши была, что через неё паладины то и дело мотались, а целый высокопоставленный клирик Митчел приехал спокойно долговременные социальные эксперименты ставить. И барон, который вроде и есть, но при этом Маша про него только от отца и слышала. Вот теперь всё встало на свои места. Включая то, почему трактирщик жжёт дорогое масло ночь напролёт только для того, чтобы посетители не промахнулись мимо двери сортира.
Глава 1
Наутро на удивление распогодилось: совершенно нехарактерное для зимы чистое небо ласкало глаз глубокой синевой – летом такого и не увидишь. Потому мы, к явному облегчению заспанного корчмаря, даже завтракать не стали, стараясь не упустить неожиданный подарок судьбы. Поели всухомятку, не слезая с сёдел, примерно через два часа пути, чуть притормозив, и опять перевели химер в стремительный галоп. Нужно было, пока погодные условия к нам благосклонны, проделать как можно большую часть пути. Правда, прежде чем ускоряться, я, поколебавшись, всё-таки стянул с плеч синий геральдический плащ, мигом превратившись в чужих глазах из странного, непонятно чего забывшего в приграничье одинокого аристократа с телохранителем в молодого наёмника в компании напарника.
В любом другом месте королевств такой поступок был бы, мягко говоря, неумным. Законы и правила вроде как формально защищали не только благородных, но и чернь… немножко. Но даже это “немножко” ни в грош не ставилось дворянами. Вот в составе группы “солдат удачи”, особенно если командир был при накидке, обычно не трогали, а к одиночке как пить дать полез бы если не первый встречный плащеносец, так второй точно. И был бы, кстати, в своем праве – любой суд благородных это подтвердит, даже если истец персональный враг их монарха.
Сословная солидарность, она такая. Даже если окажется, что второй участник инцидента – не простолюдин, просто снял геральдический символ. Особенно в этом случае – дворянин мог разгуливать голым по улице, но в накидке, и это не посчитали бы особым бесчестием. А вот наоборот – очень даже. К счастью, мне заморочки в виде влияния одежды на честь были чужды, потому ничего не мешало проявить здравый смысл, использовав полученную вчера вечером информацию. Синий плащ отправился туда же, где ждала своего часа мантия. Как выяснилось буквально через полчаса – это было правильным решением.
Деревня с прозаическим названием Дубки, отмеченная в моём замечательном атласе точкой рядом с трактом, на деле занимала площадь, равную замку де Берг. Именно замку, не дворцу. И укреплена была лишь чуть хуже: залитый по зимней погоде ров, частокол из столетних стволов, как выяснилось при проезде через ворота – двойной. Между рядами была засыпана утрамбованная глина, делавшая стену не только пригодной для движения по ней хоть на лошади, но ещё и почти такой же прочной, как каменная. Я бы не удивился, если бы увидел метательные машины, но чего не было – того не было. И башни были не башнями, а скорее поднятыми повыше наблюдательными площадками. Остановить нас на воротах никто даже не стал пробовать – я уже не говорю о столь любимом городами “воротном сборе”. Внутри же мы с Таней и вовсе почти сразу же смешались с местными жителями – напарница была в шапке, и о её нечеловеческой природе никто не догадался.
Не скажу, что таких, как мы, отменно снаряжённых типов было полно, но внимание к себе мы привлекали исключительно этим. Особенно когда я догадался спешиться и взять кобылу под уздцы: понял, что кроме нас никого верхами не было. Выглядящие тонконогими, изящными, грязно-серыми (во весь опор по мокрой и грязной дороге скакали) лошадями Вспышка и Зайка обращали на себя взгляды даже непосвящённых в тонкости химерологии прохожих своей статью. Ещё вызывала мужской интерес (фу, блин!) моя серая композитная броня. Стайка ребятишек было пристала, наперебой громко споря и пытаясь угадать мою профессию. Сошлись на курьере – и тут же отстали, углядев что-то в глубине рыночных рядов.
Да, Дубки, похоже, служили местным торговым хабом или чем-то вроде того. Или тут в каждой большой деревне так, пока не знаю. В любом случае процесс торговли шёл довольно бойко – в этом мне пришлось убедиться самому, так как для пересечения оседлавшей тракт деревни через рынок приходилось пройти так и так. Этакая “деревенская хитрость” – наивная, но при этом эффективная: пытаясь обойти стихийно образовавшийся затор из повозок на дороге, я свернул в ряды.
– Мясо, мясо! Парная говядина!
– Дичь, сегодня бегала и летала!
– Лучшие клинки! Ножи, наконечники, острия!
– Сушёные грибы, милок. Да какие поганки? Сама собирала!
– Эй, воин! Едешь в Горловину – купи у меня снадобья! Кровь затворить, хворь остановить – глядишь, и жизнь спасёт.
Я почти успел пройти мимо негромко окликнувшего меня мужика (попробуйте быстро куда-то идти в толпе с лошадью на поводу), но на последних словах резко развернулся назад. Может, конечно, я и не освоил до конца химеростроение, а в амулетах мне ещё предстояло самостоятельно разбираться практически с нуля, но что касается медицины – тут я считал себя достаточно квалифицированным виталистом. Приходилось мне и “затворять раны”, и операции делать – причём на людях и в условиях, далёких от стерильной операционной. Без наркоза, с одним скальпелем, практически вслепую – с освещением в “клинике” лекаря Тохи из Эпии тоже было не очень. В общем, в прикладной медицине я разбирался, но никогда не отказывался узнать что-то новое.
Например, в Нессарийском университете никто не преподавал аколитам пластическую хирургию и косметическую медицину (морщины там разгладить на лице, задницу “подтянуть” и всё такое). Научил меня этому всему молодой первокурсник Пак, за время неофитства освоивший эту прибыльную специализацию и продолжающий вечерами после занятий подрабатывать… в борделе. Союз был взаимовыгодным: маман заведения предоставляла для ценного партнёра кабинет и возможность наживаться на залётных аристо, а её девочки всегда отменно выглядели, служа виталисту, так сказать, витриной. В общем, полезный был опыт раз в неделю помогать Паку в обмен на его помощь с лабораторками по физиологии. Всё знать, конечно, не выйдет, но стремиться к этому надо непрерывно. Один Свет ведает, что и когда может пригодиться.
– Как догадался насчет Горловины? – поинтересовался я, разглядывая выставленный на обозрение ассортимент торговой точки. Ну… наверное, с некоторой натяжкой прилавок мужика можно было назвать “аптекой”: сушёные травки в мешочках, изогнутые хирургические иглы (грубые, со следами ковки, но вполне рабочие) и мотки нитей из жил, вручную нарезанные бинты. Рядом с мешочками с целебным сеном выстроились разнокалиберные пузырьки и бутылочки, по большей части керамические – по сути те же травы, только в другой форме, в настойках. Наверняка, если поискать, то под прилавком найдётся местный крепкий самогон в больших количествах: одновременно и обеззараживающее средство, и универсальное обезболивающее, и, если надо, наркоз – зависит от дозы.
– Да я таких ребят, как ты, знаешь сколько за последние несколько месяцев перевидал? – хмыкнул продавец. – Почитай, как осень началась – толпами потянулись, стоило новому Генералу только клич кинуть.
Словно “генерал” доморощенный провизор выделил интонацией, словно произнеся с большой буквы.
– Вот прямо так и толпами? – демонстративно усомнился я, взвешивая в руке горшок с надписью “порошок зубной”. Пожалуй, из всего представленного ассортимента это было самое действенное средство, не считая спирта в крепком самогоне. Профилактическое средство, разумеется: в случае проблем с зубами жителей королевств в лучшем случае ожидали невероятные ощущения у городского дантиста. Болевые ощущения, я имею в виду. Впрочем, чтобы гарантировано испортить себе аппетит и настроение, достаточно было просто посмотреть на инструменты здешнего зубного врача. Какое счастье, что Печать избавляла от большинства проблем с зубами, а на другие случаи в Лиде были в качестве врачей маги Жизни!
– Мне что, делать больше нечего – только басни прохожим рассказывать? – столь же демонстративно “оскорбился” мужик. – Все прошлогодние запасы смели, веришь, нет? Смотри, всё свежее, только этим летом да осенью заготовленное. Вот настойка календулы – от простуды горло полоскать самое то, а вот сушёная черника от медвежьей болезни. А ежли наоборот прихватит – вот рябина, воин, самое то!
Я без энтузиазма кивнул. Не сказать, что я теперь разбирался в фармакологии, скорее наоборот – аптекарское дело в республике не развивалось совершенно. Ещё одна медицинская дисциплина, оставленная за бортом Печатями и доступными гражданам врачами-виталистами. Зато кое-какие сведения я почерпнул из курса ботаники, потому всё-таки мог оценить сделанное мне “щедрое” предложение.
Лекарственные растения были… ну, не совсем уж бесполезны. Скажем так, у “народной” медицины была своя ниша применения. Травы, правильно собранные и засушенные, действовали – только, к сожалению, медленно и слабо. Полоская рот разведённой настойкой календулы, действительно можно было облегчить течение простуды и унять кашель, а употребив килограмм-другой рябины (особенно немытой!) обеспечить себе пару часов отдыха в “будке задумчивости” на свежем воздухе. Но. Вещества из трав не уничтожали бактерии, то же воспаление лёгких стабильно сводило в могилу пейзан из королевств в двух случаях из пяти, лечились они или нет. Сами крестьяне считали иначе, но статистику было не обмануть. Заваривать зверобой и пустырник от излишней нервозности – это можно (не без побочных эффектов), но остановить сердечный приступ настойкой из боярышника можно было даже не пытаться. Мочегонные сборы помогали от отёков, но не могли вылечить отмороженные почки. И так далее, далее и далее. В общем, к сожалению, ничего нового и полезного у аптекаря я не увидел.
– Эй, псс, это ещё не всё! – Видя, что я потерял интерес и собираюсь уходить, продавец перегнулся через прилавок и зыркнул вправо-влево. – У меня есть кое-что посильнее…
– Не интересует, – с брезгливой гримасой отрезал я. Стоило догадаться: где фронтир, там и наркота. И как только дотащили сюда с юга-то, а? На севере-то ни мак опийный, ни конопля не растут. Вроде корчмарь говорил, что в деревнях всегда есть Белые? Не поленюсь и пожертвую получасом – зайду в церковь и стукану на сволочь. Клирики наркоторговцев ненавидят едва ли не больше, чем тварей. Настолько, что наркотрафика в северных королевствах просто нет, и жители про опий и каннабис и слыхом не слыхивали. А вот на юге, по слухам, рассказанным мне всё тем же болтуном Паком, между клириками и наркоторговцами идёт настоящая необъявленная война. Ещё одна причина, по которой монархи южных королевств относятся к сотрудничеству с Белыми без энтузиазма.
– Это не то, что ты подумал! – Видимо, моё лицо было достаточно красноречиво. – У меня есть живая вода от настоящей ведьмы!
– “Ведьмы”? – скептически переспросил я. Это словечко я в первый и, кажется, последний раз услышал на пьянке в Белых Лепках, когда местные так насвинячились за мои деньги, что начали плести откровенные сказки и небылицы – те, кто ещё мог говорить. Чёрт дёрнул меня спросить про магов: понарассказывали мне такого, что Гоголь отдыхает. В том числе проскочило несколько незнакомых терминов, которые я, на свою голову, решил прояснить. Одно из неизвестных баронету Арну слов оказалось обозначением… гм, задней любви (не спрашивайте, как это относилось к магам), второе связано с… нет, пожалуй, даже повторять не буду, а третье я в итоге перевёл для себя как “ведьма”. Классическое “сварить порок, разлить по банкам любовь, заткнуть пробкой успех”. Опять же порчи, сглазы, проклятья – как оказалось, людям, живущим в мире настоящей магии, тоже в жизни не хватало чудес. Желательно страшненьких – для пущего адреналину. Тьфу.
– Какие же вы все недоверчивые, – пожаловался мне “провизор”, вытаскивая из-за пояса нож… и перечёркивая остриём себе запястье! Болезненно сморщившийся продавец под моим ошарашенным взглядом здоровой рукой достал из-под прилавка стеклянную толстостенную бутылочку, поддел пробку и скупо вылил на набухшую кровью рану несколько капель тягучей жидкости. Эффект заставил меня натурально выпучить глаза: кровь за считанные мгновения свернулась! А когда оставивший ёмкость торговец повертел повреждённым запястьем, бурая корка отлетела хлопьями, открыв свежий, но совершенно заживший шрам.
– Руку! – Не ожидавший, что я на него рявкну, торгаш машинально протянул ладонь и чуть не влетел носом в свой товар – я без затей дёрнул его на себя. Поднёс поражённое место к глазам, не обращая внимания на очередное “Эй, эй!”, коротким импульсом влил толику Жизни в чужую руку. Нитка шрама была настоящей – свечение словно втянулось в поражённую зону, а в здоровых тканях рассеялось медленнее и равномерно. – Рассказывай!
– А повежл… пфл! – возмутился было аптекарь и подавился словами. Трудно не подавиться, когда изящные женские пальчики хватают за кадык.
– Делай, как он говорит, – с “доброй” улыбкой порекомендовала ему успевшая избавиться от шапки Таня и шевельнула ушами. Перескочить через прилавок для неё было парой пустяков, и информацию о поведении разумных химер вне Лида моя напарница приняла к сведению.
По зимнему времени и для пущей приватности торгаш завесил свой прилавок тканью по бокам и сзади, а от других посетителей рынка и других продавцов нас совершенно случайно заслоняли бока химер. Умным животным даже моя команда не понадобилась.
– Это действительно ведьмино зелье, Светом клянусь! – просипел чутка посиневший мужик, как только живое оружие ослабило хватку.
– Сказочное зелье, легендарная живая вода, ну да. – Я отпустил руку продавца, и волкоухая, продолжая удерживать жертву, подала мне флакон. Я напряг глаза, пытаясь разобрать внутри знакомое зеленое свечение… и не увидел ничего. – А я ведь почти купился на твой ловкий фокус. Из чего “кровь” смешиваешь, не поделишься?
– Не фокус! Айф-ф-ф! – Коротко остриженным человеческим ногтем довольно трудно поцарапать, но Таня у меня была в этом деле мастерицей. Сам регулярно страдал. Так что мошенник ещё легко отделался, заполучив всего одну кровавую полосу поперек щеки. Впрочем, кровь и в первый раз почти мгновенно свернулась, когда химера провела горлышком пузырька по ране.
– Кажется, я начинаю верить в чудеса, – медленно произнёс я и кивнул напарнице.
– Она пятнадцать золотых стоит! – шёпотом пробился наружу придушенный вопль души торгаша.
– Да хоть сто пятьдесят, – отмахнулся я. – За такое чудо и больше не жалко. Вот только почему я о нём раньше ничего не слышал? Такого же быть не может.
Нет, серьёзно. Чудодейственное средство, затворяющее раны – и про него только в крестьянских страшилках можно узнать? Вот не верю.
– Выдыхается за несколько дней, эта через день-два совсем действовать перестанет, – быстро призналась сволочь. – А глубокие раны только свежей “воде” под силу, в течение нескольких часов. Но я бы предупредил! И скидку сделал бы! Десять золотых!
Профессионализм на грани фантастики: торговаться, когда химера держит тебя за кадык.
– Как тебя предыдущие клиенты не прибили только? – восхищенно покачал головой я.
– Ты попробуй вернись из Горловины сначала, наёмник, – зло прошипел аптекарь и вытаращил глаза: Таня сжала пальцы.
– Вот мразь, – прокомментировал я, жестом давая напарнице понять, чтобы она подтащила начавшего задыхаться “провизора” поближе. Магия Жизни требует контакта, но если контакт есть… К счастью, из простых людей мало кто задумывается, насколько может быть опасен обиженный виталист. Я не обиделся особо, но в народной забаве “местный неместных обвиняет” и “ловим толпой заезжего наёмника” участвовать категорически не хотел. Потому волевым усилием сформировал внутри головы мошенника тонкую трепещущую зелёную светящуюся нить – предел моих способностей в артефакторике на данный момент. Ничего такого – просто магически на время воссоздал эффект деменции, частично угнетая высшие нервные функции. Своего рода частичная антипечать, а такая простая потому, что ломать всегда проще. На сутки воздействия хватит, а на следующие мошенника ждет масса “приятных” впечатлений. Не знаю даже, запомнит он что-нибудь о нашей встрече и сегодняшнем дне вообще. И поделом мрази такой.
* * *
Вспышка неслась во весь опор, поднимая копытами мутные шлейфы брызг. Рядом, приотстав на полкорпуса и стараясь не попасть под дождь из грязи, мчалась Зайка с Таней на спине. Мне не нужно было оглядываться: магия Печатей подсказывала мне направление и расстояние до моих химер. Впереди, впрочем, тоже смотреть было не на что: тракт не делал резких поворотов, а монотонные стены зимнего леса только изредка прорезали мелкие речушки, каждый раз пересекаемые совершенно однотипными деревянными мостами. Ощущение – как в древней восьмибитной компьютерной игрушке, когда памяти не хватало сделать оригинальную местность на всём протяжении трассы. Нас ничто не тормозило: за дорогой здешние лесничие тщательно следили (ну ещё бы!), и сейчас она была совершенно пуста – хорошая погода оказалась для местных сюрпризом. В общем, времени предаться размышлениям хватало.
В корчме я назвался бароном из Зара, и это была ошибка. Ну как ошибка: я же не знал местных порядков, а ушастые пограничницы недаром предупреждали всех выезжающих за границу республики, что отношение к гражданам Лида там… как минимум настороженное. Зависть, непонимание, опаска – да ещё и Белые далеко не в восторге от порядков республики, что ни разу не скрывают. Здесь же, особенно рядом с Лидом, отношение наверняка другое. С другой стороны, судя по всему, влияние Церкви в приграничье ничуть не меньше, чем в северных королевствах, а то и больше: когда к твоему дому регулярно выходят твари, которых лишь носители Света щёлкают как орешки – хорошее отношение сформируется само собой. В общем, на время пути побуду наёмником: так оно правильнее, пожалуй. Вон в первой же попавшейся деревне сколько интересного узнал.
Я нащупал в кармане трофейный флакон и беззвучно хмыкнул: интересная штука, так и не терпится исследовать её. Недаром мы с волкоухой на пару устроили в торговой точке то, что устроили. Не то чтобы мне было прямо так жалко пятнадцать золотых, хотя деньги – это всегда деньги, лишними не будут. Просто… Моя реакция на то, что мы сделали с мошенником сейчас – равнодушная, прагматичная. Единственные эмоции – от овладения неизвестной штуковиной, и всё. Вспомнить свои переживания по поводу необходимости прихлопнуть бретёра Купу два года назад – прямо-таки небо и земля. Тогда я понимал, что превентивно успеть убить первым решившего “исполнить” тебя убийцу – это правильно, причём валить его надо желательно в спину и наповал. Но дискомфорт от такого вынужденного решения был ощутимый. Теперь я едва не прикончил человека, – который мне, по большому счёту, даже сделать ничего не успел, – причём не задумываясь. Наработал правильные рефлексы, что сказать.
Надо, правда, признать: если бы я сейчас попал в ситуацию с Купой, я бы тоже не почесался поволноваться. Бретёр, которому я два года назад фактически ничего сделать не мог, кроме как долбануть молнией первым или пристрелить из арбалета, желательно в затылок, теперь бы сам ничего не смог сделать со мной. Предельное ускорение за счёт форсированного использования Жизни позволило бы мне, вообще не владея шпагой, просто проткнуть противника в нужном месте до того, как он успеет повернуть в мою сторону свой клинок. Да даже если и успеет: отвел бы рукой. В конце концов, поверхностные раны я могу заживлять лишь немного медленнее, чем тот же нариец. Правда, всего в течение нескольких секунд – но для дуэли бы за глаза хватило.
